Евгений Еремин

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Евгений Еремин

Володя вспоминает:

От Жени – Е. Н. Еремина, мужа Адочки, – одно время долго не было вестей с фронта. В доме об этом хоть вроде и не говорили, но понимали. Во всяком случае, даже я, пятилетний пацан, понимал: что-то не очень хорошее с Е. Н., скорее даже плохое!

Об этом не говорили, но… И только отец – блестяще! – об этом “заговорил”. Пришла какая-то газета, где награждался ген. армии Еременко! Отец – и я при нем, делали-то “вместе” – вырезал и выклеил, что награждается Еремин Е. Н. И преподнес, не побоялся! Сейчас мне ясно, как фантастически трудно было на это решиться, если задуматься. Если представить, что Жени нет или что он ранен! Да мало ли что.

Через два дня после “нашей” газеты – а выклеено было все прямо в газете – пришло письмо от Жени!

Вот это долгожданное письмо с фронта:

11.12.42

Дорогая моя! Пользуясь первой возможностью, пишу тебе, любя больше, чем когда-либо. Жив и здоров, что главное, хотя испытания выпали на нашу долю немалые. Перед нашей частью была поставлена серьезная задача, и мы испытали на себе ряд бешеных контратак немцев. Здесь были и авиация, и минометы, и танки, одним словом, все степени “сабантуя”.

– Сабантуй – какой-то праздник?

Или что там – сабантуй?

– Сабантуй бывает разный.

А не знаешь – не толкуй.

Вот под первою бомбежкой

Полежишь с охоты в лежку,

Жив остался – не горюй:

Это – малый сабантуй.

(Это из “Василия Теркина” Твардовского)

При случае напишу о других видах этого “праздника”. Сейчас напряжение значительно ослабло. Не знаю, надолго ли. Несмотря ни на что, уверен в скором окончании войны и грядущем счастливом свидании. Привет всем. Горячо тебя целую.

Твой Женя.

На фронте – его призвали 9 августа 1941 года – Евгений Николаевич Еремин вел дневник, за что ему полагался по законам военного времени расстрел. Начинается он так:

В случае моей смерти убедительно прошу передать этот дневник моей жене Ценципер Аде Борисовне. По адресу: Казань, 18, поселок, д. 7, кв. 3.

18.1.42

Новый год встретил в вагоне эшелона, перебрасывающего нашу часть от подступов к Москве в район Осташкова, озера Селигер, верховья Волги. Общая роль части не вполне ясна. Занимаем покинутые немцами деревни. На дороге то и дело попадаются скрюченные закоченевшие трупы фашистских молодчиков, снег рядом с ними, наш белоснежный девственный российский снег, напоен чистейшей почерневшей арийской кровью. Больше, больше ее! Чтобы весь снег из белого стал красным…

19.1.42

…Важнее другое, то, что нечисть отступает и гибнет, распилившись по широким просторам нашей необъятной и суровой для захватчиков, дорогой Родины. Живого немца я еще не видел, а трупов много, но с трупом не поговоришь. Хочется же спросить: “Wie geht es mit Blietzkrieg” или сказать: “Nun, mein liebe Hans, das Lebensspiel ist zu Ende”[7] – и все. Что бы он ответил?

Впечатление от бесед с населением: “Обижает не очень (велико терпение русского народа!), отобрал всех кур, почти всех коров, новые или просто пригодные семена”.

23.1.42

Часть впереди. Сегодня надо догнать. Придется бежать почти бегом по морозу. Самочувствие неважное. Что-то с сердцем. На марше быстро мокнешь. Кашель мучает. Но ничего.

28.1.42 – район Великих Лук

Положение их, видимо, очень трудное. Наши жмут, погода жмет, и тыл их тоже поджимает. Что же касается нас, то, мне кажется, что войну надо закончить до конца зимы.

29.1.42

Сквозь сон слышал сегодня сводку Информбюро – очень скромную. “Наши войска вели бои…” Сегодня думается, что война кончится не скоро.

21.02.42

Если не ошибаюсь, сегодня день рождения Адочки. Если же это так, то ровно 3 года назад я ее впервые поцеловал. Концерт в Доме ученых. Ночь. Никитский бульвар. Скамья, засыпанная снегом. А сейчас по нам бьет тяжелая батарея. Блиндаж дрожит и стонет.

23.2.42

…Я решил было, что началась артподготовка наступления на Луки, но вот все замолкло. Видимо, просто огневой налет для создания уютного сна противнику.

Я не спал всю ночь, а мои штабные товарищи спали, невзирая на пальбу, храпя во все носовые завертки и отчаянно газуя. Атмосфера создалась такая, что мне для характеристики ее пришлось ввести новую физическую единицу. Определю ее здесь, чтобы не пропала для потомства. Итак, за единицу насыщенности атмосферы кишечными газами принимается “бздина”, т. е. такая насыщенность, при которой топор весом 1 кг висит на высоте 1 м в течение 1 часа.

В течение одной ночи написал Адке письмо, в котором воздержался от изложения своих ученых трудов, и выругал за полное отсутствие писем, и предупредил о предстоящем изменении адреса.

23.3.42 – г. Пулово

Вчера получил от мамы письмо с целой кучей чрезвычайно тяжелых и неприятных известий. Брат Николай убит и похоронен в братской могиле где-то близ Москвы. Отец был болен воспалением легких (крупозным). Проклятая немчура чего-чего только не натворила. Сколько крови, сколько страданий. И когда кончится эта проклятая война? Когда же нам удастся истребить их всех на нашей территории до единого?

10.4.42

…Мы готовим противнику достойную встречу, все глубже зарываясь в землю. Зато есть боевой дух – я слышал, не знаю, правда ли, фрицы называют нашу бригаду “Бригадой смерти” и очень боятся ее. Вдруг вспомнилось то, что очень нравилось Адке:

Плывут тучи, плачут снега,

Так необычно тихо

Трясут головами, смеются они.

Девица шепчет тихо…

Вопрос. Был ли фрицем H. Heine? Впрочем, нет, ведь он же с Jude.

21.5.42

В последнее время не получаю ее писем. А в одном из последних проскользнула фраза: “Я нашла себе партнера для игры в шахматы и договорилась о занятиях английским языком…”

Ну, а я не маленький и знаю, с КАКОГО конца спаржу едят. Становится похожим на то, что она меня не дождется, даже если и останусь жив.

18.06.42

Адка часто пишет, что любит и ждет.

5.10.42

Безумно соскучился по жене и ребенку.

22.10.42

Скоро исполнится год фронтовой жизни, думаю ознаменовать это событие поступлением в партию. Пора. Конечно, мне не быть таким принципиальным большевиком, как Мося, качествами которого так восторгалась Адка, но выполнить свой долг и умереть за родину, если это понадобится, вероятно, сумею.

7.11.42.

Слушаем по радио выступление т. Сталина: “Закончить войну в 1942 г.

10.11.42

Прочел доклад и приказ т. Сталина – об окончании войны в 42 г. нет ни слова. А о втором фронте в Европе сказано, что он “будет, рано или поздно, но будет”.

5.5.43

Еду к Аде в Казань.

28.5.43

Итак, дочь моя – замечательная девчонка. Живая, веселая, непрерывное движение и смех. Яркие глазенки. “Фаворитка” – зовет ее Адкин отец.

Осенью 1943 года Адочка на короткое время ездила повидаться с Женей в Саратов, куда его отозвали как специалиста-химика в связи с начавшейся стройкой газопровода Саратов – Москва.

Из дневника:

1.05.44 – Саратов

Хозяйка-старуха угостила меня картошкой, жаренной на американском сале. Пили чай с американским сахаром. Невольно навязывается вопрос: что было бы, если бы?.. Трудно выговорить.

30.05.44 – Саратов

Сегодня в трамвае у меня украли часы (подарок Адки). Через час я их отнял у вора, который продавал их за 1500 руб.

А вот одно из писем 1943 года:

Поздравляю тебя с праздником, с взятием Киева, так удачно приуроченным к 26-й годовщине.

От тебя после отъезда еще никаких вестей не получал и о твоих делах ничего не знаю. Интерес же и нетерпение вполне понятны. Как я ожидал, так и вышло – твой приезд, столь кратковременное пребывание, лишь обострило чувство одиночества… Может быть, следовало бы пользоваться каждой минутой жизни, чтобы быть вместе? Ведь этих минут тоже не так уж много, и жаль, если они проходят в ожидании настоящей жизни, а вообще я твердо верю в лучшее будущее и, в частности, в скорое свидание в Москве… Может быть, мое письмо уже тебя не застанет в Казани? Хорошо бы, т. к. это увеличивает шансы на свидание. Я сам, видимо, в конце ноября в Москве буду.

Годовой план выполнил к 7 ноября и к празднику получил 1 литр водки, которую пить не буду. Вот и все пока.

Жаль, что не пишешь – это значительно усложняет жизнь. В остальном же знай, что люблю тебя.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.