Об Олимпиаде

Об Олимпиаде

По стопам ее шла и всем добродетелям святой духовной жизни ее подражала достохвальная Олимпиада, которая с великой ревностью восходила по пути, ведущему на небо, и во всем последовала правилам Божественного Писания. По плоти была она дочерью проконсула Селевка, а по духу — истинным чадом Божиим, внучкой эпарха Авлавия и несколько дней невестой Невридия, эпарха константинопольского, в самом же деле ни за кого не вышла замуж. Говорят, что до самой смерти она пребыла непорочной девой, сожительницей Божественного слова, союзницей истинного смиренномудрия, щедрой помощницей всех нуждающихся. Она раздала все свое чрезвычайно большое богатство и помогала просто всем без различия. Ни город, ни деревня, ни пустыня, ни остров, ни отдаленные страны не были лишены щедрот этой славной девы. Она давала и церквям на священные потребы, помогала монастырям, общежительным обителям, богадельням, темницам, находящимся в изгнании, и вообще рассылала милостыни по всей вселенной. Блаженная дошла до последней степени смирения, далее которого нельзя было достигнуть: жизнь без тщеславия, открытая наружность, нрав искренний, лицо без всяких прикрас, изможденное тело, скромный ум, чуждый гордости рассудок, безмятежное сердце, неусыпное бодрствование, непытливый дух, безмерная любовь, необъятная благотворительность, бедная одежда, чрезмерное воздержание, устремленная к Богу мысль, вечные надежды, неизобразимые дела милосердия — вот ее украшение!

Она претерпела много искушений от действия того, кто по своей воле зол и чужд всякого добра; немало подвизалась в брани за божественную истину; дни и ночи проводила в безмерных слезах; повиновалась всякому человеку Господа ради (ср.: 1 Пет. 2, 13); со всяким благочестием покорялась своим епископам, почитала священство, уважала клир, благоговела перед подвижничеством, принимала дев, помогала вдовам, питала сирот, охраняла старцев, посещала больных, плакала с грешниками, возвращала на путь заблудших, о всех соболезновала, бедным обильно благодетельствовала, многих жен, бывших за язычниками, наставляла в вере, давала им средство к пропитанию и всей жизнью оставила по себе вечно незабвенное имя благодетельницы.

Выкупив из рабства на волю бесчисленное множество рабов, она сделала их равночестными своему благородству, а, вернее сказать, по одежде они казались благороднее этой святой, ибо едва ли можно найти одежду беднее той, какую она носила. Одежда этой святой девственницы даже одетым в изодранное рубище показалась бы ничего не стоящей. Кротость ее была такова, что превосходила простоту самых детей. Никто из близких к ней никогда не замечал, чтобы эта христоносица порицала кого-нибудь. Вся тягостная жизнь ее прошла в сокрушении сердечном и в обильном излиянии слез; скорее можно было видеть во время зноя источник без воды, нежели ее поникшие, всегда созерцавшие Христа очи без слез.

И что я говорю? Чем более останавливаюсь мыслью на рассказе о подвигах и добродетелях этой твердой как камень души, тем далее слова мои остаются позади дел ее. И да не подумает кто-нибудь, что я приукрашенно говорю о бесстрастии достохвальной Олимпиады, которая вся была многоценным сосудом Святого Духа. Я своими глазами видел жизнь и ангельский нрав этой блаженной девы как духовный и искренний ее друг и ближайший родственник, так что она поручала мне раздавать свое богатство. При всем своем богатстве она нисколько не заботилась о плоти своей, слушалась начальства, повиновалась властям, покорялась епископам, чтила пресвитеров, уважала весь клир и удостоилась исповедничества в борьбе за истину, подвергшись многим бурям тяжких обвинений. Все благочестивые жители Константинополя считают ее по жизни между исповедницами. В подвигах, подъятых для Бога, она нашла себе смерть и, скончавшись в них, стяжала блаженную славу, увенчана и торжествует в бесконечном веке вместе с богоугодными, подобными ей душами, навеки водворилась в нетленных обителях и за благие дела от Господа Бога восприемлет награды.