Путь через пустыню

Путь через пустыню

3 июля. Сегодня мы должны выехать. Уложены вещи, сделаны последние дела. Наступила минута отъезда. На каждый грузовик пришлось менее чем по 10 человек. Ехать было бы просторно и приятно, если бы не палящее солнце.

Дорога вьется между невысоких холмов, характерных для Палестины. Апельсиновые рощи исчезают, селений становится все меньше и меньше, мы углубляемся в пустыню, по мере того как приближаемся к Трансиордании.

Жара все усиливается. Нет больше свежего ветерка с моря, как в Хайфе. На невысоких горах, от которых пышет жаром, раскинулись еврейские «коммуны». Издали они напоминают лагери. Часто вместо домов в них палатки или бараки, и только иногда маленькие домики, выстроенные по-военному в одну линию.

После нескольких часов пути мы въехали в неглубокое ущелье, вернее, овраг, на дне которого текла небольшая древняя библейская речушка — Иордан, похожая на горный поток.

У моста, переброшенного через речку, находится каменное здание, напоминающее форт. Здесь машины остановились. Английский офицер и несколько солдат проверили документы, и мы въехали на территорию Трансиордании.

От моста дорога петлями взбегает в гору. Местность совершенно пустынна. Всюду высятся только голые скалы, на которых изредка лепятся жалкие арабские деревушки. На склонах гор пасутся, питаясь неизвестно чем, стада баранов и верблюды.

В три часа дня прибыли в первый трансиорданский город — Ирбит. Это, собственно, и не город, а какое-то нагромождение жалких хижин, вылепленных из грязи. Кое-где встречаются небольшие каменные дома, принадлежащие шейхам. Со всех сторой нас облепили одетые в лохмотья люди, старые и молодые. Они протягивали руки, выпрашивая «бакшиш» — милостыню.

Рядом с городом находился огромный английский военный лагерь, почти пустой. Английские офицеры ходят по городу, как хозяева, арабы низко кланяются им.

После короткой остановки мы снова двинулись в путь. Теперь горы кончились, мы ехали по широкой равнине, поросшей желтой травой. Было нежарко, свежий ветерок приятно обдувал нас. В 26 милях от Ирбита пересекли линию узкоколейной железной дороги, идущей перпендикулярно к шоссе. У пересечения дорог — снова английский лагерь с большими каменными строениями, окруженными палатками; рядом военный аэродром, вокруг которого около 200 грузовиков и несколько броневиков с орудиями. Километрах в двух от лагеря — большая арабская деревня. От нее расходятся три прекрасные асфальтированные дороги. Удивительна эта страна с большим числом английских военных лагерей. Кажется порой, что в ней нет ничего, кроме песка и камня, но зато проложены замечательные дороги, не очень-то нужные местному населению. Причем дороги эти непрерывно ремонтируются и расширяются.

Начинало темнеть, и, съехав с дороги, мы остановились на широком пустынном поле. Хотя недалеко от нас находился почти пустой английский военный лагерь с бараками и палатками, нам пришлось расположиться на ночлег прямо на земле. Вокруг нас безбрежная равнина, окаймленная на горизонте холмами, вверху безоблачное небо. Хочется все время пить, но воды нет, кроме запасов во фляжках.

Но как здешняя пустыня не похожа на африканскую! И совершенно с иным чувством смотрим мы на нее. Там, в Джельфе, мы видели из лагеря, за колючей проволокой, далекие синие склоны гор, покрытые лесом. Они казались нам чем-то недостижимым. С невыразимой тоской смотрели мы на них. Они как будто являлись частью нашей тюрьмы. А здесь пустыня изумляет своей красотой. Ночью над нами совсем близко горят огромные, необыкновенно яркие звезды. В абсолютной тишине ни звука, а в далекой деревне ни одного огонька. Арабы ложатся спать с закатом солнца.

В пять часов утра нас разбудили. Мы поднялись, поеживаясь от приятного утреннего холодка, а через час уже ехали дальше. Жара снова начала усиливаться, каменная пустыня встречала нестерпимым зноем. Через каждый час мы останавливались, чтобы дать остыть моторам. Дорога была отличная, но совершенно пустынная. За день мы встретили всего до десятка английских военных машин.

За день мы проехали 128 миль — это была примерно средняя скорость в нашем путешествии. Ехать можно было главным образом по утрам, до полдня. В полдень солнце палило так нестерпимо, что ни о каком продолжении пути не приходилось и думать. По дороге ни одного селения, ни одного человека. Кругом бесконечная пустыня, равнины да холмы, покрытые черными камнями. Издали местность напоминала колоссальных размеров наждачную бумагу, покрытую блестящими колючими осколками — рассыпанных камней. Раза два-три вы видели на горизонте силуэты пасущихся верблюдов. Воды нигде не было. Идти пешком по такой пустыне было бы невозможно.

Наши шоферы-индийцы — очень приятные и вежливые, дисциплинированные люди. С нами едут 33 шофера-индийца и молодой лейтенант, тоже индиец. У нас с ними сразу установились самые дружеские отношения. В них не было и тени чопорности и замкнутости англичан.

5 июля. Дорога идет по плоскогорью на высоте свыше 1000 метров, поэтому не так жарко. Кончились камни, началась голая песчаная пустыня. Перед глазами все время маячат миражи. На горизонте видим большое синее озеро с пальмами вокруг него. Мираж так ярок, что мы принимаем его за действительность. На одной из остановок, увидев такое «озеро», несколько наших товарищей взяли полотенца и пошли купаться. Шли, шли по пустыне, а «озеро» не приближалось. Так ни с чем и вернулись.

Сегодня проехали 120 миль. Утром пересекли границу Ирака. У дороги в пустыне стоит столб с надписью по-английски: «Трансиордания», немного подальше — другой, и на нем тоже по-английски: «Ирак». И больше ничего. Ни строений, ни таможни, ни сторожевого поста.

В Ираке тянулась та же выжженная солнцем пустыня с черными камнями, гладкая и твердая. Часто мы сворачивали с шоссе там, где его чинили, и ехали по пустыне с такой же скоростью и так же удобно, как и по дороге. Откуда-то дул горячий ветер, обжигая грудь. Крутились песчаные смерчи, порою поднимаясь очень высоко, в виде каких-то двух длинных воронок, составленных острыми концами высоко над землей. Смерчи крутились, крутились, потом редели, рассыпались, осыпая нас мельчайшей песчаной пылью.

К полудню мы приехали в первый иракский город — Рутба. Он похож на города Трансиордании: одноэтажные белые дома из камня с плоскими крышами, в центре большой каменный форт с английским флагом и с большой радиостанцией. Здесь нас также не разместили в городе, а отвезли километра за три от него, в лагерь, где мы и отдыхали на этот раз в палатках.

С тех пор, как мы едем по Ираку, добавилась только одна особенность: над пустыней все время кружатся английские военные самолеты. Лагеря, в которых ночуем, все занумерованы. Так, в Палестине мы ночевали в лагере № 163, а на границе Трансиордании я видел лагерь № 215. Уже одни цифры показывают, какое огромное количество английских лагерей было разбросано по всему Востоку.

6 июля 1943 г. Сегодня самый жаркий день нашего путешествия. Горячий ветер обжигает лицо, к металлическим частям машины нельзя притронуться рукой — получаются ожоги, от жары лопаются камеры.

Теперь пустыня становится песчаной. Повсюду золотится на солнце гладкий желтый песок. Вдали внезапно появляются миражи с водой и также же внезапно исчезают. Вдоль дороги попадаются странной формы песчаные холмы, похожие на дома или на стены каких-то сказочных городов, занесенных песком. Говорят, тут и вправду были когда-то города, и весь этот край был цветущим оазисом. В нем была сложная система оросительных каналов, строившихся веками. Нашествия других народов с Востока, непрерывные войны разрушили все это, города опустели, дома рассыпались, их занесло песком.

Постепенно и холмы исчезли. Теперь мы опять мчимся по гладкой песчаной равнине. Жара усиливается, шоферы начинают засыпать за рулем.

И вот наконец стоянка, такая же, как и другие: голая песчаная площадка, недалеко от английского военного лагеря.

На другой день утром наш врач-поляк, доктор Самет, проснувшись, стряхнул с себя большого черного скорпиона.

Одного из наших красноармейцев скорпион укусил в руку. Вся рука и предплечье вздулись, отекли, он кричал от невыносимой боли. Опухоль не спадала в течение нескольких дней. Боль стихла, но не сразу. Надо сказать, что он дешево отделался.

За вчерашний день мы проехали 144 мили — самый большой перегон за все время. Сегодня проехали только 120. Дорога, несмотря на ремонт, стала совсем плохой, всюду — ямы, рытвины.

Быстро приближаемся к Багдаду. Навстречу нам стали попадаться караваны машин.