Два образа Космоса
Два образа Космоса
В 1936 году известный книговед H.A. Рубакин писал, что творчество Владимира Ивановича пронизано «духом космической реальности». За последние полвека пишут об «антропокосмизме» Вернадского.
Некоторые ученые сопоставляют идеи Вернадского и A. Л. Чижевского. По мнению последнего, солнечные излучения в значительной степени регулируют процессы жизнедеятельности и психики, определяя ритмические явления в области жизни и отчасти в человеческом обществе (такова его гелиобиологическая концепция).
Вернадский постоянно просматривал много научной литературы на нескольких языках, но ни разу не сослался на труды Чижевского. А ведь они в довоенное время пользовались немалой популярностью.
Одна из таких его статей называлась броско: «Астрология наших дней» — и была посвящена возможностям предсказания социальных явлений на основе изучения солнечных воздействий на Землю. Вернадского глубоко интересовали в те же годы вопросы движущих сил биологического и социального прогресса, но идеи Чижевского он не воспринял.
Вернадский признавал верность древней идеи о Земле-матери и Солнце-отце. Он был убеждён: солнечное излучение — практически единственный источник энергии и двигатель биосферы. Человек — это не только особым образом организованные химические элементы и молекулы, но и сгусток солнечных лучей. Однако из этого логически не следует, будто солнечные или какие-то другие космические излучения управляют жизнью человека или биосферы.
О Разуме Вселенной слышал Вернадский в детстве от Е. М. Короленко, а позже читал в разных сочинениях. В России самобытные мысли о неизвестных разумных силах космоса высказывал К. Э. Циолковский. Но и о нем Вернадский не упоминал в своих трудах.
Научные интересы Владимира Ивановича лежали в другой плоскости. Он писал: «Область человеческой культуры и проявление человеческой мысли — вся ноосфера — лежит вне космических просторов, где она теряется как бесконечно малое». Он не уставал напоминать, что человек — порождение и часть биосферы. Именно она определяет его сознание. Познание земной природы, биосферы «по разнообразию и по глубине охвата» несравнимо сложнее исследований космоса.
Кому-то может показаться, что мысль о земных, а не космических основах эволюции живого вещества и появления разума унижает человека, отлучая от высших космических прозрений. Хотя еще со времен Джордано Бруно именно идея множественности обитаемых миров, а не центрального положения Земли во Вселенной считалась унизительной для человеческого достоинства.
Крохотная пылинка Земли теряется в грандиозных круговоротах звездных миров. Если учесть это, «космическая функция» человека обратится в нуль. Воображать, будто непостижимая стройность космоса предназначена для человека, столь же странно (если стоять на позициях науки), как называть себя верховным управителем Галактики.
Владимир Иванович не отрицал возможности разумных обитателей на других планетах. Но «антропокосмизмом» он не увлекался.
Биосфера уникальна для Солнечной системы, а возможно, и для Галактики. Множество мертвых, по нашим понятиям, небесных тел рассыпано в космической бездне. Наш крохотный обитаемый космический остров видится особенно близким, родным и бесконечно дорогим.
Нечто подобное утверждал Вернадский. Он писал о двух синтезах космоса в науке и философии.
Один — это «отвлечённое представление физика или механика… В сущности этот мир Космоса дает нам совершенно чуждое, нас не трогающее впечатление и, очевидно, представляет схему, далекую от действительности даже тогда, когда мы превратим его в своеобразный хаос движущихся без порядка частей или, наоборот, в своеобразную машину, регулируемую мировым разумом…».
«Наряду с этой — физической — картиной Космоса всегда существует другое о нём представление — натуралистическое, не разложимое на геометрические формы, более сложное и более для нас близкое и реальное, которое пока связано не со всем Космосом, но с его частью — нашей планетой».
По словам Вернадского, эти два мировоззрения в истории научной мысли существовали в значительной мере независимо друг от друга.
Трудно, почти невозможно совместить механику небесных тел с теми невероятной сложности процессами, которые непрерывно идут в живом организме (включая глобальный организм биосферы).
Успехи физико-математических и технических наук в XX веке определили их решающее влияние на мировоззрение. Но они слишком далеки от той реальности, которую изучают натуралисты и ощущает каждый житель Земли. У физиков — предельно упорядоченный и одновременно упрощенный мир, подобный механизму или машине. У природоведа — мир живой, неисчерпаемо сложный, не сводимый к геометрическим схемам и физическим формулам.
Таковы механический и органический синтезы космоса. Последний исходит из предельно детального познания крохотной и самобытной частицы Вселенной — Земли.
Некоторые физики XX века порой ссылались на Бога. Но при этом Он выглядит как художественный образ. Когда Эйнштейн говорил, что не верит, будто Бог играет в кости, он имел в виду отсутствие в Мире случайности, неопределенности. Планк, сомневаясь, что Бог является левшой, предполагал в микромире полную симметрию.
Астроном и физик А. Эддингтон в книге «Пространство, время и тяготение» (1923) писал: «Теория относительности подвергла пересмотру всё содержание физики. Она объединила великие законы, которые, благодаря строгости своей формулировки и точности своих приложений, завоевали для физики то почетное место в системе человеческого знания, которое она занимает теперь. И все-таки, по отношению к природе вещей, это знание — только пустая скорлупа, символическая форма. Это — знание структуры формы, а не знание содержания. Во всем физическом мире разлито неизвестное содержание, которое, несомненно, должно быть сущностью нашего сознания».
Что означает эта сущность, в чём она проявляется? Пытаясь ответить на эти вопросы, современные физики и астрофизики вспомнили идею Бога. Но попытки совместить её с формальными моделями вселенского механизма не отвечают ни критериям научного познания, ни теологии. Как говорили в Античности в связи с театральными эффектами, это — «Бог из машины».
Выдающийся физик Эрвин Шрёдингер назвал молекулу «зародышем твердого тела». Свойства её (добавим: и окружающей среды, что обычно забывается) предопределяют рост кристалла: постоянное повторение одной и той же структуры.
По его словам, хромосому можно считать «апериодическим кристаллом», где «каждый атом, каждая группа атомов играет индивидуальную роль, не вполне равнозначную роли других атомов и групп». Уточним: рост этого кристалла происходит только в среде живого организма. Обычный кристалл увеличивается механически, как бы складывая здание из готовых кирпичей. Идея организма, в общих чертах запечатленная в геноме, развивается органически только в живом и от живого.
Дефекты обычного кристалла — это отклонения от идеальной формы, определяемой законами кристаллографии. Исходя из них, можно сделать следующий шаг. Об этом в книге «Микрография» (1665) хорошо написал соавтор идеи всемирного тяготения Роберт Гук: «Зная, какова форма неодушевленных или минеральных тел, мы с успехом сможем в нашем следующем исследовании наблюдать за формой растительных тел и, наконец, за формой одушевленных тел, что является высшей ступенью естественного знания, на которую только способен ум человека».
На первый взгляд разница между кристаллизацией косного тела и живого существа лишь количественная. В первом случае код простой, и ему соответствует такой же результат. Во втором — код сложный, и его начали расшифровывать через три столетия после упомянутой работы Роберта Гука.
Однако суть живого организма определяет не форма, а содержание. Кристалл инертен и способен или наращивать свой объем, или разлагаться. А растение регулирует обмен веществ не только в своем теле, но и в окружающей среде. Оно обладает своеобразной свободой воли: перемещает по своей надобности атомы, используя их энергию для жизнедеятельности.
Окончательный вывод Шрёдингера: «Деятельность живого вещества нельзя свести к обычным законам физики». Что уж тогда говорить о человеке и умственной работе!
Почему же физики продолжают утверждать, что они выстроили в общем виде модель Мироздания, постигли его появление в Большом взрыве первичного сгустка материи? Что ж это за модель всего сущего, в которой не предусмотрены Жизнь и Разум?! Она оправдана для косного кристалла, но не для живого разумного существа.
Философскую концепцию Вселенной как организма предложил некогда Платон. Он оговорился: «Конечно, творца и родителя этой Вселенной нелегко отыскать, а если мы его и найдем, о нем нельзя будет всем рассказать».
В работе «Положение науки и исторический разум» (1934) испанский философ Ортега-и-Гассет назвал заключительную главу «Человек нуждается в новом откровении, которое не способен дать физический разум». По его словам, «так называемая природа, по меньшей мере то, что под этим названием исследует физик, оказывается им самим изобретенным устройством, которое играет роль посредника между подлинной реальностью и человеком…
Я говорю вам, что в науке о человеке зреет новое поразительное откровение. Царство разума не кончилось. Физический разум умер! Да здравствует исторический разум!».
В те же годы, что и Ортега-и-Гассет, Вернадский писал: «Мы знаем — и это знаем научно, — что космос без материи, без энергии не может существовать. Но достаточно ли [одних] материи и энергии — без проявления жизни — для построения Космоса, той Вселенной, которая доступна человеческому разуму?»
На этот вопрос он ответил отрицательно: «Можно говорить об извечности жизни и проявлений ее организмов, как можно говорить об извечности материального субстрата небесных тел, их тепловых, электрических, магнитных свойств и их проявлений.
С этой точки зрения столь же далеким от научных исканий будет являться вопрос о начале жизни, как и вопрос о начале материи, теплоты, электричества, магнетизма, движения».
Для натуралиста Вселенная воплощена прежде всего в земной области жизни — биосфере (включающей земную кору). А здесь царит жизнь.
… Авторитет механики, физики, химии непомерно вырос за счет успешного использования этих знаний для создания машин и механизмов, военной техники и оружия массового уничтожения. Государства тратят на развитие данных наук гигантские средства.
Гипотеза Большого взрыва Вселенной получила признание в годы, когда были взорваны атомные и водородные бомбы. Физики, сами того не подозревая, распространили страшные достижения военных технологий на весь Мир (хотя и на теоретических предпосылках).
Большинство людей воспринимают замысловатые формулы и непонятные научные концепции как абракадабру, скрывающую потаенную мудрость. В XX веке точные науки стали претендовать на абсолютное первенство. На них базируют мировоззрение все те, кто свято чтит научный метод, основанный на математических выкладках.
Пока выдающиеся физики первой половины XX века рассматривали подобные модели как увлекательную, отчасти полезную интеллектуальную игру, ведя споры, испытывая сомнения, всё шло нормально. Когда же эти идеи стали считать прочным основанием для современного мировоззрения, представлений о Природе и человеке, с этим трудно согласиться.
Любая конкретная область знаний, да и науки вообще, имеет ограничения. Главное, чтобы научное сообщество учитывало их.
Почему же исследователи утрачивают чувство живой Природы? Одна из главных причин: окружающая человека среда радикально меняется. Создана искусственная техногенная природа — Техносфера.
Современный человек в быту, труде, на отдыхе остается крохотной деталью гигантской механической системы. Он может утешаться мыслью о своём единстве с космосом, Разумом Вселенной. Однако в действительности весь невообразимо огромный Мир представляет он, сам того не сознавая, царством механических систем, оттесняющих жизнь на задворки бытия.
Итак, по мнению Вернадского, на основе научных исследований складываются два образа Мира.
Физико-математический образ обоснован теориями и гипотезами, выражен преимущественно формулами, в значительной мере подтвержден достоверными фактами. Он не принимает во внимание существование Жизни и Разума.
Естественно-научный образ Вселенной исходит из данных огромного комплекса наук о Земле и Жизни, о психике животных и человека, истории человечества, учения о биосфере. В основе своей он соотносится с традиционными представлениями людей о Мире, выраженными в мифах и религиозных преданиях.
Представители наук о Земле и Жизни стараются приспособить свои теории к физико-математической модели Мироздания. Заметных успехов нет, несмотря на многолетние работы огромного числа учёных.
Биохимики продолжают эксперименты в надежде осуществить техногенный синтез живого организма. Геофизики упорно совершенствуют механическую модель перемещения плит (не континентов!) литосферы. Физикохимики разработали концепцию спонтанного возникновение порядка из хаоса, не принимая во внимание реальную земную природу. Биологи-эволюционисты стараются доказать, что естественный отбор при хаотичных мутациях творит всё более сложные организмы.
Судя по всему, это — тупиковые пути исследований.
Новые неожиданные и плодотворные научные и философские идеи о Природе, человеке и обществе следует ожидать в другом направлении поисков. Он был указан Вернадским: органический синтез космоса, который исходит из признания Жизни и Разума такими же естественными качествами Вселенной, как пространство-время (движение), гравитация, энергия.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.