Смысл 

Смысл 

… Какой она была… Кому-то из знакомых я рассказал, мол, встретил Эльку, и мне показалось, что она поглупела… А мне в ответ: «Да она всегда была недалекая, ты просто не замечал». А еще кто-то, когда она меня бросила, говорил мне: «Она всегда была меркантильной, я-то это видел…» Другой толковал, успокаивая: «Чего ты на ней зациклился, тоже мне красавица…» Всё это ложь. Когда мы только встретились, она была умницей, она была бескорыстной, она была красивой, обаятельной и талантливой во всем, за что бралась. Зиждилось все это на ее главном таланте – таланте любить. Я уверен, дело не в том, что я «застал ее в ее лучшие годы, взял от них все и вовремя смылся». Нет, она могла быть такой еще долго, очень долго. Такой, а может быть даже лучше…

Но случился какой-то сбой. Треснула какая-то шестеренка в механизме судьбы. Что-то пошло не так… Чего-то ей не хватило. Сил? Или терпения? Или веры в любовь? С другой стороны, можно ли осуждать человека, которого водили за нос пять лет, за то, что он перестал верить. Скорее, его надо пожалеть, ведь хуже от этой потери стало, прежде всего, ему самому. Талант подразумевает предельное самоотречение. Она не смогла любить до конца. Она предала свой ключевой талант, и все остальное тоже осыпалось.

Я не столь сентиментален, чтобы полагать, что для каждого человека в мире существует только одна половинка. Конечно же, есть варианты. Но я знаю, что с мы Элькой все-таки были созданы друг для друга. Это был оптимальный вариант для нас обоих. Мы убили любовь. Чем изрядно попортили себе карму.

Бедная, бедная Элька, бедная моя Манон Леско. Это была ее затея, а значит, ее или ее детей это еще ударит по-настоящему. Или уже ударило, я не знаю. Я участвовал в этом убийстве лишь косвенно. Можно даже сказать, что я, скорее, свидетель. Или даже представитель потерпевшей стороны. В большой степени я уже искупил свою вину перед Небом тем, что и сам чуть не умер вместе с любовью. Это утверждение может казаться спорным, но я знаю, что это так.

Да, это была одна из самых ярких страниц моей жизни, возможно. самая яркая. Но это не значит, что – самая главная. Детей я зачал до встречи с Элькой, а лучшие книги написал, уже расставшись с нею. Разве что песни… Но кто их слышал, эти песни?.. Самое ЯРКОЕ переживание для наркомана – кайф после дозы героина. Но если он сможет СЛЕЗТЬ С ИГЛЫ, то ГЛАВНЫМ событием для него будет именно это.

Вот, что я понял: главное – свобода. В том числе и в любви. То, что окрыляет, вдохновляет, внушает веру в себя – это любовь. А то, что подавляет, влечет к гибели, делает тебя рабом, зомби, амоком – это одержимость. Это унизительно. В моем сердце и того, и другого было поровну. А полстакана меда на полстакана дерьма – коктейль не самый изысканный.

Не приведи Господи моим детям пережить что-нибудь подобное.

Довольно долго мне казалось, что моя душа умерла. А то, что продолжает ходить, разговаривать с людьми, совершать еще какие-то действия – лишь пустая, лишенная смысла, телесная оболочка. Но, спустя несколько лет, я вновь стал чувствовать душу внутри себя. Просто свою жизнь я стал делить на две половины – на «ДО ЭТОГО» и после. Как делит свою жизнь фронтовик – на «до войны» и после нее. Он не пожелает войны своим детям. Но какой-то, возможно, самой потаенной частичкой своего сердца, он всегда будет благодарен судьбе за то, что война в ней была. И за то, что он, несмотря на это, остался жив.

«Смысла нет вообще», – ответила мне толстая буфетчица одного подмосковного пансионата, когда я спросил ее, есть ли смысл ждать у барной стойки, когда сварятся креветки, или мне принесут их к столику.