«Наш футбол»
«Наш футбол»
В некотором царстве, некотором государстве, в гуще лесного массива на заповедном месте княжеской, позднее царской охоты, где сейчас разбит национальный парк, собрались представители белой, малой и великой Руси и констатировали прекращение существования СССР, а затем в Минске подписали соглашение о создании СНГ.
Все очень просто, гладко, без сучка и задоринки.
Раз, два, три и… прекратила существование огромная империя. Вскоре к трем славянским республикам прибавились еще восемь республик-государств, наконец, присоединилась и Грузия, перенесшая два тяжелых вооруженных конфликта. Собственно, куда могли уйти накрепко приклеенные друг к другу системой советского государства отдельные республики?
Законно все это произошло или нет? Одни хором вопиют: «Никакого нарушения Конституции не было, все по закону». Другие — «Было дичайшее нарушение Конституции». А недавно Никита Михалков, выступая по телевидению, назвал «беловежскую акцию» преступлением. Его мгновенно поддержала писательница Татьяна Толстая.
Так это или не так — не мне судить, а вот то, что я вдруг превратился в гражданина из «ближнего зарубежья», в иностранца — знаю точно. Теперь для прибытия в Россию мне нужна виза с приглашением. Мой пятидесятилетний «брак» с советским футболом распался. На естественный вопрос моих московских коллег: «Как вам наш футбол?» — искренне отвечаю: «Я его мало знаю». Не могу же я серьезно обсуждать события, увиденные только на телеэкране.
Да, теперь я мало знаю не только русский, украинский или армянский футбол, но все больше и больше отхожу от грузинского. Причин много. Во-первых, как я отметил в предисловии книги, я уже не «еду на Ярмарку», а возвращаюсь с нее. Как не обидно, годы юности и зрелости, годы хорошей профессиональной формы прошли. Раньше, когда я прилетал на любой большой футбольный форум, к примеру, на чемпионат мира, я знал фамилии четырехсот-пятисот футболистов, тренеров, судей, какими бы причудливыми и длиннющими они ни были, скажем, как у судьи — сеньора Армандо Нуньес Роза да Кастанейра Маркеса. Сейчас мои возможности значительно скромнее. Когда два года тому назад один из каналов грузинского телевидения попросил меня вести финальный матч лиги чемпионов между «Баварией» и «МЮ» (Манчестер Юнайтед) по «картинке», т. е. сидя в студии и глядя на экран, то маэстро Махарадзе выглядел Довольно серо и был на грани провала. Из-за сохранившегося уважения к немолодому комментатору — не ругали, но для меня все было ясно. Пора уходить, пока не освистали! Ведь болельщик отлично знает, что все его кумиры, как правило, уходят мод свист и улюлюканье трибун. Не удивляйтесь и не переспрашивайте, да, как правило — все. Когда до таких дней еще далеко, все с апломбом говорят: надо уметь уйти вовремя! Но настает тот суровый день, а они остаются и слышат… свист вдогонку.
На моей памяти найти в себе силы уйти вовремя и даже раньше смог сделать лишь один футболист — Владимир Баркая из тбилисского «Динамо». Он впервые в своей жизни играл против бразильцев в составе сборной СССР в Москве в 1965 году и считался реальнейшим кандидатом на поездку в Англию для участия в финальном турнире чемпионата мира. Этот матч был одним из лучших игр сборной Бразилии тех лет. Баркая, которому тогда было 28 лет, играл не лучше и не хуже других, но после матча решил уйти. Нет, не из сборной, а из футбола вообще. «Я думал, что умею играть в футбол. Оказывается, в футбол умеют играть они», — заявил он и нашел в себе силы уйти. Никто и не подумал освистать его. Болельщик беспощаден, но справедлив.
И я хочу уйти неосвистанным. У меня много дел вне спорта. Я основал новую кафедру в театральном институте — кафедру авторского телевидения. Стал действительным членом академии педагогических наук. В государственном университете создана группа, изучающая профессию телеведущего и комментатора. «Группа Котэ Махарадзе» — так ее и назвали. В 2002 году исполнится 15 лет со дня основания Театра одного актера. Мы особо готовимся к этой юбилейной дате. В нашем репертуаре 13 спектаклей, на подходе еще два. На всех международных фестивалях мы выступали достойно. Дважды завоевывали Гран-при, несколько раз — другие награды и премии.
Российский телеканал «Культура» предоставил нам с Софико эфирное время для передачи о встречах в тбилисском Доме-музее Верико Анджапаридзе и Михаила Чиаурели на «Пикрис гора» (Гора раздумий). Передача так и называется — «Встречи на Горе раздумий».
Как видите, дел невпроворот. Успеть бы справиться с ними. А еще дети, внуки и даже два правнука…
Ну хорошо. Еще раз прикинемся, что проживем без футбола. Можем повторить и известную истину о том, что человечество делится на две части: одну, которая обожает футбол, и другую — что делает вид, будто его не любит. Моему сыну Ивико было 6 лет, когда запустили ракету на Марс, и первое, что он спросил, было: «Папа, а там играют в футбол?»
Началась новая жизнь. И вряд ли мы были готовы к ней. Надо было менять все: психологический настрой, ценности, стиль жизни. Но в пылу реформаторского азарта убрали многое из того, что было на пользу экономике, культуре, спорту и, в частности, футболу. Разве наш футбол не обогатился в свое время различным стилем игры русской, украинском, грузинской, армянской или белорусской школ футбола? А теперь?.. Помню, в Мехико в 1986 году мне пришлось выступать вместе с Гавриилом Дмитриев — чем Качалиным, замечательным тренером и милейшей души человеком, которому я, к сожалению в этой книге не уделил должного внимания (а следовало, ведь с его именем связана первая крупная удача динамовцев Тбилиси — завоевание чемпионского титула в 1964 году). Так вот, Гавриил Дмитриевич сразу же поправил мексиканского ведущего, назвавшего сборную русской. «Позвольте уточнить Мы — многонациональное государство, и наша команда — это сборная СССР»…
Зимние турниры на кубок Содружества, которые проводятся раз в году, играют на искусственном поле (спросите теннисистов, какая разница между игрой на грунте и на кортах с травяным покрытием), и команды порой даже не выставляют там основных составов. Разве эти турниры могут возместить прелесть ежегодных чемпионатов и кубковых матчей, когда болельщики с нетерпением ждали встреч московских «Спартака», ЦСКА или «Торпедо» с киевскими или тбилисскими динамовцами, ленинградского «Зенита» или минского «Динамо» с ереванским «Араратом» или бакинским «Нефтчи»? Ждали всем народом, всей республикой.
Нынче наши футболисты в поисках лучшей доли играют во второ- и третьестепенных клубах разных, в спортивном отношении далеко не развитых стран. А дома почти у всех команд Содружества резко упали показатели. За прошедшее десятилетие, конечно же, были отдельные успехи или, скорее, удачи, но в целом спад налицо. И началось повальное нашествие афро- и латиноамериканцев. Что ж, вообще они играют в футбол великолепно, но не те, кто едут сюда. Они только потому и появились здесь, что там, у себя, пришлись не ко двору. Надо думать, что они скорее всего протопали всю Европу и, везде получив отказ, лишь после этого объявились у нас. Создалась дикая ситуация. Лучшие из своих улетели, а худшие из чужих прибыли к нам. Неудивительно что снизился уровень спортивных результатов. С трудом и наспех собираются сборные команды новоиспеченных независимых государств. Собираются, но так и «оседают» в нижней половине турнирных таблиц своих подгрупп, стараясь сохранять хорошую мину при плохой игре.
А могло бы быть иначе. Весь футбольный мир стремится создавать большие и малые футбольные объединения по разным признакам — скажем, по признаку географического соседства, и проводить различные турниры — континентальные, межконтинентальные, панамериканские, северные и южные, азиатские и африканские, турниры стран бассейна Средиземноморья или Океании. Футбольные миры объединяются, а мы умудрились разъединиться и, обнаглев, ждем улучшения результатов. Да откуда же, друзья, благодаря какой «машинерии»?
Не разделяю грубоватых оценок в адрес российского футбола в московских газетах. Критиковать можно все, но зачем же оскорблять, издеваться. Понятно, что делается это в пику тем, кто безудержно, без особых на то оснований курит фимиам тому или иному клубу, к примеру «Спартаку». В этом споре и ругающие, и восхваляющие оказывают медвежью услугу и игрокам, и футболу. Если ты враг, наберись смелости и так и напиши. А если нет, так зачем же, положим, озаглавив статью «Облезлый футбол», спокойно резюмировать, что «мы как были, так и остаемся на задворках футбольной Европы. А на задворках все интриги и страсти не поднимаются выше уровня кухонной склоки». Что значит «как были»? Когда это были? Может быть, в 1956 году, когда завоевали олимпийское золото, или в 1960-м, став обладателями кубка Европы на уровне сборных? В следующем розыгрыше европейского первенства наша команда была второй, пропустив вперед только хозяев поля, испанцев. Если кто и был там на «задворках», то не она. В 1972-м году сборная СССР ведомая ее прославленным капитаном Муртазом Хурцилава, вновь стала вице-чемпионом континента. Наши футбольные претензии и страсти часто поднимались «выше уровня кухонной склоки». Вспомните блистательные успехи киевского и тбилисского «Динамо» в 1975, 1981 и 1986 годах, трижды завоевавших Кубок обладателей кубков европейских стран. Киевляне вдобавок к этому выиграли еще и Суперкубок. Нет, дорогие друзья, не были мы на задворках, но сейчас, увы, находимся. Я не называю автора. Разве это столь важно? Говорю об этом потому, что, думаю, желающий добра российскому футболу не должен так писать. Другая крайность — захваливание. Пресса, конечно, должна подбадривать команды, приветствовать успехи их игроков, тренеров. Но когда одна из газет называет отечественную команду «вторым клубом мирового футбола» — это уже явный перебор, не доводящий до добра…
Есть проблемы и в отношениях тренеров с игроками. Наставник сборной одной из стран СНГ поведал мне о сложностях в общении с футболистами, в работе с командой, сколоченной из разбросанных по всему свету легионеров:
— Они как-то косо поглядывают на все руководство сборной. Каждый из них богаче нас, вместе взятых. А, как известно, богатый бедного не разумеет. Найти общий язык между нами все труднее.
Дело дошло до того, что известный тренер был вынужден общаться со своими подопечными с помощью эпистолярного жанра…
Не хочется выделять какую-то из команд Содружества. И клубы, и сборные новых государств ухудшили результаты и, что самое печальное, качество игры. Лишь сборная Украины, и то не всегда, еще как-то удерживает свое реноме, в основном благодаря умудренному опытом Валерию Васильевичу Лобановскому. И если б не его частые отлучки по причине болезни, убежден: результаты были бы еще лучше. Дай бог тебе здоровья, Валера!
…Часто, перечисляя людей разных профессий, без которых нет футбола, например судей, врачей, нашего брата комментатора, тренеров, начальников команд и администраторов, мы в этой череде забываем главного, без кого футбол и вправду не может существовать. Его имя — болельщик! «Болейщик» — так он именовался в старину, потом — болельщик, а нынче — фан.
Не надо их долго искать — они всюду. Они среди нас, они — мы. Разве, наблюдая за игрой по телевизору, вы не замечали, как отчаянно болеют футболисты на скамейке запасных? Чем не болельщики? Как часто хватается за голову с искаженным лицом, в трагической позе даже тот, кому и вовсе не следует делать это, кто должен с холодной головой наблюдать, как футболисты выполняет намеченный им план игры. Хоть и тренер, но ведь болельщик. Я не говорю о моих коллегах комментаторах, которые, собственно, всегда, а во время международных матчей особенно, уж вовсе теряют рассудок. Что только не выкрикивает сей болельщик в своих проникновенных репортажах!
Не знаю, хорошо это или плохо, но почему-то статистики не ведут счет сверхотчаянным болельщикам, уводимым прямо со стадионов с сердечными приступами, или счет людям, мгновенно скончавшимся на трибунах стадионов либо дома, у своих телевизоров. Мало кто знает, что французский комментатор Зитрон бросил навсегда свое ремесло, узнав, что по ходу его репортажа о футболе у телевизоров скончалось несколько человек, и среди них домохозяйка.
Жаль, что не все видели в королевской ложе стадиона «Сантьяго Бернабеу» в Мадриде потерявшего контроль над собой президента Италии Алессандро Пертини в день победы сборной Италии. Что он вытворял, какие жесты выкидывал! Болельщик есть болельщик, его нельзя измерять обычной меркой и требовать от него сдержанности и хорошего тона. Он должен шуметь, кричать, орать до потери голоса, но не надо ломать стулья на стадионе, швырять бутылки из-под пива друг в друга и при выходе на улицу громить все киоски в округе. Это те случаи, когда человек перестает быть болельщиком (я с удовольствием вычеркиваю его из огромного списка болельщиков-рыцарей) и переходит в другую прослойку общества — хулиганье. Может быть, это слишком жесткое определение, но верное. Так болеющий за что-то, за кого-то, превращается в больного, нуждающегося в лечении, но не милицейской дубинкой, а убеждением.
И я — болельщик. С многолетним стажем. За кого болел? По этническому признаку, конечно, в первую очередь за тбилисское «Динамо». Наверное, понятно, сколько сил и нервного напряжения стоили мне объективные репортажи с участием тбилисцев, когда я сдерживал себя, наступая «на горло собственной песне». И самой высокой оценкой для меня продолжает оставаться признание именно объективности, а не других качеств. Иногда это получалось, иногда нет. «Спасибо, генацвале, за объективный репортаж. Лepa Бескова». Это телеграмма жены моего тезки Константина Ивановича, полученная после тбилисской игры московского «Спартака» и моих дорогих динамовцев (матч закончился вничью).
За кого мы болеем? За своих. А кто эти «свои»? Когда как. Для представителей малочисленных народов это, как правило, земляки. Ну, а если, скажем, Москва или Украина представлены 4–5 командами — выбирать, конечно, труднее. Хотел было написать, болеешь за лучших, но это неправда. Разве «Спартак» был лучшим, когда «опустился» из высшей лиги в первую? Никто же не перестал болеть за него. Наоборот, на игры первой лиги с участием «Спартака» ходила вся Москва. Это как любовь к женщине. Разве объяснишь, почему ты любишь одну, а не другую, возможно, более красивую, умную, покладистую.
Ни на секунду не изменяя «своим», я болел и за других. Болел за ЦДКА времен Федотова и Боброва, за московское «Динамо» периода удивительных побед на земле туманного Альбиона, за «Спартак» эпохи Никиты Симоняна, Сергея Сальникова и Игоря Нетто, за Стрельцовско-Ивановско-Воронинское «Торпедо», перманентно за киевских динамовцев, за «Арарат» времен 1972–1973 гг.
Во все времена и при всех составах — с Пеле и без него — болел и болею за бразильцев.
…Мы часто говорим, что человек управляет природой. Неправда это. Человек не может управлять стихией. Он не смог справиться с ураганами наводнениями, землетрясениями. По-прежнему извергают смертоносную лаву вулканы. (Недавно, к примеру, снова «заговорила» Этна.) Никто не может предвосхитить возможные столкновения нашей планеты с огромными астероидами. Но «кое-что» мы сделать можем.
Так «возьмемся за руки, друзья» и наладим все то, что в наших силах, наведем порядок в тех областях, сферах жизни, которые мы любим и которые подвластны нам, в том числе в дорогой нам волшебной стране «футболия». Хочется верить, что наш футбол воспрянет, как Феникс из пепла, и «на обломках самовластья» появятся новые команды, новые Федотовы и Пайчадзе, Стрельцовы и Месхи, Блохины и Кипиани…
Если по ходу моего рассказа я кого-нибудь обидел, простите великодушно. Не забывайте, что я артист, стало быть, родом из шутов. Всем почему-то кажется, что шуты только тем и занимались, что смешили своих хозяев и народ. Да, сманили. Но у них была еще и другая миссия, пожалуй, главная. Только они, шутя и балагуря, говорили царям, императорам, королям и султанам — правду, какой бы нелицеприятной она ни была. И ничего не поделаешь, если это у меня в крови, в генах.
И еще. Не утешаю себя по поводу морщин на лице известной фразой: это, мол, места, где раньше были улыбки. Пришла другая пора жизни, в которой тоже немало радостей, и надо жить, достойно извлекая эти радости из выделенного нам Всевышним такого короткого времени земного бытия.
Автор благодарит журналиста Арчила Бежанишвили за помощь в подготовке книги к публикации.
Давил Кипиани скончался во время подготовки книги к изданию.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.