Е. Усиевич Михаил Шолохов

Е. Усиевич

Михаил Шолохов

Произведения Михаила Шолохова «Тихий Дон» и «Поднятая целина» знает вся страна, их читают и перечитывают миллионы людей, черпая в них не только эстетическое наслаждение, но и массу знаний о нашей стране, о жизни целых слоев ее населения, о причинах, определяющих поступки этих людей.

Силу произведений Шолохова невозможно объяснить исключительно его выдающимся художественным дарованием. Огромная ценность его книг заключается в том, что это – писатель-больше-вик, активно участвующий в социалистическом строительстве.

Именно этот метод изучения жизни народа – повседневное участие в его жизненной практике – сообщает исследованию Михаила Шолохова ту страстность, ту силу любви и ненависти, ту смелость дерзания, которые дают возможность писателю (как и ученому) объективно познавать действительность, правдиво отражать ее в своих трудах.

Это свойство Михаила Шолохова роднит его со всеми выдающимися реалистами предшествующей литературы.

И совершенно естественно, что Михаил Александрович Шолохов, один из самых талантливейших советских писателей, исключительно популярный и любимый в народе, выдвинут кандидатом в члены Академии наук СССР.

Огромная ценность произведений Шолохова заключается в том, что он исследует и правдиво изображает происходящие в деревне процессы во всей сложности и противоречивости жизненных явлений, во всей их полноте, в их новых, иногда неожиданных поворотах.

В произведениях Шолохова перед нами выступает не обычное крестьянство, а его особая разновидность – казачество. Это – группа крестьянства, в которой классовое расслоение началось гораздо позже, чем в основных крестьянских массах. Казачья прослойка подвергалась систематическому и постоянному развращению со стороны царизма посредством разнообразного рода привилегий, возможностей личного выдвижения и карьеры, денежных и земельных наград. Наконец, многолетнее использование казачества для усмирения и подавления революционных попыток остальных групп населения и вызываемая этим естественная враждебность к казакам создавали у последних некоторую специфическую обособленность. А на малейший намек об их принадлежности к крестьянству казаки просто обижались.

Чрезвычайно характерную в этом отношении сценку можно прочесть в первой части «Тихого Дона»:

– Я-то казак, а ты не из цыганев?

– Нет. Мы с тобой обое русские.

– Брешешь! – раздельно выговорил Афонька.

– Казаки от русских произошли. Знаешь про это?

– А я тебе говорю – казаки от казаков ведутся.

– В старину от помещиков бежали крепостные, селились на Дону, их-то и прозвали казаками.

– Иди-ка ты, милый человек, своим путем, – сжимая запухшие пальцы в кулак, сдержанно-злобно посоветовал Алексей Безрукий и заморгал чаще.

– Сволочь поселилась!.. Ишь, поганка, в мужиков захотел переделать!»

Совершенно ясно, что в такого рода среде, не сознающей общности своих интересов с интересами всего трудящегося крестьянства, чувствующей себя опорой самодержавия, – что в этой среде все процессы ломки собственнического мировоззрения должны были протекать особенно затрудненно.

Михаил Шолохов не обходит ни одной из этих трудностей. Во множестве проходящих перед нами в его книгах реалистически тонко обрисованных, глубоко жизненных образах и характерах мы видим все оттенки того внутреннего сопротивления, какое вызвала в этих людях необходимость коренной ломки всего жизненного уклада.

И вместе с тем мы видим, как сама жизнь расшатывала старый уклад, как в народных массах росла тяга к новой жизни. Тяга, навстречу которой шла советская власть, оформлявшая, организовавшая, направлявшая желания и чаяния народа.

Все это отражается в книгах Шолохова с такой глубокой убедительностью именно потому, что его реалистический художественный талант и его смелость марксистского исследователя позволяют ему не обходить, не смазывать жизненные противоречия, а вскрывая их, показывать направление развития. Это сообщает и самим характерам, которые он изображает, огромную полноту, жизненность и высокую поэтичность.

Образы Григория Мелехова, Аксиньи, старика Мелехова, Натальи из «Тихого Дона», образы Нагульнова, Разметнова из «Поднятой целины», множество других героев Шолохова живут в душе читателя, разрушая целый ряд привычных схематичных представлений о жизни и людях, вызывая глубокую внутреннюю уверенность в правильности избранного социалистическим государством пути.

Нельзя не отметить еще одну сторону творчества М. Шолохова, имеющую немаловажное значение. Это чрезвычайно богатый, широкий словарь Шолохова, ярко отражающий изменения, происходящие под воздействием революции в народном языке и, специально, в языке колхозного крестьянства Дона. В этом отношении М. Шолоховым проделана неизмеримо большая работа.

К работе этой он подошел опять-таки со свойственными ему научной интуицией и художественным тактом, позволившим ему сделать тщательный отбор слов и речений, органически присущих строю народной русской речи, от засоряющих ее, чуждых ей, чисто местных и временных отклонений. Благодаря этому М. Шолохов является в нашей литературе одним из наиболее оригинальных и смелых созидателей нового литературного языка.

Право Михаила Александровича Шолохова на звание действительного члена Академии наук, польза, которую принесет здесь работа этого выдвинутого советским народом крупнейшего смелого таланта, несомненны, как несомненно то, что социалистические ученые всех специальностей с радостью будут приветствовать эту новую силу в своей среде.