Пернов — Одесса — Мариуполь — Гонконг

Пернов — Одесса — Мариуполь — Гонконг

Удобная и недорогая жизнь в католическом уездном городке Пернове (в 230 верстах к северу от Риги) закончилась для помощника начальника порта и коллежского регистратора Д. А. Лухманова неожиданным назначением в Одесское училище торгового мореплавания (с производством в 12-й классный чин губернского секретаря).

Вероятно, ностальгия «по штурвалу», витавшая между строк его научных статей «Пар и парус», «Современные парусные торговые суда» в журнале «Русское судоходство»[702], пришлась по душе не одному из старых капитанов — членов совета Главного управления торгового мореплавания и портов.

В начале мая 1908 года семья Лухмановых переезжает в Одессу и снимает квартиру в доме № 36 на Б. Арнаутской, а Дмитрий Афанасьевич принимает под командование учебное судно — трёхмачтовый сорокасаженный парусник «Великая княжна Мария Николаевна».

Несмотря на лёгкость хода и управления, красавец-фрегат клиперной постройки имел почтенную биографию. До его покупки в 1899 году русским правительством он под именем «Хасперус» уже покорил тысячи миль морских и океанских просторов на линии Лондон — Мельбурн.

Летняя практика будущих штурманов и капитанов судоводительского отделения училища, рассчитанная на 153 учебных дня, предполагала отработку навыков управляемости и местонахождения судна во время морских переходов между многочисленными черноморскими портами от Одессы до Батума и болгарского Бургаса[703].

16 мая после традиционных обрядов (молебна с водосвятием и парадного завтрака) «Мария Николаевна» со ста пятьюдесятью членами экипажа на борту вышла под буксиром из порта на внешний рейд и вступила под паруса учебной страды. Как подарок судьбы капитан Лухманов провёл на паруснике две навигации 1908–09 годов, вернувшие его в годы пьянящей юности:

…И вот я вновь среди снастей на юте,

Под крепкою рукой скрипит слегка штурвал.

От полноты чувств он издаёт в Петербурге «Руководство по морской практике» для юнг и за ревностное отношение к службе удостаивается благодарственного приказа по ведомству. Инспектировавшие торговые порты и лично посетившие судно на феодосийском рейде министр торговли и промышленности тайный советник С. И. Тимашев и член правления Русского общества пароходства и торговли, старый «морской волк», известный публицист и прозаик-маринист А. Е. Конкевич[704], были приятно удивлены состоянием корабля, учебными навыками и выправкой будущих мореходов. Но вскоре интересы ведомства вновь потребовали возвращения Д. А. Лухманова на береговую должность.

Мариупольский порт по объёму экспорта 1909 года (93 млн. пудов) уступал в Черноморско-Азовском бассейне только Николаеву, Одессе и Ростову. Дноуглубительные работы, которые проводились в нём с 1898 года, ставили своей целью доведение его акватории до глубины Керченского пролива (26 футов) и исключение дозагрузки судов экспортным товаром вне грузовых причалов. Казна выделила на решение важной государственной задачи 1 500 000 золотых рублей. Под руководством инженера Ю. Э. Рего здесь были задействованы несколько землечерпательных машин, в том числе крупнейшие в России — «Михаил Лисовский» и «Николай Палибин»[705].

На скорейшее завершение затянувшихся работ и был командирован в апреле 1910 года капитан Лухманов с его опытом портового чиновника на Каспии и Балтике. К 30 октября необходимые работы в порту и подходном к нему канале (на протяжении 10 вёрст при ширине в 50 саженей) были полностью завершены. Грузооборот Мариуполя возрос до 121 млн. пудов. Промеры глубин, выполненные приёмной комиссией на пароходе «Кальмиус», не выявили отклонений от проектных решений.

Верноподданническая телеграмма производителя работ на имя министра, торжественный молебен, праздничные обеды для губернских, городских гостей и портовых служащих завершили многолетний труд сотен рабочих и инженеров. Газета «Мариупольская жизнь» приветствовала инженера Рего 36-строчным стихотворным посланием, адресованным Д. А. Лухмановым главному виновнику события:

Двенадцать лет тому назад

Вы смело взялись за работу…[706]

Запомнился уходящий год ещё двумя памятными событиями в биографии капитана: выходом в свет второго (дополненного) издания его «Морских рассказов»[707] и производством за выслугой лет в 10-й классный чин коллежского секретаря[708].

С окончанием навигации и постановки судов на зимний ремонт Дмитрий Афанасьевич убыл в отпуск и в начале февраля 1911 года оказался в Варшаве в семье старшего брата жены — коллежского советника Константина Де-Лазари[709]. По иронии судьбы, именно в квартире шурина[710] с ним и произошло событие, которое в начале 1930-х годов (через… 14 лет) привело к распаду второй его семьи!

Виновницей будущей семейной трагедии и последнего счастья капитана оказалась 29-летняя жена товарища председателя Варшавского окружного суда статского советника М. П. Ошанина[711].

Ольга Михайловна — дочь потомственного дворянина, выпускника пажеского корпуса и генерал-майора М. И. Бибикова, рано вышла замуж и ко времени знакомства с Дмитрием Афанасьевичем имела двух сыновей-подростков[712]. Известно, что она прекрасно владела французским и немецким языками.

Любовный эпизод в жизни двух обременённых семьями и таких разных по возрасту и положению людей так и остался бы пикантным воспоминанием, если бы не неожиданная беременность жены статского советника, разрешившаяся 15 ноября рождением третьего сына… Владимира Ошанина.

Тем временем совещание в Министерстве торговли и промышленности признало необходимым продолжить работы по углублению акватории Мариупольского порта до 30 футов. В середине весны сюда прибыл и сам министр С. И. Тимашев со свитой. За завтраком в салоне ледокола «Ермак» были рассмотрены ходатайства Биржевого комитета города по неотложному расширению порта с увеличением его причальных погрузочных линий для возрастающего экспорта угля и хлеба.

После совместного фотографирования Его Высокопревосходительства с участниками мероприятия состоялось вручение правительственных наград. В числе трёх отличившихся чиновников ордена Св. Анны 3-ей степени был удостоен и временно исполняющий обязанности начальника порта Д. А. Лухманов[713].

В начале октября проездом из Миргорода в Сочи семью брата в Мариуполе навестил Борис Адамович. Из письма Веры Николаевны к Борису Викторовичу в Миргород от 25 августа 1911 года:

…Ты обрадуешь нас своим приездом. Митя сейчас в командировке по портам Азовского моря, но вернётся к 1 октября, а потом должен будет уехать в Петербург (по вызову). Добираться до нас лучше из Одессы. Проезд на грузовом судне — даром. Ходу 48 часов. Дай знать, когда будешь в порту. Сестра Вера[714].

Из письма в Вильно от 5 ноября 1911 года:

…Месяц прошёл, как ты промелькнул на нашем горизонте. После твоего отъезда и до сих пор стоит чудная, почти весенняя погода. Конечно, ты добрался до Сочи совсем не так, как я. Черкни, где ты путешествовал. На следующий год не езди в Закаспийский край, нас там уже не будет. Назначение Мити в Красноводск не состоялось, хотя он и остался первым кандидатом на очень хорошем счету. Насмешка нас ошеломила. Теперь сидим у разбитого корыта со старыми надеждами и лепим новые. Обидно за мужа.

Посылаю фотографию нас с тобой. Дети тебя вспоминают. Сестра Вера[715].

В конце декабря 1911 года Дмитрий Афанасьевич отзывается по делам службы в Петербург, откуда командируется в Лодзь. Навестив на обратном пути шурина Константина в Варшаве и брата Бориса в Вильно, он возвращается в столицу, где благодаря протекции влиятельного в морском ведомстве тайного советника Конкевича и при благоволении самого господина министра, получает новое лестное назначение.

Из письма к брату Борису от января 1912 года:

…С 1 февраля я не помощник начальника порта, а чиновник особых поручений министра при Управлении Доброфлота[716] в Гонг-Конге, куда мы с женой и детьми выезжаем в конце февраля…[717]

Из письма Веры Николаевны к Борису Викторовичу в Вильно от 19 января 1912 года:

…Митя завершает дела в порту. Рада, что вы свиделись на недавних праздниках, жаль, что без меня. С интересом, но и с щемящей тоской в душе жду отъезда — так далеко ехать! В Китай уже не приедешь!

Прочти письмо бывшего Митиного начальника по Перновскому порту, очень хорошего человека В. Н. Денисова и прими участие в горе наших друзей. Речь идёт о его сыне. Из-за лени и плохого поведения он не удержался ни в гимназии, ни в корпусе (в классе невыносим). Но товарищ, хороший, честный и дурных пороков в нём нет. Жаль, если пропадёт.

Просим, напиши его отцу (адрес прилагаю), что готов взять сына к себе в училище, и обрати на юношу внимание. Уверена — из него выйдет достойный человек. Пошли Бог тебе счастья. Пиши. Любящая тебя сестра Вера[718].

Отправляясь на край света и, вероятно, предчувствуя своё нескорое возвращение в Россию, Дмитрий Афанасьевич решился передать все права на издание произведений литературного наследия матери всё той же О. Г. Базанкур. Об этом свидетельствует предварительная переписка Веры Николаевны с Ольгой Георгиевной (письмо из Мариуполя от 17 марта 1911 года и ответ из Петербурга об условиях распределения возможного дохода между сторонами 50 % на 50 %)[719].

Из письма Д. А. Лухманова к О. Г. Базанкур из Одессы от 28 февраля 1912 года:

…Посылаю Вам заверенную нотариусом доверенность на ведение всех наследственных дел по произведениям Лухмановой и дубликат накладной на отправленные на Ваш адрес её статьи, рукописи и пьесы. У адвоката М. Ж. Жуликова оставляю все мамины печатные произведения…[720]

Спешно сдав дела новому начальнику порта Де-Астору, капитан Лухманов покинул Мариуполь и 1 марта на пароходе Доброфлота «Екатеринослав» отбыл с семьёй из Одессы в далёкую британскую колонию в Южно-Китайском море с крупнейшим в Юго-Восточной Азии и бурно развивающимся портом «Виктория»[721].

А в это время его первая жена Надежда после скитания по чужим углам в Астрахани и Тифлисе оказалась с дочерью Ниной в Плоцке Варшавского воеводства. Ежемесячное пособие в 25 рублей от бывшего мужа на болезненную с детства девочку при отсутствии приличного места делали жизнь обоих лишь подобием человеческого существования…

Провожая взглядом уплывающий в свинцовых водах заснеженный одесский берег, ощущал ли Дмитрий Афанасьевич, что вместе с ним в забвение уходила и вся его прежняя жизнь, размывая в памяти образы близких и родных людей, со многими из которых ему никогда больше не придётся свидеться…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.