«Принять со всей чечеткой, потрохами и эклектикой…»
«Принять со всей чечеткой, потрохами и эклектикой…»
Доверие! По этому принципу Гурченко не только выбирала друзей и мужчин, но и режиссера. В своей книге «Аплодисменты, аплодисменты» Людмила Марковна выразила свое мнение по этой теме в такой фразе: «Мне кажется, из всех профессий в кино профессия режиссера — самая вибрирующая. Режиссеры — самые неверные люди».
А как дальше трудиться? Как отдаваться работе полностью, если ты не веришь коллегам и партнерам?
Люсе всегда казалось, будто она отпугивала людей. Она не понимала, в чем же кроется причина? Те люди, которым приходилось часто с ней встречаться, нередко в скором времени становились ее друзьями и хорошими приятелями. Ну, а те, кто видел ее всего однажды, очень торопливо отворачивались… И Люсе приходилось снова терпеть неудачи. Самое неприятное, если эти неудачи имели прямое отношение к работе.
Люся жалела, что не оставила папины советы и наставления еще в юности, в семнадцатилетнем возрасте. Но так уж сложилось, но со всем этим багажом она прожила всю свою жизнь. И на первой же минуте знакомства Люся непременно «выделялась».
В актерской профессии в момент приглашения на роль необходимо пройти первый этап — встретиться и познакомиться с режиссером. Как часто первая встреча заканчивалась ничем! Как часто Люся видела недоумевающие лица, которые словно думали: «И что это с ней? В институте, по слухам, хорошо себя зарекомендовала, да и «Карнавальной ночи» была великолепна…». Еще совсем недавно приветливый тон сменялся на какой-то другой, извинительный. А глаза и вовсе потухли…
Люся ничего не понимала. Она не могла разобраться и определиться, как же нужно правильно вести себя? Решила брать пример с других. Также как и все приходила, держала себя, изучала партнеров, молчала. Так дотягивала до проб.
А однажды, она прошла пробы у одного весьма известного режиссера. Он даже сообщил ей в письме, что для повторных проб необходимо поискать грим. И тут Люсю снова нельзя было остановить. В ход пошли «выкрутасы», анекдоты, песенки, чечеточка, шаржики, и харьковские жаргонные словечки… А режиссер-то был довольно сдержанным и интеллигентным человеком. И вдруг на Гурченко смотрел тот же самый взгляд, полный недоумения и удивления: «Что это с ней?». Повторные кинопробы она не прошла…
Роли, которые приходилось играть Гурченко в результате успешных кинопроб, можно пересчитать по пальцам. И причины взять именно ее были нерадостными: нужно было заменить отсутствовавшую в городе либо болеющую актрису, или же ее игру видели в другом фильме, поэтому и берут на роль безо всяких проб.
Но ведь это неправильно! На пробах кажется, что молчаливый и сдержанный человек все прекрасно понимает. А когда дело доходит до съемок, то оказывается, что способности, выраженные на первой встрече с режиссером, и есть тот самый максимум актерских возможностей. Вот отсюда потом и берутся ровные и гладкие роли, не таящие в себе ни капли эксцентрики.
Конечно, можно играть спокойно и ровненько! А можно рисковать, идти по грани. Если выбор пал на риск, то нужно быть готовым к тому, что могут не принять, не выбрать. Нужно быть готовым и к очередным удивленным взглядам. «Но кто же меня примет? Кто полюбит меня со всеми моими потрохами и чечеткой? Иначе меня просто не будет!» — вздыхая, мечтала Гурченко.
В тот день Гурченко первый раз стояла без палки после перелома на съемках «Мамы». В киноленте «Обратная связь» она не могла сделать и шага, только сидеть за столом. Вторая попытка Виктора Крохина» уже сопровождалась небольшими и острожными шажками.
И вот нужно вживаться в новую роль. Съемки этой картины не единожды переносились — вся группа ожидала поправления Людмилы Марковны. Она еще ни с кем из них не была знакома. В первый день пришла без палки — было как-то стыдно.
За год, прошедший с момента перелома ноги, Люсе казалось, будто она потеряла форму, она чувствовала себя беспомощно, а все мысли были только о страшной травме и титановой пластине с шурупами, которая и соединяла «осколки». Да и как же не думать об этом, когда мучительная боль не дает о себе забыть?
На этот раз Люсин партнер моложе ее на целых десять лет. Ему всего тридцать! Он настоящий красавец, очень сильный и здоровый. Через несколько мгновений им предстояло встретиться в поединке и сделать все на высшем уровне, поймать мелодию жанра.
«Снова нужно что-то доказывать! Сколько можно? Пробы, репетиции, концерты, интервью… Надоело!» — проносилось в мыслях Людмилы Марковны.
Она не торопилась войти на съемочную площадку. Она пока никого из партнеров не знала. А ведь совсем скоро эти люди станут для нее семьей, родными, друзьями. Прямо отсюда она пойдет навстречу камере и заветному крику «Мотор!».
И вот уже режиссер картины подбадривал ее, все дальше и дальше отходя от актеров, находившихся в кадре:
— Люся, ты самая прекрасная! Ты можешь все! Не думай о том, что хромаешь — это твоя героиня хромает. В этом даже что-то есть! За двадцать лет с человеком может произойти все, что угодно, тем более, с Таей. Ты смотришься моложе, чем он! Видишь, у него уже есть складки на лице и морщины! Ты же актриса! Расслабься! Делай, что хочешь! Делай, что по душе! На эту сцену я и пленки не пожалею, только помни о том, что я сказал! Ты — красавица!
И Гурченко была таковой — красивой и безупречной. Когда она слышала команду «Мотор!», в ее сознании словно что-то щелкало, переворачивалось! Как знак того, что нужный режиссеру профессионализм вот-вот уже включится в работу, начиналась «трясучка», а по спине стекала прохладная струйка пота. В череде сцен и дублей, Людмила Марковна показывала то эксцентрику, то комедия, то драму. Вот такой непростой был характер у героини «Сибириады» Таи Соломиной.
И вот она идет навстречу своему молодому партнеру. «А у него и правда есть морщины и складочки на лице!» — с облегчением подумала актриса. От этой мысли ей стало спокойнее и легче, ей даже показалось, что она и вовсе помолодела. И, о чудо! Нога! Она больше не болит! Впервые за год она не чувствует боли! И вот партнер заглянул ей в глаза. И все. Процесс пошел. Словно настоящая химия. Актеры попали, что говорится «в яблочко». Глаза в глаза. О, как это точно! Уровень напряженности зашкаливал. Теперь было ясно, почему двадцать лет назад эти два главных персонажа кинокартины, теперь уже повзрослевшие и возмужавшие, полюбили друг друга раз и навсегда, на всю жизнь.
После «Стоп! Снято!» Люся резко осунулась и, держась за забор, сильно захромала.
— Эй, Коза! Как ты? Довольна ли своим партнером?
— Конечно, Никита Сергеевич! По-моему, все получилось!
— А-а-а! Понравилось! Эх, ты! Такую роль на Козу променяла! — Люся пожала плечами. Она не смущалась его слов. Он столько знал о ней. В смущении и стеснении не было никакого смысла!
— Коза не доверилась мне, вот и ножку поломала! Теперь будешь верить?
— Не знаю… Наверное, буду! — неуверенным тоном ответила Люся.
Тем не мене, Люсе сложно было поверить и, тем более, довериться режиссеру. Уж сколько раз она слышала о сценариях, подготовленных специально для нее. Сколько раз режиссеры говорили:
— Еще чуть-чуть и все будет готово! Людмила, у меня для вас такая работа! Готовьтесь, я вам позвоню!
И на этом все и заканчивалось. Звонков не поступало.
Но Гурченко прекрасно понимала все непостоянную сущность режиссерской профессии. Ведь в центре любого фильма есть тот персонаж, который и призван побуждать режиссера к фантазиям, ко всему новому и неизведанному. Но если этого нет, если режиссер не влюблен в своего героя, дальнейшие съемки просто невозможны, либо же обречены. Вот именно по этой причине нередко происходят перемены и перестановки, именно поэтому одни актеры сменяют других. Это просто своеобразный принцип работы.
Но Людмиле Марковне были ближе совсем другие люди. Она бесконечно уважала тех режиссеров, которые не мыслили работы без своих актеров-единомышленников, актеров-друзей. Они никогда не подводили, а творили вместе. Так легче прийти к взаимному обогащению и воспитанию творческой мысли.
До этого Люсе никогда не приходилось сниматься у таких режиссеров. Как только съемки очередного фильма подходили к завершению, она не догадывалась, к кому же она попадет в следующий раз. И опять все начиналось самого начала…
Закрыв глаза на ту боль, которой Люся натерпелась от них, она теперь уже спокойно реагировала на все их обещания: просто забывала о них. Ведь все же лучше не верить, а потом приятно удивиться, чем верить до самого конца, но так и не дождаться своего…
Однажды 1976 году, когда Гурченко снималась на Рижской студии, в ее гостиничный номер позвонили:
— Добрый вечер! Это Михалков. Какие у вас планы на это лето? Вам знакомо чеховское произведение «Платонов»? Помните роль генеральши? Я хочу увидеть в ней вас! Предполагается репетиционный период, поэтому вы мне потребуетесь полностью свободной! Я думаю, мы договорились! Я еще позвоню!
Михалков… Совсем недавно Люся посмотрела его фильм «Раба любви». Она была в восторге! Каково же было ее удивление, когда он сам позвонил ей. Обычно сообщать актерам подобные новости поручают ассистентам. Но звонок режиссера… Это редкий случай.
Люся порадовалась этому факту и тут же забыла о нем. На всякий случай. А вдруг повезет?
В скором времени начались съемки «Мамы». Гурченко снова позвонили. Это был Никита Сергеевич:
— Я в срочном порядке начинаю пробы! Уже подыскиваю грим и костюмы. Приезжайте завтра на студию!
— Я не могу. У меня съемки в «Маме».
— Какая еще мама? Вы серьезно?
— Так называется фильм-мюзикл. Я исполняю главную роль. Роль Козы.
— Что? Козы?
— Да, как прописано в моем сценарии…
— Какая Коза? Мы же с вами договаривались, что лето вы освободите. Я для вас специально роль подготовил!
— Извините, но тогда я вам не поверила. Я не верю режиссерам!
«Неужели это правда? Неужели он писал роль для меня? Боже, как приятно!» — думала ошарашенная новостью Люся.
И вот уже пробы для «Неоконченной пьесы для механического пианино» Михалкова были проведены. Директор картины договорился с директором «Мамы», но реализации намеченных планов помешала травма ноги…
А спустя 2 года Никита Сергеевич снова позвонил довольно ранним утром. И бодрым, полным энергии голосом, словно после пробежки, как это было на съемках «Сибириады» сказал:
— Привет, Коза! У меня в планах картина «Пять вечеров» Володина. Знаешь? Я собираюсь ее быстро снять. Мне нужны такие актеры, которые немедленно вживутся в роль. Я бы и сам хотел сыграть, но, наверное, будет сложно. Хотя… Ладно, ближе к делу! Как у тебя со свободным временем? Для тебя есть роль!
— Я готова! — ответила Людмила Марковна.
Она дала свое согласие Михалкову, несмотря на намеченные переговоры по поводу очередных проб. В тот же вечер она их прервала.
В новом проекте Никиты Сергеевича, Гурченко досталась роль Тамары Васильевны. Какая это была роль! Ее можно было смело растаскивать на цитаты.
Когда начались съемки, Люся жутко нервничала и переживала. Но Михалкову про нее было давным-давно все понятно. Все репетиции сопровождались Люсиным безумолчным тарахтеньем, всевозможными анекдотами, прибаутками, шутками, историями о папе.
Зато на съемках все было гладко и слаженно. Нервы, репетиции, выяснения отношения… Всего этого уже не было! Все, что можно уже выяснили. Осталась только исключительная игра. Одно движение брови или рта режиссера и все тут же становилось понятным. А когда были особенно трудные сцены, Михалков подходил и все показывал, уточняя: «Ну, ты, неверное, все поняла? Да?». Он ей доверял. До-ве-рял! А как же иначе? В «Сибириаде» они вдвоем были, что говорится, по другую сторону от камеры и понимали, как непросто бывает актерам. Иногда им нужно просто поверить. Довериться…
В перерывах между съемками Гурченко рассказывала о своей семье. Ей не стыдно было перед целой съемочной командой копировать папин голос, его акцент. А партнеры по фильму добродушно слушали, когда Люся повторяла:
— Дуй свое, дочурочка! Не бойся выделиться, моя клюковка! Иди дальше! Только вперед!
И она никогда не стыдилась воспроизводить папину речь, пусть и неграмотную. Ведь в нем была ее радость, ее смысл, ее гордость и ее боль.
«Кажется, меня, наконец, приняли и полюбили со всей моей чечеточкой!» — радостно подумала Люся.
— Клюковка, тебе пора в кадр! — ласково обратился к актрисе оператор.
— Мотор! — звучат слова Михалкова. А Люся идет в кадр. В свой счастливый финал своей роли…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.