Тюра-Там

Тюра-Там

Мне, конечно, повезло. Я видел, как все начиналось. Тогда слово «космодром» никто не говорил, это место называлось «полигон». Жили мы в бараках, на треть в земле. А если не нравится в землянке – живи в вагоне, который стоит на путях на солнце 16–18 часов. И даже когда ты приходишь поздней ночью на ночлег, туда, в эту духовку, даже сунуться невозможно. Питались даже не осетриной второй свежести, а мясом третьей свежести в солдатских столовых. Работали день и ночь.

Так было в Тюра-Таме в пятидесятые годы. Да, именно в Тюра-Таме. Вы уже знаете, что именно так и никак иначе называется место в Казахстане, где появился самый известный советский космодром. Байконур придумали, чтобы сбить с толку американскую разведку. Есть в Казахстане город Байконур, но он в нескольких сотнях километров от места, где мы полвека стартуем. Американцы, которых мы хотели обдурить, измеряли с горы Арарат наши координаты с точностью до метра.

Когда меня привезли на космодром, я должен был заниматься расчетом заправки боевых ракет, проверять уставки, чтобы ракеты летели куда надо. В первый раз меня привезли, а во второй послали одного: подумаешь, залезть в таблицы, найти нужную страницу, найти перекрестье и вот эту цифру выписать вот сюда. Но получилось так, что я привез новую инструкцию по заправке. По военному закону – а полигон ведь был воинской частью – надо один документ ввести, а другой уничтожить. Однако я, человек не военный. Положив рядом две инструкции, обнаружил, что в новую поправки внесены, только в обратную сторону: знаки «плюс» и «минус» перепутаны.

Моим единственным начальником на полигоне в этот раз был Королев. Я ему и доложил, что завтрашний пуск не пройдет: в такой-то момент вся схема предстартовой готовности сбросится. У меня, должен признаться, есть еще одна отрицательная черта – я всегда лезу туда, куда лезть не мое дело. Я не верю в астрологию, потому что сам астроном. Рассчитывал вывод спутников на орбиту вокруг Земли и полеты к Марсу. Но один астролог мне сказал, что родившийся 25 мая, обречен лезть не в свое дело. Так что я нашел для себя оправдание.

Мне это мое качество доставляло множество неприятностей. В любом институте, в любой организации трудно доказывать начальству свою правоту. Но в нашей работе балом правят цифры, и история кончилась тем, что Королев срочно вызвал на полигон моего начальника мне в подчинение.

Были и другие случаи. Например, когда Королев принял решение, чтобы опередить американцев, запустить вместо спутника весом почти полторы тонны (с множеством научной аппаратуры постоянно возникали проблемы) – простейший спутник с батареей и радиопередатчиком. Ну, как я мог это вытерпеть? Да, конечно, пришел к Королеву советовать, чтобы туда поставили хотя бы датчики давления и температуры. Я был прав. И потом американцы издевательски писали, что русские запустили в космос пару кирпичей. Но в тот момент более прав был Королев. Пока наши датчики туда бы лепили, американцы нас опередили бы.

Когда полигон Тюра-Там стал космодромом «Байконур», после космических полетов мы приходили в себя в гостинице «Космонавт». Хотелось домой, к семьям – а тут степи, пустыни… Но однажды к начальнику космодрома явился солдат, который очень профессионально доказал, что с помощью бульдозеров и самосвалов можно создать настоящее озеро в районе Байконура. Начальник быстро все организовал – и действительно, возникло красивое озерцо с островком. К островку вел мостик, построили беседку. Отдых космонавтов стал веселее. Все мы любили приходить к озеру, гулять, рыбачить. Потом бухгалтерия отчитывалась о годовых расходах. А расходы на озеро, конечно, не входили в изначальную смету! И нового года, новой сметы начальник не ждал – сразу вызвал экскаватор и бульдозеры. Начальник космодрома получил выговор. Но больше всего в этой истории мне нравится его реакция на выговор. Он сказал: «Выговор снимут, а озеро останется».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.