Семейные дрязги Сталиных
Семейные дрязги Сталиных
Приближались октябрьские праздники 1932 года, мне очень хотелось во время парада попасть на Красную площадь. Наташа обещала достать мне пропуск. День был пасмурный, прохладный, неприятный, на парад я не попала. Но когда я на следующий день зашла к Наташе, она лежала в постели с температурой.
Пришел Костя:
— Ну, вот и хорошо, Наташенька. Да не подумай, хорошо, что ты больная, я о том, что есть предлог не пойти на эти сборища, которые я терпеть не могу. А ты, Наташа, поправляйся скорей, и мы дома устроим пир горой, — и пошел в кухню готовить ужин.
После ужина Наташа обратилась к Косте:
— Ты знаешь, он совсем спятил, и, по-видимому, не только он, но кое-кто из его советников. Приехала Ольга Евгеньевна, мать Нади, так он запретил ей остановиться у них, а Наде видеться с матерью, потому что она оказывает на нее плохое влияние. Ты знаешь, я понимаю Надю. В последнее время она сама не своя, жалко на нее смотреть. На днях я встретила знакомого профессора из Промакадемии, — продолжала Наташа. — Он остановил меня и озабоченно сообщил: «Пришла ко мне товарищ Аллилуева сдавать зачет, я не успел еще задать ей ни одного вопроса, как она вдруг схватила книги и выбежала из кабинета». Профессор был страшно расстроен: «Спросите, пожалуйста, — просил он, — может быть, я явился причиной? Передайте, что я приношу глубокое извинение». Я постаралась успокоить его как могла. Жалко мне Надю, она совсем извелась за последнее время. И чем это только кончится? — сказала Наташа.
Я неожиданно с глубокомысленной наивностью заявила:
— Очень просто, возьмет Надя и бросит его.
Для меня в моем возрасте он еще не был такой всемогущий вождь, его имя тоже не было особо весомое, многие другие имена старых большевиков-революционеров производили на меня гораздо большее впечатление, я любила и считала их настоящими творцами нашей системы. Они много писали, часто и запросто выступали, даже среди студенчества. Я помню, как однажды Н. И. Бухарин должен был выступить у нас, так наши ребята от радости прямо на руках дотащили его на третий этаж нашего института.
На имя Сталина я начала обращать внимание, и оно произвело на меня не очень благоприятное впечатление, во время коллективизации, когда появилась статья Сталина «Головокружение от успехов», после и был принят закон о полной ликвидации кулачества как класса на основе сплошной коллективизации, что означало лишение кулачества производственных возможностей существования и конфискацию у них всего имущества, всех средства производства, сельхозинвентаря, скотины, машин, и ссылку их на лесозаготовки и на работы в шахтах.
Я только после знакомства с Надеждой Сергеевной первый раз услышала, что уже в 1929 году, как только власти перешли от политики ограничения и притеснения кулачества к политике ликвидации кулачества как класса, во время проведения сплошной коллективизации Надежда Сергеевна Аллилуева старалась всеми силами воздействовать на политику Сталина. И что знаменитая статья Сталина «Головокружение от успехов» в марте 1930 года, которая должна была принести какие-то послабления, была якобы до некоторой степени ее победой. Но, к сожалению, ни улучшения, ни облегчения положения статья не принесла. И даже наоборот, в районах сплошной коллективизации стало еще страшнее, еще круче, и от политики ограничения и вытеснения очень скоро перешли к политике полной ликвидации кулачества как класса.
Это как раз и были годы, до начала жестоких сталинских репрессий, когда у руководства стояли еще те кадры, которые за долгие годы работы получили хорошую подготовку, а не просто набранные с улицы, как во время репрессий, чтобы как-нибудь и кем-нибудь заполнить освободившиеся после арестов места.
И хотя я восприняла ее тогда с облегчением, потому что думала: должен же кто-то, наконец, прозреть и что-то предпринять, но в то же самое время она вызывала у меня раздражение и досаду. Я никак не могла понять, как можно было писать такую необдуманную статью на фоне всех тех преступлений, которые, с моей точки зрения, уже происходили вокруг. Какое же это было «головокружение» от успехов, от каких успехов? И чем больше усиливалась компания по раскулачиванию и ликвидации кулачества как класса и чем больше его имя связывали с проведением этих «мероприятий», тем больше и сильнее я начинала ненавидеть его. «Подумаешь тоже, мудрец нашелся», — думала я о нем.
— Нина, дитя ты еще, все не так просто. Да и любит она этого черта рябого.
— Может быть, он тогда поумнеет и вернется к ней лучшим, — не унималась я.
— Да было однажды уже такое, но не удержалась, вернулась…
Вечером 8 ноября Надя позвонила Наташе:
— У Ворошилова сегодня по случаю празднования 15-й годовщины Октября прием, а как твое здоровье?
— И надо же было так глупо заболеть, — ответила Наташа. — Желаю тебе провести приятно время, потом увидимся.
Но увидеться не пришлось.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.