Наследие Сименса – «Севкабель»
Наследие Сименса – «Севкабель»
Но ничто бесследно не проходит. Идет накопление опыта, знаний. Кроме того, художественно-графическая наглядность, доступная для восприятия и понимания даже дилетантов, стала более высокой ступенью в проектной деятельности института. Меня радовало, что наша триада архитекторов в немалой степени этому способствовала. Вскоре она пополнилась еще одним выпускником московской школы – Ценевым. У нас получилось взаимодополняющее содружество единомышленников среднего возраста, одержимых творческими идеями.
Моя главенствующая роль дирижера архитектурного сводного оркестра получала поддержку и понимание руководителей всех смежных профессий. Большое деловое содружество установилось с главным конструктором Марком Швехманом. Мы были близкого возраста, совпадали по темпераменту, оптимизму, мироощущениям. Внешне он смахивал на крупного, неуклюжего, добродушного медведя. Это ощущение усиливалось взъерошенной копной волос и ходьбой вразвалку. Жизнерадостный весельчак с неизменно доброй улыбкой, он нравился женщинам. Во взаимности им не отказывал, несмотря на то что много лет состоял в браке. Его миниатюрная, худенькая жена Шура была ему полным антиподом. Зная слабости мужа, старалась держать его в ежовых рукавицах. Он незлобиво называл ее «домашний НКВД». Конструктором Марк был от Бога. Самые сложные расчеты и строительные головоломки решал играючи, с азартом творца. Поэтому он, совместно со мной, с большим интересом отнесся к очередному ответственному поручению директора. Оно было не совсем обычным…
В Петербурге на Васильевском острове в XIX веке промышленник Сименс[93] создал завод «Севкабель». Он расположен недалеко от гавани Финского залива, в конце Большого проспекта. Его корпуса считаются достопримечательностью промышленной архитектуры прошлого. Они сформировали застройку Кожевенной линии, которая проходит вблизи градообразующей зоны Васильевского острова – площади Морской Славы. В те годы еще не было здания морского вокзала. Он появился спустя двадцать лет и стал самой крупномасштабной доминантой острова, увенчанной высоченным титановым шпилем. Часть старинных корпусов завода входила в общий ансамбль застройки сухопутного полупериметра площади.
Внутризаводская территория подлежала бережной реконструкции со сносом ветхих малоценных строений. На их месте предполагалось выстроить новые корпуса, которые по внешнему облику будут находиться в полной гармонии с исторической застройкой. Один из самых первых корпусов предполагалось превратить в музей старейшего кабельного предприятия России. Даже возникла идея возвести над ним прозрачный остекленный «саркофаг». Открытый зауженный дворик между двумя пролетами[94] этого корпуса назывался «Дунькин коридор». Существует предание, что некогда рядом с заводом проживала предприимчивая красотка Дуня. Она выпекала сдобные пирожки, которые раскупались солдатами царской гвардии, базировавшимися рядом. Дополнительным приработком Дуни была торговля пышным телом в глубине дворика, который, спиной к оргии, перекрывался строем сменявших друг друга солдат.
Нам были переданы генеральный план завода, обмерные чертежи строений, многочисленные фотографии с различных ракурсов. К ним прилагалось техническое задание на реконструкцию и пожелания Главного архитектурно-планировочного управления города.
После прорисовки эскизных вариантов небольшая группа главных специалистов во главе со мной выехала в Ленинград. Главного конструктора сопровождала жена. Видя наше недоумение, разъяснила, что ей необходимо навестить близких. У Марка при этом было скучающе-кислое выражение лица. Чувствовалось, что демарш любимой супруги его не радовал. Он окончательно пал духом, когда она твердокаменным голосом объявила:
– Незачем Марку шастать по гостиницам. Он привык к домашнему уходу и лечебному питанию. Поэтому устроимся у моих родственников.
Марк пытался урезонить жену:
– Шурочка, мне удобнее находиться со всеми. У меня ведь деловая командировка, а не поездка для общения с родственниками.
Но она неумолимо и быстро приструнила медведеобразного супруга:
– Неужели ты допустишь, чтобы я нервничала?..
Мне вспомнился комедийный персонаж: дама из популярного в те годы фильма «Подкидыш». Ее блестяще сыграла Фаина Раневская, которая осаживала слабохарактерного мужа словами: «Муля, не нервируй меня!»
Мы разместились в небольшой уютной гостинице рядом с заводом. Ежедневно, с раннего утра, проводилось обсуждение вариантов его реконструкции и обновления. Марк, мнение которого в ряде спорных вопросов было определяющим, как правило, появлялся с опозданием. Любимая супруга уволокла его в другой конец города. На дорогу с пересадками он тратил львиную долю драгоценного времени.
После выбора основного эскизного варианта реконструкции завода нам был определен день встречи в Управлении по делам архитектуры города. Основными докладчиками на совещании были назначены главный инженер завода в качестве заказчика и мы с Марком – как исполнители.
Накануне в старинном, выполненном в классическом стиле зале мы установили экспозицию. Предупредили на всякий случай Марка, чтобы не вздумал опоздать. Попросили заодно побрить густую черную щетину на лице, причесать взлохмаченную шевелюру, надеть белую рубашку с галстуком. Он клятвенно заверил, что приедет вовремя и будет иметь вид с иголочки.
К началу рассмотрения проектных предложений он не явился. Мне пришлось выступить в двух лицах. К счастью, обсуждение эксклюзивного замысла проходило в благоприятной атмосфере.
Во время перерыва мы обнаружили Марка в фойе перед залом заседаний. Вначале не поняли, он ли это. Все лицо – в синяках с живописными разводами йода. Голова залеплена пластырем. Рядом у ног – дорожная сумка, с которой он всегда ездил в командировки.
Мы столпились полукругом. Скороговоркой, заикаясь, Марк взволнованно поведал нам, что с ним стряслось. Главное, по закону подлости, в самый неподходящий момент! Как всегда, смешное и грустное соседствовало рядом.
– Утром я встал ни свет ни заря. Рассчитал время с запасом. Родственники Шуры живут в старом доходном доме, которому более ста лет. Сплошные коммуналки! В квартире – длиннющий коридор, в конце – большая общая кухня, где выгородили угол под туалет.
Он замолк, чтобы перевести дыхание и собраться с мыслями. Я подумал, как нам с Доритой повезло. На Каляевской квартира была меньше, но туалет полноценный. Марк продолжил:
– Беда в том, что в туалете все разболтано до предела. Для жильцов это самая большая проблема. О ремонте унитаза никак не могли договориться, идиоты!.. Я так торопился, боясь опоздать, что в самый ответственный момент, видимо, опрокинул толчок, который держался «на соплях». И вылетел, сломав тонкую перегородку, прямо на середину кухни! Ударившись головой о пол, заскользил по кафельной плитке. Всех переполошил. Мало того, на грохот сбежались остальные жильцы. Набросились на меня, как на затравленного зверя. Досталось и родственникам Шуры. В результате заставили найти мастеров, которые восстановили кабину с дверью и установили новый унитаз. Шура залила меня йодом… очень волновалась, поэтому перестаралась немного. Я поскорее собрал вещи, чтобы переехать к вам в гостиницу. Люди от меня шарахались… Вот и весь сказ.
Мы ему посочувствовали и успокоили. В жизни много непредсказуемого. Каждого ждут взлеты и падения. Правда, случай с унитазом уникален: это под силу лишь такому крупномасштабному крепышу, как Марк. Но зато полет с падением лишний раз подчеркнули его самобытную индивидуальность!
Данный текст является ознакомительным фрагментом.