Глава 30. ВЫДВИЖЕНИЕ И ВЫБОРЫ СВИНТУСА
Глава 30. ВЫДВИЖЕНИЕ И ВЫБОРЫ СВИНТУСА
Значки с хрюшками, свиные наклейки на бамперах, поросячья реклама в New York Times, хрячьи офисы по всей стране!
Вот это да!
Все продолжали спрашивать:
— Мы знаем, против чего вы протестуете. Но что вы предлагаете?
В конце концов, мы нашли ответ — мы за свинью в президенты!
По крайней мере, позитивная программа.
Наш слоган звучал как «Зачем брать свинтавра, если можно взять целого хряка?»
Теперь фестиваль йиппи представлялся совершенно чётко: драматический издевательский съезд с планокуренным выдвижением кандидатов и делегатами из Средиземья, Аквариуса, Нью–Мехико и Нижнего Ист–Сайда.
«Делегация с Телеграф авеню отдает пятьдесят голосов в пользу… свиньи!»
Бурные овации.
Но идея выдвижения свиньи произвела раскол в движении. Некоторые йиппи хотели убить Свинтуса на гигантском пикнике и сожрать. Типа демократы выдвигают своего кандидата, и он ест людей, а у йиппи будет наоборот. Мол, мы схаваем кандидата прежде, чем он прожует нас.
Только одна политическая проблема могла посеять раздор между йиппи. У нас не было непоняток с капитализмом (против), Албанией (за), свободным сексом (за), Договоре о противоракетной обороне (за). Но вегетарианство почти уничтожило нас.
Никто не говорил, что свинина не кошерна, даже при том, что йиппи — это хиппи–иудеи. Но Эд Сандерс[13] отказался состоять в какой бы то ни было политической партии, если она будет иметь отношение к убийству живого существа.
Открытая война разгорелась, когда мы прибыли в Чехаго. Я пришел в ярость, когда Эбби отправился на ферму и вернулся с миленьким, молочным поросёнком по имени Петуния.
— Наш Свинтус должен быть самым зловонным, отталкивающим боровом, который когда–либо пердел на земле! От него должно тошнить, — сказал я.
Йиппи сделали официальное заявление, которое подверглось нескольким болезненным ударам и осуждению массами. Стала ли свинья символом движения? Хотели ли йиппи насмешить Америку? Или взорвать её? Эбби и Пол согласились снять Петунию с выборов, если мы найдем более стрёмную свинью.
Мы ничего не знали о свиньях. Я слышал, что Джим, продавец в магазине для торчков, раньше жил на ферме. Я спросил, знает ли он что–нибудь о свиньях.
— Немного, — ответил он.
На следующий день мы упаковались в машину с 25 баксами в кармане и поехали в деревенский Иллинойс, чтобы приобрести нового президента Соединённых Штатов Америки.
На первой ферме держали двухсоткилограммовых хряков.
Лучше не придумаешь!
В смысле, отвратней. Они нас так ужасали, что лучше не придумаешь. Идеальные задатки для будущего руководителя страны.
У одного даже было выражение лица, как у Фемиды Верховного суда.
Чем больше свин весил, тем страшнее выглядел. Но беда заключалась в другом. Если мы будем таскать по городам 200?килограммовую свинку, она быстро схватит инфаркт и помрт. Каким покажет себя наш театр, если кандидат двинет кони во время произнесения речи о согласии на выдвижение? Переживет ли Америка смерть четвёртого по величине общественного деятеля за историю страны?
На следующей ферме были свинки всех возрастов и размеров. Мы засмеялись. И смеялись, пока не стало плохо. Получают ли демократы столько удовольствия, выбирая кандидата? Мы мечтали об одном: притаранить в Чехаго все стадо. В смысле, свинкам действительно не помешает сходить в душ. Они задевают за живое.
Мы остановили человека в соломенной шляпе, который куда–то бежал.
— Слышал, много демонстрантов приезжает в Чикаго на этой неделе, — сказал он. Таким он видел съезд демократов. Его слова убедили меня в том, что мы уже победили.
Мы сказали, что свинья нам нужна для школьного спектакля и вручили ему 25 баксов.
— Берите любую, — сказал он.
Вокруг шныряли пятьдесят чёрных с серым свинок. Блин, они и впрямь были грязными. И воняли какашками. Фермер сказал нам ловить ту, что понравится. Мы напряглись и оглядели друг друга. Ни один из нас прежде свиней не ловил.
Свиньи тоже напряглись. Они сматывались всякий раз, как мы приближались. Так мы и носились за ними, пока не загнали одну в угол. Джим держал животину за хвост, пока мы хорошенько ее не схватили. Это был хряк шести месяцев от роду весом сто кило. Новый кандидат в президенты отправлялся в долгий путь к Белому Дому.
Мы погрузились в грузовик. Было жарко. Свинтус неистово скакал. Каждые 10 минут нам приходилось заезжать на бензоколонку, чтобы полить его водичкой. Он продолжал визжать и беситься. Но он не дрался с нами. Я сделал вывод: четвероногие свиньи безобидны.
Идея заключалась в том, чтобы привезти Свинтуса в городской административный центр несколькими днями позже для объявления о его выдвижении. Юристы сказали, что мы нарушим общественный порядок, если привезем деревенское животное в мегаполис. А если бы Хамфри приволок в Чехаго цирк–шапито? Его бы арестовали? Все законы политичны.
Успеем ли мы доставить Свинтуса в муниципалитет прежде, чем копы его примут? Мы собрали большую международную пресс?конференцию, рассчитывая на то, что копы постесняются ее прервать. Для них было бы серьёзной ошибкой хватать Свинтуса, провоцируя драматичный миф, который покатится по планете.
Полиция караулила на улице — ждала, когда кто–то из нас спозаранку поедет за свиньей. Поэтому рано утром мы пустили их с одной машиной по ложному следу, а на другой спокойно забрали нашего кандидата.
Сцена у муниципалитета была снята на телекамеры, попала на радио и в газеты. Там были даже ФБР?овцы. Появилась машина со свинкой, и йиппи затянули гимн, проталкивая себя и орущего кандидата через парадный вход.
Десять двуногих свиней приняли нас прежде, чем Свинтус успел хрюкнуть.
— Демократия в Америке — пиздёж! — кричал я, когда нас вязали. — Они даже не дают нашему кандидату произнести речь!
Они зашвырнули семерых из нас в воронок и захлопнули дверь. Потом снова открыли дверь и забросили к нам Свинтуса. В тюрьму мы ехали в компании нашего кандидата. Мы ждали, что у нас снимут отпечатки пальцев, когда явился жирный чехагский коп и сказал:
— Джентльмены, у меня для вас плохие новости. Всем вам предъявлены тяжкие обвинения.
«Вас сдала свинья».
Свинтус владел умами всех окружающих на протяжении съезда.
— Ну, он ничем не хуже других кандидатов, — заметила официантка. Типичный ответ на программу Свинтуса с обещаниями большого количества мусора и грязи. Но наш свин обвинил правительство США в дискриминации. Его главным требованием было разрешить голосовать на американских выборах жителям всей планеты на том основании, что Америка полностью контролирует земной шар.
Мы требовали, чтобы Свинтуса немедленно отправили в Белый Дом в Техасе на брифинги по вопросам внешней политики, как любого другого кандидата. Мы требовали защиты спецслужб.
Вместо этого, куда бы Свинтус не приезжал со своей кампанией — в Сан–Франциско, в Нью–Йорк и даже в Лондон — везде его забирали. И всякий раз мы отправлялись на ферму за новым кандидатом. Свиньи совсем как демократы и республиканцы: одна ничем не хуже другой.
Кое–кто говорит, что йиппи — это пародия. Но кто был большей пародией, Свинтус или Маккарти? Маккарти велел нам подстричься и вернуться в систему, чтобы проголосовать за него и закончить войну.
Это не сработало, Маккарти пролетел и попросил всех своих сторонников отдать голоса за Хамфри.
Свинтус, верный своему слову, не поддерживал ни одну другую свинью.
Пройдя немалый отрезок жизненного пути вместе со Свинтусом, включая арест и ущемление гражданских прав, йиппи полюбили его как своего.
Мы оскорбляем четвероногих друзей, называя полицейских свиньями. Четвероногие свиньи совершенно безобидны и уж точно не садисты. Они просто любят валяться в собственном дерьме и кушать его.
Они — гедонисты с плохими вкусами.
Свиньи — это йиппи на более низкой ступени эволюции.