Золотые ворота

Золотые ворота

Дорога из Юргюпа в Стамбул на автобусе занимает двенадцать часов. Автобус отъезжает ранним вечером и прибывает на рассвете. Несмотря на предоставление дежурных удобств, вроде влажных салфеток с ароматом лимона и неограниченного количества холодной воды, никому не рекомендую проделывать это путешествие. Турки, вопреки своей репутации стойкой и закаленной нации, смертельно боятся сквозняков, и водитель выключает кондиционер всякий раз, как только ваша бдительность ослабевает. Кроме того, турецкие мужчины считают своим патриотическим долгом дымить, как паровозы, так что воздух в салоне вскоре становится соответствующим. Я то спал, то просыпался, и сны все были какие-то обрывочные. Якобы я сплю в устланном роскошными коврами номере гостиницы «Малая Азия». Почему-то рядом со мной то и дело появляется и исчезает какой-то мальчик. Комната украшена бумажными букетами, вымпелами и пластиковыми занавесками. Мальчик одет в темно-синюю накидку и колпак, усеянный серебряными звездами. Я ненадолго проснулся и увидел полную луну, заливающую своим светом зеркало огромного соленого озера в центре Анатолийского плоскогорья.

За Анкарой дорога начала подниматься в горы, что меня озадачило. Почему мы не поехали более легким путем – вдоль северного края плоскогорья и по долине реки Сакарьи? Я вновь провалился в сон, на этот раз без сновидений. В горах вскоре начался дождь. Он продолжался и тогда, когда серый рассвет осветил унылые окраины Измита – древней Никомедии. Береговая линия между Измитом и Стамбулом некогда была очень красивой, но теперь ее безвозвратно изуродовали. Здесь, среди поместий, небольших укрепленных городков и знаменитых монастырей император Феофил выбрал место для строительства своей резиденции в Бриасе, напоминавшей дворцы из «Тысячи и одной ночи». Ныне море отравлено, б?ольшая часть лесов вырублена. Я подавленно и безучастно разглядывал, не в силах оторвать взгляд, голые склоны холмов и штабеля бревен, достигающие высоты пятиэтажного дома. Заводские печи вспышками освещали берег; химические заводы выпускали клубы желтого дыма; цементные заводы и карьеры покрывали окрестности густым слоем пыли. Рай земной, воспетый византийскими поэтами и историками, превратился в подобие ада. После недель, проведенных в пустынных пространствах плоскогорья, этот суетливый, беспорядочный и скудный пейзаж воспринимался как наваждение: казалось, стоит только закрыть глаза, и он исчезнет; но, увы, его присутствие оказалось неотступным, как мигрень.

Автострада, свернув через холмы к северу, внезапно взлетела на высоченный мост над Босфором, и прежде чем мы успели это понять, автобус перебрался из Азии в Европу и нырнул в застроенные высотками предместья, окружающие Перу. Мы высадились на автовокзале в долине речушки Ликос, недалеко от ворот Святого Романа. Никаких памятных знаков, а ведь 29 мая 1453 года именно здесь после двухмесячной осады турки прорвались сквозь стену, и последний император Константин XI Палеолог, не пожелав пережить утрату Города, бросился в гущу схватки и навсегда исчез. Его тело так и не нашли, что породило многозначительную легенду о том, что ангел выхватил Константина из гущи битвы и спас, а потом усыпил его или превратил в камень рядом с Золотыми воротами, огромной триумфальной аркой в южной части городской стены. Отсюда в назначенный день он должен восстать, дабы вернуть Город христианам и восстановить империю ромеев. Эта легенда широко распространена среди стамбульских греков, а для турок Золотые ворота стали запретным местом.

Во второй половине дня мы добрались до Золотых ворот на стареньком пригородном поезде, курсирующем вдоль берега Мраморного моря. Сейчас это место редко посещают, а когда-то ворота были одним из городских чудес и даже воспроизводились далеко на севере, в Киеве и Владимире. Украшенные позолоченными статуями императоров, скульптурами слонов и изображениями богини Победы Ники и богини Судьбы Тюхе, Золотые ворота служили для церемониального возвращения в город василевса по случаю его триумфа. При Османах их встроили в крепость Едикуле (Семь башен), но еще до завоевания две из трех огромных арок были замурованы, а б?ольшая часть скульптурного убранства исчезла. В последние полтора столетия существования империи, когда члены династии Палеологов соперничали между собой, а турки все туже затягивали петлю, для празднования триумфов не было никаких оснований. Со стороны османской крепости Золотые ворота – гладкая стена из белого мрамора, разорванная одной-единственной аркой, перегороженной полуразвалившейся машиной («рено», если мне не изменяет память). Я мог бы понять пренебрежение к этому памятнику – оно для беспристрастного историка даже предпочтительнее, – но здесь речь идет о намеренном оскорблении: кто-то не поленился перегнать развалюху через широкий четырехугольник крепости и оставить ее именно здесь. Железные ворота за автомобилем были заперты, и я, чувствуя подступающую ярость, решил забраться на верхушку ближайшей башни, посмотреть, что осталось от огромных стен, построенных Феодосием II в V веке, и поразмыслить о вековечной вражде народов и религий. Не успел я влезть на парапет, как увидел входящего в ворота рабочего и понял, что это мой единственный шанс. Сбежав по ступеням и миновав двор, я до полусмерти напугал работягу, мочившегося на глыбу белого мрамора. Он быстро застегнул брюки и жестами показал, что мне следует уйти, но невинная улыбка и фотоаппарат сделали свое дело. Теперь я смог оценить все величие ворот. Их арки необычайно высоки – настолько высоки, что в 628 году, когда император Ираклий праздновал победу над персами, под ними прошла процессия слонов. По сторонам ворота ограничивают массивные квадратные башни, которые напоминают пилоны египетского храма, отделанные мрамором, чудесным образом сохранившим мерцающий белый цвет слежавшегося снега. Лучшее место для упокоения последнего императора, героической смертью спасшего потускневшую репутацию своей династии! Не удивительно, что эта легенда до сих пор вызывает в определенных кругах трепет.