Глава 18 РЕСПУБЛИКА ЧИЛИ

Глава 18

РЕСПУБЛИКА ЧИЛИ

В 3 ³ /₄ корабль остановился на рейде порта Вальпараисо. Город вдоль океана, по склону горы, растянулся на несколько километров. Растительности мало. На меня все производит какое-то гнетущее впечатление. На рейде видел чаек, трех бакланов... Объявили, что завтра подъем в 5 утра, а завтрак в 6. К пяти часам корабль подвели к пристани.

Выдали наши документы, отобранные вчера, когда выдавали сигареты. На документах поставлена чилийская виза. Поздно вечером выдали каждому «карманные деньги» по 662 пезо. Все очень довольны. В других государствах давали по 10 долларов, а доллар в Чили тогда стоил 60 пезо.

22 июня. Туман, свежо, даже холодно. Встали в 5 утра. Завтрак в 6 ¹ /₂. Уборка корабля и осмотр его американцем. Приказали всем, кто с багажом, подняться на верхнюю палубу и построиться по порядку номеров для осмотра чемоданов – не сперли ли чего? Из трюма багаж перенесли в вагоны. Осмотра ждали до 12 дня. Около часу дня, без осмотра чемоданов, в порядке номеров, сошли с корабля и разместились в 20 автобусах. В Вальпараисо брали бензин, долго выстраивались в одну колонну, проехали по городу в одну, другую сторону и в 3 часа 40 минут тронулись в путь на Сантьяго – 200 километров.

Полпути ехали днем и полпути, когда уже стемнело. Несколько раз останавливались и бежали на минутку в лес. Путешествие приятное, но всю дорогу невозможно капризничала и кричала крошка Лизутка.

Город Вальпараисо произвел хорошее впечатление – чисто, хорошие дома, бульвары, пальмы, памятники, прекрасная мостовая.

Сантьяго видели ночью: широкие улицы, бульвары, множество автомобилей и автобусов.

Приехали к стадиону в 9 ¹ /₂ часа вечера. Накормили нас прекрасным ужином. Дали очень вкусный суп, жареный картофель с перцем, мясо с салатом, сладкий компот, черный кофе. На столах чистые скатерти, цветы, прекрасные приборы, быстрое обслуживание. Все были довольны.

Спать легли мы под теплыми, хорошими одеялами. Женщины и дети поместились отдельно. В комнате холод, как на улице – зима. Кровати в два яруса. У меня с одной стороны Георгий Николаевич, с другой отец Николай Кашников, сверху Коля.

23 июня. Туман, холодно, лихорадит. В 9 был завтрак – кофе и булки.

Приехали живущие здесь русские – рассказывали о порядках и возможностях. Комитет здешних русских прислал чудное приветствие, подписанное Председателем Союза русских в Чили инженером В.К. Федоровым²⁰⁰ .

В 11 ¹ /₂ обед. Сначала матери с малыми детьми, потом взрослые до 215 номера, потом все остальные.

Вся публика целый день на стадионе, где можно сесть и греет солнышко.

И чилийки и чилийцы черные, как жуки, женщины с ярко накрашенными губами. Все очень милы и очень приветливы.

28 июня. Регистрация, опросы, фото с номерами для карнет (документов), медицинский осмотр и прочее. На это ушел целый день.

В Чили у меня знакомых не было. Первый человек, который приехал ко мне познакомиться, был кубанский казак сотник инженер Иосиф Николаевич Шевяков²⁰¹ , живущий в Чили с 1930 года. Он женат на чилийке, у него две дочери и сын. Шевяков имеет в Сантьяго аптекарский магазин, два дома и дом в Кинтеро на берегу океана. Иосиф Николаевич предложил мне сейчас же поехать к нему, но нам уходить со стадиона было запрещено. Потом пришел еще один кубанский казак, Андрей Васильевич Елчищев²⁰² , совсем не богатый человек, но принес для неимущих два костюма, которые с благодарностью были приняты нуждающимися.

Группа кубанских казаков ездила по республике с джигитовкой. Андрей Васильевич разбился, лежал в госпитале и отстал от группы. Потом эта группа джигитовала в Аргентине и Бразилии и в Бразилии разошлась.

У Лизутки корь – отвезли в больницу и Вере Осиповне не позволили с ней остаться.

Познакомился я с инспектором конных заводов в Чили князем Оболенским²⁰³ и его супругой. Много говорили с ним я и В.Г. Буряковский²⁰⁴ и узнали, что устроиться по коннозаводству очень трудно. Улучшений чилийцы не хотят, за лошадьми смотрят кое-как и ничего в них не понимают. Люди ленивые, пьянствуют, по понедельникам на работу не являются. Картина безотрадная.

4 июля. Воскресенье, чудный солнечный день. В 12 часов на стадионе литургия. Служил отец Илиадор²⁰⁵ в сослужении отца Владимира Ульянцева²⁰⁶ и отца Николая Кашникова.

5 июля. Отец Илиадор сообщил мне, что он устраивает меня на мясной завод. Мне предлагают комнату, стол и карманные деньги по 15 пезо в день, работа небольшая. Но из этого ничего не вышло.

6 июля Константин Евгеньевич Куракин²⁰⁷ пригласил меня, Г.Н. Юрлова, Катю и Колю на завтра обедать и после обеда угостил меня ванной. Е.И Федорова пригласила на завтра ужинать.

7 июля Катя уехала в Винья-дель-Мар на службу к детям на 1000 пезо в месяц, отдельная комната, стол. Говорить только по-немецки и по-английски.

11 июля в 4 часа дня в кафе на Аламеде старая эмиграция приветствовала вновь прибывших – чай, бутерброды и прочее. Александра Семеновна Жаркова²⁰⁸ , как старейшая в Чили, читала приветствие. Коля читал свое стихотворение. Мадам Суше²⁰⁹ пела под аккомпанемент рояля.

13 июля выпал снег. 28 лет его здесь не было. Жители были в восторге – играли в снежки. В каждом доме и даже на крышах такси стояли снежные бабы – все было завалено снегом. Но снег держался недолго, его сменил дождь и лил, не переставая, неделю. Несмотря на ненастье и холод, в садиках пышно цветут розы, ромашки и другие цветы. По стенкам заборов буйно цветет герань выше роста человека. Много зеленых деревьев, прекрасные пальмы. Европейские же деревья, как им и положено, зимуют без листьев. Страшно холодно, сыро, и я, кажется, в Австрии в 30 градусов не мерз так, как здесь.

Климат в Чили лучше, чем в других государствах Южной Америки. Во время самой сильной жары в тени прохладно, а ночи, вечера и утра замечательные. В соседней Аргентине всю ночь парит, и люди изнывают и обливаются потом.

Местные жители здесь приветливы и хорошо к нам относятся.

Приехал Алексей Львович де Витт²¹⁰ , оформил все в канцелярии и перевез меня жить к себе.

17 июля от дождей улицы обратились в реки, на панелях озера, переход через улицу по щиколотку в воде.

18 июля на литургии и панихиде по Государю Императору и Его Августейшей семье я стоял с мокрыми ногами.

20 июля с утра греет солнце. Ужинал у Андрея Константиновича Федорова – брата председателя. Были В.К. Федоров с супругой, Георгий Николаевич и Коля. Ужин очень обильный и очень вкусный.

Алексей Львович де Витт говорил о своем пушествии из Буэнос-Айреса в Сантьяго. Сначала 1200 километров равнина, покрытая пасущимися стадами скота и табунами лошадей. Через Кордильеры – особый узкококолейный поезд с зубчатыми колесами, поднимающийся по крутизне, а в Чили опять обыкновенный поезд до Сантьяго.

У А.Л. де Витт я прожил две недели, и 2 августа меня пригласила жить к себе Александра Семеновна Жаркова, так как к де Витту приезжали родственники.

У Александры Семеновны собственный дом, и живет она в Чили уже больше 20 лет. У нее две прелестные дочери, Галина и Ксения. В отдельном флигеле у нее жил полковник Улагай Кучук Каспалетович²¹¹ с супругой, сыном и дочерью.

Рядом с домом Александры Семеновны – дом инженера Сергея Януаровича Вешнякова²¹² , живет он со своей матерью Антониной Тимофеевной, бывшей фрейлиной Государыни Императрицы, вдовой генерала, основателя нашего Союза русских в Чили. У них в доме квартирует доктор Виктор Васильевич Сальков²¹³ с супругой Натальей Дмитриевной, дочерью Ларочкой с мужем Эрнестом.

Доктор Сальков из Новочеркасска, и у нас с ним нашлось много общих знакомых.

У Александры Семеновны я прожил два месяца как на лучшем курорте. Но грыжа моя все больше и больше давала о себе знать. Один раз – пис?л в своей комнате, Александра Семеновна работала в мастерской через две комнаты от меня, в кухне Ксеночка шалила и смеялась с Саррой. У меня начался сильный приступ грыжи. От страшной боли я не мог уже сидеть. Лег и чувствую, что умираю. Не в состоянии встать, я начал стучать в стоявшую у кровати тумбочку. Стук услышала Александра Семеновна и подошла к двери. «Вы стучите?» – «Войдите. Простите – не могу встать. Я умираю. Напишите дочерям, адрес на столе». – «Сарра, Сарра, беги за доктором, генерал умирает». Через несколько минут прибежал доктор Сальков, осмотрел и говорит: «У вас защемление грыжи, надо немедленно в госпиталь, но по дороге вы, без сомнения, умрете. Попробую сам вправить грыжу». Через пять минут боли прекратились – я был здоров.

28 сентября меня назначили заведовать Домом Союза русских в Чили на Ранкагуа. Буфетом ведал Дамский комитет под председательством Нины Константиновны Глазуновой²¹⁴ , сестры нашего председателя, а книги и вся отчетность лежали на мне.

В Союзе у меня второй раз было защемление грыжи. Я промучился ночь, а утром приехал доктор Сальков и второй раз спас меня от смерти. Он потребовал, чтобы я опять переехал к Александре Семеновне, рядом с ним. Александра Семеновна начала хлопотать о помещении меня в госпиталь на операцию, и вскоре меня приняли в университетскую клинику.

В госпитале мне сделали операцию, и я пролежал там неделю без движения. Меня ежедневно навещала Александра Семеновна. Потом я неделю лежал у Александры Семеновны.

Домом на Ранкагуа я заведовал год. Председатель Союза инженер Вадим Константинович Федоров исключительно хорошо ко мне относился, так же как и его секретарь Павел Парфирьевич Макавой²¹⁵ . В нижнем этаже, в большой комнате, была церковь, а через коридор – канцелярии и комната для молодежи. Я жил во втором этаже. Окно выходило во дворик, но видна была и часть города и красивые горы вдали.

На этот же дворик, но с другой стороны, выходил балкон Марьяновых²¹⁶ , у которых был очаровательный мальчик Юра 4 лет. Как-то этот Юра зашел ко мне в комнату. «А, Юрочка, очень рад дорогому гостю, иди сюда». Посадил его к себе на колени и что-то ему рассказываю. Вдруг он меня перебивает и говорит: «А вы любите болтать?» – «Нет, Юрочка, болтать не люблю, но ты мой гость, и я занимаю тебя разговором». В это время появляется на балконе мама Юрочки Ольга Эдмундовна и, увидев Юру у меня на коленях, говорит: «Гоните его, ведь он мешает вам заниматься». – «Не мешает – я очень рад такому гостю. Подарите мне Юрочку». – «Нет, подарить не могу, пользуйтесь им пока, если он вам нужен». Тогда Юрочка с укоризной: «И ты жалеешь такое барахло?»... Раз Юра зашел в буфетную комнату, где В. В. Ш. из спирта приготовлял водку. «Вы что делаете?» – «Не видишь разве, сапоги тачаю». Юра, видя, что В. В. не в духе, постоял минутку и молча ушел из буфета.

В доме, рядом с двориком, была сапожная мастерская, и Юра часто заходил туда и наблюдал, как починяют сапоги.

Один раз он сидел во дворике и изображал сапожника. Я, проходя, говорю: «А, Юрочка, как дела?» – «Да вот, проблема, – сапожнику прежде всего нужны гвозди, а у меня их нет». – «Ну, гвозди легко можно достать». После меня проходил через дворик В. В. «Здравствуй, Юрочка, ты что делаешь?» – «Не видите разве, водку разливаю».

Теперь Юрочка – первый ученик в Чилийской гимназии, играет на рояле и имеет очаровательного брата, пятилетнего Вовочку.

Владимир Григорьевич Буряковский все-таки устроился заведовать конным заводом. Трудно было ему бороться с чилийскими конюхами, ленивыми, непослушными, непонятными, и вскоре он оставил этот завод и перешел в другой, принадлежащий немцу. На этом конном заводе, у города Киото[74], я был несколько раз и гостил у них по неделям. Чудный завод, прекрасные чистокровные лошади. Особенно меня восхищал косяк годовичков. У Владимира Григорьевича – отдельный дом в четыре комнаты. Его супруга, Евгения Константиновна, развела птицу – много кур, уток, гусей. Жили помещиками. Но Владимир Григорьевич скучал по бегам, которых в Сантьяго не было. В России он увлекался бегами чуть не от рождения, и он бросил завод в Киото и переехал в Бразилию, где бега поставлены прекрасно. Там он преуспевает на этом поприще.

Через год для Союза сняли дом на Аламеде, 1977, там домом заведовали члены правления Союза по очереди. Я же стал заведовать библиотекой и был старостой церкви в этом же здании Союза.

Одновременно с переездом Союза с Ранкагуа на Аламеду в доме Союза поселились Трипольские²¹⁷ – инженер Алексей Григорьевич и его супруга Марьяна Федоровна. Мы сразу подружились, и, когда не было в Союзе буфета, Марьяна Федоровна меня кормила. Часто приглашала меня, чтобы угостить арбузом, или омаром, или устрицами. Года через три Трипольские переехали на городскую квартиру, но продолжали мне помогать. Я часто их навещал. Заходили и они ко мне.

Старостой церкви меня выбрали вскоре по приезде в Чили, еще на Тегуальде, где батюшка отец Владимир Ульянцев служил в своей квартире. Я, пробыв старостой церкви в Европе 18 лет, отказывался от этой должности здесь, в Чили. Но многие настаивали на моей кандидатуре. Одна дама, госпожа Б., непременно хотела сама быть старостой. Она отозвала меня в сторону и сказала: «Вас хотят выбрать старостой, но старостой должна быть я, а вы не выставляйте своей кандидатуры». – «Я все время отказываюсь, но меня просят два священника, председатель Союза и много прихожан, и мне уже трудно отказываться». – «А вы все равно отказывайтесь». – «Я продолжаю отказываться, а вы агитируйте против меня». – «Непременно отказывайтесь». – «А мне интересно знать, почему непременно вы должны быть старостой?» – «Я так хочу». – «Хорошо, я продолжаю отказываться». Но неделю спустя приехала Мария Николаевна Андреюк²¹⁸ к Александре Семеновне Жарковой, где я жил, и сказала: «Я приехала делегаткой от целой группы лиц с просьбой к вам, чтобы вы выставили свою кандидатуру в старосты церкви. Мы ни за что не хотим, чтобы старостой церкви была госпожа Б., и ее все равно не выберут». – «Кто же эта группа лиц?» – «Председатель Союза В.К. Федоров, два священника, В.И. Савицкий, П.П. Макавой» – и назвала еще десяток лиц. А.С. Жаркова поддержала просьбу М.Н. Андреюк, и я сдался.

В воскресенье, после литургии, на Тегуальде были выборы, и я на выборы не явился, а уехал в другую церковь, где служил отец Илиадор.

Меня выбрали, и госпожа Б., получившая всего два голоса, стала моим лютым врагом. Она начала клеветать и распространять про меня самые невозможные вещи, что я пьяница, что она сама видела меня в пьяном виде в парадном мундире под мостом в Новочеркасске во время войны. Ее лжи никто не верил, но это ее не смущало. Когда ей говорили, что во время войны генерал ни одного дня не был в Новочеркасске, что в Новочеркасске и мостов нет, она отвечала: «Ну, я лучше знаю». Потом я узнал, что госпожа Б. клевещет не только на меня, но и на других, что ее уже исключали из Союза.

А теперь она пришла в полное неистовство, когда во время демонстрирования фильма о Государе Императоре спикер сказал: «А вот Президент Французской республики едет по Петрограду в сопровождении казаков сотни Ее Величества лейб-гвардии Казачьего Его Величества полка под командой есаула Евгения Ивановича Балабина». Госпожа Б. начала уверять, что Е. И. Б. никогда в жизни не был в Петербурге. «Да ведь он служил в полку, который стоял в Петербурге». – «Ну, я лучше знаю. А вот я была в это время в Петербурге и во дворце, в присутствии Государя и Пуанкаре пела и танцевала». После этого спорить с ней перестали, увидев, что старуха совсем с ума сошла.

Кроме должности старосты церкви и заведования библиотекой Союза русских в Чили, я был атаманом общеказачьей станицы в Чили, начальником Русского Обще-Воинского союза в Чили, председателем Союза инвалидов, который вскоре передал подполковнику Елисею Клементьевичу Смола-Смоленко, а также полномочным представителем власовского объединения в странах Южной Америки.

Георгий Николаевич Юрлов скоре поступил в Военное географическое общество. Катя, после короткого пребывания гувернанткой в Винье-дель-Мар, поступила на бухгалтерские курсы и одновременно секретаршей в Военное географическое общество, где служил отец. Туда же пошел и Коля.

Окончив бухгалтерские курсы, Катя перешла в одно крупное предприятие с жалованьем в два раза большим, чем платили в Военном географическом обществе, и стала там незаменимой работницей.

Я уже писал о процветающем в Чили воровстве. Пострадал и я, как большинство русских, приехавших из Европы. В трамвае у меня из кармана пальто украли очки. Нина Константиновна Глазунова подарила мне свои старые очки, которые были мне совсем по глазам.

Живя в Чили, я разыскал своего племянника, офицера нашего лейб-гвардии Казачьего полка Олега Александровича Балабина²¹⁹ . Вернее, он нашел меня, списавшись с Донским атаманом генералом Поляковым. Олег Александрович живет с семьей в Австралии, имеет двух сыновей, оба женаты. Один сын инженер, другой дважды дипломированный доктор – один в Германии, другой в Австралии. С Олегом Александровичем у нас оживленная переписка. Его письма исключительно интересны и остроумны.

В 1952 году Александра Семеновна заболела раком желудка и, промучившись несколько месяцев, 16 октября тихо скончалась. Девочки остались круглыми сиротами. Галя продолжала служить, а Ксеночка преуспевала в балете и скоро стала примой-балериной.

После ухода Улагая из квартиры Жарковых в их комнату вселилась семья Колчевых²²⁰ – Владимир Николаевич и его супруга Елена Георгиевна с двумя сыновьями – Лимочкой и Кирочкой, которые прислуживали в церкви. Я занимаюсь с мальчиками и с Ксеночкой русским языком. Но Колчевы 9 июня 1950 года уехали в Аргентину, куда из Китая приехали их родители. Я долго с ними переписывался. Теперь они уезжают в Северную Америку.

Подросла Лизутка Юрлова и поступила в Чилийскую гимназию. Она скоро выучила чилийский язык, говорит, как чилийка, и в гимназии стала первой ученицей. Но не забывает и русский язык, хорошо читает и пишет. Один раз в неделю я приезжаю к ним и занимаюсь с Лизуткой русским языком, Законом Божиим, географией и историей.

Иногда я бываю у И.Н. Шевякова. Несколько раз он возил меня на своем прекрасном автомобиле на океан в Кинтеру, где у него прекрасный собственный дом с чудным видом на океан. Медикаментами из своего аптекарского магазина Иосиф Николаевич снабжает меня бесплатно.

Со вторым транспортом из Европы приехал подполковник Елисей Клементьевич Смола-Смоленко, инвалид, потерявший на войне правую руку. С ним его супруга Вера Дмитриевна и два сына – Жоржик (электротехник) и Олег. Елисей Клементьевич еще в Европе один раз выручил меня из тяжелого положения, дав мне из инвалидных сумм пособие в сто марок. Его друзья, Наталья Евгеньевна Гордеева-Зарецкая²²¹ , ее дочь Нина Михайловна и живущий у них Алексей Пустовойтенко, стали и моими друзьями.

С тех пор как Нина Михайловна вышла замуж за доктора Игоря Георгиевича Калиновского²²² , моего воспитанника по гимназии, мы часто встречаемся и живем дружно.

У меня опять начались боли от грыжи, и доктор Сальков настаивал, чтобы я опять лег в госпиталь на операцию. Доктор И.Г. Калиновский устроил меня в университетскую клинику, где доктор Миллер прекрасно сделал мне операцию.

В деревне Рома, недалеко от города Сан-Фернандо, имение Александра Ивановича Демьяненко и его супруги Раисы Васильевны. Один раз я поехал к ним в гости и познакомился там с Натальей Михайловной Кубраковой²²³ . Оказалось, это жена Ивана Андреевича Кубракова, зимовник которого был в пяти верстах от нашего. Я знал его отца и деда, тогда они приезжали к нам, я часто охотился на их участке. По приезде моем в Сантьяго Иван Андреевич приехал ко мне с визитом и увез к себе обедать. Я очень рад был этой встрече – масса воспоминаний, много общего, одинаковое детство. Я часто бывал у них, и мы всегда вспоминали старое, хорошее время. Вспоминали и калмыцкий язык. К страшному моему огорчению, Иван Андреевич, крепкий здоровый человек, скоропостижно скончался. Это для меня была ужасная потеря... Его вдова, симпатичная Наталья Михайловна, продала их чудный двухэтажный дом (построенный В.К. Федоровым) и уехала в Австралию к своему родному брату.

Позже приехал из Мюнхена талантливый художник Сергей Николаевич Латышев-Баикалов²²⁴ , есаул Забайкальского войска. Много великолепных икон он написал для нашей церкви. Его икона – триптих, в центре которого икона Казанской Божией Матери, показывалась в кино у нас, в Сантьяго, а также в Нью-Йорке и других государствах и городах. Его супруга, Елизавета Алексеевна, хорошо знающая английский язык, служит здесь у американцев. Позже из Америки приехали родители Елизаветы Алексеевны: известный профессор Лебедев²²⁵ с супругой. С этим семейством я тоже в самых лучших отношениях. Профессор Лебедев охотник, и у нас с ним много общего.

Одно время я часто бывал у доктора Георгия Александровича Фиалковского²²⁶ – меня волновали наши расхождения по религиозным вопросам. У него прелестная жена Мэри из Австралии и очаровательная и способная дочь Хайди 11 лет. Обе не говорят по-русски.

Как-то из Германии я получил письмо от очень дальней родственницы госпожи Т., которая разыскала меня по газетам. Их было три сестры. Средняя из них – исключительная красавица. Старшая О. – туберкулезная, и врачи сказали, что она может поправиться только в Швейцарии, а денег на это не было. Тогда один очень богатый помещик Т. сказал, что устроит поездку в Швейцарию, содержание и лечение там О., если красавица М. согласится выйти замуж за его сына. Для спасения сестры М. согласилась на этот брак. Деньги на поездку в Швейцарию сейчас же были получены.

Богатая свадьба, изобильный пир в доме помещика Т. Во время танцев г-н Т. отзывает красавицу М. и говорит: «Твой муж дурак, в твоей красоте ничего не понимает и тебя не оценит. Я предлагаю теперь сейчас же, пока идет бал и суматоха, бежать со мной за границу. Будешь жить в полном богатстве, и ни в чем тебе отказа не будет». М. хотя и не любила мужа, но категорически отклонила предложение Т. Тогда Т. сказал: «Если не соглашаешься, то завтра же с мужем уходите из моего дома, и я вас знать не хочу». Все знали, что у этого господина Т. 103 зарегистрированных незаконных ребенка, которым он помогает.

Уехали молодые в Самарканд, где молодой Т. поступил в одно учреждение на самое скромное жалованье – жили бедно, отказывая себе во всем. Но красота М. обратила на себя внимание всего города. Обратили внимание на нее и сарты. Как-то, когда муж был на службе, сарты украли красавицу М. Среди бела дня, на виду у многих идущих по улице сарты схватили М. и умчали ее из города. Подняли тревогу, сообщили казачьей сотне, казаки моментально вскочили на лошадей и погнались за ворами. Вскоре их догнали и отобрали красавицу.

Прошел год, и молодые написали старику письмо, что у них родился сын. Старик сейчас же телеграммой перевел им большую сумму денег и потребовал, чтобы молодые немедленно возвращались домой и обязательно ехали в 1-м классе.

Старшая сестра О. в Швейцарии, совсем умирающая, перенесена была в палату смертников, из которой уже никто живой не выходит. Рядом лежал умирающий В. Разговорились. В. говорит: «Вы знаете, что в этой палате все умирают?» – «Знаю». – «Давайте сговоримся, если произойдет чудо и мы выздоровеем, то поженимся...» Чудо произошло, оба выздоровели и поженились, был и ребенок. Господин В., выйдя из санатория, прожил еще, кажется, полтора года, простудился и умер. Умерла и М., а ее младшая сестра, туберкулезная О., живет до сих пор – ей уже 85 лет.

Церковный хор в нашей церкви во имя иконы Казанской Божией Матери вначале пел совсем неважно. Но когда со вторым транспортом приехала Вера Николаевна Самойленко²²⁷ , великолепно знающая церковную службу и обладающая замечательным свежим сопрано, хор наш преобразился. Вера Николаевна оказалась прекрасным регентом. А это дело у нас очень трудное, так как многие певчие опаздывают к службе, некоторые приходят к середине службы и даже к концу. Дисциплины никакой, а на спевки большинство не является. Самым исправным был Николай Леонидович Воробьев. Он же был у нас и псаломщиком. Часто начиналось богослужение, когда, кроме Веры Николаевны и Николая Леонидовича (бас), певчих не было, но этот дуэт был очень симпатичным. Были и службы, когда всю литургию пели бас и две октавы.

Приехавший в Чили епископ Леонтий²²⁸ , настоятель Свято-Троицкой церкви, как-то сказал, что хор в церкви иконы Казанской Божией Матери поет лучше и молитвенней и ему больше нравится. Это так обидело их регента, что он бросил регентствовать и ушел из церкви.

Отец протоиерей Иоанн Грамолин, с которым я так подружился в Австрии, в Зальцбурге, переехал в Аргентину. У нас с ним постоянная переписка, и я всегда прошу его молитв за себя, своих дочерей и внучку, оставшихся в Европе.

Сейчас же по приезде в Аргентину отец Иоанн нанял квартиру с большой комнатой, в которой ежедневно начал служить всенощную и литургию. Одновременно он приступил к сбору денег и постройке своего храма во имя Сергия Радонежского. Сейчас этот храм готов и освящен. Кроме ежедневных богослужений, у отца Иоанна церковноприходская школа, а все свободное от богослужений и школы время отец Иоанн проводит в посещении госпиталей Буэнос-Айреса, разыскивая православных. Он беседует с больными, наставляет, приходит со святыми дарами, исповедует, причащает... Целый день он в работе, а ему почти 90 лет. Замечательный священник. Есть ли еще такие? Прихожане его очень полюбили, и по их просьбе Священный синод наградил отца Иоанна Наперсным Крестом с украшениями.

И вот как-то пишет мне отец Иоанн: «Вижу, что одна пара – муж и жена и двое детей – каждый день в церкви на богослужениях. Познакомился и узнаю, что они не венчаны. Начал уговаривать обвенчаться, внушая, что это важно не только для них, но и для детей. Согласились со мной новые знакомые, но оказалось, что у них нет никаких документов – все пропали в теперешней разрухе, а без документов священник не имеет права венчать. Что же делать? Помолился я и повенчал без документов. А через несколько месяцев они подали в Священный синод просьбу о разводе. Священный синод запрашивает меня, на основании каких документов я повенчал эту пару? Я чистосердечно написал в Священный синод, что пожалел эту пару, пожалел их детей и обвенчал, сознавая, что не имею права венчать без документов». Сообщил мне все это отец Иоанн и прибавляет: «Теперь жду от Священного синода нахлобучку».

«Нахлобучка» вскоре последовала. Священный синод понял побуждения отца Иоанна и принял мудрое решение – он наградил отца Иоанна митрой.

Я не могу описать, как я был счастлив, когда получил об этом сообщение отца Иоанна. Ни одной своей награде я так не радовался.

Теперь отец Иоанн возведен в сан протопресвитера.

Подружился я здесь в Чили с полковником артиллерии Михаилом Александровичем Белошапкиным, старичком года на два старше меня. Он занялся здесь переплетным делом и дешево переплетал книги в нашей союзной библиотеке. Я начал учиться у него переплетному делу и только стал самостоятельно переплетать книги, как Михаил Александрович внезапно скончался. Это было для меня большим горем. Михаил Александрович был очень религиозным человеком, был одно время нашим псаломщиком, мы часто говорили с ним на религиозные темы. Остались после него тяжелобольная супруга и слабенькая прелестная внучка, только что блестяще окончившая Чилийскую гимназию.

С 1953 по 1956 год я давал уроки русского языка чилийцу Альберто Декомбе – час в неделю, но с большими пропусками на Рождество, Пасху и летние каникулы, а еще однажды он ездил с женой и дочерью в Европу на пять месяцев. Это солидный господин, имеющий взрослых сына и дочь, хорошо знающий французский, немецкий и английский языки и теперь решивший выучить русский, чтобы переводить с русского на испанский. Занимались главным образом грамматикой.

A.Декомбе научился хорошо читать, писать и прилично говорить по-русски. Один раз я ездил к нему в имение у города Киото, где у него прекрасный дом. Декомбе говорил, что привык к землетрясениям: у горы, где его дом, почти каждый день трясет. Во время короткого пребывания в Вене он сделал визит моей дочери Ольге и рад был, что с ней можно было говорить на каком угодно языке. Декомбе так хорошо выучился русскому языку, что служащие в Союзе иногда принимали его за русского. Декомбе с восторгом рассказывал о Европе и говорил, что с удовольствием поехал бы туда еще.

Особенность Чили – постоянные забастовки: бастуют автобусы, и мы ходим пешком; бастуют пекаря, и мы сидим без хлеба; бастуют доктора, ученики средних учебных заведений, рабочие заводов, похоронные бюро. Ходят по городу с плакатами, на которых выставлены их требования. Никто им не мешает – все за законном основании.

В 48 – 50-х годах много было пьяных на улицах. Вино было дешевое, и его сколько угодно. Нередко пьяный спит на панели, его обходят или переступают через него, и никто не протестует.

Развито и воровство, и ловкость здесь доведена до виртуозности. B.В.Ш., гуляя, сделал круг по улицам от дома, где жил, и не заметил, как у него стащили бумажник. На следующий день с целью поймать вора он прошел опять по тем же улицам и в то же время, имея в кармане пакет, похожий на бумажник. Шел все время готовый схватить вора, но вора не было, а когда он пришел домой – бумажника не оказалось.

Женя О. во время остановки автобуса высунулась посмотреть в окно, и, когда автобус тронулся, вор сорвал у нее с глаз очки и убежал. Она, конечно, возмутилась, но сидящие в автобусе смеялись и, видимо, одобряли ловкость вора. Я сам видел, как отлично одетый господин, выходя из автобуса, на виду у всех, вынул торчащий в кармане одного старика журнал, спокойно развернул его, прошел мимо старика и пошел по панели, читая журнал. Старик не заметил.

Чилийский виноград считается одним из лучших во всей Южной Америке. 100 000 гектаров виноградников с избытком снабжают страну и первоклассными, и дешевыми сортами вина. Чилийские вина успешно конкурируют даже с французскими. Вывозится около 10 000 000 литров в год, из них 85% в Европу. Потребление вина внутри страны необычайно велико. В среднем на долю каждого взрослого чилийца приходится в год больше 200 литров только виноградного вина. А если учесть еще громадное количество дешевых сортов водки, то можно быть уверенным, что любителям выпить здесь скучать не придется.

Иногда я делал доклады Союзу русских в Чили. Два раза о Государе Императоре Николае II. Доклад о национализме в России. Доклад о ближайшем будущем России. Доклад к 20-летию смерти генерала Врангеля. Дважды в День военных инвалидов, дважды на казачьих вечерах. Доклад о публичной дипломатии и стратегии и другие. Приготовлен доклад, но не прочитан о советской каторге на Колыме. Доклад о Государе Императоре Николае II помещаю далее.