Олег Табаков и Марина Зудина Седина в бороду, а бес в ребро
Олег Табаков и Марина Зудина
Седина в бороду, а бес в ребро
Неравные браки, про которые в народе говорят «седина в бороду, бес в ребро», в советском кинематографе периодически случались. Пусть не так часто, как в постсоветское время, но это происходило. Причем практически в каждом десятилетии был свой «громкий» неравный брак. Например, в начале 60?х это был союз режиссера Ивана Пырьева и актрисы Лионеллы Скирды, где разница между супругами составляла 37 лет. В 70?е годы под эту категорию попал брак режиссера Владимира Наумова и актрисы Натальи Белохвостиковой с возрастной разницей между супругами в 24 года. А в последнее десятилетие существования СССР самым «вопиющим» неравным браком стал актерский союз в лице Олега Табакова и Марины Зудиной, в котором «бес ударил под ребро» первому в тот момент, когда ему было 47 лет, а его избраннице едва перевалило за 17. То есть возрастная разница составила 30 лет. Однако любви, как известно, все возрасты покорны. Именно об этой конкретной любви и пойдет речь в нашей следующей главе. Впрочем, не только о ней, поскольку до нее у Табакова была многолетняя любовь с другой женщиной, подарившей ему двух детей. Впрочем, расскажем обо всем по порядку.
Первое серьезное чувство пришло к Табакову в 1955 году, когда он учился на 1?м курсе Школы-студии МХАТ. Его избранницей стала однокурсница Сусанна Серова (1934). Но поскольку она на тот момент была замужем (ее муж находился в то время в Китае – учил игре на фортепиано тамошних жителей), чувства Табакова были сугубо платоническими. Вспоминает он сам:
«Первые годы обучения я занимался в основном проблемами любви. Мне повезло с самого начала: я попал в замечательную интеллигентную московскую семью потомков художника Серова – учился на курсе вместе с Сусанной Серовой. И когда тяжело заболел, меня привезли именно в этот дом, где я и остался вплоть до окончания учебы, то есть почти на два года. Семья отнеслась к больному саратовскому мальчику с участием и нежностью. Внучка художника Серова, Ольга Александровна Хортик, была моим нравственным воспитателем (ей в ту пору было сорок с небольшим). Но только не настырно-скучным, а этаким дружком. Может быть, Олечке не специально пришла в голову мысль разрядить «пистолет самоубийцы», то есть спасти жену брата от влюбленного юнца таким странным способом. Но дело было сделано, и с той поры я несколько лет обитал в доме на Большой Молчановке, 18. Олечка удивительно много сделала, чтобы я стал человеком. Это выражалось и в том, что в одной из комнат висела картина «Похищение Европы», и в том, как мы ездили с ней в Абрамцево и Архангельское, и в том, как она приучила меня ходить в консерваторию. В первые разы я засыпал, а потом перестал. На Рихтере не заснул. Не смог…»
Первую славу Табакову принесли его роли в театре «Современник», который появился на свет в апреле 1956 года со спектаклем «Вечно живые», где у него была роль Миши.
Каким он был в 50?е годы? Вот что вспоминает его коллега по театру И. Кваша: «Табаков и в те годы любил поесть. О, это была не любовь, а настоящая страсть… Он ведь всегда делал запасы. Даже когда у него не было квартиры и он снимал комнату. И мы, вечно голодные, совершали на них налеты. Происходило это так: мы входили к нему в комнату. 2–3 человека его держали, и кто-нибудь искал запасы под шкафом, за шкафом. Находили. Доставали. Вскрывали на его глазах. И все это сжиралось на его глазах. Он орал на нас (это же страшно, когда отнимают любимое). Только после этого его отпускали. У него всегда были вкусные компоты и консервы.
А однажды на гастролях Ефремов заболел. Ему прислали мед с лимоном и что-то там еще вкусное. А так как Ефремов встать не мог, то каждый день Табаков приходил к нему в комнату, вскрывал шкаф и на глазах больного начинал есть это «целебное». Олег кричал: «Уйди, оставь, это мне мама прислала», а Лелик (так мы его называли), чавкая и смакуя, съедал несколько ложечек и уходил. Потом приходил на следующий день.
Надо сказать, что у него были термины, главный из которых – еда качественная и некачественная. Бывало, спросишь: «Лелик, качественная еда в этом ресторане?» В точности ответа можно было не сомневаться…».
В конце 50?х у Табакова случился роман, который мог круто изменить его судьбу: в него влюбилась дочь… одного из членов Политбюро. Девушка оказалась завзятой театралкой, ходила на все спектакли входившего тогда в моду театра «Современник» и в результате влюбилась в Табакова, что называется, по уши. Но он этой связи испугался. И в итоге променял дочь «шишки» на вполне обыкновенную артистку Людмилу Крылову (1938), которая вскоре и стала его женой.
Крылова училась тогда в Театральном училище имени Щепкина и была влюблена в Табакова не меньше дочери госдеятеля. Долгое время девушка спала и видела, как бы познакомиться с объектом своих воздыханий. Повод представился в 1958 году, когда второй режиссер с «Мосфильма» Ирина Поплавская позвонила Крыловой и… Впрочем, послушаем саму актрису, которая начинает свой рассказ издалека:
«У меня было трудное детство. В 1947 году умерла мама. Мне не было девяти. Не понимала, что мама ушла навсегда, долго-долго ее ждала. Тогда начала задумываться, что такое этот мир, как жить без любимых людей…
Семья у нас была малообеспеченная. Книг в доме мало, и я каждый день ходила в читальный зал. Пойти в театральный решила после того, как одна из выпускниц школы смогла поступить в Щепкинское училище. Я подумала: а если и я попробую?..
И – поступила в драмкружок ДК «Правды»… Однажды увидела там афишу – приглашение на спектакль студии «Современник». Понимаете, меня словно кто-то ведет по жизни… И вот я иду на этот спектакль. И отчаянно влюбляюсь в него (Табакова. – Авт.). Мысль, что обязательно когда-нибудь познакомлюсь с этим человеком, стала моей путеводной на несколько лет! Верю, что если чего-то сильно хотеть, то это случится. Случилось, но не сразу.
Сначала я окончила десятый класс. Поступила в Щепкинское – курс набирал Вениамин Иванович Цыганков, на мое счастье, он ставил в Малом театре пьесу Горбатова «Одна ночь», и ему нужен был мальчик, похожий на главную героиню. Я была на нее похожа, и режиссер буквально вел меня на вступительных экзаменах…
Так началась моя работа в Малом театре, учеба. А вскоре – и киносъемки в фильме «Рассказы о Ленине» (1958), после которого путь в кино мне был открыт… Я уставала дико, но продолжала ходить на спектакли «Современника», а мысль познакомиться с Табаковым не отпускала, влюбленность не проходила.
Когда меня пригласили сняться в фильме «Добровольцы» и сказали, что одну из ролей будет играть Табаков, примчалась на студию, спрашиваю: «А где Табаков?» Ассистентка отвечает: «Табаков отказался, сценарий не понравился». Расстроилась, но сниматься пришлось. Потом звонит режиссер Ирина Ивановна Поплавская: «Люсенька, у меня такой привередливый актер в главной роли, не может найти себе партнершу, все ему не нравятся, может, вашу фотографию ему покажу».
Отвечаю, что сниматься не могу – экзамены и в театре работа. Но тут она вскользь сказала, что этот актер Табаков (!). У меня язык прилип к нёбу! Разволновалась, говорю: «У меня только одна фотопроба к фильму «Рассказы о Ленине», я на ней такая в косыночке…» Режиссер вскоре звонит счастливая: «Люсенька, он посмотрел вашу фотографию и сказал: «Эта, пожалуй, подойдет».
Что со мной было! Все внутри дрожало! Бежала со съемок «Сверстниц» в другой павильон по лестнице, дорогу преградил красавец-мужчина: «Вы ко мне?» Узнала в нем тогдашнюю звезду Козакова, но сорвала его руку: «Нет, не к вам!» – и промчалась в гримерную.
Как сейчас помню – пустая гримерная, спиной стоит женщина в белом халате, в кресле сидит человек, вижу в зеркале его отражение и чуть не падаю! Задрожали коленки, застучали зубы. Гримерша говорит: «Подождите, я с Табаковым закончу, займусь вами». А я: «Хо-хо-хорошо!» Меня словно колотит! Такого ощущения не испытывала никогда!
Во время съемок это состояние у меня возникало, как только встречалась с ним глазами.
Режиссер говорит: «Сейчас, Люсенька, будем снимать ваш крупный план, а вы, Олег, встаньте под камеру и подавайте реплики». Я чуть не визжа: «Не надо! Я с ним вообще ничего сыграть не смогу!»
Режиссер удивлялась. Табакова просили отойти… Но наш с ним роман завязался практически в первую же ночь!
И это при том, что я была самая скромная на курсе! У меня был кавалер, мы с ним под ручку провожались. Но это оборвалось на самой высокой ноте! То есть никого больше уже не существовало. И когда тот молодой человек в очередной раз пришел ко мне, я перед ним закрыла дверь: «Извини, я вышла замуж». Просто выпалила эту фразу!
С момента знакомства с Табаковым прошло каких-то четыре дня! Он снимал комнатку в центре (снимал за небольшую плату у Марии Арнольдовны Арнази, родной сестры жены Тихона Хренникова. – Ф. Р.). Я оставалась у него ночевать, то есть для меня не было уже никаких преград. В институте, конечно, все узнали. Мой преподаватель меня уговаривал: «Люсенька, ты пожалеешь, еще рано, не надо, деточка…»
Настолько сильный был у меня мой порыв, что Табаков со своим, видимо, уже достаточно богатым опытом в этом плане не мог и не хотел, наверное, устоять. А почему нет? Ведь никто не подозревал, что наш роман затянется так надолго…
На вопрос отца: «Где ты ночуешь?» – сказала: «Папа, я вышла замуж».
Он диву дался: «Почему мы его не знаем?!» Короче, привела Табакова. Сели за стол. И я говорю: «Папа, познакомься, это мой муж». Табаков потом рассказывал, что чуть под стол не сполз. Спрашивал: «Как ты могла такое сказать?!» – «А как я могла сказать иначе, если мы с тобой живем!» – «Но мы же не расписаны». – «Я же не сказала, что мы расписаны, я сказала, что ты мой муж». – «А если мы расстанемся?» – «Значит, будем считать, что мы развелись». Вот такая наивность жила во мне!..»
Табаков не спешил расписываться даже тогда, когда Крылова забеременела. Случилось это в конце 1959 года. Людмила сдавала тогда дипломный спектакль и, чтобы экзаменаторам не была видна ее беременность, прикрывала живот папкой. 11 июля 1960 года на свет появился мальчик, которого родители назвали Антоном. Причем рожала его Людмила на родине мужа, в Саратове.
Вспоминает Л. Крылова: «Когда мне показалось, что роды начались, мы с мамой Олега (она работала врачом. – Ф. Р.) пошли пешком в больницу. Меня положили, пошла сплошная схватка, но не разрожусь никак (Антошка головастый оказался). От меня убрали ложки, вилки, потому что я готова была сама себя вспороть – такая боль! И вот на третьи сутки подходит ко мне какой-то стажер. Я ему: «Отойдите, я умираю! Да-да, воды отошли!»
А он все спрашивает: «Ну и сколько: столовая ложка, стакан?» Я взвыла: «Я мерила, что ли?! Ну, наверное, полстакана».
Он вот такие глаза сделал! Сбегал куда-то и потом плодное место продырявил щипцами… И начались быстрые роды… Потом я не могла полтора месяца сидеть – кости таза расходились на полтора сантиметра. Из-за этих послеродовых осложнений не могла к мужу в Москву поехать. А Олег не мог мои письма прочесть, потому что я писала и плакала, и чернила расплывались…
Олег в Москве купил коляску для сына, но не знал, как переслать. Спал у меня Антошка в чемодане. Я ночью просыпалась от страха – боялась, что крышка закроется, и он задохнется. А еще в коммуналке было полно тараканов, и я боялась, что таракан в ухо малышу заползет!
Мама Табакова стоически все выдерживала: и готовила, и пеленками занималась…»
Стоило Крыловой с новорожденным сыном вернуться в Москву (стоял сентябрь 60?го), как Табаков повел Людмилу в ЗАГС (он располагался рядом с кинотеатром «Форум»).
Свадьбу молодые праздновали в ресторане ВТО, позвали на нее всех своих друзей и коллег (это была очередная свадьба в недавно народившемся театре «Современник», где до этого уже женились Евгений Евстигнеев и Галина Волчек, а также Олег Ефремов, Игорь Кваша. Кстати, Крылова вошла в его труппу в том же 60?м). Невеста появилась перед глазами жениха и гостей не совсем традиционным способом: ее вынесли в большущей коробке, будто куклу. Сделать это не составило большого труда – Людмила была такая миниатюрная, что в коробке легко уместилась. На невесте было белое кружевное платье, которое сшила она сама, и фата.
Первое время молодые жили у родителей Крыловой на улице Правды. Предки перегородили свою комнату шкафом, и одна часть жилища досталась молодоженам. Поскольку все взрослые в семье работали (у Табакова с Крыловой, например, было по 20 спектаклей в месяц), новорожденного оставляли с нянечкой. Когда Антону исполнился примерно год, молодые перебрались в другое место – в однокомнатную квартиру с балконом в доме на улице Нестерова.
На тот момент молодые продолжали играть вместе в «Современнике», а также снимались в кино. Причем пальму первенства в последнем прочно удерживал Олег Табаков, который в первой половине 60?х снялся в восьми фильмах, где у него были три главные роли (Саша Егоров в «Испытательном сроке», 1961; Олег Савин в «Шумном дне», 1961; Николай Бабушкин в «Молодо-зелено», 1963), в то время как у его супруги было четыре фильма и ни одной главной роли. В двух фильмах супруги снялись вместе: в «Молодо-зелено» (в нем Крылова играла роль жены главного героя, образ которого воплощал ее супруг) и «Живые и мертвые» (1964; у Табакова была роль старшего лейтенанта, у Крыловой – военврача Татьяны Овсянниковой).
Летом 1965 года вся труппа «Современника» снималась на родине Табакова, в Саратове, в фильме «Строится мост» Г. Егиазарова и О. Ефремова – про молодых строителей моста через Волгу. У Табакова там была роль практиканта из строительного училища Зайцева, у Крыловой – роль комсорга мостоотряда Нади Серёгиной. Вернувшись со съемок, той же осенью Крылова забеременела от Табакова вторым ребенком. Спустя девять месяцев – 3 мая 1966 года (ровно за три недели до премьеры фильма «Строится мост») – на свет появилась очаровательная девочка, которую назвали мужским именем Александра. Спустя месяц (!) Людмила рискнула взять новорожденную с собой на дачу (они пополам с Галиной Волчек снимали дом в Салтыковке). Там девочка простудилась, и Людмиле пришлось самой делать ей уколы.
Большую помощь в воспитании детей оказала соседка Табакова по Саратову Мария Николаевна, которую все звали Колавной. Вспоминает О. Табаков:
«Как-то раз Мария Николаевна собралась умирать. Она купила саван, белые тапочки и позвала меня. «Вот, – сказала, – сберкнижка, тут деньги, на которые ты меня похоронишь». Я обиделся и сказал, что у меня есть деньги и что я похороню ее и так… И в это время Люся родила Сашу. Малое, беспомощное существо нуждалось в заботе. Колавна встала и стала жить, прожив еще девять лет, пока Саша не пошла во второй класс. Вот какие бывают дела. Колавна была таким цементирующим раствором, что ли, нашего дома. Семья стала сыпаться после ее смерти в семьдесят пятом…»
В 1965 году у Табакова случился инфаркт, после которого врачи подумывали и вовсе запретить ему актерствовать. Однако уже через два (!) месяца после выписки из больницы актер уже играл Адуева-младшего в «Обыкновенной истории» И. А. Гончарова, теряя каждый вечер по полтора килограмма веса (премьера спектакля состоялась в 1966 году). В этом же спектакле играла и Крылова – ей досталась роль Наденьки Любецкой.
В ноябре 1967 года именно этот спектакль «Современника» будет отмечен Государственной премией СССР.
В том же году Табакову была присуждена премия им. Московского комсомола за галерею образов молодых современников и вручен орден «Знак Почета». Это были первые официальные награды в творческой карьере нашего героя.
По словам самого Табакова, в 1967 году он вполне мог начать кинокарьеру европейского масштаба (в фильме Карела Рейша он должен был играть Сергея Есенина, в роли Айседоры Дункан – Ванесса Редгрейв), но этого не произошло. Почему? В том году в «Современнике» попытались закрыть спектакль «Большевики», и он остался в Союзе – бороться. Спектакль все-таки увидел свет, однако европейская кинокарьера нашего героя тогда так и не состоялась. Однако убиваться по этому поводу Табаков не стал. Отмечу любопытную деталь: в конце 60?х из всех актеров «Современника» только у четверых были личные «Волги». Этими людьми были: О. Ефремов, О. Табаков, И. Кваша и М. Козаков. Остальные «современниковцы» ездили в лучшем случае на «Москвичах», в худшем – ходили пешком.
В 1969 году супруги Табаковы сыграли вместе еще в одном спектакле – «Студент» по А. Грибоедову: у Табакова там была главная роль – провинциальный студент Беневольский, у Крыловой – воспитанница Звездовых Варенька.
В том же году дебютировал в кино и их сын Антон. В киноальманахе «Времена года», в новелле № 2 «Четвертый папа» он исполнил главную роль – Саши. По сюжету, мальчик растет без отца, его мама работает в больнице, поэтому большую часть времени Саша проводит с домработницей Феничкой (Галина Яцкина). Мальчику очень хочется иметь отца – уже трех незнакомых мужчин он называл папой. Однажды Феничку навещает моряк Федя (Александр Январев). Саша не отходит от него ни на минуту, чем очень разозлил Феничку, ведь она так долго мечтала об этой встрече. Ее лицо стало совсем другим, она даже попыталась выгнать мальчика из комнаты. Но моряк тоже заметил вспыхнувшую злость: он быстро попрощался и пообещал Саше обязательно зайти, вернувшись из плаванья.
Премьера фильма по ТВ прошла 4 января 1969 года. На тот момент Антону шел 9?й год, он учился во втором классе.
А в 1970 году с помощью того же телевидения была экранизирована «Обыкновенная история», где Антон сыграл свою вторую роль в кино, правда, эпизодическую.
В 1972 году на экраны страны вышел детский приключенческий фильм «Достояние республики». Как ни странно, но Антону, который по возрасту подходил для участия в этой картине, там места не нашлось даже в эпизоде, зато его родители там «засветились»: отец исполнил главную роль – чекиста Макара Овчинникова, а мама – небольшую роль Нюры, воспитательницы в детдоме.
После ухода из «Современника» Олега Ефремова в МХАТ служебное положение Табакова достигло новых высот: он становится директором театра (за пять лет до этого наш герой благополучно вступил в ряды КПСС). На эту должность именно его выбрали не случайно – всем в театре была известна его принципиальность и бескомпромиссность. И действительно, новый директор карал бездельников и халтурщиков беспощадно. Когда однажды Олег Даль пьяным заявился на спектакль и не смог выйти на сцену, наш герой тут же распорядился его уволить.
До конца 70?х супруги Табаковы снялись еще в двух совместных фильмах: т/ф «Накануне премьеры» (1979; у обоих главные роли: Табаков – главный режиссер ТЮЗа Николай Платов, Крылова – актриса ТЮЗа Зинаида Балабанова), т/ф «Ах, водевиль, водевиль…» (1979; у обоих главные роли: Табаков – отставной прапорщик Акакий Ушица, Крылова – служанка Катенька).
В январе 1977 года Олегу Табакову было присвоено звание народного артиста РСФСР. А у его супруги на тот момент вообще не было никакого звания. Заслуженной артисткой РСФСР Крылова станет лишь в декабре 1982 года.
Между тем 1 мая 1977 года по ЦТ состоялась премьера двухсерийного фильма режиссеров А. Бланка и С. Линькова с Одесской киностудии «Тимур и его команда» по А. Гайдару, где главную роль – Тимур – исполнил сын героев нашего рассказа Антон Табаков. Фильм вышел на экраны как раз в тот момент, когда Антон заканчивал 10?й класс. О своих школьных годах он вспоминает следующим образом:
«Меня держали на продленке до последнего, после чего я шел домой, чтобы побеситься во дворе. Мы жили тогда на пересечении улиц Готвальда и 2?й Тверской-Ямской – аккурат напротив 10?го отделения милиции, что отнюдь не мешало нам создавать неформальные объединения. Среди нас были и ребята, один внешний вид которых наводил на взрослых ужас. Вполне допускаю, что кто-то из них мог стать знаменитым вором в законе. Лет 20 назад ко мне на улице подошел какой-то парень довольно специфической наружности и стал обнимать, как старого знакомого.
Школа осталась у меня в памяти как самый травматический период жизни. Я в ту пору доставлял родителям массу хлопот, потому как все время что-нибудь ломал: ноги, руки… Однажды, упав с каната, сломал позвоночник. На уроках физкультуры все как раз было нормально, но вот на переменах!.. Бесконечные травмы и даже полостные операции – это могло расшатать любую нервную систему. Мама сильно переживала, отец же мужественно держал удары судьбы.
С этим временем связаны и наши с Денисом Евстигнеевым проделки по части воровства сигарет у родителей. В дефицитные 70?е годы вся стенка в комнате отца была заставлена огромным количеством импортных блоков. Сам он скорее пижонил с сигаретой в зубах. В нескольких картинах, в том числе и в «Семнадцати мгновениях весны», появлялся в кадре с «Кэмел», блоки которого хранились на «складе». Что же делали мы, заядлые курильщики? Брали из его «хранилища» блоки, аккуратно распаривали над кипящим чайником целлофан, вынимали целые пачки, снова все тщательно запечатывали и клали на место. Долгое время отец не догадывался о воровстве; раскрыто оно было, только когда одна из коробок, окончательно опустев, подмялась, и стенка, составленная из сигаретных блоков, как из кирпичиков, рухнула. Впрочем, наказание было не особенно жестоким…»
В тому же Антон Табаков поступил в ГИТИС на курс А. А. Гончарова.
В 80?е годы свет увидел всего лишь один совместный фильм Табакова и Крыловой – телефильм «Печники» (1983), где Табаков сыграл роль майора-военкома, а Крылова – директора школы Марии Федоровны. Больше супруги вместе не снимались. Почему? С Табаковым приключилась история, про которую в народе обычно говорят «седина в бороду, бес в ребро». Короче, он серьезно влюбился на 47?м году жизни.
Вообще, в пору его брака с Крыловой у него иногда случались любовные приключения. В основном в роли его пассий выступали коллеги-артистки. Как отмечает сам Табаков, он «грешил на профессиональной почве». Но были и исключения. Так, однажды в него влюбилась американская миллионерша. Ее бабушка оставила ей богатое наследство, которым женщина решила распорядиться весьма оригинально: половину она собиралась оставить себе, а другую – отдать Табакову с тем, чтобы он открыл в США собственную театральную студию. Предложение было очень заманчивым, но наш герой им по ряду причин не воспользовался.
Скорее всего, Крылова догадывалась об увлечениях супруга, но предпочитала закрывать на это глаза, ставя во главу угла благополучие своих детей. Так продолжалось почти два десятилетия. Пока в 1981 году на жизненном пути актера не возникла юная абитуриентка Марина Зудина (1965). Она родилась в Москве, в семье, где папа был журналистом, а мама – учительницей музыки. Желание стать актрисой у Марины появилось в старших классах. Причем ее кумиром был Олег Табаков. Он нравился ей с самого детства: под его голос, когда он читал по радио «Пятнадцатилетнего капитана», она делала уроки. Когда после школы Марина надумала поступать на актерский, мама ей сказала: «Иди к Табакову! Если он тебя не примет, больше ни к кому не ходи – значит, актриса из тебя плохая». Девушка так и сделала. Понимая, как это трудно – попасть к такому педагогу, – Марина целый год перед поступлением занималась с фониатором, развивала низкий регистр, так как у нее были проблемы с голосом. Чуть позже в газете «Собеседник» появятся воспоминания одноклассницы Марины – некоей Ольги Зольдиной (фамилия изменена), которая расскажет следующее:
«…Я узнала, что Марина устроилась заниматься в драматическую студию Олега Табакова, которая потом стала знаменитой «Табакеркой». Эта студия находилась в подвале, и занятия там проходили несколько раз в неделю. Марина туда пошла в первую очередь потому, что в студии был хороший фониатор, а ей требовалось поставить голос. Это было ее слабое звено, Марина вообще голосом не владела и даже не могла громко сказать: «Кушать подано!» В общем, она ездила туда и возвращалась все время очень поздно, после трех часов ночи. А потом она мне призналась, что хочет покорить самого Табакова. Мне эта мысль показалась сумасшедшей. Но она пояснила: «Ты знаешь, на одну девчонку из нашей группы он обратил такое внимание… Но не как на актрису, а как на красивую девушку, понимаешь? И тогда я подумала: «Чем я хуже нее?» Я поняла, как с Олегом Павловичем нужно действовать». Вот такие взрослые мысли были у Марины Зудиной в 16 лет. Какие уж тут одноклассники с их детскими играми и мечтами поступить хоть в какой-нибудь институт или на худой конец в ПТУ…»
Зудина добилась своего – во время экзаменов в ГИТИС Табаков обратил-таки на нее внимание (либо это случилось чуть раньше – когда она посещала его «Табакерку»). По его же словам:
«Некая адюльтеризация предыдущей части моего мужского бытия совершалась ритмично, с определенным временным циклом. Но все изменилось с появлением этой круглолицей, темноволосой девушки, пришедшей в Дом архитектора на улице Щусева, где мы прослушивали абитуриентов для добора. Марина Зудина предложила нам свой репертуар, увенчанный рассказом о злоключениях Зои Космодемьянской. Что-то странное было в ней. Даже мое горькое знание настоящей истории Зои Космодемьянской, а также совершенно немыслимой судьбы ее матери, рассказывавшей о конце своих детей Зои и Шуры, не зачеркнуло того, что делала эта абитуриентка. Скорее, наоборот, история про Зою со всей очевидностью продемонстрировала внутреннюю потребность и готовность Марины обливаться слезами над вымыслом. С этого начинается актер, да и любой творец… Марина была наполнена, как бы это сказать… трудно сдерживаемым желанием выступать в ролях. У Марины показатели были хорошие, хотя она несколько опоздала в своем рождении. Круг выгодных для нее ролей – в дорогостоящих, костюмных фильмах…»
В 1983 году окончила школу дочь Табакова Александра. Как и ее брат Антон, она пошла по стопам своих родителей – поступила в Школу-студию МХАТ (курс В. Богомолова). Причем в школе она была сильна в математике, и все были уверены в ее поступлении в какой-нибудь технический вуз. На это же ориентировалась и сама Александра. Но в самый последний момент решила пойти в актрисы, хотя большого таланта в ней не было. В итоге актрисой она так и не станет.
А ее папа в ноябре того же 1983 года закрутил роман с ровесницей дочери, которая в то время училась на втором курсе. Тяжелее всего пришлось, конечно же, студентке. Послушаем Табакова:
«В нашем неласковом театральном мирке ей досталось полной мерой. Марине помогла выжить только наша обоюдная влюбленность – без этого нельзя было бы пройти через то, что она прошла. Иногда ее просто ломали через колено. Отношение к ней было абсолютно как к наложнице: ну чего же, коли обслуживаешь, так и имей свое, как всякая обслуга…
Конечно, бывало всякое: на заре нашего романа Марина не раз писала мне письма, подытоживающие наши отношения после того, как я последовательно и логично пытался убедить ее, что ей надо строить свою жизнь без меня… А потом все начиналось снова.
Я ощущал свою вину перед ней и был убежден, что никогда не смогу оставить своих детей, рожденных в первом браке. Все это было некой легендой, придуманной мною в подростковом возрасте, но ей я пытался следовать до встречи с Мариной…»
Зудина училась у Табакова пять лет (1981–1986). И за это время она умудрилась сняться в семи фильмах, где сыграла две главные роли. А ее дебютом стала лента «Еще люблю, еще надеюсь» (1985), где она исполнила небольшую роль жены Петра. А спустя год ее взяли на главную роль в картину «Валентин и Валентина». Причем режиссером фильма был Георгий Натансон, который в 1960 году снимал Олега Табакова в фильме «Шумный день». По словам Зудиной:
«Самый большой успех у меня был, когда я сыграла в фильме «Валентин и Валентина». Меня заваливали письмами, причем море писем было из мест лишения свободы, заключенные писали: «Я вернусь и тебя найду!» (Смеется.) Я не могу сказать, что очень довольна этой своей работой. У меня тогда был роман, я понимала, что не могу быть вместе с любимым, и много плакала. Хотя любовь – это такое большое счастье, а не только слезы и переживания, а я вот рыдала. Но все равно фильм получился замечательный…»
Кстати, в двух фильмах из семи вместе с Зудиной снимался и ее учитель Табаков. Это: «После дождичка в четверг» (1986; у него была роль Кощея Бессмертного, у нее – Милолики) и в «Путешествии мсье Перришона» (1987; там у них были главные роли: у Табакова – мсье Перришон, у Зудиной – Анриэтта).
Окончив ГИТИС в 1986 году, Зудина была взята Табаковым в свою театр-студию – в так называемую «Табакерку», которая появилась на свет в 1978 году на улице Чаплыгина. Естественно, там их роман благополучно продолжился. Правда, он несколько раз прерывался, но затем возобновлялся снова.
В разгар этих отношений – в январе 1988 года – Олег Табаков стал народным артистом СССР.
Со своим любовным треугольником Табаков окончательно разобрался лишь спустя 10 лет – в 1993 году он оставил свою прежнюю семью. Пойти на это стоило ему большого труда. Дело в том, что его самого в детстве оставил отец, поэтому Табаков прекрасно знал, каково это – пережить развод родителей. Жена и дети этого поступка ему не простили и прекратили с ним всяческое общение. И никак не комментировали это в прессе.
Зато сам Табаков в апреле 1994 года в одном из интервью рассказал следующее: «Несмотря на все мои грехи, романы, увлечения, я все равно возвращался в свое стойло. По сути дела, можно сказать, что ложь никогда не проходит бесследно. Она отравляет жизнь…
Долгое время мне казалось, что мы будем жить с женой долго и умрем в один день. Мне кажется, я помню все доброе, что было у нас. Жена сделала максимум для того, чтобы я встал на ноги, когда у меня случился инфаркт (это произошло в начале 1965 года. – Ф. Р.), и многое другое… Но десять лет назад наши отношения испортились. В конфликтах наших, доходящих часто до предела, она сама нередко говорила: «Нам надо разойтись». Наверное, это надо было сделать лет десять назад. В этом моя вина перед ней.
Дело в том, что в какой-то момент мне показалось, что близкие не уважают то, что я делаю. Не уважают. Фамильярничают. Я взял в Америку своего трудно живущего племянника, чтобы он прожил там месяц, и из интроверта, может быть, стал бы другим человеком. Я это сделал потому, что считал нужным это сделать. А близкие мои были уверены, что это показуха. Я помогаю своему двоюродному брату. Они опять говорят – «показуха». Моим близким кажется, что вокруг меня одни холуи и подхалимы. И только одни они, то есть близкие, – носители истины обо мне, правдивого и трезвого взгляда. Но единственное, чего я не прощаю людям, – хамства в адрес моих занятий…
Я всегда воспитывал детей личным примером. Тем, как я жил. Что для меня было главным. Но мне однажды было сказано: «Ты же умрешь в одиночестве. И вообще, квартира…» Я не говорю, хорошо это или плохо. Это, может, и есть ответ на вопрос, какое место я занимал в жизни моих близких…»
А вот еще один отрывок из мартовского интервью 1995 года: «После того как я заплатил 120 тысяч долларов отступного моей бывшей супруге и купил двухкомнатную квартиру своей дочери, Александре Олеговне Табаковой, и та, и другая до сих пор прописаны в моем доме. Это не очень оригинальная история – чисто совковая. Был бы брачный контракт – и все тут же встало бы на свои места, а поскольку его нет, рождаются неадекватные притязания…
Два месяца назад мы помирились с сыном и пришли к согласию. Сегодня у нас нормальные отношения. Я рад тому, что он начал себя реализовывать. В своей первой профессии, актерской, он реализовал себя не полностью.
Оказавшись у него в дискотеке «Пилот» на дне рождения моего доброго знакомого Гарика Сукачева, я обнаружил, что огромному количеству людей мой сын приносит радость. Им там весело…»
Из интервью М. Зудиной: «Я не думала, что мы будем вместе. Но так вышло, так положили звезды. Мне даже астролог сказал, что то, что мы встретились, – это судьба. Однажды Олег мне просто сказал, что разводится с женой, и мы это не комментировали. Я не знаю, на сколько бы еще хватило моего терпения, не думаю, что на двадцать лет, но десять было естественным сроком. Хотя и ужасно много. Кто-то ждет год, два, но Олег Павлович нашел такую дурочку, которая ждала целых десять лет…
Единственный человек, которому я признавалась в любви, – это Табаков. Я не представляю, что когда-то способна буду так отчаянно любить. Я могу с полной уверенностью сказать, что никого так не любила и никто не будет меня так любить, как любит меня мой муж…»
Летом 1995 года у Табакова и Зудиной родился мальчик, которого назвали Павлом. В момент рождения сына отец находился рядом с женой и все время держал ее за руку. Свои ощущения от этого действа он объяснил впоследствии следующим образом: «Чувство полного отчаяния и невозможности помочь близкому человеку. Врагу такого не пожелаю».
И далее: «Сегодня самое сладкое для моей души – это то, как мы с сыном Антоном после рождения Павла сидели вместе и выпивали. Хотя Антону 36, а этому – 10 дней. Я горд был не знаю как! Как генерал Серпилин или как капитан Тушин, когда он отстоял батарею. Дети, внуки… Сны снятся про них. Это значит, что я возвращаюсь…»
Между тем после рождения ребенка отношения в «звездной» семье стали напряженнее. Вот как об этом вспоминает М. Зудина:
«У меня был тяжелый период, когда я родила ребенка, потому что всегда моей энергии и эмоционального запаса хватало на двоих, а после рождения и сил меньше стало, и я вдруг поняла, что вся энергия перешла к ребенку. На этой почве у меня целый год была депрессия. Я настолько была поглощена ребенком, что муж отошел неизвестно на какой план…»
Но брак Табакова и Зудиной выдержал это испытание. Сама Марина признается:
«Я могу твердо сказать: «Я люблю Олега Табакова». И если бы я чувствовала себя только приложением к нему, я была бы закомплексованной, ушла бы в себя. Но я знаю об искренних чувствах ко мне любимого человека и мужа. И это меня успокаивает, дает ощущение стабильности…
Между тем командовать Олегом Павловичем невозможно. Он просто будет тихо молчать и переживать. По гороскопу он Лев, он не терпит явного диктата и, как правило, решает все сам. Конечно, я имею свой голос, он к нему прислушивается, для него мое мнение небезразлично. Но в чем-то категорическом последнее слово за ним. Тут надо учесть, что я во многом сформировалась Олегом Павловичем и на многие вещи смотрю его глазами. Поэтому мы в жизни на равных, и у нас никто не командует. Мы друг друга ценим…
По натуре Олег Павлович веселый и добрый человек. Особенно с утра, когда телефонные звонки еще не успевают испортить ему настроение. С восьми до десяти ему обычно звонят, и разговоры порой доводят его до кипения. Тут уж не до веселья. Он говорит мне: «Это надо сейчас же пережить, не трогай меня…»
Иногда мне бывает обидно, что Олег Павлович меня не ревнует. Или ревнует, но не показывает своей слабости. Правда, потом может кое о чем напомнить в шутливой форме. Видно, у него такой характер. Я более ревнивая, и это во мне заложено с рождения. Когда мы с ним еще не были женаты и просто встречались, мне подчас было трудно узнать, что с ним происходит и что он думает обо мне, о моих поступках, о моем поведении. И тогда моя мудрость как бы отступала на второй план, а эмоции, выходя на первый, демонстрировали ревность, чувство собственности…»
Сын Олега Табакова Антон в личном плане «переплюнул» своего отца: был женат несколько раз. Впервые он женился в 19 лет на девушке по имени Евгения. Свадьба у них была шумная, веселая, однако один из гостей, Никита Михалков, неудачно пошутил, сказав: «Первый брак – учебно-тренировочный, так что переходим сразу ко второму». И молодые вскоре действительно развелись. Причем сама Евгения и ее мама были категорически против этого, но Антон поступил по-своему.
Потом Антон женился во второй раз. Девушку звали Ася, он знал ее давно. Но и этот брак оказался недолгим. Злые языки будут утверждать потом, что в роли «змея-искусителя» выступил друг детства Антона Михаил Ефремов, – дескать, это он соблазнил Асю, которая от него забеременела. Но правда такова, что это произошло уже после того, как Ася с Антоном разбежались. Хотя именно после этого дружба бывших приятелей сошла на нет.
Еще чуть позже на горизонте «звездного» отпрыска возникла 17?летняя студентка Школы-студии МХАТ Катя Семенова. Но с ней Антон расписываться не стал – предпочел жить в гражданском браке. Катя родила наконец Антону наследника – сына Никиту. Однако вскоре после рождения ребенка распалась и эта пара.
В 1993 году в жизни Антона появилась другая девушка, самая молодая из всех предыдущих – 16?летняя Настя Чухрай (дочь и внучка режиссеров Павла и Георгия Чухрай). Когда родители узнали, кто набивается к их дочери в женихи, они категорически запретили Насте встречаться с Табаковым-младшим. К тому времени в богемной среде про Антона Табакова уже давно ходила недобрая слава «бабника-террориста». Однако Настя проявила завидное упорство, и в конце концов согласие родителей на брак с любимым было получено. Вскоре у молодых родилась дочь.
В конце октября 2003 года нарушила свое долгое молчание бывшая супруга Табакова Людмила Крылова. Она дала большое интервью газете «Комсомольская правда», в котором сказала следующее:
«Я не люблю предательства. Предательство – это очень емкое слово. Оно подразумевает даже не измену, нет. Предательство – гораздо глубже. Я расстаюсь с предателями сразу, будь это подруги, мужья или еще кто-то… А со мной случилось то, что должно было случиться. От разводов никто не застрахован.
Единственное, что мне хотелось, это чтобы мой развод был более человеческий, потому что… Понимаете, одно дело, если б я одна была и в одиночку разводилась с ним, но ведь я должна была подумать о детях, которым, может быть, еще тяжелее…
Но все проходит, проходят и обиды. Простить? Все давно прощено. Но не забыто… Десять лет я живу без мужа… Ни о чем не жалею. Не страдаю от одиночества. У меня ничего не изменилось. Друзья остались со мной. У меня замечательные дети, внуки! Летом уезжаю в деревню. Люблю лес, грибы, природу… Я счастлива, что судьба подарила мне такую жизнь!»
К слову, дочь Табакова, Александра, до сих пор не может простить отца и совсем не общается с ним. Правда, ее дочь Полина регулярно приходит к нему в театр, советуется по различным вопросам.
В феврале 2004 года Олег Табаков дал большое интервью еженедельнику «Собеседник». Приведу из него лишь несколько отрывков, касающихся его личной жизни:
«Жадный ли я? До жизни – да. Называю это полнотой бытия. Материальной корысти у меня нет. Снимаюсь восемь дней у Иштвана Сабо в Голливуде и получаю гонорар, которого хватает для пополнения семейного бюджета года на полтора, а то и на два. Даже мое преподавание в Америке несоизмеримо по деньгам со съемками у западных режиссеров…
Моих физических кондиций хватает и на работу, и на жену, и на младшего сына. По утрам просыпаюсь по-прежнему рано, для восстановления сил нужно пять с половиной часов отдыха, не больше. Правда, в день трудного спектакля обязательно должен поспать часа полтора после обеда. Когда нет ничего срочного и экстраординарного, заваливаюсь на бок. Прямо в служебном кабинете, рядом с сортиром. Ольга Семеновна, помощница моя, строго оберегает мои покой и сон. Если удается отдохнуть, это зримо сказывается на качестве актерской работы…
Раньше обновление амурных интересов происходило у меня регулярно и достаточно интенсивно. А потом как отрезало. Конечно, можно сделать некий дифферент на преклонные годы: дескать, был конь, да уездился; но это все неправда. Двадцать лет назад, когда я встретил Марину, мне было сорок восемь лет, а это для настоящего мужчины не возраст. И сегодня не готов объяснять изменение в цикличности возникновения новых женских образов на моем горизонте только возрастными ограничениями. Дело не в этом. Видимо, после долгих поисков мне все же удалось найти человека, с которым хорошо, тепло, комфортно. Зачем же, спрашивается, в таком случае искать дальше? И в эмоциональном смысле чувствую себя прекрасно. Этому в немалой степени способствует Павлик, мой младший…
Мы с ним стараемся по утрам провести вместе хотя бы полчаса. Перед его уходом в школу. Но проблема времени, конечно, существует… Первым ребенком, которого я, что называется, ощутил по полной, была Полина – внучка, дочь дочери. По отношению к ней испытал, пожалуй, всю гамму родительских чувств, включая те, что не познал с Антоном и Александрой…
Что касается Павлика… Я понимаю, что не вечен, но стараюсь не зацикливаться на таких мыслях. Слишком уж болезненная тема. Хотя, с другой стороны, как об этом не думать? Постоянно помню, что мне 68 лет, а сыну – восемь с половиной. Буду помогать ему, сколько смогу. А вот сколько именно… Генетика у меня вроде бы неплохая, но тут ведь загадывать глупо и бессмысленно. Жизнь нельзя выклянчить, она, на мой взгляд, до самого последнего вздоха должна быть как приз, как награда.
Очень хочется научить Павлика отвечать за себя. Отношусь к сыну серьезно, сужу его, наверное, даже слишком строго. Уже сейчас узнаю кое-какие свои черты. Оба встаем по утрам с хорошим настроением. Всегда! Вне зависимости от того, как закончился вечер накануне, светит ли за окном солнце или же льет дождь…
Несмотря на мою строгость, Павлик не обделен лаской и теплом. Стараюсь максимально много времени проводить с ним, поэтому и в поездки, и на гастроли всегда беру с собой…»
В апреле 2006 году у Табакова и Зудиной родился второй ребенок – дочь Маша (назвали в честь матери Табакова). Спустя пять месяцев ее крестили в той же церкви, что десять лет назад Пашу Табакова, – Федора Стратилата. Крестными девочки стали близкие друзья семьи – Сергей Глинка и Лариса Новикова (она же в свое время крестила Пашу).
В 2012 году окончил школу сын Табакова и Зудиной Павел. И, естественно, продолжил учебу у отца – поступил в Московскую театральную школу Олега Табакова. Кстати, на профессиональной сцене Павел дебютировал в 15 лет в спектакле «Лунное чудовище» МХТ им. А. П. Чехова, которым руководит… опять же его родитель. Все, как в том старом анекдоте. Сын спрашивает отца-военного: «Папа, я буду капитаном?» «Будешь, сын», – отвечает отец. «А майором?» – «Будешь». – «А полковником?» – «Будешь». «Ну, а генералом?» – «А вот это, сынок, нет – у генералов есть свои дети».
За последнее время Павел Табаков уже снялся в четырех фильмах: «Звезда» (2014; Костя), «Счастье на ладони» (2015), «Счастье – это…» (2015; Виктор), «Орлеан» (2015).
Данный текст является ознакомительным фрагментом.