Андрей и Владимир Высоцкий Москва. 1960-е

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Андрей и Владимир Высоцкий

Москва. 1960-е

Возможно, Марина не знала, что обида Высоцкого на Андрея имела более давние корни.

Они дружили много лет. На одном из концертов за полгода до смерти Высоцкий говорил:

Когда я начал писать свои песни, я рассчитывал только на очень маленькую группу, маленькую компанию своих близких друзей… Мы жили полтора или два года у нашего друга на Большом Каретном, была там такая компания, из которой уже некоторые не живут, – вот Вася Шукшин очень рано ушел, был такой Лева Кочарян, человек, который снял всего один фильм… А из ныне живущих, здравствующих и работающих – это Тарковский Андрей, писатель Артур Макаров… Вот в этой компании мы прожили вместе нашу всю молодость, и, в общем, я писал для них.

Тарковский, ценивший Высоцкого как актера, хотел снимать его в своих фильмах. Но Андрей был фанатик, работа была для него превыше всего. Он не терпел необязательности, неточности, расхлябанности. При всей любви к Высоцкому Андрей был вынужден отказаться от работы с ним. Артур Макаров поясняет это так:

В «Рублеве» Володя должен был играть ту роль, которую сыграл Граббе, – сотника, этого «ослепителя». Хорошая роль. Но Володя дважды запил, дважды подвел. А Тарковский во всем, что касается его профессиональной работы, человек невероятно ревностный.

Он был художественным руководителем достопамятной картины Кочаряна «Один шанс из тысячи». Приехала одесская группа на пробы в Москву – группа Кочаряна. Я никогда не забуду, как он пришел первый раз для знакомства с группой. Говорили о том, о сем. Потом он сказал:

– Дорогие товарищи, сегодня я наблюдал работу вашей группы. Она омерзительна. Во-первых, посмотрите, как вы одеты. Ну жарко, конечно (было тридцать градусов жары), понятно. Но ни Лев Суренович, ни я, ни Артур Сергеевич не ходим ни в майках, ни в расстегнутых рубахах. Мы все в костюмах. Мы достаточно знакомы друг с другом, но на работе не обращаемся друг к другу Лева, или Андрюша, или Артур, а только по имени и отчеству. В следующий раз, когда явитесь на работу, будьте любезны соответственно друг к другу относиться. Это ведь не только ваше отношение друг к другу, это отношение к работе.

И так у него было во всем.

А Володя запил перед пробами. Это был второй случай. А первый произошел тогда, когда Андрей на радио делал спектакль по рассказу Фолкнера «Полный поворот кругом», который мы очень любили. Володя невероятно хотел играть в этом спектакле. Точнее, быть в нем чтецом-ведущим. И тоже подвел. Андрей сказал ему (это было при мне):

– Володя, не будем говорить о следующих работах. Я с тобой никогда больше не стану работать, извини.

Смягченный вариант этой истории приведен в воспоминаниях А. Шереля:

Поначалу роль Богарта[85] предназначалась Высоцкому. Режиссера и артиста к тому времени связывали близкие, дружеские отношения. Почему Тарковский отказался от этого варианта? Можно только догадываться, хотя определенный намек есть в отзыве Тарковского о спектакле «Жизнь Галилея», где в заглавной роли выступил Высоцкий: «Он так выразителен с первого своего слова, что других почти не слышишь». И на радио Тарковский стремился к ансамблевому звучанию. Эффект «голоса Высоцкого», распространившийся в аудитории позднее, с миллионным тиражированием его песен, был предугадан Тарковским на заре творческой славы артиста.

Рассуждения Шереля – явно «подслащенная пилюля». На самом деле прав Артур Макаров. В том, что Тарковский и Высоцкий не сработались, виновата тяга Высоцкого к спиртному. Рассказ Макарова подтверждает и актер Лев Дуров, очевидец истории на радио. Дуров говорит, что когда в студию вошел и сел на стул подвыпивший Высоцкий, Андрей Тарковский по-военному кратко сказал ему: «Встать!» – и, дождавшись, когда Высоцкий поднялся, добавил: «Вон».

Таким образом, на обиду за Марину Влади наложились у Высоцкого и собственные обиды. Размолвка продолжалось долго, но однажды Высоцкий и Влади, прилетев в Париж, столкнулись в аэропорту с Андреем, который возвращался в Москву. Эта случайная встреча позволила им наконец примириться.

Говорит Марина Влади:

Андрей так просто и понятно объяснил причину своего отказа, что нам становится искренне жаль, что он не сделал этого сразу. Посмотрев пробы, он понял, что зрители будут отвлекаться от фильма, увидев на экране Колдунью, и взял на эту роль другую актрису.[86]

Мы приезжаем в Москву, и снова Андрей сидит вечерами у нас за столом и, как обычно, распевает свою любимую песню.

Однажды он попросил меня помочь ему уговорить Марчелло Мастрояни согласиться на роль в фильме, сценарий которого он только что закончил. Но уговаривать Марчелло мне не приходится – он с радостью соглашается сниматься у Андрея. Целый вечер я перевожу, а они увлеченно обсуждают сценарий.

Увы! Фильм так и не будет снят. Еще один великолепный сценарий будет выброшен в корзину по соображениям цензуры.

Двадцать третьего декабря восемьдесят пятого года: наш автоответчик передает короткое драматическое сообщение. Тарковский тяжело болен, по мнению шведских врачей, ему осталось жить не больше трех недель. Я тут же начинаю хлопотать, чтобы ему разрешили увидеть сына. 2 января 1986 года он приезжает во Францию. Ему помогают со всех сторон – соотечественники, врачи, министр культуры, посол СССР и даже Президент республики. Наконец его сыну разрешают приехать к нему. Они не виделись четыре года.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.