Всеволод Балицкий

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Всеволод Балицкий

Период истории органов государственной безопасности во времена ВУЧК, ГПУ и НКВД Украинской ССР связан с личностью Всеволода Аполлоновича Балицкого.

Родился он в 1892 году на Украине, его детство и юность прошли в городе Луганске, в семье бухгалтера патронного завода. Обучался на юридическом факультете Московского университета, но с третьего курса мобилизован на фронт Первой мировой войны. Окончил Тифлисскую школу прапорщиков (1915). Вольнослушатель Лазаревского института восточных языков. Активно занимался революционной деятельностью в солдатских кругах, по некоторым свидетельствам являясь членом партии меньшевиков, а с 1915 — большевиков. Имеются сведения о том, что в начале 1918 года Балицкий находился на нелегальной работе в Персии, затем в Грузии.

С декабря 1918 года — член коллегии ВУЧК, с 1919 года начал служить в особых отделах Красной армии, руководил губернскими органами государственной безопасности на территории Волыни и в Киеве. Был близким соратником Дзержинского, многие годы рядом с ним участвовал в борьбе с бандитизмом, создавал специальные военные части ЧК.

В 1923 году тогдашний председатель Всеукраинской ЧК — ГПУ Манцев получил новое назначение, поэтому встал вопрос о преемнике. Москва настаивала о направлении на эту должность члена коллегии ВЧК С. Мессинга. Но сложилась необычная для того и даже всего советского времени ситуация: украинское правительство не приняло московскую кандидатуру и в ответ внесло свою. Так в августе 1923 года председателем ГПУ Украинской ССР был назначен Балицкий, который сразу же введен в состав членов союзной коллегии ОГПУ

В те годы на Украине сложилась практика, когда руководитель ГПУ одновременно возглавлял народный комиссариат внутренних дел (НКВД), тем самым объединив борьбу в масштабах республики как с политическими, так и с уголовными преступлениями.

Об усилении личного влияния Балицкого свидетельствуют избрание его в 1927 году кандидатом в члены Политбюро ЦК Компартии Украины и назначение председателем комиссии при ЦК КП(б)У по рассмотрению судебно-политических дел. Это предоставляло существенные полномочия, в том числе карательным органам, так как указанная партийная комиссия определяла конкретные директивы судам в отношении мер социального наказания по имеющим важное значение политическим процессам.

Под руководством Балицкого была проведена активная борьба с бандитизмом, контрреволюцией, троцкистами, украинскими сепаратистами и национал-уклонистами.

После окончания Гражданской войны органы ГПУ в ряде случаев старались избегать применения крайних репрессивных мер. В этой связи заслуживает внимание записка украинского ГПУ в 1925 году первому секретарю ЦК Украины Лазарю Кагановичу о том, что в последнее время в республике снова всплыл позабытый после Октябрьской революции «еврейский вопрос» и «так сильно и резко, что стал предметом обсуждения и волнения в двухмиллионной среде еврейских масс». ГПУ докладывало, что «мы, по-видимому, не учли объективных причин, превративших сионистское движение в политическое движение еврейской мелкой буржуазии», не придали должного значения созданию многочисленных сионистских организаций. Борьба с сионизмом сводилась к ослаблению движения, снимали, сажали и подвергали высылке актив сионистских группировок.

ГПУ осознавало, что «наши меры административной борьбы с сионистским движением не достигают своей цели», и считало, что разрешением всех вопросов парализации сионистского движения должны заняться партийные органы, советские и общественные организации. Учитывая, что указанные органы ничего не делают для ослабления сионистского движения, обращения молодежи «в советскую единицу», ГПУ предложило через комсомол усилить воспитательную работу молодежи, создать преданный советской власти актив, облегчить порядок принятия в комсомол еврейской местечковой молодежи, вовлечь ее в культурную работу, создать специальные школы кустарей. Чекистами были предложены и другие меры, в частности увеличить число периодических изданий на еврейском языке. ГПУ считало ненормальным, когда издавалась одна газета «Штерн» и одновременно свыше десяти нелегальных сионистских газет и воззваний. «В прессе должен звучать голос украинского еврея, реагирующего на мероприятия советской власти», — считали сотрудники ГПУ.

К несчастью, после Ленина и Дзержинского наступил период подчинения органов безопасности лично Сталину, что повлекло за собой трагические последствия в жизни русского, украинского и других народов СССР.

Предвестником наступающих жестоких репрессий в республике стали организованные показательные судебные процессы по групповым делам Украинского национального центра (УНЦ), Украинской военной организации (УВО) и другие.

В 1929–1930 годах при Балицком начались аресты среди представителей творческой и научной интеллигенции, в прошлом участников петлюровского движения, как это подавалось в печати. Наиболее типичным из масштабных политических событий явился шумно проведенный судебный процесс по делу Спiлки визволения Украiни (Союз освобождения Украины — СВУ), по которому обвинялись 45 граждан, среди которых 2 академика, 15 профессоров, 10 учителей. Средства массовой информации провозгласили эти аресты интеллигенции как «украинский гражданский суд», который карает не только контрреволюционное наследие петлюровщины, а в исторической ретроспективе — «весь украинский национализм», предательскую политику националистических партий, их идеи буржуазной самостоятельности и независимости Украины. О смягчении карательной политики может свидетельствовать то, что из всех осужденных по делу СВУ ни один не был приговорен к высшей мере наказания; тридцать человек приговорены на срок от трех до десяти лет наказания, девять человек — к трем годам и меньше, семерых выслали за пределы Украины сроком до трех лет. Вместе с тем дополнительная проверка показала, что большинство из этих лиц погибли в 1937–1938 годах вследствие выдвинутых против них новых внесудебных обвинений. Все должностные обвинительные лица (прокуроры и судьи) были известны, поскольку процесс был открытым и постоянно освещался в газетах. Их судьба, как и следователей ГПУ, которые вели указанные групповые дела, оказалась трагической. Начальник следовательского отдела ГПУ Горожанин, следователи Брук, Берко и Джавахов были расстреляны в 1937 году; Козельский в 1936 году покончил жизнь самоубийством. Все они сами оказались жертвами сталинского времени.

Когда шла реабилитация, я прочитал более трех десятков томов архивных судебных материалов по процессу СВУ. Зафиксированное в них выглядело с позиций современности и моих личных убеждений как необъяснимое помутнение тогдашнего общественного разума.

В 1925 году из ЦК Компартии Украины поступил документ за подписью Кагановича, в котором от ГПУ настоятельно требовалось обратить особое внимание на контрдиверсионную работу в промышленности и сельском хозяйстве. Органам давались партийные указания заняться изучением положения, настроением крестьянства, их реакции на тяжесть налогов и хлебозаготовок.

На закрытом заседании Политбюро ЦК в 1928 году Балицкий сделал доклад о положении на селе. Высшая партийная инстанция потребовала от органов государственной безопасности республики усилить борьбу с антисоветскими элементами на селе, организовать пресечение массовых крестьянских выступлений во время проведения кампании по коллективизации и раскулачиванию, а также при изъятии излишков хлеба. Следует отметить, что в ходе реализации политики партии по сплошной коллективизации, ликвидации кулачества как враждебного класса подверглись раскулачиванию и выселению в отдаленные районы страны свыше 200 тысяч украинских крестьянских семейств. Были увеличены налоги, в качестве оплаты введены трудодни, установлено уголовное наказание за опоздание на работу, хищение социалистической собственности, даже за сбор оставшихся на поле после уборки урожая колосков.

В начале 1930-х годов на Украине (как и в Казахстане, Поволжье) разразился страшный голод, власти изымали все запасы зерна у колхозников. Особые продовольственные отряды забирали излишки зерна, население голодало и тысячами вымирало. В 1931 году в пяти областях СССР (в Западной Сибири, Казахстане, на Урале, Средней и Нижней Волге) вследствие засухи случился неурожай, что значительно сократило хлебные ресурсы страны. Ситуативная и некомпетентная политика в сельском хозяйстве, экстенсивный экспорт зерна урожая 1931 года сделали обстановку критической. В 1932 году последовал еще больший спад производства продуктов питания, прежде всего за счет основных производящих зерновых районов УССР и Кубани. К началу осени 1932 года страна испытывала трудности с обеспечением городского населения продовольствием. К весне 1933 года в целом по стране положение с продовольствием было тяжелым, перебои были даже в Москве, Ленинграде и ряде военных округов РККА. Голодали Западная Сибирь, Урал, Средняя и Нижняя Волга. Но ситуация на Украине, Северном Кавказе и Казахстане была самой тяжелой. Несмотря на то что из 1,1 миллиона тонн продовольственной, семенной и фуражной помощи, предоставленной в первой половине 1933 года сельскому хозяйству СССР, 576 400 тонн было направлено именно в УССР, эта республика по результатам 1933 года стала лидером по абсолютным показателям сверхсмертности, по относительным ее обходил лишь Казахстан.

Среди историков и политиков на данный момент не достигнуто общего мнения в отношении причин, повлекших за собой массовый голод. Существует точка зрения, согласно которой сверхсмертность населения Украины от голода была во многом вызвана сознательными и целенаправленными действиями советского руководства по подавлению славян.

На эти годы пришлось руководство Балицким органами государственной безопасности Украины. Его практическая деятельность находила высокую оценку и поддержку в Киеве и Москве. Он характеризовался преданным, стойким, верным в проведении политики партии в жизнь большевиком-чекистом; его именем были названы некоторые колхозы, новый стадион «Динамо» в Харькове.

В связи с назначением в июле 1931 года Балицкого на должность заместителя председателя ОГПУ, Менжинский обратился со специальным письмом к сотрудникам ГПУ Украины. Он отметил, что до переезда в Москву Балицкий 12 лет бессменно стоял во главе органов и войск ГПУ на Украине, «являясь их руководителем, организатором и воспитателем». «Украинские чекисты, — отмечал председатель ОГПУ, — вписали прекрасные, героические страницы в историю ВУЧК — ОГПУ, огромны, неисчислимы их успехи и победы на Украине за все время существования советской власти. Происки и козни классовых врагов всегда разбивались о гранит чекистской закалки, партийной преданности и классовой выдержанности чекистов Украины, воспитанных в духе большевистской партийности и лучших чекистских традиций».

И вместе с тем с именем Балицкого связаны аресты и высылки крестьян, «националистической» интеллигенции. В ноябре 1932 года Балицкий был направлен особоуполномоченным ОГПУ на Украину, где в это время свирепствовал голод, с задачей «безусловно выполнить план хлебозаготовок». И, судя по всему, выполнил.

В 1933 году Балицкого снова вернули на Украину. Сталин считал необходимой его работу в этой республике, что хорошо видно из его переписки с Кагановичем. Всесоюзная газета «Известия» писала, что Балицкий должен помочь миллионам украинских селян подавить кулацкий саботаж и обеспечить молодым колхозам возможность «спокойно расти и расцветать». Видимо, для «расцвета» колхозного движения Политбюро ЦК ВКП(б) СССР 10 марта 1932 года предоставило право рассмотрения дел «по повстанчеству и контрреволюции» на Украине тройке ГПУ в составе товарищей Балицкого, Карлсона и Леплевского и применения высшей меры социальной защиты. Балицкого считают одним из главных организаторов массового террора на Украине, унесшего жизни десятков тысяч людей.

С 1935 года он имел высшее звание «комиссар государственной безопасности 1 ранга» (равнозначно генералу армии), которое за всю историю было присвоено всего девяти руководителям органов государственной безопасности.

С приходом Ежова на должность наркома внутренних дел СССР усилились массовые репрессии 1937–1938 годов. На Украине расширилась кампания по разоблачению «врагов народа» среди партийно-советского актива, командного состава Вооруженных сил и сотрудников органов государственной безопасности.

В 1937 году московский ЦК Компартии вскрывает серьезные недостатки в работе Политбюро ЦК Украины — высшего партийного органа Коммунистической партии, а первого секретаря ЦК Постышева обвиняют в развале работы и пособничестве враждебным антисоветским элементам в республике. Над Балицким, который многие годы работал с первыми секретарями ЦК Компартии Украины Квирингом, Косиором, Кагановичем, Постышевым, стали сгущаться тучи. В мае его вызвали в Москву и сильно понизили в должности, отправив в Хабаровск начальником краевого управления НКВД.

Как свидетельствуют архивные данные, на новом месте Балицкий продолжал действовать в присущей ему манере сталинского руководителя — оперативно и решительно. Так, лишь по одному уголовному делу в Особой Краснознаменной дальневосточной армии было арестовано 200 командиров и других военнослужащих.

А в это время на Украине собираются обвинения на самого Балицкого, который якобы «утаивал от покарания врагов народа, не выполнял указаний центра по разоблачению контрреволюционных и террористических организаций, сдерживал борьбу с троцкистами, националистическими элементами в республике». Доносы «о вредительской линии» Балицкого готовили его бывшие подчиненные и передавали новому наркому внутренних дел Украины Леплевскому, с которым ранее у Балицкого не сложились личные взаимоотношения. Леплевский сфабриковал дело про «антисоветский заговор в НКВД Украины во главе с наркомом Балицким», в котором якобы участвовали практически все заместители Балицкого, руководители ведущих подразделений. Важно подчеркнуть, что в одной из докладных записок в Москву на имя наркома Ежова сообщалось, что Балицкий осуществлял «неприкрытое сопротивление выполнению оперативных указаний НКВД СССР, им было сделано все, чтобы сберечь от разгрома кадры». Он стремился остановить репрессии, уменьшить количество арестов и смертных приговоров.

Балицкого обвинили по одному уголовному делу с Якиром. Трагедия заключалась в том, что еще в 1930 году командующий Киевским военным округом Якир ездил в Москву и жаловался на ГПУ Украины, которое под руководством Балицкого саботировало, по его мнению, выявление враждебных элементов из числа бывших царских офицеров.

При аресте 7 июня 1937 года у Балицкого изъяли государственные награды: три ордена Красного Знамени, орден

Трудового Красного Знамени УССР, орден Красной Звезды, два знака «Почетный работник ВЧК — ГПУ».

Допросы Балицкого проводил заместитель наркома НКВД СССР Бельский, незаконными методами добиваясь его признания об участии в «военно-фашистском заговоре». Партийные органы Украины в лучших традициях тех времен поспешили еще до суда обвинить Балицкого в том, что он входил в состав преступного «якировского контрреволюционного центра, покрывал троцкистов, правых и националистов».

Он был делегатом печально известного XVII съезда ВКП(б), попал в число тех 395 членов ЦК ВКП(б), которые погибли в 1937–1940 годах. В жизни страны шел жестокий кругооборот: выносившие смертные приговоры высшие руководители карательной системы становились жертвами. Балицкий был приговорен к высшей мере наказания и 27 ноября 1937 года расстрелян.

К периоду моей работы в КГБ УССР Балицкий не был реабилитирован. Вернулись ли к его личности современники в СБУ, я не знаю. На вопрос журналистов, почему он не реабилитирован, в 1989 году я отвечал: «Может, у кого и поднимется рука поднять вопрос о его реабилитации, однако лично я этого не сделал, хотя и отдаю ему должное как чекисту так же, как и многим другим чекистам».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.