04.09.1924

04.09.1924

<…> Я вижу и понимаю все обстоятельства за то, чтобы Тарухан был присоединен к делу. Мы все беспрекословно исполним то, что от нас ожидается, и постараемся оправдать доверие. Но одно прошу Вас, родная Е.И., — поверить нам: мы никогда не отталкивали новых. Наша вина заключается лишь в том, что мы их слишком тащили и боролись за них с ними же, то есть с тем нехорошим, что подымалось в них против нас. Мы никогда не запрещали им ходить к русским, мы им говорили лишь о нескольких русских, указанных Н.К. и известных нам, и указывали им на вред встреч с ними, но на вред дела, а не для них лично. Мы, правда, слишком уговаривали, слишком упорствовали, но даже в те моменты, когда видели их непонимание и нежелание понять Учение и явную борьбу против нас, и тогда мы отстаивали их и не допускали мысли об отталкивании их. Мы Вам о многом писали, но еще больше не писали, ибо трудно было, да и не хотели Вас огорчать. Послезавтра мы едем домой, и, я опять повторяю, мы исполним все с великой радостью, что нам Указано М. и Вами, нашими светлыми и мудрыми учителями. Это будет нелегко для нас, ибо пока мы еще не чувствуем в Тарухане искренности по отношению к нам. Морей же и М[арья] А[лексеевна] явно враждебны теперь. Конечно, мы сильно надеемся на приезд Н.К. и на то, что их сердца откроются и дух посветлеет, ибо как же иначе они смогут служить делу, если им нельзя оказать доверия не только в больших делах, но даже в мелочах. Но мы понимаем нужность людей и на будущее хорошо примем к сведению пройденный нами урок. Верьте, родная, ничто так не радостно для нас, какповиновение Указам, и мы только лишь думаем, как бы все понять и не упустить. <…>

Данный текст является ознакомительным фрагментом.