Солдатское погребение

Солдатское погребение

Старшина принес мне комплект новой одежды. Обговорены детали похорон Дурова. Пришел командир батареи. Его омрачила гибель Дурова. Где он?

Варавин бережно отвернул угол плащ-палатки, поднес руку к пилотке. Прошла минута. Варавин повернулся, подал команду: «По местам!»

Батареи 2-го дивизиона двигались на Ксаверов. Дорога песчаная. За обочинами — бугры, поросшие кустами тальника, осокой, березами. Рыскают парами «мессершмитты», обстреливают колонну. Движение останавливается раз за разом. Люди стреляют по самолетам.

Орлов, Смолин, Политов, орудийные номера направляются к бугру справа от дороги. Старшина вопросительно посмотрел, принял молча из рук орудийного номера лопату и, выбросив несколько штыков песка, уступил место Орлову. Его сменяет Смолин.

10 августа 1941 года, 15 часов. Могила готова. Орудийные номера опустили на дно завернутое в плащ-палатку тело Дурова. Сыплется белый песок. Все отдают честь погибшему воину.

Возле 1-го тягача копошился автотехник. Заглох двигатель. Техник пытался запустить. Напрасно. 1-е орудие сцеплено с запасным тягачом. Колонна трогается.

Я занял место в кабине. Остался на склоне могильный холм. Колонна уходила дальше и дальше. Холм скрылся из глаз. Придорожный курган, свидетель погребения, сохранит свою тайну. Дожди размоют песок, и затеряется, порастет травой солдатская могила. Но образ рядового Дурова запечатлится навсегда в памяти воинов 6-й батареи.

Опять дождь. «Мессершмитты» рассеивали над дорогой очереди пулеметов и пушек. Поздно вечером колонна остановилась. На передках и станинах люди спали под мокрыми плащ-палатками. Меня вызвал командир батареи. Огневые взводы отвести за обочину, занять ОП.

Я переписал данные. Готовность к открытию огня — 30 минут. Расход снарядов — 80. Огонь — по особому приказанию.

В течение часа 6-я батарея вела огонь по району села Скураты. Вспышки орудийных выстрелов освещают колонну. И снова марш.

Утром 11 августа 6-я батарея вошла в Ксаверов. Над селом поднималось раннее солнце. Ряды хат, крытых соломой, перед каждой — плетень. Богатые сады.

Огневые взводы остановились. Подошел автомобильный техник дивизиона.

— ...Потеряли ни за что тягач, двигатель и трансмиссия не пригодны. Разве можно ехать, когда в двигателе нет ни роды, ни масла?

Фронтовая служба, по-видимому, мало волновала гражданскую душу автотехника, он не поднялся выше профессии шофера. Тягач — ничто в сравнении с потерей, которую понесла в лице рядового Дурова 6-я батарея и весь полк. Со стороны даже самого отсталого военнослужащего непростительно упоминать второстепенное обстоятельство гибели примерного воина.

На привале меня ждало новое назначение. Командир дивизиона приказал мне явиться в 5-ю батарею в распоряжение лейтенанта Миронова. Временно.

* * *

Части 45-й и 62-й СД не смогли удержать рубеж Скураты — Ксаверов. Причин было достаточно. Противник превосходил их в численности. Немецкая авиация непрерывно штурмовала боевые порядки наших частей, бомбила пути отступления. Активность ее не снижалась все дни, невзирая на ненастную погоду. «Юнкерсы» наносили удары то в одном месте, то в другом. «Мессершмитты» обстреливали из бортового оружия колонны. Отход продолжался.