Предисловие
Предисловие
В 1997 году в Тюмени[1] издательством «СофтДизайн» в серии «Невидимые времена» издана книга избранных произведений ныне забытой писательницы, публицистки, драматурга, лектора конца XIX-начала XX веков — Надежды Александровны Лухмановой (в девичестве Байковой, 1841–1907), волею судеб прожившей в этом сибирском городе 3 года. Книга вышла в год 90-летия её смерти под названием «Очерки из жизни в Сибири».
С ранних детских лет помню я пожелтевшие старые фотографии из фамильного альбома. Вспоминаю рассказы матери о годах детства, совпавших со становлением Советской власти в городе Сочи, о судьбах её многочисленных сестёр и братьев, о бабушке Манефе, о сгинувшем после ареста дедушке-садоводе — отце семерых детей, о таинственной прабабушке писательнице-баронессе и её молодом муже-инженере и моём прадеде из семьи известного тюменского купца. В то время эти рассказы не вызывали во мне желания окунуться в прошлое и заняться поисками своих генеалогических корней. Но, видимо, всему есть начало. Пришло и ко мне время «собирать камни» — фрагменты мозаики судеб людей, живших прежде нас.
В 1991 году двоюродный брат Борис Афанасьевич Вопияков (по матери Колмогоров) передал мне вывезенный им из мятежного Грозного небольшой семейный архив падчерицы нашего прадеда — Марии Викторовны Массен. Разбор и изучение фамильных реликвий послужили поводом увлекательнейших исторических и биографических исследований, поисков и находок, хотя, к нашему сожалению, «от героев былых времён не осталось порой имён…»
В центре повествования занимательные истории семейных родословных, уходящих корнями в польские, ливонские, скандинавские, русские летописи XI–XIV–XVI веков. Это события личной жизни и служения отечеству нескольких поколений разных фамилий, волею судеб оказавшихся в той или иной степени родства. Со страниц «Хроник» читатель узнает, от каких корней в Тюмени появились первые Колмогоровы, встретится с историческим персонажем — «царского величества московским дворянином» Фёдором Байковым, в 1654 году отправившимся из Тобольска во главе посольства в Китай.
Главное действующее лицо «Хроник» (ищите женщину!) — выпускница Павловского института, внучка курляндской баронессы Д. Г. фон-Пфейлицер-Франк — «неистовая Надежда» и её бурная, почти авантюрная личная жизнь с громкими судебными процессами. О ней говорили и писали, с ней полемизировали и ссорились, её хвалили, ругали, признавали и отвергали критики, писатели, издатели и философы от Н. Михайловского до В. Розанова, А. Суворина и Л. Толстого и, уже в наше время, сибирского прозаика и публициста В. Распутина.
Читатель имеет возможность проследить за перипетиями жизни Надежды Александровны в Петербурге, Москве и Тюмени, где она познакомилась со своими будущими мужьями — Афанасием Лухмановым, Виктором Адамовичем, Александром Колмогоровым, Михаилом Гейслером — и где родились и жили все четверо её незаконнорожденных детей — Дмитрий, Борис, Мария, Григорий.
Предоставим право каждому самостоятельно оценить ретроспективный взгляд автора на кожевенную столицу Сибири 1600–1900 годов, четырежды удостоенную посещением особами императорской фамилии, и взглянуть глазами петербурженки и дворянки на быт тюменского купечества 1880-х годов, «торговавшегося до изнеможения», но и «благодетельного до беспамятства».
Пройдут годы, окончатся безумства, и, замаливая грехи молодости перед своими детьми, Надежда Александровна отправится в 62 года (!) на русско-японскую войну, а по её окончании и в саму Японию! Фрагменты из её многочисленных репортажей свидетеля военных бедствий, взгляд из страны-победительницы на причины поражения России не оставят равнодушными ни одного читателя, как и полевые дневники её сына — капитана Бориса Адамовича.
Подробно прослеживается в книге прошлое рода Колмогоровых и судьба Филимона Колмогорова — «Первого кожевенника Тюмени», городского головы, благотворителя, садовода, библиофила, экспонента ряда промышленных выставок, завод которого видел в своих стенах одного из сыновей Александра II, немецких учёных-натуралистов Финша и Брема и адмирала Макарова.
Значительное место в «Хрониках» уделено судьбе сыновей Филимона и их вкладу в общественную жизнь Тюмени 1880–1900 годов и особенно преуспевшему на государственной службе Александру Колмогорову — строителю железной дороги Екатеринбург-Тюмень, действительному статскому советнику, начальнику Средне-Азиатской железной дороги.
Перед глазами читателя пройдут не менее захватывающие, чем у матери, судьбы детей Надежды Александровны:
Дмитрий Адамович (Лухманов, 1867–1946) станет известным капитаном дальнего плавания, директором-распорядителем Доброфлота, поэтом, писателем-маринистом, одним из первых Героев труда РСФСР, директором Морского техникума в Ленинграде и капитаном легендарного парусника «Товарищ».
Борис Адамович (1870–1936), пойдя по стопам отца, дослужится до генерала. Он пройдёт Русско-японскую войну и станет выдающимся военным педагогом — сподвижником великого князя Константина Константиновича в его реформах. Военный историк и писатель, создатель нескольких музеев, командир гвардейского полка в войне 1914–18 годов (Георгиевское оружие), помощник Военного министра. С развалом армии, генерал Адамович, не запятнав руки кровью Гражданской войны, эмигрирует в Югославию, где обессмертит своё имя на посту начальника Русского кадетского корпуса. История эмиграции — суть история Отечества. И об этом тоже в нашей книге.
Григорий Колмогоров (1878–1923?) по настоянию отца и состоянию здоровья переехал с семьёй на жительство в Сочи, где приобрёл землю и занимался садоводством и охотой. Имея семерых детей, был обвинён Советской властью в несуществующих преступлениях и в 45 лет сгинул в одном из её «исправительных» лагерей. Его стихам и письмам к брату Борису с берегов Чёрного моря, фрагментам воспоминаний сына — Фёдора Колмогорова и внука — Александра Колмогорова о жизни семьи в Сочи также нашлось место в книге.
Мария Адамович (1871–1934), письма которой к брату Борису с интересом прочтёт любой читатель, — сестра милосердия одной из церковных общин. Она встретит своё, увы, такое короткое женское счастье в браке с приват-доцентом Военно-медицинской академии Василием Массен. Мария Викторовна посвятит жизнь своим дочерям, с откровенными дневниками одной из которых, Ляли Массен, о жизни в Сочи — Майкопе — Одессе — Ленинграде в 1917–33 годах нам предстоит познакомиться.
Считаем необходимым осветить в «Хрониках» малоизвестные факты биографий:
— сводной сестры Дмитрия, Бориса и Марии Адамович (по отцу) — Татьяны Адамович (Высоцкой, 1891–1970), выпускницы Смольного и Института ритмической гимнастики, руководителя собственной балетной школы в Петрограде, подруги Анны Ахматовой и музы Николая Гумилёва;
— сводного брата Дмитрия, Бориса и Марии Адамович (по отцу) — Георгия Адамовича (1892–1972), члена гумилёвского «Цеха поэтов», одного из трёх «златоустов эмиграции», крупнейшего литературного критика Русского Зарубежья и создателя литературной школы «Парижская нота» — последнего аккорда «Серебряного века»;
— внука Лухмановой — Николая Лухманова (1904–1938). Прожив много лет с родителями в Китае и Японии, он в 1924 году окончил Восточный Отдел Военной академии Р.К.К.А. со знанием… 4-х языков! Дипломат, капитан РО ОКДВА, автор двух книг военной тематики трагически погиб в Хабаровске в годы сталинских репрессий. Но сохранилось его «расстрельное дело», с которым удалось ознакомиться автору;
— правнука Лухмановой — Александра Баранова (1923–1954), донёсшего до нас несколько страничек своих дневников из эвакуации времён Великой Отечественной.
Всё остальное любопытный читатель найдёт в моём скромном повествовании, которое, надеюсь, не покажется скучным и в какой-то мере послужит данью исторической памяти предков. Ведь жизнь поколений — это фамильные саги.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКДанный текст является ознакомительным фрагментом.
Читайте также
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ Необходимо сказать несколько слов относительно обстоятельств появления настоящей работы.Интерес к личности Тухачевского и его друзей появился у автора после ознакомления с блестящей книгой, посвященной тайной кремлевской истории (Сейерс, Кан. Тайная война
Предисловие
Предисловие Многие годы Сальвадор Дали упоминал в разговорах, что регулярно ведет дневник. Намереваясь поначалу назвать его «Моя потаенная жизнь», дабы представить его как продолжение уже написанной им раньше книги «Тайная жизнь Сальвадора Дали», он отдал потом
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ Почему репродукция, которую я случайно увидел, листая старые журналы, поразила меня? В ту пору мне было лет четырнадцать или пятнадцать. Искусство вовсе не интересовало тогда мое окружение. Уроки рисования в школе, когда мы с грохотом расставляли мольберты,
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ Она любила делать добро, неумея делать его кстати. Христофор Герман Манштейн Анна Леопольдовна в исторических трудах и учебных пособиях обычно упоминается лишь как мать императора-младенца Иоанна Антоновича, занимавшего трон в промежутке между
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ Этим няням и дядькам должно быть отведено почётное место в истории русской словесности. И. С. Аксаков В начале октября 1828 года загостившийся в Москве поэт А. А. Дельвиг наконец-то собрался в обратную дорогу и отправился на невские берега. Накануне отъезда
Предисловие
Предисловие Воспоминания Генерального Штаба полковника Андрея Георгиевича Алдана (Нерянина) «Армия обреченных» были им написаны в американском плену в 1945–46 гг. и чудом сохранились в его бумагах.В рукопись внесены лишь незначительные поправки фактического и
Предисловие
Предисловие Сразу после смерти Марселя Пруста, бывшего уже тогда, в 1922 году, знаменитостью, возник настоящий ажиотаж вокруг свидетельств и воспоминаний той, кого он называл не иначе как «дорогая моя Селеста». Многие знали, что только она, единственная прожившая рядом с
Предисловие
Предисловие В настоящем очерке мы предполагаем ознакомить читателей с жизнью и научной деятельностью Ковалевской. Во избежание недоразумения считаем нелишним сказать, что очерк этот предназначается для людей хотя и не обладающих никакими познаниями по высшей
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ Герой этой книги не просто выдающийся полярник — он единственный побывал на обоих полюсах Земли и совершил кругосветное плавание в водах Ледовитого океана. Амундсен повторил достижение Норденшельда и Вилькицкого, пройдя Северным морским путем вдоль
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ Сие собрание бесед и разговоров с Гёте возникло уже в силу моей врожденной потребности запечатлевать на бумаге наиболее важное и ценное из того, что мне довелось пережить, и, таким образом, закреплять это в памяти.К тому же я всегда жаждал поучения, как в
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ Наконец-то лежит передо мною законченная третья часть моих «Разговоров с Гёте», которую я давно обещал читателю, и сознание, что неимоверные трудности остались позади, делает меня счастливым.Очень нелегкой была моя задача. Я уподобился кормчему, чей корабль
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ На Востоке его называли «аш-Шейх»— Мудрец, Духовный Наставник, или же всего он был известен под именем, объединяющим оба эпитета, — «аш-Шейх ар-Раис». Почему? Может быть, потому, что воспитал целую плеяду одаренных философов и был визирем, но, возможно, и
Предисловие
Предисловие Имеют свои судьбы не только книги, но и предисловия! Взявшись в 1969 году за перо, чтобы запечатлеть увиденное в колымских лагерях, и описав его, естественно, так, как поворачивался язык, я скоро должен был об этом горько пожалеть: рукопись пришлось на много лет
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ Много было написано и нафантазировано о графе Сен-Жермене, этом таинственном человеке, удивлявшем всю Европу, наряду с Железной Маской и Людовиком XVII, на протяжении второй половины XVIII века.Некоторые склонны думать, что нет необходимости в новой работе по
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ ПРЕДИСЛОВИЕПрав Эдуард Кузнецов: «Прогнило что-то в королевстве датском». Прав, хотя бы потому, что книга его здесь. В «Тамиздате». Самый сущностный и перспективный симптом дряхления режима (по Амальрику) – все большая халтурность в «работе» карательного