1991–1992
1991–1992
13.01.91. Железноводск.
Прочел в «Труде» (от 4.1.91) как испытывали на людях (тысячи солдат и деревни) атом/ную/ бомбу, командовал Г. Жуков[60]. Он даже не понимал, что действует, как преступник. Вот она наша система со всей бессовестностью
Так чего же ждать от Слюнькова?
Чарльз Росе, профессор из Лондона (канадского): готовность помочь чернобыльцам. Услышал, что создан Фонд защиты гласности, и тоже готов.
После Дост/оевского/ — о тайне рус/ской/ души. Для нас сегодня открытие тайны души западного человека. Мы вас всегда представляли и более меркантильными и менее отзывчивыми.
А, возможно, за эти 70 лет и мы изменились и вы. И теперь нам заново узнавать приходится.
Историч/еская/ судьба с нами как распорядилась: на нас испытан реальный социализм и на нас испытан Чернобыль.
Разница между нами: у нас есть, а у вас нет синдрома:
1. антисоциалистического; 2. античернобыльского. Вы, Запад, еще можете думать о развитии соц/иалистической/ экономики/. Вы верите в надежные реакторы.
Особенность наша: не верят люди ни в надежный реактор, ни в соц/иализм/ с человеч/еским/ лицом.
Поэтому мы склонны объявить мораторий на 10–15 [лет] на строительство АЭС (38 блоков заблокировали). Мы очень бы хотели моратория на социализм с любым лицом, однако, похоже, что нам его не получить.
Помнится, что этим гордились: только при соц/иалистической/ (гос/ударственной/) системе можно совершить такую концентр/ацию/ ресурсов…
Что и взорвалось только при соц/иализме/ и почему — уже гов/орилось/ не мало. Даже формула: мы шли к Ч/ернобылю/ как [к] неизбежности.
А что касается дел по спасению, то масшт/абы/, да, но сколько — мимо.
… Потом млрд. руб/лей/ — и куда, на бессмысл/енный/ помыв лесов и полей. Вместо чего-то более рацион/ального/.
А это — глобал/ьная/ и бесчел/овечная/ секретность, от к/оторой/ столько зла.
Показушная работа, как и всё строит/ельство/ коммун/изма/. Легасов: Москва интер/есуется/ одним — что там Запад?
Отчего так безграмотно делалось? Ведь был Челябинск. И там какие-то науч/ные/ рекомен/дации/ были наработаны… Вся наука в дело не пошла, пошло самое бесчеловечное/: смешение продукт/ов/ до «дозы», завыш/енные/ нормы, зеки (тут солдаты) для всех дел вместо науч/ных/ рекомендаций и целенапр/авленных/ дел.
Что же было между Челяб/инском/ и Черн/обылем/? А вот это: борьба с излишней безопасн/остью/ (не поверишь!) как происками Запада, к/отор/ый хочет нас разорить.
Суть и природа системы во всем блеске.
Что с нами бел/ору сами/ происходит.
Клещи радиации с юго-вост/ока/ располз/аются/ на северо-запад… В результате всей той показуш/ной/ прест/упной/ деятельности.
И тут, как вообще в общ/естве/ обнаруж/ивается/ (как мечеными атомами) — на тех же ключ/евых/ постах работают все те же. Ильин в клещах держит до сих пор людей +[плюс] — через своих людей, к/отор/ых расставил. Матюхин (радиология) возглавл/яет/ в Бел/оруссии/, это под его влиянием 3 млн.[руб.] отдали Ильину из тех черн/обыльских/ средств.
Ясно, что силен связью наверху, они все повязаны многолет/ней/ прест/упной/ сист/емой/ и бесконтрольностью…
Что это за система — показ/ывает/ еще один факт: оказывается/, в 60-е годы испыт/ывали/ тактич/еское/ ядер/ное/ оружие на юге Бел/оруссии/ в будущих Черн/обыльских/ р/айон/ах, на Брестчине. И заразили.
За корот/кий/ ядер/ный/ век преступ/ная/ бесконтр/ольная/ система почти непригод/ной/ для обитания сделала чуть не всю страну…
Иметь метр парка, километр земли. Хорошо. Но, м. б., переселена деревня, семья — знать, что есть люди, семья, дети, им обязанные. Приятно человеку знать, он не только хочет иметь землю, но и благодарности. Они говорят: нет тех, кого обездолил Ч/ернобыль/. Есть. И вот ты им помог. Верно говорит господин Брам: обращаться к чувствам людей.
Породнить через мертвую деревню?
Кстати, интерес к тому, как вернуть к жизни эту землю, деревню, местность?
…Я представил: где? Там, где жили люди.
Они переселены. Значит, у них одно чувство: это их земля, им принадлежит. Чувство близости. И одинаковая мысль, забота, чувство: как и когда этот уголок земли вернется к людям.
28.03.91 г.
Замеж/ныя/ выдаўцы прапанавал. [напісаць] — пра Ч/арнобы/ль. Ч/арнобы/ль і улада.[61] На узроні Сістэмы. Пасля Курапат і Гулага… — схаваць Ч/арнобыль/ ад свету.
Ад народа свайго. Нават ад ліквідатараў.
Японцы собрали мне млн. иен и я привез их в Мин/скую/ больницу, где лежат дети, больные лейкозом. Это было страшное место, вы видели по телевизору. И сейчас не блеск. Но уже какая-то аппаратура, швейцарские врачи сидят и пьют мужеств/енно/ наш скудный чай-обед, — надежды у живущих там матерей. И в тот же день [В.В.] Быков мне сообщил: воен/ные/ тов/арищи/ из числа депутатов заявили ультиматум Президенту: зачем принимает и даже просит помощь, оскорбляя чел/овеческое/ достоинство.
Весь мир набух, как весной соком дерево, сочув/ствием/ народу нашему, искр/енне/ братск/им/ чувством к нам. И вот оскорбл/ение/ за Родину. А вы спросили у сотен и тыс/яч/ детей — нужна ли им помощь?
И еще одно предлож/ение/. Готовится международная акция, мы со Щ/ербаком/ Ю.[62] — сопредседатели: он от Укр/аины/, а я от Бел/оруссии/. Международная Чернобыльс/кая/ лотерея.
Норвежцы и американцы взяли инициативу. Мы надеемся, что когда вы о ней услышите, скажете, напишете слово в ее пользу. Это пойдет прежде всего в пользу детей из мест, накрытых чернобыл/ьской/ тучей. Расчет на 200 млн. долларов.
На ўзроўні чалавека. Слюнькоў… Барташэвіч… Чэбрыкаў…
…Нас яны ператварылі.. Але і сябе. Усе ахвяры сістэмы.
Хочацца сказаць і «вандэйцам»: ды нічога добрага і вам. Есцмі пад коўдрай украдзенае у народа, «чыстае»? Прывілегія быць нелюдзьмі?
Нясчасныя мы людзі!
Не, мудры японец перамудрыў. Мы сваё зло раней экспартыр/авалі. Сёння павінны яго знішч/ьщь/ — у сабе, у краіне. У сабе, у нас саміХ.
1991 г. 9 апреля.
Тимофеев-Ресовский Н. В.[63] после взрыва под Челябинском в 1957 г. предполагал создать открытый (м. б., и западным ученым) радиологический центр — как же это было бы важно для Чернобыля. Дубинин[64] и др. отставили его, и всё совершилось в секрете. Да так и осталось секретом для страны.
Что происходит у нас [в Белоруссии]: 1/4 под Чер/нобылем/ 1/8 — военный комплекс, ракеты…
Не имели долго имен, фамилий многие действия: кто истинный виновник взрыва, после Черноб/ыльской/ секретн/ости/.
Сегодня народ добивается правды. Не во имя расплаты, а, понимая, что надо дело это передать в чистые руки.
На ўвесь свет вядома: самыя паслухмяныя слугі сістэмы, імперыі — бел/арускія/ партакраты. Нядаўна вядомы стаў і яшчэ адзін доказ таго: аказваецца, у 60-я гады на Палессі выпрабоўвалі тактыч/ную/ ядзер/ную/ зброю. Ваенныя пажадалі, нашы тут жа згадзіліся. Так што мы мелі Чарн/обыль/ ужо тады. Толькі не ведалі.
Калі 2 чэрв/еня/ 86 г. я быў у Слюнькова па чарноб/ыльскіх/ справах, ён з захапленнем расказваў, як быў ім і Кавалёвым задаволены Рыжкоў, што яны у адрозненне ад украінцаў, нічога не просяць, а гатовыя нават палівальныя машыны аддаць Кіеву. Вось там я зразумеў канчаткова: уся гэта партыя можа толькі гулагі будаваць, вялікія ці малыя. Але рэспуб/ліканская/ кампартыя — гэта яшчэ жахлівей. I калі яны будуць заўтра замест маск/оўскай/ партакратьп навязваць сябе — маўляў, мы таксама беларусы, мы за самаст/ойную/ камуніст/ычную/ Беларусь, не верце ім.
Нічым яны не лепшыя: ды і не бывае лакей лепшым за пана. I не дай Бог, панам стаць яму. Без вас хопіць! У вас было 74 [гады], вы ужо паказалі, на што здатныя.
Бяда ёсць бяда. Тым больш такая, як Ч/арнобыль/ская. Але яна двойчы бяда, калі народ перад ёю апусціць рукі.
У гіст/орыі/ нашай 20 ст/агоддзя/ былі тры пагрозы генацыда: сталінскі, гітлераўскі, а цяпер вось — ядзерна-чарнобыльскі. Перад сталінскім мы былі разгубленыя. Не верылі яшчэ, што «свае» гэта могуць. Таму і цела і душа была растаптана.
Перад гітлер/аўскім/ мы аб’ядн/аліся/, і хоць страты, але душу збераглі.
I вось цяпер: супраць чарн/обыльскага/ атама і той сістэмы, якая стала сімвалам яе — камуністыч/най/. I аб’ядн/аць/ нас супраць «атама» можа толыа маналіт/нае/ супрацьст/аянне/ сістэме. Толькі пазбавіўшыся/ ад яе, мы выжывем.
…Что нас ждет — заглянем в Карабах. Там уже есть.
И что услышим? Генер/ал/-полк/овник/ Шаталин (ирония Бога иметь нам столь разных однофамильцев) грозит арм/ейскому/ руководству. После того, как отказ/ались/ уч/аствовать/ в рефер/ендуме/ и объявили о конфискации имущества компартии.
— У меня ребята возле АЭС, ключи от АЭС у нас!
Господи, он о чем — в стране Чернобыля? Не может быть, чтоб грозил взорвать!
Не верил бы и я, когда бы не читал жур/нал/ М/инистерства/ о/бороны/ «Военно-ист/орический/ журнал», редакт/ируемый/др. ген/ералом/ — Филатовым, яростным поклон/ником/ Саддама Хуссейна и его методов ведения войны и «навед/ения/ порядка»… Грозил именно терактами на АЭС.
Так что же? Чрез/вычайное/ полож/ение/, а Арм/ения/ не пожелает, или Укр/аина/ — давайте ваши АЭС!
21-25 мая 1991 г. Причины Чернобыля.
Изъяны констр/у кции/. Система была слишком замедленная.
Длина контр/ольного/ стержня приводила к тому, что не выполняла предназн/ачения/.
Правила были нарушены, но и система отключения неэффективна, а персонал этого не сознавал.
Решающие причины:
1. Недост/атки/ проекта сист/емы/ безопасн/ости/.
2. Недостатки инструкций. Проект РБМК — был с самого начала порочным. Не было автоматизма в безопасности, чтобы нельзя было вообще отключить. А не было команды на включение/ защиты.
До сих пор не уверены в безопасности этого типа реактора эксперты.
Сахаров: Ядерная энергетика должна развиваться, но при условии полной безопасности.
Членам делегации приказано было не «болтать» в МАГАТЭ.
(Даже Легасов: «Я не врал, но я и не говорил всей правды».)
В марте 88 г. получили более полную информацию. В марте? Данные МАГАТЭ?.. От Ильина? У 1/4 людей были счетчики. Хотя их присылали из-за границы.
Мгнов/енная/ доза 15 рентг/ен/ — опасность рака большая.
15 лет для взросл/ой/ лейкемии и 2 года — для детской. Так что детская — это лишь начало.
В Могилев/ской/ меньшая лейкемия, чем в Минской?..
Результаты исследов/ания/ МАГАТЭ — тех, кто подальше от Ч/ернобыля/.
Важно восстановить доверие к ученым.
К науке — да, к Ильину, Израэлю — это немыслимо.
Надо знать наших ученых и условия. Доверие — отнять у Камая[65] и Ильина рычаги власти над чернобыльцами.
…Не заметить конкр/етной/ судьбы, размазать средние цифры по всем территориям. Ну, а если этот ребенок живет на «пятне»?
Мне всегда за рассужд/ением/ сколько сигарет выкурить — для сравн/ения/ с послед/ствиями/ Черн/обыля/, попытка спрятать апокалипсис за бытовыми вещами. Ну, ладно столько-то сигарет или пачек сигарет. Но не забудьте, что их «выкуривают» и дети. Сотни тысяч детей. Лейкемия не в Минске — туда везут из Мог/илевской/, Гомел/ьской/…
Дор/огие/ коллеги! Вы не ведаете, что творите. Кажется вам, что вы защищ/аете/ будущее атом/ной/ энерг/етики/, но в переводе на нашу конкр/етную/ ситуацию: десятки деревень (под воздействием/ слов Пеллерина)[66] построили там, где нельзя. Дети с увелич/енной/ щитовид/кой/ будут еще 5 лет жить там. Переселятся потом. И это на вас ляжет. И не соглас/ны/ наши уч/еные/ с заявл/ением/ комит/ета/, даже если имя Сах/арова/. Если вам у нас не дорога своя репутация, то хотя бы Сахаровская. Назрев/ает/ конфликт зарубеж/ных/ и сов/етских/ экспертов. За теми и др. стоят — МАГАТЭ и независ/имые/ бел/орусские/, украинские/, рус/ские/ученые.
Хотелось бы, чтобы единая позиция была заявлена. Но это возможно, если вы поймете, что вещи для вас абстрактные тут, у нас означают здоровье или трагедию людей. Вы готовы преуменьшить опасн/ость/ прожив/ания/ — а это урожай 86-го и др. годов. Это дети с «железой», к/отор/ым болеть еще сильнее. Клешни, ползущие на Бел/оруссию/.
Ситуацию поймите: т/ак/ н/азываемые/ авторитеты для многих запад/ных/ уч/еных/ (Ильин и др.). Эти люди навязыв/ают/ в угоду власти оптом картину, а сами свою вину и власть оправдыв/ают/.
Всё это вы учтите.
Есть, возможно, радиофобия? Да. Но у нас — это оружие продления лжи и секретности.
Не обратите на эту стор/ону/ вним/ание/, окажетесь в том же полож/ении/, как Пеллерин, Уайт. Можете сказать, говорилось: Сахаров учит говорить только науч/ную/ истину. Да нет, заповедь С/ахарова/ — не технич/еский/ прогресс любой ценой, а интересы/ конкр/етных/ людей.
Ричард Вильсон[67], Пеллерин, Бенинсон, Уайт приехали в Бел /оруссию/ под опекой акад/емика/ Ильина, чтобы сказать бел/орусам/, что они больны радиофобией и ничем др. После встречи с бел/орусскими/ уч/еными/, получив их данные, полемики, они вынужд/ены/ были признать, что данные у них были недостаточны и просто дезинформированы.
До пускает ли мистер Вильсон такую же эволюцию в своих взглядах.
А/дамович/, чл. — кор. АН БССР, до Ч/ернобыля/ ничего не знал о радиации, а сегодня слишком знает, как и все жители Белоруссии/.
Уже в июне 86 г. я общ/ался/ по этому делу с Горб/ачевым/.
В Запад/ной/ Европе [после Чернобыля] от 100 до 200 тыс/яч/ детей не родилось — матери сделали аборт. (В одной Греции — 25 тыс/яч/).
1. Преамбула: запад/ная/ наука недостат/очно/ информир/ована/ и масшт/абы/ последствий недооценены.
2. Повинны в этом: полит/ика/ властей, интересы зап/адного/ лоббизма, сегодняшняя практика людей (специалистов), заним/ающих/ высокие посты.
Если при обсужд/ении/ темы и проблем прав чел/овека/, зап/адные/ эксперты были радикальнее: судеб/ное/ преследование нарушит/елей/ прав чел/овека/, любое введение чрезв/ычайного/ положения предполагает обоснов/ание/ этого решения в Комитете прав чел/овека/ при ООН, то в Черноб/ыльском/ комитете было совсем наоборот: совет треб/овал/ отторгнуть от черн/обыльских/ дел виновников (Ильина, его команду), а Марвин Голдман[68] и др. — яростно отст/аивали/ их должн/ости/, а за одно и взгляды, согласно которым ни катастрофы, угрожающей здоровью людей нет (одна радиофобия), ни вины ничьей…
Небольшая и досадная неприятность для будущего АЭС (в мировом масштабе), к/отор/ые надо преодолеть.
Я считаю, что в мировом масштабе идет наступление на правду о Ч/ернобыле/, на правду о ее масштабах и уроках для всего мира — наступл/ение/ в интересах миллиар/дных/ прибылей от атом/ной/ энергетики.
Это ставит в усл/овия/, прямо скажем, парадоксальные уваж/аемых/ запад/ных/ ученых.
Йод — детям, 70 % из них болеют (железа).
ТЭЦ, мол, хуже… (Даже Легасов).
… Исходить не из абстр/актных/ рекоменд/аций/. А поскольку обеспечить чистым питанием и обслуж/иванием/ [невозможно] — выселить. Особенно детей.
Ситуацию оцен/ивать/ с т/очки/ зр/ения/ детей, интер/есов/
их…
6 стр/аниц/ в докладе Легасова, подгот/овленного/ для МАГАТЭ (1986 г.) были изъяты — именно то, что говорилось о ситуации в Белоруссии.
Теперь — третье предат/ельство/ Ильина и К0: используют разверн/увшееся/ на Зап/аде/ наступл/ение/ на правду о Ч/ернобыле/ — ради спасения от эколог/ического/ Нюрнберга.
Саддам [Хусейн] и Ильин — первые кандид/аты/ на такой суд.
12.06.91 г. — 15.06.91 г. Прага.
Конфер/енция/ Европейская конфедерация.
АЭС в Европ/ейской/ конфедерации. Опасность для соседа. Гречанка на Сахар/овском/ конгрессе. Сортиры соседа под нос…
Пробл/ема/ Чернобыля и идея конфедерации. Это наше, а это — ваше. Вы со стороны помогите нам. Но и себе, да, себе, если это единая Европа, конфедерация. Ч/ернобы/ль случился в Европе, Укр/аина/ — это Европа, пострадавшая Бел/оруссия/ — это Евр/опа/, и рус/ские/ обл/асти/ — тоже. Удалить из Евр/опы/ потенц/иальные/ Ч/ернобы/ли, а для этого нужна вся правда, а не затушев/ывать/ ее, как делают.
14 реакт/оров/ РБМК — у нас. А в Вост/очной/ Евр/опе/?…
Закрыть эти реакторы — это забота общая.
И, м. б., идея Сах/арова/ — о подзем/ных/ станциях важнее для Евр/опы/, чем для др.
В мире около 300 АЭС, большая часть их в Европе. Уже поэтому только вечная пороховая бочка, источник войн. Европа обязана стать миролюбивой. Идеологич/еский/ крах коммунизма устраняет раскол на две системы и на две Европы. И тем самым угрозу атом/ной/ большой войны. Однако угроза региональных конфл/иктов/ не уменып/ается/, а увеличивается — в ближайшей перспективе. Внутри Сов/етского/ Союза возможны и заострялись межнациональные конфликты. В Вост/очной/ Европе они тоже проглядываются. Трансильвания, Македония, зап/адные/ земли Польши и т. д.
И в каждой почти стране Европы есть очень опасные и уязвимые на случай таких конфл/иктов/ точки — АЭС.
Неужто кто-то осмелится. Хусейн вон что сотворил, устроил почти ядер/ную/ зиму, поджег 600 вышек. А была бы АЭС в Кувейте — что было бы?
Да что Хусейн: наш генерал, к/отор/ый команд/ует/ внутренними/ войсками в Закавк/азье/ — ген/ерал/-полк/овник/ Шаталин, когда армян/ская/ стор/она/ захватила залож/ников/ из числа его солдат, зловеще пригрозил: ключи от армян/ской/ АЭС
— у армии. Так что хусейнов хватит. Думаю, в любой стране. Вот тут подумаешь: прав был Сахаров с его проектом: АЭС строить только под землей.
Для определ/ения/ технологии нужен уровень профессион/ализма/ в стране. Нет такого уровня, лучше с АЭС, напр/имер/, дел не иметь. Мы поставили под вопрос свое право строить АЭС — т. н. социализм с его наукой, труд/овой/ заинтересованностью, моралью трудовой и пр.
Но не следует из этого делать вывод, что остальной мир имеет карт-бланш на безудерж/ное/ строит/ельство/ АЭС. Это самообман. Который питается миллиард/ными/ прибылями и безнравств/енными/ позициями купленных или запуган/ных/ ученых.
Я знаком с америк/анской/ бизнесм/еншей/, к/отор/ая озабочена Чернобылем. Пытается сделать фильм для юнош/ества/ о Черн/обыле/. И вот [ей] — звонки — угрозы.
В Москве проходил Сахар/овский/ конгресс: глоб/альная/ пробл/ема/ — Черн/обыльская/ катастрофа. Приехали извест/ные/ ученые.
И вот уже первые доклады: оказыв/ается/, никаких последствий/ серьезных от Ч/ернобыля/ нет. Все это радиофобия.
Сов/етские/ ученые, у к/отор/ых масса матер/иалов/ о лейкемии детской, о радиационной лейкемии и пр. вначале считали: просто у них тенденциозные данные, полученные от наших заинтересов/анных/ ведомств — атом/ных/ и др., повинных в долголетней секретн/ости/ и лжи.
…Рано или поздно будет дезавуиров/анна/ та наука, к/отор/ую демонстр/ируют/ лоббисты цз МАГАТЭ. Потому что пораж/ение/ на столетия. По долгоживущим элем/ентам/ — это 600 хирос/имских/ бомб. 450 из них на мою Бел/оруссию/. Расползается пятно на север, клещи!
Если человеч/ество/ не прислушается к предупрежд/ению/ Сах/арова/: (если АЭС быть, то только под землей), если, например/, Европа — от Атл/антики/ до Урала — будет беззаботна в этой обл/асти/, она со своими сотн/ями/, а то и тыс/ячами/ АЭС станет заложницей атом/ной/ энергетики.
Первое, что следует: закрыть те АЭС, к/отор/ые явная угроза.
Ганновер — Кессель. 17.07.91 г.
В минист/ерстве/ атом/ной/ энергетики.
…Я не сторон/ник/ наращивания атом/ной/ энер/гетики/ в наших условиях. Это вы знаете.
И тем не менее я готов дать советы, как сохранить атом/ную/ энерг/етику/ и даже развивать.
Вам не переспорить Ч/ернобы/ль, для млн. людей он не прошлое, а сегодняш/ний/ и завтрашний день. Белорусы уже ведут речь о сохр/анении/ генофонда нации.
Чтобы вернуть доверие, мало тащиться за правдой, в к/отор/ую тычет общественность специалистов…
Разумно было бы — оторваться в правде и сказать: то, что вы гов/орите/ о последствиях и риске — дилетантство. Вот мы вам скажем и расскажем!
Надо убрать всё, абсолютно всё, что неприемлемо.
Логика ловушки: вы попали в ситуацию (шведы) атом/ной/ энергетики. Чтобы закрыть АЭС, надо вон сколько!
Еще один Ч/ернобыль/ и ничто уже не спасет атом/ную/ энерг/етику/ в мировом масштабе. Я был в Японии (36 блоков) и убедился…
Значит, убрать всё, что может привести к Ч/ернобы/лю. Прежде всего, АЭС ненадежные. Моск/овский/ энерг/етический/ клуб, проф. Залесски.
РБМК — Игналинская, Смоленская, Ленинградская, Курская.
План Баруха[69] для АЭС — строж/айший/ контроль за строит/ельством/. Убрать все «Ч/ернобы/ли». Компенсация…
Ну, а угольная. Возле Дортмунда, электрост/анция/ на буром угле.
Не атом/ная/ энерг/етика/ держит ФРГ на таком уровне, а разум/ные/ формы общ/ественных/ отнош/ений/ и производства. Вот путь, где и атом/ная/ энерг/етика/ не играет той обязательной роли.
Не одного меня поражало: почему боятся фронт/овики/, партиз/аны/, хотя там рисковали по пустякам жизнью. Зн/ачит/, важна атмосфера — там народ не боялся. И я. Здесь страх в массе — и во мне.
Так было и 19-го-22-го [августа 1991 г.]. Не боялся никто (кого видел я), потому не боялись все. Ушел страх — вот их просчет.
Меня поразил страх послечерноб/ыльский/ — не страх за народ, детей, внуков. А этот: требуют молчать — молчим. Ученые, писатели…
1000 кв.м. Чернобыл/ьской/ земли — 1 млн. долларов. Компания, которая купит, указана в книге, с нимбом.
По дороге от Климович на Краснополье деревни и большие совхозы пустынные, ну, совсем, как по берегам Енисея те поселения.
Бурьян на полях, копны старые, прошлогодние, людей нет нигде, скотины не видно, только шоссе асфальтируют. А Краснополье — норма. Там же 60 и больше мр/ч, зн/ачит/, всё это пятна, а люди привыкают ходить через пятна, ездить. И живут рядом с невидимым гадом.
5.8.91 г.
Черн/обыль/. Кто же нам помогать станет, если мы будем ядер/ной/ державой?
После проекта МАГАТЭ решил съездить в чистую Беларусь. Дозиметр «Сосна» — больше 300 м/р, это более 50 кюри… На дороге. А в лесу… Люди живут и им гов/орят/: ничего.
Осознать общую заинтересованность. Создается международная/ организ/ация/ по очистке земель, вод: Афанасьев, Ким, Вас. Нестеренко.
Припять… Бел/арусь/ не сумеет. Но для Украины еще важнее. Но и для Западной Европы.
Мы поражены были, что под зн/аменем/ Сахарова — очень тенденц/иозная/ позиция. И лишь данные сов/етских/ уч/еных/ — Бирюковой, Воробьева и др. изменили.
Они пользовались и охотно тем, что давала наша официальная/ статистика.
Возникла ситуация, когда необх/одима/ междун/ародная/ экспертиза независимая… Это — в интересах всех. Припять… Создается группа по очистке. Средизем/ное/ море.
Возник/ла/ слож/ная/ ситуация не только Бел/аруси/ с МАГАТЭ, но и между республик/амии/. Игнал/инская/, Черноб/ыльская/…
30.12.91 г.
…Первый. Еще до появления М.Г/орбачева/ на переднем плане политики я довольно основательно вошел в негосударственное антиядер/ное/ движение — через ученых ядерщиков и американцев из «Beyond War» [«Без войн».] Когда ахнул Чернобыль, я пытался действовать через свой Комитет сов/етских/ ученых против ядер/ной/ угрозы, но результата не увидел.
Никак не мог докричаться о положении в Белоруссии. Ю. Карякин вывел меня на помощника Г/орбаче/ва Черняева Анат. Серг, от него я получил прямой совет: собирайте данные и 4 июня их надо было огласить на Политбюро. Конечно, через него в виде письма М. С. Горбачеву. Я помчался в Минск. Подсобрал данных у Нестеренко, Борисевича, Кузьмина, набросал письмо, в котором главная мысль: Бел/аруси/ грозит катастрофа пострашнее Отечественной/ войны, где погиб каждый четвертый. Глав/ная/ опасность: внутр/енняя/ радиация через продукты, поскольку за этим никакого контроля. Сам масштаб поражения замалчивается и игнорируется.
Уезжая из Минска с письмом, предложил Слюнькову, Первому Секр/етарю/ ЦК Бел/аруси/ встретиться — 6,5 часов беседовали. Это особая тема. Ему важно было убедить меня, что всё под контролем, всё делается. Обаял, как это они умели, если нуждались. Но каждые 2 часа я спрашивал:
— Но приборов-то нет?
— Нет.
Письма я ему не показал, и он удержался, не спросил и не отговаривал прямо от поездки. М. б., в одном поезде и поехали: он — на Политбюро и моя бумага — туда же. В Москве я тотчас попал к Черняеву, он посмотрел письмо: «Да, это серьезно». (3 июня). 4-го [июня] я дожидался телефона, результата. Да, 3-го он мне позвонил: «Мих. Серг. прочел. Поблагодарил вас. Сказал: вот человек не скулит, а дело делает».
Я был, конечно, прегорд. Хотя скулежа в моем письме с т. зр. других как раз был переизбыток. 4-го вечером я снова услышал от Черняева: письмо было зачитано на ПБ [Политбюро].
Уже потом из разных источников (от цековцев, мидовцев и пр.) составил картину для себя, как это выглядело. Письмо распространяли еще до заседания, думаю, что гомельчанин Громыко читал его с особенной заинтересованностью. Другие — не знаю. Я как-то не учел, что Слюньков там будет тоже — и это была оплеуха бел/орусскому/ руководству. Которое умилило… Рыжкова (Предс/едатель/ Комиссии по Чернобылю) своей готовностью не доставлять центру хлопот. Хватит этих украинцев!
Как бы там ни было, была направлена в Минск огромная комиссия. До меня доходили лишь клочья происходившего. От Кузьмина, Борисевича, Нестеренко.
Кузьмин: звонил Чебриков[70]. В белорус/ское/ КГБ. Интересовался, кто и что такое Адамович…
Борисевич: Слюньков выступил перед комиссией, мол, «писатель написал», письмо паническое, а положение у нас совсем не такое: три района, да, пострадали, но не столько же, как написано и зачитывалось перед Политбюро…
…Возвращение к Горбачеву.
Всё хорошо в Бел/аруси/, вон даже отправили в Киев помоечные машины (что отказались от помощи Москвы, тогда еще никто не знал) — тут вякнул что-то Нестеренко, Борисевич, ка-ак на них обрушился Слюньков: значит, вы и виноваты, где ваша помощь, науки?!
Потом, в 1988 г. встреча с Горбачевым (1–2 марта),
— А, это твое паническое письмо! (Или испуганное).
Разговор о Легасове, его «графике».
— Напиши все это. К 8 марта передай мне (и т. д.)
30.11.92 г.
Это же надо так заиграться!
Обращаться к этим, обуянным жаждой минист/ерских/ портфелей и придуманной ими миссией народных витиев бессмысленно. Им что Бомба, что Гайдар — главное свой шкурный политич/еский/ интерес. Но думаю способны услышать И. Драч[71] и Ю. Щербак, Олжас Сулейменов[72], бел/орусские/ народофронтовцы, да и Шушкевич[73], он физик, он знает, что это за игрушки. Вы-то понимаете, что Бомба не дает безопасности ни стране, ни народу. Имея ее, притягиваешь беду, еще один Черноб/ыль/, глобальный на голову своего народа.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.