Глава 8 С песней – по жизни

Глава 8

С песней – по жизни

Если бы я не стал актером, то наверное, стал бы музыкантом. Мне было всего три года, когда мама отдала меня в детский ансамбль, где я учился играть на мандолине. Экзотический по нынешним временам инструмент: романтичный, нежный, со светлым прозрачным звуком. Но, став подростком, я променял мандолину на гитару, с тех пор с ней почти не расстаюсь. Занимаюсь актерским пением: есть у меня такая потребность – продлевать хорошим песням жизнь.

Первые песни Улдиса Стабулниекса я записал еще совсем молодым – за одну ночь сразу несколько хитов. А первым музыкальным спектаклем, в котором мне довелось участвовать, стал спектакль «Орфей», кстати, пьеса была так себе, а вот музыка в ней звучала замечательная: усиливала лирические моменты, акцентировала их… А поэтому «Орфей» принимался зрителями очень неплохо.

В период, когда у меня не было никаких предложений в кино, мы с коллегой, актером Янисом Паукштелло надели пиджачки, чтобы выглядеть посолиднее, пошли в эстрадное бюро и стали предлагать свои услуги – мол, имейте в виду: мы ребята способные можем стихи читать, песни петь… Нас приняли. Первое выступление назначили в институте физкультуры. Потом позвали на праздник урожая, дальше пошли приглашения из разных колхозов. Наша команда стала расти и шириться, композитор Раймонд Паулс написал для нас шуточные песни про любовь, и мы стали жутко популярны! Веселое было время…

ЕЛЕНА САФОНОВА:

«Ивар Калныньш – один из главных европейцев в нашем кино. Все европейские роли всегда были его… И думаю, это амплуа останется за ним еще надолго. Этот человек навсегда останется в моем сердце, как один из самых красивых моих партнеров, самых обаятельных, самых мужественных, самых жизнерадостных…

О том, что Ивар поет, я узнала на юбилее Виталика Соломина. Когда Ивар вдруг вышел и в его честь исполнил песню, я была потрясена!»

В Иерусалиме

На Уолл-стрит в Нью-Йорке

Помню, к 8 Марта в театре кто-то написал заявление в профсоюз, что у него нет зимнего пальто, и на полученные деньги мы купили хорошее вино, фрукты и устроили праздник для наших дам. Впрочем, это был один-единственный раз, когда мы схитрили и попросили финансовой помощи. Вскоре наша певческая команда сама все могла купить. И мы узнали, что такое зависть коллег. В нашу группу напрашивались разные «обязательные» люди. Мы их не брали, и жизнь осложнялась. Нам устраивали худсоветы, требовали обязательно сдавать программу. Но нас это не сильно волновало. Мы выступали всюду, куда нас звали: в колхозах, на заводах, в красных уголках, в конюшнях, на площадях и всевозможных сценах. Давали какие-то шефские концерты под девизом – «искусство к станкам». И никаких проблем не было – выступали без аппаратуры, с парочкой акустических гитар… Колхозы рассчитывались с нами кэшем, и через какое-то время все члены нашей «бригады» купили по «жигулям»…

* * *

Однажды в филармонии два дня подряд шли юбилейные концерты Раймонда Паулса, на которых я читал эпифании знаменитого латышского поэта Иманта Зиедониса. Вдруг ко мне подходит какая-то нервная женщина «из структур»: «Вы что это себе позволяете?! Что вы читаете со сцены?» – «Это Имант Зиедонис, наш народный поэт. Напечатано в 1977-м году, на странице такой-то». – «Это сегодня неактуально!». Назавтра я читаю уже другую эпифанию Зиедониса… И опять претензии. Вот скажите, зачем ей это было надо?

К слову, с этим концертом произошла почти детективная история: наше выступление записывало латвийское радио, и эту запись украли!

Прошло несколько лет: иду как-то по Риге, и вдруг ко мне подходит совершенно незнакомый человек и с английским акцентом, на латышском языке, говорит, что хочет подарить мне пластинку с записью того самого концерта. Оказывается, эмигранты издали ее в Гамбурге. На ней было написано: «концерт записан с помощью КГБ». Аббревиатура КГБ на самом деле расшифровывалась – Kulturas glabsanas biedriba (по-русски – общество сохранения культуры). Вот такие шутки!

* * *

В 1982 году я сделал монолог артиста, который поет и читает со сцены. Композитор Артур Маскате написал 25 песен на стихи замечательного латышского поэта Ояра Вациетиса и еще 6 песен на стихи Александра Чака. Мне захотелось проверить: смогу ли я удерживать внимание зрительного зала, если на сцене нет абсолютно никаких эффектов: ни меняющегося света, ни кордебалета, а только – микрофон и рояль. Это был своего рода вызов, некий тест на профессионализм. Мы с Артуром Маскатсом собирались показать свое детище в малом зале театра «Дайлес», однако нам выделили большой зал. Композиция и в самом деле имела успех: даже когда вся труппа улетела на гастроли в Болгарию, нас оставили в Риге, чтобы театр не пустовал. И мы с Артуром вдвоем героически держали кассу. А потом нам дали возможность записать этот концерт на радио, и мы записали за вечер 25 песен! Сейчас я ума не приложу, как мы это сделали. Ведь никаких компьютеров тогда не было – все делалось вручную и вживую… Но мы справились без «плейбеков».

На сегодняшний день у меня достаточно много различных записей, но эта простенькая пластинка, на которой звучит всего лишь рояль и голос, для меня, пожалуй, самая дорогая.

* * *

С песнями трудно понять, кто кого выбирает: ты песню или песня – тебя. Честно признаюсь, что к записи диска песен Вертинского, я приступал не без трепета. Его голос – грассирующий, слегка надтреснутый, не похожий ни на какой другой – прорывается через века под легкое шипение патефонной иглы. Завораживает, будоражит, забирается в душу, заманивает ностальгической нотой, окрашиваясь то надменными, то ироническими интонациями В музыке существует немало жанров: есть классика, есть попса, есть бардовская песня. А есть нечто особенное – Вертинский! Точнее всех о нем сказал Евгений Евтушенко: «Это был не поэт, не композитор, не певец, не актер. Вертинский был человек-спектакль». Повторять интонации и модуляции великого артиста я, разумеется, не стал – это невозможно, да и ни к чему. Просто спел его песни так, как их почувствовал. Насколько это получилось – судить слушателям.

Ещё один диск, о котором я вспоминаю с удовольствием, называется «Ивар Калныньш поет песни Павла Зиброва». С этим киевским композитором у меня давно сложились дружеские отношения. Однажды Павел сказал: «Отбери из моих записей то, что тебе нравится, и спой». Я отобрал 11 песен, записал их и подарил Павлу на день рождения в других аранжировках.

Нью-Йорк

Поцелуй в Юрмале

Иногда я выступаю с оркестром

На съемках

А еще у меня есть опыт съемок в музыкальных клипах. Все началось с клипа на песню «Ты бросил меня!», в котором я снялся в 90-х годах вместе с популярной в то время группой «Стрелки». Речь шла о несчастной девичьей судьбе, а я был задействован в роли рокового соблазнителя. Как я оказался в этом клипе? Очень просто. Позвонили из агентства, предложили договор, и я сказал: «Нет проблем. Ради бога». Получилась крепкая песня-однодневка, которая звучала чуть ли не из каждого утюга. По-моему мнению, такие хиты тоже имеют право на существование. Шоу-бизнес есть шоу-бизнес: о творческом долголетии здесь задумываются в самую последнюю очередь, такова особенность жанра…

После съемок клипа на песню «Ты бросил меня…» девушки из «Стрелок» приехали в Ригу, чтобы выступить в клубе «Вернисаж». Я пришел поздороваться, а здороваться, как оказалось, было уже не с кем: состав группы полностью поменялся… Конечно, подобное музыкальное творчество, как говорится, не мой формат. Я отношусь к музыке со всей серьезностью и ответственностью. Собираю самые разные песни – по жанру и манере исполнения. Это романтические шлягеры как латышских, так и русских композиторов. С удовольствием пою на концертах, в телепередачах, на творческих вечерах. Появляется свободная минута – спешу в студию. Жаль только, что в кино у меня мало музыкальных историй. Возможно, просто не нашлось подходящей роли. Впрочем, как поется в популярной песне Раймонда Паулса, – «еще не вечер». Возможно, я еще спою в кадре. По крайней мере, мне этого очень хотелось бы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.