Здравствуй, Николай Кузнецов!
Здравствуй, Николай Кузнецов!
В I960 году, в памятный для Львова день годовщины освобождения от немецко-фашистских захватчиков, останки героя из безымянной могилы были подняты на Холм Славы. На Холм, где не угасает вечный огонь, зажженный благодарными жителями древнего города Западной Украины в честь павших за его освобождение.
Последний путь героя был необычен. На несколько километров растянулась в торжественной тишине траурная процессия, провожавшая гроб, установленный на, артиллерийском лафете.
Советские люди проводили героя-разведчика к последнему вечному покою на Холм Славы, где в окружении трех уральских рябин, склонивших ветви над изголовьем своего земляка, на мраморном надгробии высечен в барельефе мужественный его облик со скромной надписью:
Герой Советского Союза
Николай Иванович Кузнецов,
1911 года рождения,
погиб 9 марта 1944 года
Но не только мрамор сохранит для будущих поколений память об одном из героев войны, потрясшей весь мир и принесшей освобождение от коричневой фашистской чумы, грязным потоком заливавшей Европу.
Поэт-декабрист Кондратий Рылеев пророчески писал:
Славна кончина за народ!
Певцы герою в воздаянье,
Из века в век, из рода в род
Передадут его деяния.
Живет не умирая и будет жить в веках имя героя.
…В своих письмах к нам молодые воины, студенты и школьники, рабочие, колхозники и наши зарубежные друзья часто спрашивают: «А был ли такой человек? Или все это – легенда?…»
Да, прав был Николай Кузнецов, когда однажды, обсуждая у партизанского костра дела народных мстителей, сказал:
– Если после войны мы будем рассказывать о том, что и как делали, этому едва ли поверят. Да я бы и сам, пожалуй, не поверил, если б не был участником этих дел.
Об этом нам напомнил и такой случай.
В 1958 году кровавый нацист, сподвижник Гитлера, Эрих Кох предстал перед польским судом. Только случайное стечение обстоятельств спасло в свое время его от карающей руки народного мстителя Николая Кузнецова, от участи, которая постигла ряд видных помощников Коха, этого жестокого изувера и фашистского мракобеса.
Свидетель обвинения Юзеф Курьята напомнил суду, что Кох за свои злодеяния и преступления против человечества был приговорен народом к смертной казни еще в 1942 году. В Ровно было уничтожено несколько ведущих гитлеровцев из управления Коха. На очереди был и сам гауляйтер. Акциями народной мести руководил один и тот же партизан-разведчик.
– Кузнецов? – спросил председательствующий.
– Да. Это был Кузнецов.
Эрих Кох, знавший теперь, зачем приходил к нему майским днем сорок третьего года обер-лейтенант Пауль Зиберт, вздрогнул и начал утирать платком с лица и шеи обильный холодный пот…
В те дни в зале судебного заседания ходила по рядам Небольшая книга «Где обер-лейтенант Зиберт?», изданная министерством национальной обороны Польши. Польские читатели были поражены подвигами легендарного разведчика. Люди и верили и не верили. Но Юзеф Курьята, живой свидетель событий и партизанских действий, рассказывал о Николае Струтинском и Валентине Довгер, Яне Каминском и Николае Гнидюке и многих других героях борьбы с фашизмом.
Юзеф Курьята сражался в годы войны в составе отряда полковника Д. Н. Медведева. Вот, что он пишет в своих воспоминаниях:
«Много раз я участвовал в операциях, организованных Кузнецовым. Я всегда поражался его твердой воле, бесстрашию и полной готовности к самопожертвованию. Люди Польши восхищаются его мужеством и геройством».
Оценивая подвиги Николая Ивановича Кузнецова, автор польской книги справедливо подчеркивал: «В летопись второй мировой войны дело обер-лейтенанта Зиберта вошло как один из наиболее сенсационных подвигов разведчиков».
Попутно заметим, что озверелого нациста Коха настигло возмездие. Польским народным судом он был приговорен к смертной казни через повешение.
О деяниях Николая Кузнецова написаны книги. В народе о легендарном разведчике слагают песни и легенды.
…Это утро 2 февраля 1961 года было удивительно мягким. С неба сыпал мокрый снежок, очертания домов расплывались в голубовато-серой дымке. Весь город утонул в сизой мгле, и настроение у людей было чуть грустное и торжественное. В полдень на площади, носящей имя Кузнецова, состоится открытие памятника народному герою. Накануне в Ровно приехали сотни гостей – бывшие партизаны, боевые товарищи и соратники Кузнецова, его родные.
3 часа дня. У памятника плотным квадратом выстраиваются партизаны. Горожане запрудили площадь и прилегающие к ней улицы. Звучит боевая песня. И слышится в ней победная чеканная поступь народных мстителей, участник великой освободительной войны.
В дни, когда рвались фашисты
В подмосковные снега,
Москвичи-парашютисты
Вылетали в тыл врага.
Вспомним подвиг Кузнецова.
Он, как хищников-зверей,
Меткой пулею свинцовой
Бил фашистских главарей…[26]
Спадает белое покрывало, и взору присутствующих во всем величии предстает памятник герою. На высоком постаменте из полированного красного гранита установлен бронзовый бюст разведчика. Мужественное лицо с твердо сжатыми губами, строго нахмуренные брови, взгляд, устремленный вдаль, говорят о железной воле и моральной красоте патриота.
Выступают герои-партизаны. Они говорят о человеке, чье имя стало легендой, о дружбе и братстве советских народов, рожденных и окрепших в боях. Ветеранов войны горячо приветствуют пионеры, комсомольцы. Молодые у памятника героя дают клятву быть достойными дела отцов. Зачитывается телеграмма, присланная к открытию из далекой Чукотки. Бывшая партизанка Полина Казачинская идущими от глубины сердца словами высказала восхищение подвигом человека, который отдал свою жизнь во имя счастья людей.
«Я не знаю, как выглядит памятник моему боевому другу, мне не видно отсюда, с берега холодного Берингова моря, ваших лиц, дорогие ровенчане, но считайте, что я стою рядом с вами.
Здравствуй, Николай Кузнецов! Теперь ты отлит в бронзе, ты несешь вечную вахту на городской площади. Это вахта героя, ставшего бессмертным. Сегодня, как тогда, в тяжкие боевые дни, ты смотришь нам в глаза, и мы знаем, что говорит твой взгляд. Под этим взглядом опустит глаза трус и отступит предатель. В этом взгляде огонь бесстрашия и священное пламя любви к Родине и народу. Сегодня мы отвечаем тебе, Николай Кузнецов: мы так же любим нашу Советскую Родину, как ее любил ты, мы так же отдаем все свои силы великому делу Ленина, делу коммунизма, как ты отдал ему свою жизнь.
Твоя жизнь стала легендой, а легенда стала кодексом мужества, на котором воспитывается молодое поколение всей страны».
Да, жизнь патриота сегодня стала живым примером. И молодежь, принимая эстафету поколений, равняется на таких героев, каким был Николай Кузнецов. В Ровно стало традицией: юноши и девушки, вступающие в комсомол, получают билеты у памятника легендарному разведчику. Их вручают старые коммунисты, партизаны, однополчане Кузнецова.
Отправляясь на службу в ряды Советской Армии, юноши приходят к памятнику героя. И здесь, на митинге, вчерашний заводской слесарь и хлебороб, воздавая славу лучшим сынам Родины, которые ценою жизни отстояли свободу и независимость Отчизны, клянутся, что будут с честью нести звание советского воина, стоять на страже мирного труда героического народа.
У памятника звучат проникновенные стихи:
И Ровенщина священный наказ
Сегодня дает, как мать:
Будьте достойны славы отцов.
В час испытаний любой
Будьте такими, как Кузнецов
Наш легендарный герой!
«В нашу воинскую часть, находящуюся в Свердловском гарнизоне, прибыли молодые солдаты, призывники Бродовского района Львовской области, – пишет нам заместитель командира части. – Они привезли с собой шкатулку со священной родной землей, взятой с могилы вашего брата. В память легендарного героя-уральца мы решили установить шкатулку в Ленинской комнате нашей части. Молодые воины готовят уголок, рассказывающий о жизни и подвигах Николая Ивановича Кузнецова…»
Письма о герое… Мы получаем их с разных концов страны. Учитель-коммунист, проживающий недалеко от Ровно, пишет: «Трудно было работать в нашем местечке первые годы после войны. Мы создавали колхоз, а недобитки бандеровцы-секирники нападали на активистов из-за угла… Это была жестокая борьба. Я уже хотел уехать отсюда. И тут снова и снова в моей памяти вставал священный образ Николая Кузнецова, сына русской земли. Он пролил кровь за наше счастье и свободу. Так имею ли я право быть малодушным? Я должен, я обязан стоять за идеи коммунизма до конца…»
Он и поныне работает учителем в селе, в котором помогал создавать колхоз. Его воспитанники достойно выполняют долг советского гражданина, активно строят новую жизнь, служат в армии…
Из Брянска часто приходят задушевные письма молодого инженера Николая Стручкова, страстного пропагандиста подвигов отважного разведчика. Вот что он пишет в одном из писем:
«…Имя легендарного Николая Ивановича для меня священно. Оно вызывает гордость и восхищение. Всем, кто помнит войну, и особенно тем, кому пришлось быть под ярмом оккупантов (и мне в том числе) и видеть все издевательства, которые творили фашисты над нашими людьми, тем особенно приятно сознавать, что это наш советский человек, сын нашей Родины Николай Кузнецов расстреливал гитлеровских заправил в их «столице», в кабинетах, бросал в них гранаты и стрелял без промаха среди бела дня и увозил живьем в партизанский лагерь».
«Мы восхищены героическими делами Николая Кузнецова, – пишут из Чехословакии учащиеся средней школы города Брно. – Своими подвигами партизан-разведчик сделал много не только для своей Родины, но и для других, фашистами угнетенных народов. Имя героя стало символом молодых людей. Честь его памяти!»
Вспоминая о боевом друге, В. К. Довгер рассказывает в письме, присланном ко дню рождения Н. И. Кузнецова:
«Пройдут годы, многое сотрется в памяти, но для нас образ Николая Ивановича всегда будет дорогим и близким. В народе он легендарный герой, любимый всеми. Вы не найдете в стране человека, который бы не знал Кузнецова. Я получаю очень много писем, и все просят об одном, написать о Николае Ивановиче как можно больше. Мне хочется побывать на его родине… О действиях Николая Ивановича вы знаете от других товарищей, а о духовном величии героя, о его воспоминаниях и мечтах, которыми он со мной делился, мы с вами еще поговорим…»
«Ваш брат Николай Кузнецов – образец красоты человеческой, образец мужества и величайшей отваги. Его светлой памяти я посвящаю мою будущую оперу «Сильные духом», – пишет нам из Киева композитор Натан Шульман.
Недавно почта принесла нам от Натана Шульмана говорящее письмо. Мы услыхали голос нашего дорогого брата. И пусть монолог советского разведчика Николая Кузнецова исполняет артист, мы слышим в его словах прекрасные порывы души, которые наш брат посвятил любимой Отчизне, неутолимый гнев и ненависть к врагу:
Я в логово врага пришел тропою гнева,
Чтоб отомстить за слезы матерей,
За братьев, стонущих на каторге фашистской,
За кровь замученных сестер и дочерей.
И враг падет везде, где я удар обрушу…
Страх презираем мы,
Врагам бросаем вызов.
Бушуй же, месть, вокруг, сметая палачей!
Народ непобедим
И, как свобода, вечен.
Отчизне-матери я сердце завещал.
Пускай умру, но сердце будет биться
В бессмертии твоем,
О, мать моя, любимая Россия!..[27]
Легендарный разведчик жив! Хорошо сказал об этом проникновенными словами партизан Михаил Кутовой в своем стихотворении, которое он посвятил Н. И. Кузнецову:
И где бы мы не шли, – ты с нами
В рядах бойцов шагаешь вновь.
И партизанскими кострами
Горит в сердцах к тебе любовь!
Николай Кузнецов будет вечно жить в большом благодарном сердце народном. Его именем названы улицы и скверы многих городов. В Свердловске, на Уралмаше, на здании заводоуправления, и здании Политехнического института установлены мемориальные доски с именем героя.
В конструкторском отделе Уралмашзавода создана комната боевой славы, посвященная жизни и деятельности бывшего инженера завода Николая Ивановича Кузнецова. Приказом по заводу Н. И. Кузнецов навечно занесен в списки конструкторского отдела.
Патриот социалистической Родины стал вечным гражданином двух городов. В Ровно и Львове Н. И. Кузнецову воздвигнуты бронзовые монументы. Благодарные потомки чтят и славят героя. И теперь, когда пассажиры железной дороги прибывают к старинному украинскому городу, диктор объявляет:
– Поезд подходит к Львову. Здесь на Холме Славы покоится прах Героя Советского Союза славного сына русского народа легендарного разведчика Николая Ивановича Кузнецова…
В 1964 году, весной, жители города Талицы Свердловской области воздвигли памятник своему замечательному земляку. На постаменте, облицованном плитами черного мрамора, будто вырастая из камня, поднимается изваяние героя. Николай Кузнецов запечатлен в куртке десантника. И поворот головы, и ниспадающая шинель, крепко зажатая в левой руке, и спокойная решимость в глазах, и сдержанный порыв показывают тот момент из жизни партизана, когда он, примеряя мундир немецкого офицера, готовился к первому выходу во вражий стан.
Мы были в Талице на митинге, посвященном открытию памятника. Мы смотрели на изваяние. И солнечный весенний день, и звонкие ручьи напоминали нам светлую жизнь брата, без остатка отданную за святое дело свободы народов.
Памятник напомнил дорогие родные черты. И хотелось воскликнуть: «Сегодня ты снова пришел в Талицу, откуда когда-то начинал свой путь в большую жизнь, свой путь в бессмертие. Ты видишь улицы, по которым ходил! Ты видишь своих сверстников по школе и техникуму, таличан, пришедших почтить твою память!
Ты любил жизнь, ты хотел растить леса и сады, строить машины… Но пришла война, и во имя народного счастья ты отдал самое дорогое – жизнь».
…А люди шли и шли в сквер, к памятнику героя. У подножия монумента росла гора цветов. Трубы военного оркестра отгремели победный гимн патриоту, павшему на поле брани, залпы воинского салюта вспороли тишину городка…
Друзья легендарного героя рассказывают, что, вернувшись с опасного задания из Ровно, Николай Кузнецов однажды, размечтавшись у партизанского костра о дне победы, сказал:
– Я представляю себе, как все на нашей земле расцветет через пять-десять лет после победы.
Какая это будет жизнь!
Если со мной что случится, знайте, что я был счастливейшим человеком на свете, потому что я боролся за эту жизнь.
Он погиб. Его не вернешь. Но потомкам своим Николай Кузнецов оставил пример горячей любви к Родине, благородного презрения к смертельной опасности во имя свободы и счастья родного народа.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.