Недатированные записи Л.П. Берии конца 40-х – начала 50-х годов
Недатированные записи Л.П. Берии конца 40-х – начала 50-х годов
Материалы к XIX съезду ВКП(б) – КПСС
От составителя и комментатора
На XIX съезде ВКП(б) – КПСС Л.П. Берия выступил с большой речью. Безусловно, подготовка этой речи заняла у него много времени и потребовала немалых усилий. Но насколько – личных усилий?
Вопрос этот не празден, потому что у разных лидеров СССР была разная манера подготовки публичных выступлений.
Во времена Ленина понятие «спичрайтер» было для руководителей партии и правительства настолько же чуждым, насколько привычным оно стало для руководителей партии и правительства во времена Хрущёва, Брежнева и Горбачёва.
Поздняя же сталинская эпоха оказалась в этом смысле переходной. Сам Сталин все свои речи писал сам, и это же можно было сказать о многих его близких соратниках. Однако постоянная их загруженность и широкие возможности по использованию аппарата привели к тому, что кое-кто, например, Хрущёв, уже вовсю пользовался «помощью» референтов, секретарей, помощников и т. д.
Для Хрущёва это было тем более свойственно, что сам он был в больших неладах как с литературным стилем, так и с грамматикой (знаменитое его «Азнакомица…» – не анекдот). Да и образованием не блистал, а к самообразованию склонности не имел.
Берия же, напротив, с младых лет хотел учиться и всю жизнь учился, в том числе – не по учебникам, а в постоянном общении с крупными людьми, выдающимися умами страны. Причём его собеседниками были незаурядные фигуры в различных областях деятельности, начиная от теоретической физики и заканчивая культурой. Поэтому Берия и рос постоянно.
Так что свои речи он тоже писал явно сам, что видно и из публикуемых ныне его подготовительных записей и тезисов речи. Конечно, Берия пользовался помощью своих помощников для подбора соответствующих материалов, но основой всё равно были его собственные мысли, к которым секретари подбирали цифры и т. п.
Сегодня команду Сталина всё ещё пытаются представить сборищем неких недоумков, умевших лишь стучать по столу кулаками и пачками подписывать расстрельные списки. Однако если прочесть, например, опубликованные уже после 1991 года мемуары и записки Кагановича, то можно убедиться в том, что этот бывший простой кожевенник обладал незаурядным не только практическим, но и весьма глубоким теоретическим умом и был неплохим социальным аналитиком. Недаром библиотека у Лазаря Михайловича насчитывала не один десяток тысяч томов, и он их не просто коллекционировал, а читал.
В команде Сталина это было, собственно, нормой – постоянно читать, учиться, размышлять, – несмотря на огромную повседневную загруженность. Горные лыжи, катания с байкерами и Hi-Fi аудиоаппаратура тогда не пользовались в высшей руководящей среде популярностью – не до того было. Зато в вопросах теории разбираться приходилось.
И соратники Сталина в ней разбирались. Это лишний раз доказывают ныне публикуемые в журнале «Вопросы истории» письма В.М. Молотова, направлявшиеся им в 1964 году в ЦК КПСС по поводу хрущёвской Программы КПСС.
Как увидит читатель, Л.П. Берия тоже мог бы написать в хрущёвский ЦК много толкового относительно программных вопросов. Но, впрочем, если бы Лаврентий Павлович был в 1964 году жив (а это однозначно означало бы, что он входит в число высших руководителей СССР), то необходимости в марксистской критике Программы партии просто не было бы.
Во-первых, она была бы разработана и принята намного раньше, а во-вторых, это была бы действительно марксистская программа строительства реального зрелого социализма, развивающегося в общество с сильными элементами коммунистического характера.
Ниже даны те записи Л.П. Берии, которые имеют непосредственное отношение к подготовке XIX съезда партии или близки к его проблематике.
* * *
Товарищ Сталин в последние годы часто поднимал вопрос о том, когда надо провести очередной съезд Партии. Последний раз мы собирались еще перед войной, потом война сорвала периодичность, но времени после войны прошло много. Но сам товарищ Сталин считал, что спешить здесь необходимости нет, потому что до этого все съезды собирались по конкретной необходимости, когда назревали крупные вопросы и надо было их обсудить и поставить перед народом и партией новые задачи.
А сразу после войны задачи были для всех ясными, надо было как можно быстрее восстановить народное хозяйство до довоенного уровня и как можно быстрее его превзойти и двигаться дальше. Внутренние задачи были понятны и без съезда, а проводить съезд просто потому, что его давно не было, не стоило свеч. Пятилетку мы приняли без съезда, и тоже было правильно, потому что сразу после войны съезд был бы политически преждевременным. Если съезд, то надо подвести итоги, а подводить итоги можно, когда что-то сделано до конца, а после войны надо было делать по всем направлениям, какие там итоги!
Справка Сергея Кремлёва
До войны первые пятилетние планы предварительно обсуждались на съездах ВКП(б) и затем рассматривались и оформлялись в виде союзного Закона Верховным Советом СССР.
Третий пятилетний план, который заканчивался в 1942 году, был прерван войной. После войны сессия Верховного Совета СССР 18 марта 1946 года приняла Закон о четвёртом пятилетнем плане восстановления и развития народного хозяйства на 1946–1950 годы.
Были крупные задачи по обороне, прежде всего по Атомной отрасли и по реактивной технике, но их на съезд не вынесешь.
С другой стороны, внешние задачи так сразу нельзя было определить, потому что здесь было все неясно. Вопрос Германии не от нас одних зависел, с Австрией тоже, в странах народной демократии тоже не все сразу установилось и надо было понять, что мы там можем иметь практически.
Как не (так в тексте. – С.К.) смотри, проводить съезд было рано, потому что если бы его провели, допустим, в 1948 году, а что говорить по внешней политике? У англо-американского блока есть Атомное Оружие, а у нас его не было и было не ясно, когда будет. Тут всякое могло быть, дело новое, и было много риска.
И потом во внешних делах было много не ясного. Время шло, видно, что без съезда получается неприлично, поэтому решили идти на съезд к осени 1952 г. Но думали о нем давно, так что готовились тоже давно, много думали.
Товарищ Сталин сказал, мы вот переименовали Совнарком в Совет Министров, потому что Совет Народных Комиссаров, это понятие чрезвычайного времени, когда строй ещё не установился. Народные Комиссары, – это, можно считать, история. Министры – это для Великой Державы больше подходит. Но партия большевиков, – это уже тоже приближается к истории. Был такой исторический факт, что сторонники ленинской линии получили большинство на 2-м съезде. Слово получилось хорошее и роль сыграло большую. Большевики – это увесисто прозвучало и народ убеждало хорошо.
Но это в прошлом. До революции была вначале одна РСДРП, потом появились большевики и меньшевики, так после революции и пошло. Нам тогда отказываться от слова большевики было не с руки, политически глупо. И мы правильно сохранили это слово в новом названии Партии. Мы с Ильичом особо обсуждали это, и он тогда сказал, что одно это слово нам большинство завоевывает, мужик любит, чтобы звучало, а нам без поддержки мужика не выдюжить. Так что пусть будет так.
Потом пошла оппозиция, тоже нельзя было от слова большевик отказываться. Потом война. А теперь можно эту букву, сослужившую Партии хорошую службу, из названия убрать, а чтобы звучало тоже весомо, укажем, что наша Партия, – это Коммунистическая Партия Советского Союза. Тоже звучит.
Все с товарищем Сталиным согласись единогласно, потому что он всегда если уже высказал мнение, то десять раз обдумает.
Название «КПСС» будет тоже хорошо и убедительно.
* * *
Товарищ Сталин учит нас, что надо знать в десять раз больше того, о чем ты будешь докладывать. Что же надо будет сказать мне в своем докладе? Надо будет сказать то, чего не скажут другие. Основные задачи осветит Маленков, это будет отчет ЦК, тут все ясно, тут будет работать сам товарищ Сталин и аппарат. Тезисы набросать потом, после переговоров с товарищем Сталиным и остальными.
Чем новый съезд отличается от прошлых? Когда-то у нас на съездах было много дискуссии, потому что были разные платформы и тянули в разные стороны. Толка было мало, одна чепуха. Чем крепче был социализм, тем меньше на съездах было крика и больше дела. То же на Пленумах ЦК, и тоже не по делу. Теперь спокойнее, все обсуждения идут в деловом ключе, демагогии нет. Так что надо будет построить доклад без полемики, а с крепкими тезисами, чтобы была программа и себе, и для всего Союза ССР.
Потом на съезд выносить спорные вопросы не след, потому что будет много гостей, нам мельчить уже нельзя. Надо ставить крупные вопросы на будущее.
Прошлое тоже нельзя упустить, со времени последнего съезда сколько лет прошло, сколько всего изменилось. Надо и это не забыть. Война нам устроила проверку, выдержали. А потом нам была другая проверка, за сколько мы после войны восстановим все. Пять лет прошло, в два раза превзошли довоенный уровень. А если бы не было войны? После войны была выжженная земля. А без войны была бы цветущая земля.
Эту мысль тоже надо провести.
* * *
На съезд приедут делегации со всего мира. Открыто приедет Морис Торез (глава Французской компартии. – С.К.), будет выступать. А тот факт, что семь лет назад в Италии был Мусолини (так в тексте. – С.К.), а теперь там крупная фигура Тольятти, это тоже сила.
Будут китайцы. Много кто будет, и приедут открыто и даже как государственные делегации. Такого раньше не было, это примета нового. И тут мы время для съезда выбрали с этой точки зрения правильно.
Сразу после войны мы только набирали авторитет в мире и только начинался лагерь социализма. Тогда съезд как международное событие не прозвучал.
Теперь другое дело.
Теперь мы уже настоящая мировая сила, это знают, это понимают и с этим считаются. Ненавидят, а считаются. И друзей появилось много.
Теперь есть что показать и врагам и друзьям. Раньше наши съезды были нашим внутренним делом, а теперь как ни крути, а мы передовой отряд, как говорит товарищ Сталин, а за нами огромные силы, только надо их правильно организовать и верно использовать в общих интересах.
Троцкий кричал о мировой революции и хотел в жертву мировой революции принести Россию. Дурак был и враг. Если бы мы работали не для СССР, а для мировой революции, не было бы сейчас ни СССР, ни революции. А так вот что имеем и еще больше будем иметь, если не будем дураками.
Троцкий кричал, что надо мировой пожар, а зачем пожар? Пожар, это значит все сгорит, зачем нам это надо? Нам надо, чтобы мы были маяком, светили и указывали верный курс другим. А если они будут идти верным курсом, то и нам будет хорошо. Плыть будут на свет нашего маяка, к нам, вот что важно.
Так что съезд должен нам в этом помочь, надо, чтобы друзья увидели, что надо крепко дружить и быть с Советским Союзом. Им надо, и нам надо. Мы стали силой сами, а им теперь надо с нами работать. И они тоже силой станут.
Особенно большой резерв – это колонии и зависимые страны. Там больше полмира, и это все возможный наш резерв, только работать надо. На съезде об этом прямо не скажешь, но надо будет косвенно. Надо провести мысль о развитии социалистических наций и сравнить с нациями нищими и угнетенными. Тогда сразу становится ясно.
Комментарий Сергея Кремлёва
Как увидит читатель из текста речи на съезде, Л.П. Берия действительно очень много внимания уделил решению национального вопроса в условиях многонационального социалистического общества. Причём – в сравнении с другими нациями, находящимися на уровнях развития, сходных с социалистическими нациями СССР до того, как эти нации начали развитие как социалистические.
Но русскому народу надо будет обязательно хорошо сказать, от души. Как товарищ Сталин о русском народе говорит. Я с многими работал и работаю, но русский человек, если крепкий человек, лучше его нет, и надежнее нет. Бывает и так, что если дрянь, так хуже нет. Но это исключение, а если человек с душой, то это хорошая душа.
Об этом надо будет сказать.
* * *
В материалах съезда важно отметить вопрос о Совете экономической взаимопомощи. Но надо аккуратно сделать упор на то, что здесь должны быть взаимно выгодные отношения. Это сложно сделать, и тут мне надо будет спорить, потому что у нас считают, что здесь политический эффект самый важный, и поэтому мы должны помогать, даже если экономически это нам убыточно.
Нам тяжело проводить здесь жесткую линию, потому что Америка крепко помогает Европе. Помощь, конечно, в кавычках, но срабатывает. А нам все равно нельзя поощрять настроения иждивенцев. Сядут на шею, потом исправлять тяжело будет.
Расчеты и анализ показывают, что у нас есть много продукции, которую им выгодней получить у нас, потому что она у нас дешевле. И наш рынок для них выгодней, потому что размеры огромные, и гарантии у нас крепкие, у нас кризисов не бывает. На это нам надо нажимать, а то если заладим только про братские отношения, то можно развратить.
Справка и комментарий Сергея Кремлёва
Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ) был образован в начале января 1949 года в составе Болгарии, Венгрии, Польши, Румынии, СССР и Чехословакии.
С одной стороны, это был достаточно естественный шаг в сторону экономической интеграции стран Восточной Европы и СССР.
С другой стороны, это была контрмера против американского плана помощи Европе – плана Маршалла, рассчитанного на пять лет, с 1948 по 1952 год (реально к концу 1951 года был свёрнут при сохранении прямых американских поставок вооружения в страны НАТО). По плану Маршалла экономическая помощь из США поступала в Англию, Францию, Италию, Швецию, Норвегию, Данию, Бельгию, Нидерланды, Люксембург, Австрию, Ирландию, Исландию, Грецию, Швейцарию, Турцию, Португалию и Западную Германию.
Советская пресса писала о том, что план Маршалла невыгоден Европе и разрушает её экономику, увеличивает безработицу и т. д. Это не было неправдой, однако с внешней стороны план Маршалла был для масс европейского населения привлекательным, а для стран Восточной Европы, отказавшихся от «помощи» США под нажимом СССР, – соблазнительным. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, но этот сыр очень уж вкусно пах, а в Европе за годы войны изголодались. Поэтому тревога Берии была вполне понятна. В странах СЭВ было немало тех, кто хотел или присоединиться к плану Маршалла, или сделать отказ от этого плана средством шантажа в отношении Советского Союза. Мол, мы отказались от помощи Америки, так теперь помогайте нам.
Пересечения с другими не будет. Со всеми договорился, что национальный вопрос беру на себя. А там кто хочет, пусть говорит, что считает нужным или по разнарядке товарища Сталина.
Микоян даст большой доклад по легкой и пищевой промышленности, говорит, что пальчики будут облизывать, потому что за 5-летку мы это дело усилим колоссально. Будут котлеты, будут конфеты, и главное, что можем выйти на приличные уровни потребления, если сельское хозяйство не подкачает, но тут будут крупные капиталовложения. Селу поможем крепко, так что Анастасу будет из чего делать деликатесы для народа.
* * *
Надо будет в докладе особенно упереть на теорию развития социалистических наций. Товарищ Сталин много писал по национальному вопросу, и Ленин много писал, но это относится к задачам, которые мы уже во многом решили или они уже отошли в прошлое. А надо подвести некоторые итоги. Когда Ленин и Сталин прорабатывали национальный вопрос, стояла задача определить направления его решения, тогда социалистические нации только начинали складываться как нация нового типа. А сейчас мы уже реально имеем новые нации на Востоке, и теперь можно уже сформулировать признаки социалистической нации и условия ее развития по тому реальному опыту, который мы накопили.
У нас уже богатый опыт. Если считать от конца гражданской войны, то получается, уже более тридцати лет наши национальные окраины развиваются как социалистические нации. Особенно важно то, что самые сложные советские республики не испытали оккупации и процесс становления социалистической нации там не прерывался. Война мобилизовала и усилила, а эвакуация в республики Средней Азии интеллигенции из Центра помогла становлению и подъему культуры и науки. В докладе это можно затронуть, но надо подумать. Может, это будет и лишнее. А может, это надо будет провести не прямо, а сказать о роли русского народа и подчеркнуть ее.
Зарубежные гости, им тоже будет полезно послушать.
Комментарий Сергея Кремлёва
Берия вновь и вновь будет обращаться в своих записях к этой мысли, которая найдёт свое завершение в речи на съезде.
Обговорил с товарищем Сталиным, договорились, что я продумаю вопрос о нашей национальной политике. Надо убедительно, с цифрами показать, что можно жить в многонациональном государстве дружно и друг друга поддерживать. Это важно как пример и для наших зарубежных товарищей.
В каком ключе надо сказать:
Во-первых, правильная национальная политика возможна только в социалистическом государстве.
Во-вторых, надо отсталые национальные окраины подтягивать до уровня Центра и не жалеть на это средств.
В-третьих, надо как-то отметить, что когда все нации на одном уровне, то Центру тоже легче, и большая задача национальных республик быстрее подтянуться до центра. Это в общих интересах. Надо хорошо подобрать все данные.
То же самое с народно-демократическими странами. Если они будут хорошо работать на себя, то будет легче нам. Но если они будут работать на нас, то будет легче и нам, и в конечном счете им. Мы не империалисты и лишнего не сдерем, и сами честно расплатимся. Но вы тоже на совесть работайте, взаимно помогайте и нам.
Но это надо аккуратно, мы с товарищем Сталиным этот вопрос обсуждали, и он отдельно предупредил, что тут надо аккуратно.
Продумайте и дайте свои предложения, потом обсудим. Надо подобрать из работ товарища Ленина и товарища Сталина.
Параллельно дайте последние материалы по положению в империалистическом блоке с цифрами.
Комментарий Сергея Кремлёва
Последняя фраза в вышеприведённой записи, как и вся запись в целом, имеет вид развёрнутого указания Л.П. Берии своим помощникам по подготовке доклада. Это единственная запись такого рода, однако она позволяет предполагать, что Берия при подготовке доклада использовал помощь доверенного аппарата лишь для оттачивания и шлифовки некоторых мыслей. Он давал тезисный план, для него готовили материалы, затем он с ними работал, и так – несколько раз.
В результате окончательный текст доклада Берии на съезде был хорошо структурирован – явно самим Берией. Конкретный иллюстративный материал доклада был продуман и отобран, как я понимаю, тоже самим Берией из того, что он получил от помощников.
Судя по записи, Берия обсуждал черновые варианты доклада с помощниками, причём именно обсуждал, а не использовал их тексты. Ведь одно дело – поставить подпись под чужим, написанным не тобой текстом, и совсем другое – написать свой текст после обсуждения вопросов со своими сотрудниками.
Надо построить доклад так, чтобы получилась величественная картина уже достигнутого. Мы сами не понимаем, как много сделали всего за семь лет после войны, до войны само собой, война тоже была великое дело, но это война, тут был вопрос жизни и смерти.
Но мы за семь лет из развалин страну подняли. В 1946 году был голод, а теперь Микоян будет о планах производства деликатесов рассказывать, и будем делать, и будем свободно продавать, и будут покупать не буржуи, а трудящиеся.
Семь лет назад были развалины и голод, а сейчас мы всерьез говорим о строительстве коммунизма. Принципиально в докладе о недостатках говорить не буду, хочется сказать о хорошем и великом. Надо постараться поярче, чтобы дошло, а не просто так, отчитаться. Этот съезд будет великое дело, люди со всего мира соберутся, о недостатках мы сами с собой поговорим, а тут надо дать широкую картину и чтобы мы сами поняли, что делаем и как работаем, а другие люди чтобы тоже задумались, что социализм и народ без эксплуататоров может совершать.
Комментарий Сергея Кремлёва
Как читатель в своём месте убедится сам, этот свой замысел Берия действительно воплотил в текст доклада. В докладе Берии нет, по сути, ни одной критической ноты, но это – не лакировка, не казённое лицемерие, а энергичное, знающее себе цену подведение итогов сделанному. Одновременно это – анализ с позиций развития и ещё более творческого будущего. Доклад Берии – это и эмоциональный – без патетики, но с естественно бодрой, оптимистичной интонацией – призыв к работе на благо счастливой жизни народов.
Вопрос о социалистической нации поднят правильно, я это вижу по тому, как ко мне подходили люди из республик и благодарили и просили это дело развить. Товарищ Сталин сказал, что было время, моя брошура (так в тексте. – С.К.) по истории большевизма в Закавказье сыграла положительное значение, а теперь надо на основе тезисов доклада написать книгу о социалистической нации, и оттуда мы потом возьмем что-то в новую редакцию Программы.
Большая задача, но сделать надо. Надо хорошо подобрать материал по фактам, но надо дать крепкую основу по мыслям. Тут можно будет привести на примере Грузии, описать, как мы работали, где ошибались и как нашли перспективные формы работы.
Мы уже тогда не общими фразами работали, а собирали отдельно республиканский Пленум по мандаринам, основательно готовили, просили подготовиться агрономов, селекционеров, готовили конкретные рекомендации по сортам, по агротехнике, доказывали экономическим расчетом, что выгодно. Люди конкретно убеждались, что это дело можно продвигать с выгодой для себя, а получалась выгода для всего Советского Союза.
Вот так и формируется новая социалистическая нация, на новом социалистическом деле, и чтобы обязательно думали не только о своей республике, но и за весь Союз. Тут и дружба возникает, и связи завязываются.
Без хорошо развитой экономики новой социалистической нации не получится. Но второе самое главное – это воспитание новых поколений и образование. Тут тоже можно привести Грузию. Мы за неполные 10 лет тут все преобразили.
Начинали с того, что посылали молодых людей в Москву и Ленинград, а перед тем как я в Москву уехал, Векуа (выдающийся советский математик. – С.К.) уже сам лекции в нашем университете читал. В Тбилиси сколько институтов открыли, даже институт физкультуры.
* * *
Мы говорим о единстве, но единство – это не просто стали рядом, а надо думать в одну сторону, схоже. Хорошо получилось с Булганиным, не сговаривались, а сказали по военным приготовлениям Америки похоже, практически дополнили один другого. Вот это и есть единство, когда смотрим на одно и то же одинаково. Слова разные, а смысл один, вот пусть и думают, есть у нас единство или нет.
Комментарий Сергея Кремлёва
То, что говорил Л.П. Берия в своей речи на XIX съезде о разного рода «морганах, рокфеллерах, меллонах, дюпонах и других», читатель сможет прочесть далее сам, а для сравнения и иллюстрации приведу цитату из доклада на съезде военного министра Н.А. Булганина:
«Под прикрытием фальшивых речей о своем миролюбии американское правительство в широких масштабах организует и строительство военных баз за пределами своей страны, главным образом на территории Западной Германии, Франции, Англии, Французского Марокко, Турции и Японии. Свои военно-морские базы Америка создает по преимуществу также на чужих территориях, прежде всего на тех морях, которые входят в границы Северо-атлантического блока. Нетрудно догадаться, что строительство всех этих военных баз Соединенные Штаты Америки осуществляют с таким расчетом, чтобы окружить ими Советский Союз и тем самым создать благоприятные для себя условия на случай войны…»
Берия и Булганин действительно говорили об одном и том же, но – в разных выражениях и так, что одна речь дополняла другую. Однако у Берии охват проблемы был шире.
* * *
После съезда будет особенно много работы по всем направлениям. Товарищ Сталин правильно напирает на критику и самокритику, но правильно и говорят, что черного кобеля не отмоешь добела. Наших бюрократов никакими речами не прошибешь. Какое кровопускание им устроили в 1937 и 1938 г., а они как были дундуками и шкурниками, так и остались. Супруг подобрали таких же барахольщиц, как сами, но всех не прижмешь. Потом раньше в руководстве было много политических оппозиционеров с хорошим опытом организации и подпольной работы. Их было опасно просто отстранить, они сразу бы начали заговоры уже злее, без оглядки. В лагеря отправить тоже было нельзя, там был тогда массовый слой политических врагов, кулаков, подкулачников и разных бывших. Дай им в каждый лагерь по две-три сотни опытных политических организаторов, они бы черт знает что могли устроить. А война уже на носу была. Так что тогда мы решили правильно, пятую колонну надо было подсечь под корень, чтобы и следа не осталось. И то во время войны выяснилось, что не всех подсекли. Конечно, тогда Ежов много под монастырь невинных подвел, но я это исправил, тут у меня совесть спокойна.
А сейчас уже явных политических оппозиционеров массово нет, бюрократ сейчас не идейный, а шкурный, думает только о себе.
* * *
Хорошо я сказал о русском народе, это отметили и мне много говорили, что это я очень правильно.
Русский народ действительно удивительный народ, им только надо правильно руководить. Но русский народ надо воспитывать больше, чем даже другие народы.
У нас на Кавказе есть и не народы, и народностью не назовешь, а нос дерет как великая нация. Тут в другую сторону надо воспитывать, ты своей национальностью гордись, но что ты без русских и без других советских народов. Темным будешь и слабым будешь, ничего другого.
А русский народ надо наоборот воспитывать, чтобы собой гордился, чтобы мог сказать, что мы, русские, весь мир на хребте держим, так и дайте нам, что положено. Если русский народ получит, что ему положено, это как раз то, что ему надо для процветания.
Но русский народ и русский чиновник – это разные вещи.
Если простой русский человек приедет в чужое место, он там быстро обживется, и язык освоит, потому что как же без языка.
А русский чиновник, даже партийный, может и без языка, он считает, что пусть все русский знают, особенно из аппарата. А если человек толковый, его можно выдвинуть, но он русский знает плохо или пока совсем не знает, так что, не выдвигать его?
Надо выдвигать, а как ты узнаешь, какие у него возможности, какой он будущий руководитель и как будет с людьми работать, если ты с ним только через переводчика говоришь, а по душам поговорить не можешь.
Теперь национальная политика еще важнее, чем раньше. Раньше, когда все народы беднее были, было больше сплочения, потому что беда сближает. Теперь уже жир завязался, живут в советских республиках лучше, кто-то теперь уже и в сторону будет смотреть, мол, мы теперь и сами можем, без русских.
Это надо пресекать, но тут надо не репрессиями, а правильной национальной политикой, особенно по подбору и выращиванию крепких кадров.
* * *
У русского народа тоже много плохого, и это тоже надо говорить, как Ленин говорил, не для того, чтобы унизить, а чтобы исправить. Ленин говорил, что русский человек плохой работник по сравнению с немцами, и правильно говорил. Но потом он сказал, что это не беда, что у русского народа есть все, чтобы стать отличным работником. Так и получилось. Советская Власть воспитала нового русского человека, и он всех остальных за собой повел.
Когда была война, немцы удивлялись, как с умом работали русские рабочие в оккупации, есть такие трофейные документы, и разведка доставляла. С одной стороны, плохо, что на врага тоже крепко кто-то работал, но с другой стороны, это же им Советская Власть такое образование дала, что немцы не верили, что это простые рабочие, думали, инженеры, только скрывают.
При умной Власти русский народ чудеса совершает и быстро умным и крепким становится и других за собой ведет.
Тут надо подумать и в Программу предложить место по особому значению русского народа. Но чтобы это было другим народам не как обида и унижение, а как разъяснение, как лозунг «Вместе с русским народом вперед к общей счастливой жизни!».
* * *
Теперь, после съезда, надо всерьез крепко думать по содержанию новой редакции Программы. Как повернуть дело, дать больше теории или поставить конкретные задачи и сказать, что по мере развития коммунистического строительства партия готова уточнить свою Программу и разработать еще более новую редакцию, потому что марксизм, – это вечно живая и развивающаяся наука.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.