Некоторые материалы XIX съезда ВКП(б) – КПСС

Некоторые материалы XIX съезда ВКП(б) – КПСС

Из Директив XIX съезда КПСС по 5-му Пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР на 1955–1959 годы

От составителя и комментатора:

Содержание Директив XIX съезда на очередную пятилетку и их реальное выполнение – это очень малоизвестный и очень любопытный «сюжет», и я его хотя бы немного затрону. Тем более что этот «сюжет» имеет отношение и к теме Л.П. Берии.

9 октября 1952 года на XIX съезде КПСС с докладом о проекте Директив съезда по 5-му Пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР на 1955–1959 годы выступил председатель Госплана СССР М.З. Сабуров.

12 октября съезд утвердил эти Директивы.

Уже к 1955 году общий уровень промышленного производства должен был увеличиться по сравнению с 1950 годом на 70 %.

Среднегодовой темп роста всей валовой продукции определялся в размере примерно 12 процентов.

Ниже приведены некоторые извлечения из доклада М.З. Сабурова.

«…Основой роста промышленности и всего народного хозяйства является металлургия…

Производство рафинированной меди будет увеличено примерно на 90 процентов; свинца – в 2,7 раза; алюминия – не менее чем в 2,6 раза; цинка – в 2,5 раза; никеля – на 53 процента и олова на 80 процентов…

Добыча нефти возрастет примерно на 85 процентов».

[Предусматривалась дальнейшая мощная электрификация и строительство за пятилетку крупнейших Куйбышевской, Сталинградской, Каховской ГЭС, а кроме того – Камской, Горьковской, Мингечаурской, Усть-Каменогорской ГЭС.

Должны были развиваться машиностроение, судостроение, станкостроение, лесная и лесохимическая промышленность, лёгкая и пищевая промышленность.

Намечалось новое огромное строительство всех видов. За пятилетку парк экскаваторов должен был увеличиться в строительстве примерно в 2,5 раза, скреперов – в 3 раза, бульдозеров – в 4 раза, кранов передвижных – в 4,5 раза.

Должны были капитально расшириться Ленинградский, Одесский, Ждановский, Новороссийский, Махачкалинский, Мурманский, Нарьян-Марский, Рижский, Клайпедский порты и порты Дальнего Востока.]

«…Валовый урожай зерновых культур намечено увеличить за пятилетие на 40–50 процентов…

Высокие темпы роста устанавливаются по животноводству… Валовая продажа мяса и сала должна увеличиться примерно на 45–50 процентов, молока – на 45–50 процентов и шерсти в 2–2,5 раза…

Предполагается повысить урожайность зерновых культур с одного гектара: в районах Южной Украины и Северного Кавказа до 20–22 центнеров и на орошаемых землях до 30–34 центнеров; в районах Поволжья до 14–15 центнеров и на орошаемых землях до 25–28 центнеров; в Центрально-черноземных областях до 16–18 центнеров и на орошаемых землях до 30–34 центнеров; в нечерноземной полосе до 17–19 центнеров; в районах Урала, Сибири и Северо-Восточного Казахстана до 15–16 центнеров и на орошаемых землях до 24–26 центнеров; в районах Закавказья до 20–22 центнеров и на орошаемых землях до 30–34 центнеров…»

[Намечалось заложить на менее 2,5 миллиона гектаров защитных лесных насаждений в колхозах и совхозах и около 2,5 миллиона гектаров посевов и посадок государственных лесов (как оказалось – для того, чтобы нынешние властители эти леса безжалостно уничтожали топором и огнём. – С.К.).

В колхозах и совхозах намечалось построить до 35 тысяч прудов и водоёмов.]

«…Удой молока на одну корову в колхозах нечерноземной зоны предполагается довести до 1800–2000 килограммов, Центрально-Черноземных областей до 1700–2000 килограммов, в совхозах – до 3500–3900 килограммов…

В 1955 году предполагается продать населению мясопродуктов – на 90 процентов; рыбопродуктов – на 70 процентов; масла животного – на 70 процентов; сыра – в 2 раза и сахара в 2 раза больше, чем в 1950 году».

[Должна была увеличиться в 3 раза продажа мебели, в 2,4 раза – швейных машин; в 2 раза – радиоприёмников и телевизоров.

Только по линии государственного строительства должно было быть построено 105 миллионов квадратных метров жилья (в «Россиянии» в 1995 году были введены 41 миллион квадратных метров, а в 2003 году – даже 36,4 миллиона, что было провальным «откатом» по сравнению с 80-ми годами в РСФСР, но, как видим, даже по сравнению с СССР полувековой давности «Россияния» выглядит несостоятельно. – С.К.).

Предполагался переход от 7-летнего к 10-летнему политехническому образованию с увеличением количества учащихся в 8—10-х классах в городских школах в 4 раза и в сельских – в 4,5 раза по сравнению с 1950 годом.

Стоит отметить, что в докладе Председателя Госплана СССР особо выделялись задания на пятилетку по развитию трёх прибалтийских республик и увеличению подготовки в них педагогических кадров с высшим образованием.

В принятых по докладу Директивах предусматривался рост производства в следующих размерах:

чугун – на 76 %; сталь – на 62 %; прокат – на 64 %; уголь – на 43 %; нефть – на 75 %; электроэнергия – на 80 %; паровые турбины – в 2,3 раза; гидротурбины – в 7,7 раза; нефтеаппаратура – в 3,5 раза; крупные металлорежущие станки – в 2,6 раза; хлопчатобумажные ткани – на 61 %; обувь – на 55 %; сахар – на 78 %; мясо – на 92 %; рыба – на 58 %; масло животное – на 72 %; масло растительное – на 77 %; консервы – в 2,1 раза.]

Комментарий Сергея Кремлёва

Даже беглое знакомство с Директивами XIX съезда убеждает в их мощном потенциале и масштабности вполне реальных замыслов. Однако с позиций сегодняшнего дня самым интересным и удивительным в этих Директивах было то, что в них не было ни слова о пресловутом «освоении целинных и залежных земель», о которых стали трубить с весны 1954 года.

Выступая на съезде, казахстанский секретарь Шаяхметов, говоря об «огромных успехах», отметил лишь «недостаточное внимание Министерства сельского хозяйства СССР к вопросам развития животноводства в Казахстане».

И всё!

В самих Директивах в разделе по сельскому хозяйству о Казахстане было сказано лишь то, что необходимо обеспечить там «создание высокоурожайных сенокосов и пастбищ путем применения местного орошения и использования артезианских вод с тем, чтобы постепенно сократить дальние перегоны скота».

Ни о какой «Целине» речи не было! И это было вполне объяснимо: объективно стране было не до целины, особенно – в Казахстане.

За время войны немцы сожгли и уничтожили 70 тысяч русских, украинских и белорусских деревень и сёл, разорили и разграбили 98 тысяч колхозов, 1876 совхозов, при этом даже в районах, не подвергавшихся оккупации, материально-техническая база сельского хозяйства была войной сильно подорвана.

И всё это надо было восстанавливать – в РСФСР, в УССР, в БССР, что Директивами и предусматривалось.

Директивы по любому послевоенному пятилетнему плану развития советской экономики – это десять раз продуманный и просчитанный документ. Планировать на базе реальных возможностей и потребностей страны в позднем СССР Сталина научились и планировали неплохо, а сами планы были напряжёнными именно потому, что в них закладывались интенсивные, без подспудных резервов показатели.

Иными словами, если в 1955–1959 годах введение в оборот целинных земель Казахстана планом не предусматривалось, то его и не должно было быть.

И вдруг, почти сразу же после убийства Сталина и ликвидации Берии, как чёртик из шкатулки, возникает в жизни СССР этот странно скоропалительный проект.

В сентябре 1953 года созывается очередной Пленум ЦК КПСС. Он вводит должность первого секретаря ЦК, на которую избирается Хрущёв. А 7 сентября 1953 года этот же Пленум принимает постановление «О мерах дальнейшего развития сельского хозяйства СССР», где констатируется его кризисное состояние.

Такая оценка была в немалой мере правдой, но разумный выход заключался в резком усилении финансирования для подъёма колхозов и совхозов в русском Нечерноземье и создания в европейской части СССР, прежде всего – в РСФСР, на Украине и в Белоруссии, современной базы сельского хозяйства. Резервы роста здесь были огромные, да и политический эффект был бы очень актуальным – ведь именно эти регионы наиболее пострадали от войны.

Однако в конце февраля и начале марта 1954 года созывается ещё один пленум ЦК КПСС, в основном – по вопросам сельского хозяйства. 23 февраля доклад делает Хрущёв, а 2 марта 1954 года выходит постановление Пленума «О дальнейшем увеличении производства зерна и об освоении целинных и залежных земель». Районы нового производства зерна – Западная и Восточная Сибирь, Дальний Восток, Урал, Северный Кавказ, но прежде всего – Казахская ССР.

(В скобках сообщу, что в том же марте, а именно – 13 марта 1954 года, почему-то именно 13-го, был образован Комитет государственной безопасности СССР, ставший к концу 80-х годов одним из важнейших инструментов разрушения СССР.)

В 1954 году земли Киевщины, Смоленщины, Полтавщины, Харьковщины, Орловщины, Курской, Брянской, Белгородской, Сумской и многих других областей России и Украины, не говоря уже о землях Белоруссии, всё ещё несли на себе ужасные отметины войны. Кроме статистики, можно вспомнить глубоко реалистические сельские очерки выдающегося советского писателя Валентина Овечкина – в них положение послевоенного села и его проблемы описаны точно. Изношенный парк машин, нехватка рабочих рук, явно недостаточное строительство…

И вот вся та техника, все силы и кадры, которых так не хватало для сельского хозяйства европейской части Союза, валом повалили за тридевять земель, в продуваемую ветрами пустынную степь.

В 1954 году в Смоленскую область приезжал Ворошилов. Он был поражён тем, что там увидел, и тогда же в сердцах бросил фразу, что тут хоть Карла Маркса председателем колхоза назначь, тот ничего не сможет. Но одновременно Ворошилов усомнился в том, надо ли делать центром усилий далёкий Казахстан с неразвитой инфраструктурой – не лучше ли, мол, возрождать ту же Смоленщину?

Этими же вопросами задавались Молотов, Маленков, но было уже поздно. Предав Берию и отдав страну в руки Хрущёва и хрущёвцев, среди которых затесались и агенты влияния, Молотов, Маленков, Каганович, Ворошилов и сами всё чаще лишались права голоса и возможности влиять на ситуацию.

В 1954–1955 годах в районах освоения целины было создано 40 крупных машинно-тракторных станций (МТС), куда было направлено 120 тысяч тракторов (в 15-сильном исчислении) и 23 тысячи комбайнов. В 425 новых совхозов поступило 136 тысяч тракторов (в 15-сильном исчислении) и 55 тысяч комбайнов.

Как известно читателю, 6 ноября 1951 года Л.П. Берия в своём докладе на торжественном заседании Моссовета сообщал: «Сельское хозяйство ежегодно получает от государства большое количество новейших машин. В текущем году оно получит 137 тысяч тракторов в переводе на 15-сильные, 54 тысячи зерноуборочных комбайнов, из них 29 тысяч самоходных, а также два миллиона других сельскохозяйственных машин и орудий».

Сопоставляя «целинные» цифры с цифрами общесоюзного производства сельскохозяйственной техники, можно понять, что «целинные» коррективы Директив XIX съезда фактически взрывали эти Директивы! К чёрту летели тщательно взвешенные планы…

В 6-м томе брежневской «Истории социалистической экономики СССР» сказано, что в 1953 году «было заготовлено (государством. – С.К.) немногим более 31 миллиона тонн зерна, а израсходовано более 32 миллионов тонн, что заставило частично использовать государственные резервы».

Но всё было в реальном масштабе времени не так уж и катастрофично! В целом уже в 1950 году в СССР было произведено 81,2 миллиона тонн зерновых, и даже в 1945 году – 47,3 миллиона тонн (в 1940 году – 95,6 миллиона тонн, при этом в 1941 году, если бы не война, сбор явно перевалил бы за 100 миллионов тонн без всякой целины).

Разумная линия была ясна – ускоренно поднимать традиционные районы зернового производства при всемерном повышении там урожайности (что, собственно, сталинскими Директивами на пятилетку и предусматривалось). Вместо этого с 1954 года 350 тысяч юношей и девушек, получив путёвку комитета комсомола, уезжали на «освоение целинных земель» и пели: «Едем мы, друзья, в дальние края, станем новосёлами и ты и я…»

За 1954–1955 годы по СССР было вспахано 33 миллиона гектаров новых земель, из них 18 миллионов – в Казахстане.

Первый урожай на землях, никогда не знавших доселе плуга, был богатейшим, вот только большая часть его сгнила в целинных оврагах, потому что пункты приёмки зерна не были готовы к переработке такого его количества, а вывезти зерно не позволяла недостаточно развитая инфраструктура ранее безлюдных мест.

В 1954 году Казахстан дал 250 миллионов пудов (4 млн т) зерна – на 150 миллионов пудов (2,4 млн т) больше, чем до этого. Прибавка, которую вполне могли дать традиционные районы зернового производства, если бы хрущёвцы их не «ободрали» в пользу целины. При этом первый казахстанский урожай, как уже было сказано, в немалой мере просто сгнил по оврагам.

1955 год был на целине неурожайным. И лишь в 1956 году Казахстан «дал стране первый казахстанский миллиард пудов хлеба», то есть – 16 миллионов тонн. При этом за два года посевные площади были доведены до 27 миллионов гектаров.

Простая арифметика показывает, что средняя урожайность в Казахстане была «аховая» – примерно 6 центнеров с гектара.

Директивами съезда предусматривалось повышение урожайности в Северо-Восточном Казахстане до 15–16 центнеров и на орошаемых землях до 24–26 центнеров, но, во-первых, к 1959 году, а во-вторых (и это – самое существенное) – на принципиально меньших посевных площадях!

Русское и украинское село недополучало жизненно необходимого, а в «Целину» продолжали вкладываться огромные средства. Вместо восстановления исстрадавшихся, разорённых войной и оккупацией русских, украинских и белорусских сёл началось строительство целинных посёлков у чёрта на куличках. В Казахстане и Сибири строились новые шоссейные и железные дороги.

Особенно сильно такое неожиданное, не запланированное ранее перераспределение общесоюзных средств било по русскому селу. И сегодня можно уверенно утверждать, что антинародная и асоциальная политика брежневщины в отношении «неперспективных сёл» имела свои истоки в «целинной эпопее» хрущёвщины.

Вот цифры валового сбора зерна в СССР по годам: 1950 г. – 81,2 млн т; 1951 г. – 78,7 млн т; 1952 г. – 92,2 млн т; 1953 г. – 82,5 млн т; 1954 г. – 85,6 млн т; 1955 г. – 103,7 млн т; 1956 г. – 125 млн т; 1957 г. – 102 млн т; 1958 г. – 134,7 млн т; 1959 г. – 119,5 млн т; 1960 г. – 125,5 млн т.

А вот цифры по урожайности в центнерах с гектара: 1949 г. – 6,9; 1950 г. – 7,9; 1951 г. – 7,4; 1952 г. – 8,6; 1953 г. – 7,8; 1954 г. – 7,7; 1955 г. – 8,4; 1956 г. – 9,9; 1957 г. – 8,4; 1958 г. – 11,1; 1959 г. – 10,4.

Как видим, в целом плановое задание Директив по увеличению производства зерна было выполнено: вместо 81,5 миллиона тонн в 1950 году в 1959 году было произведено 119,5 миллиона тонн, то есть почти в полтора раза больше.

Однако все намётки Директив по урожайности были сорваны. А это означает, что рост производства зерна был обеспечен не за счёт интенсивного, как предусматривал сталинский план, развития, а за счёт хрущёвского экстенсивного развития.

Сталинский план должен был заложить прочную базу для нового мощного подъёма села.

Хрущёвское же «развитие» обрекало советское сельское хозяйство на постоянное прозябание, что и имело место быть в реальности 60-х годов и позднее. Но не «целинная» ли «эпопея», за которую комсомол получил орден Ленина, стала одной из причин катастрофического провала СССР в области именно сельского хозяйства?

Да, тогда советские люди гордились «Целиной», и на уровне масс её освоение граничило с подвигом, было движением энтузиастов. Но по истечении десятилетий становится ясно, что «Целина» стала первой крупной авантюрой хрущёвцев, последствия которой растянулись на много лет.

Так откуда взялись все эти «целинные планы» после смерти Сталина и Берии?

Стране было необходимо зерно – спору нет. Если бы средства вкладывались в сельское хозяйство Европейской зоны, то отдача была бы не такой скорой, как при освоении целины, но зато это был бы прочный успех, причём успех тройной – и экономический, и политический, и социальный.

Однако в реальности получилось иначе…

Почему?

Вряд ли приходится сомневаться, что лично для Хрущёва «Целина» стала авантюрой вполне в его стиле. Для крепнущей хрущёвской партоплазмы «Целина» стала возможностью выслужиться.

А вот для всё более усиливающих свои позиции в хрущёвском СССР агентов влияния Запада «Целина» стала, похоже, первой крупнейшей успешной акцией по стратегическому подрыву СССР и советского социализма.

Увы, эта диверсия оказалось успешной с любой точки зрения.

А теперь – о непосредственно Лаврентии Павловиче…

Я уверен, что если бы Л.П. Берия был осенью 1953 года жив, то он решительно и резко воспротивился бы планам закладки «целинной» «мины» под решения XIX съезда. Уж он-то подрыва сталинских Директив по плановому развитию сельского хозяйства СССР не допустил бы.

Берия всегда был сторонником оптимизации усилий, приверженцем режима разумной экономии и противником излишеств. Уже после смерти Сталина по инициативе Берии был свёрнут ряд дорогостоящих, но не насущно необходимых, проектов типа тоннеля на остров Сахалин под Татарским проливом. Поэтому не приходится сомневаться, что и «целинной» авантюре Берия не дал бы развернуться.

Однако к осени 1953 года последний великий менеджер социализма был убит, и торжествующая сволочь всех мастей могла резвиться вовсю.

Вот она и резвилась.

ИЗ РЕЧИ ВТОРОГО СЕКРЕТАРЯ МГК КПСС Е. ФУРЦЕВОЙ

От составителя и комментатора

Ниже приводится несколько наиболее ярких и интересных мест из речи Екатерины Фурцевой, будущего министра культуры СССР, а тогда – второго секретаря Московского горкома партии.

…В Москве свыше одной трети всех коммунистов работает в министерствах и советских учреждениях. За последнее время партийные организации стали оказывать большее влияние на улучшение работы аппарата… На отчетно-выборных партийных собраниях в министерствах вскрыто немало фактов… проявления волокиты и бюрократизма…

На партийных собраниях отмечалось, что в ряде министерств и ведомств значительно увеличилась служебная переписка. В Министерство рыбной промышленности СССР в 1949 г. в среднем за день поступало 178 писем и телеграмм, а в 1952 г. – 1114, то есть в 6 раз больше. Рост переписки объясняется не только тем, что увеличился объем работы и усложнились задачи, но, в большей мере, нечеткой работой аппарата, вызывающей повторные письма и запросы с мест, большой внутриминистерской перепиской, нередко заменяющей оперативное решение вопросов.

Так, например, в Министерстве нефтяной промышленности СССР 10 проц. всей корреспонденции составляет внутренняя переписка между главками, управлениями и отделами…

Я хочу привести только один пример. 31 мая с.г. в Министерство речного флота СССР поступило письмо заместителя председателя Госснаба СССР с просьбой о продвижении важного груза. 5 июня ответ на это письмо был подготовлен главным управлением и передан на подпись заместителю министра речного флота т. Вахтурову. У него этот документ пролежал 6 дней и вернулся с надписью: «Освежите». Письмо «освежили» (весёлое оживление в зале), поставили новых четыре визы и направили опять т. Вахтурову. У т. Вахтурова письмо вновь пролежало 8 дней и вернулось в главк, на этот раз с припиской: «Написано слабо». (Смех). Ответ «усилили», поставили пять новых виз, но через 5 дней письмо опять вернулось, на этот раз без всяких резолюций, просто перечеркнутое. Наконец, 30 июня на вновь составленном ответе появилась еще одна резолюция т. Вахтурова: «Заместителю начальника главка т. Соловьеву. Мною сообщено о принятых мерах в Госснаб по телефону и письмо посылать не будем». Таким образом понадобилось 30 дней бесплодной переписки, в то время как вопрос можно было решить в течение нескольких минут…

<…>

…Товарищи, серьезным тормозом в развитии критики и самокритики является семейственность и пережитки групповщины, которые имеют еще место в ряде организаций. О какой критике и самокритике может идти речь, скажем, в Физическом институте Академии наук СССР, где 102 работника состоят в родственных отношениях (оживление в зале, смех), причем часть из них находится в непосредственном подчинении друг у друга.

Комментарий Сергея Кремлёва

То, о чём говорила Фурцева в 1952 году и что вполне могли изжить намечаемые реформы Сталина, после смерти Сталина расцвело махровым бюрократическим чертополохом при Хрущёве и Брежневе.

ИЗ РЕЧИ ЗАВЕДУЮЩЕГО ОСОБЫМ СЕКТОРОМ ЦК КПСС А.Н. ПОСКРЁБЫШЕВА

От составителя и комментатора

Я уже давно пришёл к выводу о том, что Поскрёбышев произнёс на съезде речь, подготовленную во всех её основных частях лично Сталиным.

Формально Сталин на съезде выступил один раз – 14 октября, при закрытии съезда. Однако Поскрёбышев, всегда подчёркнуто скромный, подчёркнуто незаметный и подчёркнуто несамостоятельный человек, никогда и ни в чём не мог проявлять сколько-нибудь серьезной инициативы даже не в силу каких-то своих личностных качеств, а просто потому, что если бы он однажды на это и отважился, то всё равно все сочли бы, что инициатива исходит от товарища Сталина, а Проскрёбышев – не более чем исполнитель. Это понимали все, понимал Поскрёбышев и, естественно, не мог не понимать сам Сталин.

При всём при этом речь Поскрёбышева, хотя и была на первый взгляд посвящена важному, но частному вопросу – необходимости укрепления партийной и государственной дисциплины, на самом деле имела важнейший и грозный смысл. Вот почему можно не сомневаться, что устами Поскрёбышева говорил Сталин.

Но говорил так, чтобы при всей грозности и серьёзности предупреждения оно не было воспринято как предвестие новых крупных «расстрельных» чисток в партийно-государственном руководстве и аппарате.

Товарищи! Настоящий XIX съезд Коммунистической партии представляет собой важнейшую веху в истории героической борьбы нашей партии за построение коммунистического общества в нашей стране.

Историческое значение XIX съезда партии состоит именно в том, что в его решениях задача построения коммунизма определена как главная задача для данного периода времени.

<…>

Строительство коммунизма есть творчество миллионов, это неиссякаемая инициатива трудящихся, новаторство и беспощадная борьба со всем старым, отжившим и бюрократическим, это высокая организованность и дисциплинированность людей, это поистине всеобщий трудовой героизм, это необычайно возросшая культура трудящихся города и деревни. Разумеется, во всем этом мы имеем огромные достижения. Однако уровень сознания людей все же отстает от их материального бытия. Задача, следовательно, заключается в том, чтобы это отставание в максимальной степени и в короткий срок преодолеть…

Наряду с многомиллионной армией трудящихся, самоотверженно строящих коммунизм, есть у нас отдельные люди, которые вместо активного участия в созидательной работе сидят и ждут наступления коммунизма как какого-то «рая небесного». Сидят и задают вопрос: «Когда же, наконец, будет провозглашен коммунизм и скоро ли мы будем получать от общества по своим потребностям?» (В зале смех.)

Эти люди, видимо, не понимают, или не хотят понимать, что строительство коммунизма – это сложный и трудный процесс, требующий напряжения материальных и духовных усилий; значит, коммунизм тем скорее может наступить, чем лучше и организованнее будут трудиться все советские граждане, способные к труду…

Всем известно, как выросла у нас трудовая дисциплина, особенно в промышленности и на транспорте. Но именно поэтому не могут быть терпимы в нашем коллективе люди, нарушающие трудовую дисциплину…

Факты говорят о том, что… нарушения трудовой дисциплины имеют место ввиду отсутствия должного порядка на отдельных предприятиях, ввиду нарушения руководителями законодательства о труде, отсутствия должной заботы о материально-бытовых нуждах трудящихся, наконец, ввиду плохо поставленной политико-воспитательной работы.

Проведенная Центральным Комитетом партии проверка работы ряда обкомов, крайкомов, ЦК компартий союзных республик по руководству делом подбора, расстановки и воспитания руководящих кадров… показала, что многие партийные организации недостаточно занимались этой работой.

Крупные ошибки и недостатки, вскрытые Центральным Комитетом в работе с кадрами, имеют место во многих министерствах и ведомствах. Руководители некоторых министерств и центральных ведомств по-настоящему не занимаются подбором и воспитанием кадров…самоустраняются от работы с кадрами, перекладывают ее целиком на работников аппарата.

Требование нового Устава о том, что член партии обязан на любом посту неуклонно проводить указания партии о правильном подборе кадров по их политическим и деловым качествам, будет иметь огромное значение для… улучшения всей нашей партийной и советской работы.

<…>

Ленин и Сталин учат нас, что малейшее беззаконие – это та дыра, которую используют наши враги, чтобы пытаться подрывать наш общественный и государственный строй.

А враги у нас есть, капиталистическое окружение продолжает существовать. Не случайно обнаглевшие империалисты США ассигнуют огромные суммы на подрывную работу в СССР и в странах народной демократии. Об этом мы не должны забывать…

Можно без всякого преувеличения сказать, что многие отрицательные явления, имеющие место в нашей общественной жизни, часто проистекают от того, что в головах некоторых наших работников укоренилось неправильное отношение к партийной и государственной дисциплине и к нашему советскому законодательству.

В проекте нового Устава очень хорошо и точно сказано, что в партии не может быть двух дисциплин – одна для руководителей, другая – для рядовых. Партия имеет одну дисциплину. Один закон для всех коммунистов, независимо от заслуг и занимаемых ими постов. Значит, партийные и советские законы являются едиными для всех без исключения.

Советское законодательство, как область социалистической надстройки, играет весьма важную и активную роль в укреплении и развитии социалистического базиса.

В Советской стране впервые в истории закон стал воплощением воли и интересов трудящихся масс, и поэтому исполнение советских законов для трудящихся нашей страны является делом чести, высоким патриотическим долгом.

Есть у нас, к сожалению, среди партийных и советских работников (заметим, что хозяйственные работники здесь не упомянуты. – С.К.) такие, которые почему-то уверены в том, что законы обязаны исполнять не они, а кто-то другой, а что они сами могут обходить законы, нарушать или применять их по своему усмотрению по принципу: «Закон что дышло, куда повернул, туда и вышло». (Оживление в зале.)

Несомненно, что от такого весьма странного понимания законов всего один шаг к… преступлению.

<…>

Успехи наши грандиозны и могут у людей, политически недостаточно закалённых, породить ошибочные настроения, настроения парадного благополучия и самоуспокоенности.

Партия учит не упиваться успехами, трезво их оценивать, во-время (так в тексте. – С.К.) замечать недостатки в работе…учит непримиримости к недостаткам. Партия всегда рассматривала критику и самокритику как движущую силу развития советского общества, постоянно действующее оружие в арсенале партии, неразрывно связанное с самой природой и духом нашей партии, как революционной преобразующей силы общества.

В новом Уставе говорится, что члены партии не только вправе, но и обязаны всемерно развивать критику и самокритику.

Критика и самокритика – это мощная сила, способная делать чудеса, если ею умело пользоваться, если она применяется честно, открыто, по-большевистски.

Критика и самокритика эффективны, когда в их основе лежат общественные интересы, интересы государства, когда личные соображения, личные мотивы отбрасываются прочь, когда люди, сильные своей правотой, своим убеждением, открыто и беспощадно, действительно невзирая на лица, вскрывают и разоблачают все то, что мешает нашему победоносному движению вперед.

<…>

Имеются… случаи, когда некоторые вельможные чиновники, злоупотребляя своей властью, учиняют расправу за критику, прямо или косвенно подвергают подчиненных репрессиям и преследованиям. (Далее выделение мое. – С.К.) Но всем известно, как строго карает таких вельмож наша партия и ее Центральный Комитет, не считаясь при этом ни с чинами, ни со званиями, ни с прошлыми заслугами.

Наша партия придает особое значение критике снизу, критике, исходящей от простых людей, критике с целью улучшить дело.

Иные руководители почему-то считают, что критиковать дозволено только своих подчиненных, а подчиненные, видите ли, не вправе критиковать свое начальство. Это странное понимание критики и самокритики ничего общего не имеет с партийностью. Руководитель, на словах признающий критику, а на деле ограждающий себя от критики со стороны своих подчиненных, заведомо роет пропасть между собой и массами. А между тем критика и самокритика должны не разъединять, а объединять руководящих и рядовых работников в единый здоровый и работоспособный коллектив.

Критику и самокритику не уважают лишь люди с нечистой совестью, это либо нарушители партийной и государственной дисциплины, либо презренные трусы, либо жалкие обыватели, недостойные носить высокое звание члена партии.

Глубоко заблуждаются те работники, которые думают, что критика и самокритика принижают руководителя и подрывают его авторитет, даже, как говорят некоторые, втаптывают людей в грязь. Эти вздорные суждения не стоят того, чтобы их опровергать. Критика и самокритика не принижают, а возвышают человека, вытаскивают его из болота. Это чистая струя воды, смывающая с людей грязь, обывательщину и иные пороки.

Наша партия получила на свое идейное вооружение новое мощное теоретическое оружие, новый программный документ, драгоценный вклад в теорию марксизма-ленинизма – только что опубликованное произведение товарища Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР».

<…>

Товарищ Сталин показал замечательный пример критического анализа ошибок и антимарксистских установок отдельных экономистов…

<…>

Есть еще области науки, которых не коснулся свежий ветер критики и самокритики, – это, например, юридическая наука…за последние годы не было сколько-нибудь серьезной дискуссии по наиболее актуальным, жизненно важным вопросам государства и права. Нельзя сказать, чтобы там не было дискуссий вообще… Но что за проблемы обсуждают на этих дискуссиях? Вот, например, на протяжении длительного времени с жаром дискутировалась «проблема», что такое вина и что такое виновность. Одни говорят, что это одно и то же, другие говорили, что это разные понятия, третьи считают, что вину надо понимать в узком и широком смысле. Спорили, спорили и безнадежно запутали этот вопрос. (Смех в зале.) И вот теперь, как говорят трезвые люди, без вина в вине ни за что не разобраться (в зале смех. Аплодисменты).

А между тем, какое необозримое поле для ученых-юристов в исследовании действительно актуальных вопросов государства и права…

Многие вопросы общественной и государственной жизни, нуждающиеся в строгом законодательном регламентировании, до сих пор не нашли своего положительного разрешения.

Комментарий Сергея Кремлёва

Нижеприводимый второй крупный блок речи Поскрёбышева тоже был намечен, безусловно, сталинской рукой, поскольку вопрос ставился принципиальный, важнейший. Но если бы его ставил сам Сталин, необходимая кропотливая и долговременная государственная законодательная работа могла вылиться в кампанейщину и аллилуйщину. Печальные прецеденты имелись, тем более что юристы – люди гибкие.

Поэтому Сталин и правовую проблему решил обозначить через Поскрёбышева, как и оставшуюся за скобками приводимого здесь текста проблему совершенствования руководства делом народного просвещения и его координации и унификации в общесоюзном масштабе.

Последней стороне жизни советского общества Сталин придавал всё большее значение, что хорошо видно из соответствующих мест «Экономических проблем социализма в СССР», где говорится о необходимости политехнического образования и т. д.

Дальнейшее укрепление социалистического правопорядка и государственной дисциплины требует унификации отдельных областей советского законодательства в общесоюзном масштабе.

<…>

Приведу только один пример: за получение взятки, совершенной без отягчающих обстоятельств, по законодательству РСФСР предусматривается лишение свободы сроком до 2 лет, Азербайджанской ССР – до 3 лет, Туркменской ССР – до 5 лет, а в Белорусской ССР – до 10 лет. (Смех в зале.)

…Спрашивается, какими национальными, «климатическими» или другими особенностями можно объяснить такой разнобой? (Оживление в зале.)

В упорядочении нуждаются и другие области советского законодательства (как гражданское, трудовое и др.).

Данный текст является ознакомительным фрагментом.