ГЛАВА 10 В РЕАЛЬНЫЙ МИР

ГЛАВА 10

В РЕАЛЬНЫЙ МИР

В данный момент я думаю о том, как повеселиться в подходящих для этого местах, насколько это возможно.

Принц Уильям после сдачи последних экзаменов в университете

Ссора любой другой пары не привлекла бы к себе такого внимания. Но в машине «фольксваген гольф» сидели и обменивались взаимными упреками принц Уильям и его подруга Кейт Миддлтон. Вместо того чтобы наслаждаться прогулкой, они оживленно размахивали руками и всеми своими жестами показывали, что их беседа представляет собой отнюдь не обмен любезностями. Закрытые окна автомобиля заглушали звук, но повышенный тон все равно был слышен, и, что вполне объяснимо, это сразу же породило различные домыслы.

Такая значительная ссора возникла между этими близкими друг другу людьми в первый раз. Еще более примечательна она была тем, что все предыдущее время Уильям и Кейт старались держать свою связь в тайне и изо всех сил пытались не демонстрировать на публике свой интерес друг к другу. Прохожие, делавшие вид, что им совершенно нет никакого дела до того, что происходит в автомобиле влюбленных, не знали, что Уильям и Кейт даже пообещали друг другу никогда не показывать своих эмоций. До этого дня они не нарушали данного обещания. Но летним днем 2004 года, во время игры в поло в Коуорт-Парке, близ Эскота в Беркшире, этот договор был нарушен.

«Очевидцам сразу стало понятно, что между ними серьезные разногласия, — говорил один свидетель их ссоры. — Всем нам было любопытно, что же такое произошло». Ни Уильям, ни Кейт не любили устраивать сцен, и то, что они закрылись в автомобиле, говорило о потребности обсудить какой-то важный вопрос. Но что же вызвало такой взрыв гнева?

Понятно, что тут же поползли различные слухи. Возможно, молодые люди, проведшие вместе более года, не совсем подходили друг другу. Их взаимные чувства зародились в университете, в относительном удалении от мира и в окружении близких друзей, но ценой такому уединению могла стать клаустрофобия. Неизбежные раздражения и недовольства рано или поздно должны были выйти наружу. Некоторые наблюдатели утверждали, что это конец отношений, ставших достоянием общественности лишь несколько месяцев назад. В одной статье того времени даже говорилось, что пара договорилась о пробном разрыве отношений.

Такие слухи обычно ходят о супружеских парах, проживших друг с другом несколько лет. Но Уильям и Кейт едва прожили вместе год, как между ними обнаружились трения. В немалой степени тому способствовало настойчивое желание Уильяма держать все в тайне. Другим источником проблем могло стать напряжение, вызванное постоянно растущими нагрузками в университете. Кроме того, некоторые разногласия почти неизбежны между любыми парами, будь то принц или нищий, когда романтические иллюзии встречаются с правдой реальной жизни.

Вполне вероятно, что в тот день сработало сразу несколько причин. Похоже, Уильям осознал, что конец обучения в университете не за горами. Он уже прошел три четверти курса, и время неумолимо приближалось к выпускным экзаменам. Тогда ему исполнился всего лишь двадцать один год, но он решил предложить Кейт немного «повременить» и все как следует обдумать. Он хотел больше времени уделять занятиям. Учителя и помощники преподавателей на своих лекциях уже начали заострять внимание аудитории на том факте, что скоро будет последняя сессия. Впрочем, что касается Кейт, для нее это не должно было представлять особой проблемы.

Она также испытывала напряжение от нагрузки в университете, но, похоже, из них двоих она была более прилежной и усердной в занятиях. Гораздо больше ее заботило решение Уильяма отправиться в заграничную поездку после окончания университета, вместо того чтобы оставаться в Шотландии и провести месяц между последними экзаменами и июльской выпускной церемонией вместе с ней.

Еще сильнее ее ранили заявления Уильяма о том, что вместе с ней ему не слишком уютно, что он ощущает себя в замкнутом пространстве и что отношения с ней его немного ограничивают. Многие его знакомые по университету в общении с представителями противоположного пола себя не ограничивали и меняли своих романтических партнеров с завидной регулярностью. А та обстановка, в которой они жили — отдельный дом на окраине города, — напоминала скорее о быте людей среднего возраста, чем о жизни молодых студентов. Это был просторный дом постройки восемнадцатого века, некогда особняк поместья Стрэттирум, с четырьмя спальнями, окруженный фруктовыми садами и кустами фуксии; интерьер его напоминал о потускневшем со временем былом величии. Когда Уильям, Кейт и их друг Фергус Бойд только что переехали в этот дом, он казался идеальным местом для вечеринок, с большой кухней, с местом для гостей и без соседей, которых бы беспокоил шум. Но хотя они время от времени и принимали гостей, дом все больше и больше казался им убежищем вдали от шумного мира, более подходящим для спокойной супружеской пары. Уильям далеко не первым задумался о том, не слишком ли рано он променял довольно невинные шум и забавы университетской жизни на покой и стабильность. Возможно, он встретил не ту девушку не в то время?

Один из старших дворцовых помощников сказал мне, что спор между ними действительно был нешуточным. «Принц Уильям считал, что их с Кейт связывают серьезные отношения, но он признался, по меньшей мере одному своему лучшему другу, что они кажутся ему немного застоявшимися и что лучше бы им пока побыть просто друзьями. Ему было немного не по себе в сложившейся ситуации, но в то время, когда до выпускных экзаменов оставалось несколько месяцев, он меньше всего желал полноценного разрыва. Он даже предположил, что каждому из них будет лучше пойти своей дорогой после того, как они получат диплом».

Похоже, для их романа это не предвещало ничего хорошего. Для любой девушки, потратившей столько времени и эмоциональных усилий на развитие отношений, это стало бы жестоким ударом, а для Кейт это был настоящий взрыв бомбы. В конце концов, о ее связи с будущим королем даже печатали статьи в газетах. И теперь мысль о том, что она может сойти с финишной прямой, казалась ей непереносимой. В начале года ничто еще не предвещало туч на горизонте. Проведя весенние каникулы в Клостерсе, где на заснеженных склонах были сделаны первые снимки их романтической пары, они стали только ближе друг к другу. Я там присутствовал лично — и заметил, что все внимание Уильяма было обращено только на Кейт.

Тем же летом они провели несколько дней на солнечном острове Родригес в Индийском океане, в удалении от мира. Целыми днями они плавали, ныряли, пили коктейли в пляжных барах и лениво загорали на песке. Во всех отношениях это было сказочным времяпровождением. Вместе с ними отдыхом наслаждались шесть знакомых, но это не мешало им почти позабыть об университетской жизни.

Уильям уже побывал на этом острове в 2000 году, после того как закончил суровый курс подготовки в Валлийской гвардии в Белизе и отправился на белые пески Маврикия. Дворец представил это как «поездку в общеобразовательных целях» и работу над «определенным проектом» для Королевского географического общества. Судя по всему, он в первую очередь работал над своим загаром. По крайней мере, на усердную работу это никак не походило, несмотря на протесты представителей двора и на все утверждения, что для принца это «важный период личностного развития».

С тех пор Уильям не раз мечтал о том, чтобы вернуться на великолепные острова в Индийском океане. И он вернулся сюда в свой последний год обучения в университете, чтобы провести время на сказочном острове неподалеку от Маврикия вместе с девушкой, с которой они казались неразлучной парой. Уильяму нравилась спокойная и гармоничная жизнь на этом клочке суши. Пусть его поездка и была обставлена со всей неизбежной королевской помпой, но он, тем не менее, замечал культурные различия в общении с местными жителями. Он искренне хотел, чтобы Кейт тоже разделила с ним приятные мелочи жизни, вроде прогулок босиком по песку или ленивого отдыха под тропическим солнцем. Он был уверен, что Кейт это понравится.

Коралловые рифы близ Родригеса — одно из самых необыкновенных творений природы, да и сам остров, расположенный рядом с Маврикием, может похвастаться великолепными пляжами из белого песка. Есть здесь и рощицы, в которых раздаются крики экзотических птиц, так что это самое подходящее место для романтических пар, желающих провести время в тишине и спокойствии. Впрочем, у острова своя история; открыл его португальский исследователь Диего Родригес в 1528 году. А почти через пять столетий беззаботным августовским отдыхом здесь наслаждались Уильям и Кейт. В Южном полушарии тогда в самом разгаре была зима, но здесь погода всегда мягкая и теплая.

И это было самое благословенное время в отношениях Уильяма и Кейт. Уильям старался произвести впечатление на нее, катаясь по берегу на мотоцикле или ныряя с борта катера в Индийский океан. Знакомые всячески пытались оградить их от назойливого присутствия папарацци, но и так было понятно, что они до сих пор испытывают радостное волнение, свойственное всем парам, романтические отношения которых начались относительно недавно, но уже миновали первую стадию неуклюжих попыток узнать друг друга поближе. Общество друг друга им нисколько не надоедало. Тем более удивительно, что после этой поездки чувства Уильяма к Кейт начали понемногу остывать. Позже, во время этих же летних каникул, Кейт посетила Уильяма в Хайгроуве, но находилась рядом с ним далеко не всегда. Возможно, он счел, что ситуация развивается уж слишком по предсказуемому сценарию и ведет к неизбежной скуке обыденности. А возможно и то, что в Англии, вдали от романтических островов, ему показалось, что его с Кейт ожидает не такое уж блестящее будущее.

Между ними стали возникать споры. Уильяму стало неуютно на «коротком поводке» этой связи. Менее проницательная или более своенравная девушка не упустила бы возможности придраться к желанию своего молодого человека «расправить крылья». Но только не Кейт. В этот критический момент она снова показала, что уверена в своих силах. Естественно, ее огорчало охлаждение Уильяма и его стремление немного отстраниться от нее, но, как утверждали, она сказала ему, что ценит его дружбу настолько высоко, что готова поступиться многим, даже если он предложит не самые выгодные для нее условия. Говорят, она даже собиралась покинуть их общий дом, чтобы дать Уильяму время и возможность побыть наедине со своими мыслями.

Все это казалось очень взрослыми и продуманными шагами. Но некоторые наблюдатели предполагали, что за нежеланием Уильяма спешить с развитием отношений и его желанием повременить и побыть с Кейт только друзьями кроется нечто другое. Удивительная покорность Кейт также казалась им только частью истинного положения дел. Как утверждали кое-какие критики, здесь не обошлось без еще одного действующего лица — Джекки Крейг.

Среди пунктов предполагаемой поездки Уильяма фигурировала и Кения, где вместе со своими родителями в заповеднике у подножия гор жила Джекка. Загадочная обольстительница, мисс Крейг всегда вызывала у Кейт законные подозрения. Кейт не хотелось показывать своего отчаяния, но она не намерена была мириться с тем, чтобы последнее слово оставалось за Уильямом и чтобы он так легко с ней расстался. У каждого есть свой предел терпения и понимания; таким пределом для Кейт, по всей видимости, была Джекка.

В той знаменательной ссоре в автомобиле Уильям отказался от своих планов в очередной раз посетить Кению. Но вряд ли Кейт чувствовала себя победительницей. Она определенно представляла, что ступает на весьма зыбкую почву. Должно было пройти немало тревожных месяцев, чтобы она удостоверилась в том, что рисковала не зря. Лето сменилось осенью, а их неудовлетворенность друг другом продолжала расти. В конце августа Уильям принял сомнительное решение поехать в Техас и посетить еще одну близкую свою подругу, Анну Слоун, шикарную блондинку, которая училась в Эдинбургском университете неподалеку от Сент-Эндрюса.

Кейт выяснила, что ее молодой человек и Анна были не просто друзьями. Как утверждали некоторые знакомые из ее круга, Кейт также знала, что, пока она встречалась с Рупертом Финчем, Уильям был намерен перейти к более серьезным отношениям с Анной, но получил отказ. Он, конечно, был не первым юношей, кому сказали «нет», но для него это стало новостью.

Многим влюбленным молодым людям это показалось бы чересчур, но, хотя Уильям и отказался от намерения посетить Кению, Джекка вовсе не исчезла из его жизни навсегда. С тех пор как на страницах газет было сделано первое предположение об их романтической связи, Джекка имела одно важное преимущество, пока что недоступное Кейт, и это касалось ее статуса. Ее неоспоримую красоту восхваляли глянцевые журналы; авторы статей наперебой подчеркивали ее «стильность», столь резко контрастировавшую с не слишком выделявшимися из общей массы манерами и внешним обликом Кейт. Ее сравнивали с пугливой ланью, сторонившейся света общества. Теперь, когда она изучала антропологию в Лондонском университете, можно было утверждать, что на нее действительно устроили охоту некоторые не слишком разборчивые в средствах представители прессы. Журнал «Татлер», настоящая библия светской жизни британского общества, в своем списке «Черная книжица» назвал ее одной из самых достойных внимания женщин страны и пригласил на посвященное выходу этого списка мероприятие, хотя она и предпочла не посещать его. Имя Кейт не было даже упомянуто. Но как бы Джекке ни не нравилось излишне пристальное внимание к своей персоне, еще более не по душе это было Кейт.

Когда Уильям и Кейт начали считаться парой, как-то само собой возникло предположение, что романтические связи между Джеккой и Уильямом остались в прошлом. Но к концу 2004 года многие стали в этом сомневаться. В сентябре Уильям появился на свадьбе своей старой знакомой Давины Даквор-Чад, которую также причисляли к его романтическим подружкам. Как вспоминает один из присутствующих на торжестве: «Никаких признаков Кейт там не было. Но Джекка была». К тому времени Джекка и Уильям регулярно общались, разговаривали по телефону и обменивались электронными письмами. Все это вполне могло быть невинной дружбой, но кто обвинит Кейт в том, что у нее зарождались неприятные подозрения? В ноябре 2004 года присутствие Джекки на бракосочетании Эдварда Ван Катсема и леди Тамары Гроувнор вызвало настоящий взрыв интереса со стороны журналистов. Ван Катсемы — близкие друзья принца Чарльза, и Уильям на церемонии исполнял роль шафера. Кейт там тоже была, но взгляды собравшихся, обменивавшихся многозначительными улыбками, чаще всего устремлялись на Джекку, в замшевом пальто с бирюзовыми вставками, в длинных сапогах и в ковбойской шляпе.

Менее чем месяц спустя одна газета даже заявила, что интимная дружба Уильяма с Джеккой возобновилась и за прошедшие месяцы она стала еще более тесной. Один из наблюдателей, заметивших эту перемену в освещении, сказал: «Их близкие отношения никогда не были тайной. Уильяму очень нравится Джекка. Но похоже, сейчас он с ней разговаривает не так уж часто». Тем не менее эти беседы со смуглой красавицей Джеккой вполне могли послужить причиной некоторого охлаждения в отношениях Уильяма с Кейт.

Не стоит забывать о том, что Уильям — настоящий мастер скрывать свои истинные чувства и намерения. Его стремление защищать свое право на личную жизнь порой принимает почти параноидальные формы. Во второй половине 2004 года он предпринимал отчаянные усилия держаться подальше от вездесущих глаз прессы и не подставлять под удар близких ему людей. С Кейт он чаще всего посещал закрытые частные мероприятия и выбирал для своих поездок самые немноголюдные маршруты. При необходимости он способен на хитрость и находит удовольствие в том, чтобы окружать свою жизнь завесой неопределенности. В эту игру он продолжает играть и по сию пору. И скорее всего, ему больше нравится сам процесс, чем результат.

«С обывательской точки зрения было бы очень странно не взять с собой подружку, когда идешь на бракосочетание такой подруги, как Давина, — признался один из круга близких друзей принца Уильяма. — Но с него станется сделать вид, что он расстался с Кейт, лишь бы защитить ее от чрезмерного внимания и не давать дополнительных поводов для сплетен, к чему Уильям и стремился».

Но к концу 2004 года слухи о том, что Уильям и Кейт переживают трудный период в своих отношениях, участились и стали более настойчивыми. Дела сердечные — вещь непростая для любого человека, вне зависимости от его социального статуса; для Уильяма и Кейт положение еще осложнялось и тем, что, в силу высокого положения Уильяма, к естественным трудностям добавлялось повышенное внимание прессы и общественности. Этот красивый, спортивный юноша мог бы запросто выбрать себе любую подходящую подругу из представительниц своего поколения. Временами на его фоне Кейт казалась слишком заурядной и невзрачной — так начинали подумывать некоторые люди из близкого окружения Уильяма.

У Уильяма была репутация наиболее спокойного из двух братьев. В конце концов, именно Гарри чаще всего фотографировали на пороге ночных клубов, когда он прилюдно целовал свою подругу Челси, облаченную в миниюбку. Но Уильяма тоже нельзя назвать чересчур сухим и чопорным. Ему, как и любому молодому человеку его возраста, нравятся вечеринки и нравится находиться в обществе веселых и уверенных в себе девушек. Временами создавалось впечатление, что более благоразумная Кэти навязывает ему свою волю, пытаясь сделать его более сдержанным. У Уильяма же в кармане находился козырный туз: он всегда мог сказать, что не приглашает ее на то или иное мероприятие ради ее же собственного блага. Это развязывало ему руки, как и его отцу в свое время, благодаря чему он при желании вполне мог бы завязывать отношения с любой другой девушкой, а то и с несколькими одновременно. Старые привычки, особенно наследственные, так легко не отмирают.

Но кое-кто из близкого окружения Уильяма указывал на то, что своим волнением он, хотя бы отчасти, был обязан более серьезным проблемам и заботам. Как будущий король, он понимал, что, когда достигнет определенной стадии отношений с девушкой, повернуть обратно ему уже будет очень трудно. Он не хотел сделать неверный шаг. А неверным шагом ему могло показаться всего лишь стремление слишком рано определиться с окончательным выбором, несмотря на всю серьезность чувств.

Если корень проблемы был как раз в этом, то ответ Кейт можно считать идеальным примером того, как удержать при себе своего молодого человека. Она не теряла головы; не забывайте, что эта девушка на вопрос, повезло ли ей встретиться с принцем, уверенно ответила: «Это ему повезло встретиться со мной». Пусть в этом есть немного бравады, но Кейт понимала, что стратегия «изо всех сил цепляться за своего парня и надоедать ему своим нытьем» не срабатывает, особенно если этот парень — наследный принц. Она предоставила ему необходимое время для уединения, но пошла лишь на небольшие уступки.

Лишь три человека знали наверняка, сохранялась ли в сердце Уильяма романтическая привязанность к Джекке летом 2004 года и насколько близко Уильям и Кейт подошли к разрыву отношений. Но ближе к зиме Кейт удостоверилась в том, что ей ничего не грозит и что ее избранник по-прежнему питает к ней самые нежные чувства. Более того, передышка сделала их отношения еще более крепкими.

Как это часто бывало в истории королевского семейства, слегка увядшие чувства разгорелись вновь в горах Северной Шотландии — там же, где проходили первые дни их знакомства. В феврале 2005 года Уильям и Кейт несколько раз посещали уединенную резиденцию Балморал, где отдыхали от напряженных занятий в университете, и по меньшей мере трижды останавливались в коттедже, предоставленном принцу лично королевой. О том, что они близки, весь мир узнал в марте 2005 года, когда Уильям пригласил Кейт посетить Клостерс во время ежегодного лыжного паломничества туда принца Чарльза, незадолго до его свадьбы с Камиллой. Я побывал там лично в качестве профессионального обозревателя и наблюдал, хотя и издалека, за тем, как Уильям оказывает прежние знаки внимания своей избраннице. Судя по всему, прежняя привязанность вернулась с полной силой. «Уильям не сводит глаз с Кейт», — писала «Дейли мейл», подводя читателей к мысли, что присутствие Кейт на заснеженных склонах в такой важный для Чарльза момент жизни означает выдачу ей «королевской печати одобрения». Это и вправду могло показаться весьма значимым событием. На «веселом холостяцком ужине» Уильям сидел рядом со своим отцом, но все мысли его, похоже, были связаны с Кейт.

Наконец-то двадцатитрехлетний принц мог свободнее вздохнуть на публике рядом с Кейт. Временами Уильям, казалось, забывал о своей прирожденной настороженности. Посреди шумной и многолюдной вечеринки он открыто демонстрировал свои чувства к возлюбленной и однажды даже посадил ее к себе на колени. Там же присутствовал и его отец, который, казалось, нисколько этим не смущался и воспринимал эту сцену как нечто само собой разумеющееся. Что касается Кейт, то во время этой поездки ей удалось показать окружающим, в том числе и отцу своего молодого человека, насколько далеко зашли их отношения со времен простого студенческого романа. Однажды она дружески беседовала с принцем Чарльзом в ресторане; в другой раз они увлеченно о чем-то говорили, поднимаясь на склон по канатной дороге.

Тогда же принца Чарльза впервые сфотографировали с девушкой его старшего сына. Многие фотографы и журналисты пришли к тому же выводу, к которому я пришел за несколько месяцев до этого: Чарльз полностью одобряет выбор своего сына. К тому времени ему и Камилле несколько раз представился случай познакомиться с девушкой поближе, оба они нашли ее милой и симпатичной. Она непринужденно вела себя с родными Уильяма, ей нравилась компания Гарри и его друзей (Челси Дейви, кстати, тогда не приняла приглашение и предпочла остаться в Южной Африке). В марте того года все репортеры дружно сочли, что Кейт останется важной частью жизни Уильяма и после того, как он закончит университет. После периода неопределенности, который длился примерно полгода, наконец-то все стало ясно: Кейт — это всерьез и надолго.

В мае 2005 года Уильям сдал свой последний экзамен по географии. Кейт тоже сдала экзамены и защитила диплом по теме «Ангелы с небес. Фотографический взгляд Льюиса Кэрролла на детство» (позже она согласилась выложить его на университетский сайт в помощь будущим студентам). В отличие от других студентов, включая Кейт, которым высокие оценки были необходимы для дальнейшей карьеры, для принца Уильяма на кону стояла только его честь. Для его дальнейшей карьеры было совершенно неважно, сдал ли он все на «отлично» или удовольствовался простым «удовлетворительно» по всем предметам. После окончания университета ему предстояло поступить в академию Сэндхерст, и мнение профессорского состава Сент-Эндрюсского университета при этом абсолютно не учитывалось. Тем не менее, будучи гордым и умным молодым человеком, он стремился добиться успехов и на академическом поприще. Если бы он сдал экзамены из рук вон плохо, то это неизбежно бы породило различные кривотолки, а его авторитет среди некоторых слоев общества упал. Среди нынешних членов королевского семейства Уильяма заслуженно можно назвать самым одаренным (хотя некоторые утверждают, что дело тут скорее в личной гордости), так что в первую очередь он не хотел упасть в своих собственных глазах.

Он тщательно подготовился к экзаменам и, сдав их все, вздохнул с облегчением. Теперь ему предстояло три недели отмечать свои достижения перед тем, как 24 июня официально получить степень на церемонии награждения, за которой последует выпускной университетский бал. На нем выступали традиционная шотландская группа, поп-группа и звучала музыка диско. И его подруга Кейт также праздновала вместе с ним.

Ранним утром после шумного бала утомившиеся бывшие студенты вышли из замусоренного зала и, взяв друг друга под руки, направились к песчаному пляжу Касл-Сэндс. Наиболее отважные и крепкие даже нырнули в холодные волны, отражавшие свет зари. Кейт, Уильям и их близкий друг Фергус Бойд остались на берегу; они походили немного вдоль берега, еще не осознав до конца той важной перемены, что сулил им наступавший день. Время учебы закончилось, начиналась взрослая жизнь. В каком-то смысле Кейт и Уильям не отличались от многих других молодых пар, которым предстояло доказать прочность своих чувств перед испытаниями повседневной рутины. Никто из них не знал наверняка, насколько стойкими они окажутся перед лицом этих испытаний. Столько юношеских романов, расцветавших в аудиториях и студенческих общежитиях, оказались бессильными перед карьерой и бытом! Оба они понимали, что былой непринужденности отношений им уже никогда не вернуть, но обещали оставаться самыми близкими и преданными друзьями.

Уильям знал, что с этого момента жизнь для него будет становиться все сложнее и сложнее. Во время обучения в университете он пользовался некоторой анонимностью и независимостью; теперь же ему никуда не деться от королевских обязанностей и не отвертеться от ожиданий, возлагаемых на него обществом. Но он и не думал уклоняться от ответственности, он действительно был готов взвалить на себя семейное бремя долга.

Несколькими неделями ранее Уильям уже откровенно признался в том, что будущее немного пугает его, «потому что я не хочу приступать к этому слишком рано, а затем застрять в этом положении на всю оставшуюся жизнь». Университетские товарищи могли завидовать его материальной обеспеченности, ведь ему не нужно было ни подыскивать себе место работы, ни брать кредиты в банке, ни волноваться по поводу превышения средств на счете. Но они, по крайней мере, были свободны в своем выборе. У Уильяма все было иначе. Едва он только приступит к своим будущим обязанностям, как пути назад не будет — ему предстоит идти только вперед по узкой дороге, ведущей к королевскому трону. И хотя с возрастом он научился держать себя в рамках, его все равно волновал пример отца, которому нелегко давалась задача вести себя в соответствии со строгими правилами и при этом сохранять свою индивидуальность. Как в то время сообщил мне один советник, Уильяма сильно беспокоил тот факт, что многие усилия отца сводятся буквально на нет и что роль принца Чарльза всячески принижается. Неужели его тоже ожидает такая участь? Если он однажды станет принцем Уэльским, то неужели ему тоже придется пытаться изо всех сил доказывать, что он искренне хочет внести свой вклад в какое-либо дело, неужели его веские слова также будут встречать критикой и насмешкой?

Как сказал тот же советник: «Принц Уильям очень предан своему отцу. Его раздражают несправедливое отношение к принцу Уэльскому и постоянные попытки его высмеять; его также удручает тот факт, что благие начинания принца Чарльза, такие как благотворительный фонд его имени, не встречают всего того одобрения, какого заслуживают».

Такие знакомые и в какой-то мере уже надоевшие обвинения часто выдвигают в адрес прессы, но мне кажется, что они во многом необоснованны. Благотворительный фонд принца Чарльза много лет получал немало хвалебных отзывов, а благодаря усилиям таких внушительных фигур, как учтивейший сэр Том Шеббэр, сыгравший далеко не последнюю роль в успехе данного начинания, Чарльз заслужил и определенную долю уважения. Мне неприятна мысль о том, что постоянные жалобные упреки в адрес прессы из уст подпевал Кларенс-Хауса, явно отражающие неудовлетворенные амбиции их начальника, сказались и на настроении Уильяма. По существу, «кругооборот» этих королевских придворных длится два-три года; под конец цикла прежние получают свои медали и обновленные характеристики, а на их место приходит новая порция чиновников, приходящих в экстаз уже от самой мысли, что они работают на королевский двор. Взяв бразды правления в свои руки, они приступают к новому циклу жалоб, как будто это их собственное изобретение и как будто никто прежде них до этого не додумался!

Как сказал мне один, ныне уже уволенный, служащий дворца: «Принцу Уильяму было бы лучше самому читать газеты и самому составлять свое мнение, чем верить на слово отцу, который при любом случае прячет голову в песок, или его дворцовым служакам. Некоторые из них, включая самых старших сотрудников, боятся собственной тени и никогда бы не посмели сказать и слова наперекор принцу, опасаясь лишиться своей должности или всех тех преимуществ и бонусов, которые она подразумевает. Честно говоря, некоторые из них как раз и придают отрицательный смысл слову „лакей“. Из-за всего этого нытья Уильям решил приступить к этой стороне своих обязанностей как можно позднее, вопреки желанию королевы».

Но после окончания университета нежелание Уильяма становиться полноценным «деловым» членом королевского семейства становилось все очевиднее. Дожив до двадцати трех лет, он почти не принимал участия в том, что общественность считает обязанностями его семьи. Его отца, напротив, считали гораздо менее выдающимся студентом, но зато он рано стал настоящим ветераном «королевского дела». В девятнадцать лет он уже посещал с официальным визитом Австралию, а два года спустя, в 1969 году, в замке Карнарвон принял титул принца Уэльского.

Один королевский чиновник в то время мне объяснял это так: «Трудность для принца Уильяма состоит в том, что он хочет заниматься этим с опущенной головой. Он действительно разрывается на части. Он ощущает, что впереди у него достаточно взрослой жизни, чтобы привыкнуть к той роли, которой от него требуют. И если он не поставит планку ожиданий слишком рано и слишком высоко, то со временем сможет добиться неплохих результатов».

Принц Чарльз и его советники всегда защищали Уильяма. Его ситуация, как они утверждают, коренным образом отличается от ситуации его отца, который был наследником трона уже в детстве. Но мне все это кажется риторикой. Место Уильяма в престолонаследии начертано большими буквами как в будущем, так и в настоящем. В канун его выпускного вечера общественные опросы продолжали выдавать цифры, которые буквально повергали молодого принца в отчаяние. В который раз почти половина населения Великобритании утверждала, что предпочла бы видеть на троне Уильяма, а не Чарльза: это все равно что прямой призыв перестать валять дурака и наконец-то выйти из тени. К тому моменту даже принц Гарри дал больше интервью и чаще представал перед объективами камер. Еще до последнего экзамена никто не сомневался в том, что комментаторы вот-вот примутся задавать ему неизбежный вопрос: «И что дальше, Уильям?»

23 июня 2005 года Уильям получил степень на глазах отца, приемной матери и дедушки с бабушкой, а также нескольких сотен гордых родителей других студентов. Бросая нервные взгляды по сторонам и прикусывая губу, Уильям ожидал своей очереди вместе с остальными тридцатью студентами-географами в стороне от сцены Малого зала. На нем были традиционная черная мантия с вишневой подкладкой и белый галстук-бабочка. Когда декан гуманитарного факультета, профессор Кристофер Смит, громко произнес с кафедры имя «Уильям Уэльский», принц сделал шаг вперед под бурные аплодисменты собравшихся и яркие вспышки фотоаппаратов. Чарльз и Камилла, сидевшие на нижнем балконе и до того обменивавшиеся между собой шутками и улыбавшиеся, затихли. Рядом с ними сидел герцог Эдинбургский, тщательно изучая программу мероприятия. Королева, облаченная в наряд лимонного цвета и только что оправившаяся от простуды, приняла свой привычный строгий вид.

Уильям подошел к стоявшему посреди сцены пюпитру, ухватился за его поручни с университетским гербом и поклонился сэру Кеннету Доверу, ректору Сент-Эндрюсского университета. Церемония проходила в ускоренном темпе. Как это было и с другими выпускниками, сэр Кеннет слегка прикоснулся к голове Уильяма алой «биреттой» семнадцатого века, сделанной, согласно легенде, из куска материи брюк Джона Нокса, великого пресвитерианского реформатора. «Et super te» («И на тебя»), — произнес торжественным тоном Довер слова посвящения. Затем Джеймс Дуглас, университетский беделлус (своего рода старший дворецкий), накинул на плечи принца черный университетский плащ. Этим он символически обозначил момент, когда Уильям, проучившись четыре года, стал магистром гуманитарных наук. Через несколько секунд он спустился со сцены и получил свой диплом в виде свитка. Так официально закончился важный четырехлетний период его жизни. Вместе со своими товарищами-выпускниками Уильям вышел на главную улицу города, освещенную неярким шотландским солнцем. Впереди их ожидала взрослая жизнь, полная забот.

В ожидании принца на улицах столпились сотни зевак, подобно тому как это было во время его прибытия в Сент-Эндрюс. Он добродушно пожимал руки на пути к полицейскому участку, где поблагодарил констебля Файфа за то, что тот присматривал за ним все эти годы. Несмотря на не слишком удачное начало, время студенчества прошло для него неплохо, и он получил «высшую вторую степень», в отличие от своего отца, которому пришлось довольствоваться «низшей второй» Кембриджа. Впрочем, королева наверняка заметила бы на это, что все равно не существует академических курсов подготовки глав государств.

После церемонии Кларенс-Хаус выразил официальную благодарность от лица принца Уильяма. В заявлении говорилось: «Мне очень понравилось в Сент-Эндрюсе, и я жалею, что приходится покидать его. Хочу поблагодарить всех, кто сделал мое пребывание там таким приятным». И под конец: «Я имел возможность вести обычную студенческую жизнь, как и надеялся, и я чрезвычайно благодарен всем, особенно местным жителям, которые помогли осуществиться моей мечте». На самой церемонии Уильям высказался в разговоре с одним гостем более откровенно. Выйдя на двор Святого Сальвадора, с аккуратным газоном, он не без волнения признался, что теперь настало время «выходить в большой мир». Но сделать это предстояло не ему одному.

В пяти рядах от принца сидела молодая женщина в сексуальной короткой юбочке под мантией и в туфлях на высоких каблуках, которая уже прошла через церемонию за восемьдесят выпускников до него. Именно она, как никто другой, наложила свой отпечаток на всю университетскую жизнь принца. На сцену ее вызвали под именем Кэтрин Миддлтон. Получив свой диплом, она широко улыбнулась и вернулась на место, перекинувшись взглядом с Уильямом, который гордо улыбнулся ей в ответ.

«Сегодня особенный день, и я восхищен тем, что могу поделиться своей радостью со своими близкими, особенно с бабушкой, которая постаралась прийти, несмотря на не совсем подходящую погоду», — произнес он в своей речи, показавшейся немного суховатой и официальной. Более естественным казалось чувство заботы, с каким королева похлопала по плечу своего внука, а он поцеловал ее в обе щеки. И гораздо более естественной была улыбка на лице Кейт, когда она, по настоянию Уильяма, знакомила с королевой своих родителей, как будто для нее это было самым обычным занятием. Но для Кейт этот момент также символизировал и расставание с самым близким другом, с которым они вместе подошли к той грани, за которой начинается настоящая взрослая жизнь.

Жизнь за пределами уютного Сент-Эндрюса должна была стать настоящим испытанием для них. Они уже пережили критическую стадию в своих отношениях, но впереди их ждали другие, более коварные этапы. Как умная и честолюбивая девушка, Кейт уже вложила много сил в свою связь с Уильямом, но, как замечали ее подруги, было бы глупо надеяться на то, что она будет сопровождать принца везде и всегда. Что же касается Уильяма, то главной его заботой было определить свое место в жизни и обществе, которое возлагало на него надежды и накладывало определенные обязательства. «Мне столько всего хочется сделать, но я боюсь, действительно боюсь, что мне не хватит времени», — признавался он.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.