Глава пятнадцатая ИЗГНАНИЕ ИЗ САРДИНСКОГО КОРОЛЕВСТВА И "ЕВАНГЕЛИЕ ОТ КАЛИОСТРО"
Глава пятнадцатая
ИЗГНАНИЕ ИЗ САРДИНСКОГО КОРОЛЕВСТВА И "ЕВАНГЕЛИЕ ОТ КАЛИОСТРО"
…Субъекта сего сторонники считают необычайно ученым именно потому, что стоит ему заговорить, как он предстает совершеннейшим невеждой. Сей субъект убеждает, хотя и не владеет ораторской речью ни на одном из языков. Его понимают, потому что он ничего не объясняет. Не давая возможности усомниться в его умении проделывать вещи невероятные, он обещает то, чего не может быть. Он не был бы столь богат, если бы ему не давали деньги все те, чьи недуги он временно облегчил при помощи экстракта Сатурна. Персону его считают очень знатной, ибо он груб в речах и неотесан в манерах. Его считают искренним по причине его необычайного сходства с обманщиком. Говорят, никто не знает, что представляет из себя этот человек, ибо те, кто его знают, говорят лишь малую часть того, что рассказал я вам…
Джакомо Казанова о Калиостро в своем анонимном труде "Разговор мыслителя с самим собой"
Говорят, что вынужденный досуг во время заключения о Бастилии жена Калиостро употребила на то, чтобы овладеть грамотой. Теперь она могла переписываться с родителями и жаловаться им на свою судьбу, и добрые католики, никогда не одобрявшие брак дочери, звали ее бросить постылого злодея-мужа и вернуться домой, в родной Рим. Серафина, втайне давно мечтавшая оставить мужа, принялась уговаривать его вернуться в Италию.
Может быть, под влиянием уговоров жены, может быть, опасаясь преследования полиции, а может быть, будучи выслан по распоряжению властей предержащих, Калиостро с женой, не пробыв в Экс-ле-Бене и месяца, в конце августа 1788 года переехал оттуда в Турин. Тут его настигло повеление короля Сардинии Виктора Амадея III в 24 часа покинуть Турин и пределы Сардинского королевства. Владыка Сардинии и герцог Савойский состоял в тесном родстве с королевским домом Франции: его старший сын и будущий наследник престола был женат на сестре царствующего монарха Людовика XVI Бурбона, старшая дочь Мария Жозефина была выдана за одного из его младших братьев — графа Прованского, будущего Людовика XVIII, а следующая по старшинству дочь Мария Тереза — за другого следующего по старшинству брата Людовика XVI графа д’Артуа, будущего французского короля Карла X. Как только бдительно следившая за перемещениями Калиостро французская полиция донесла о его въезде в Савойю, из Парижа в столицу Сардинского королевства Турин была направлена депеша, в которой среди прочих содержались следующие строки: "Мы имели возможность собрать документы, относящиеся к господину Калиостро, и в них мы нашли доказательство того, что с юных лет он вел преступную жизнь; что медицину он специально не изучал, кроме нескольких месяцев, проведенных в монастыре Милосердных братьев; что всюду, где он появлялся, он использовал самые низменные и достойные порицания способы получения средств к существованию. С глубокой признательностью король узнал, что Их Величество король Сардинии, принимая во внимание поведение оного Калиостро во Франции, исполнен решимости запретить этому мошеннику пребывание на территории его государства".
Виктор Амадей III. Неизвестный художник
Виктор Амадей III. Неизвестный художник
Проехав через Милан, Геную, Парму и Верону, нигде подолгу не задерживаясь, в конце сентября Калиостро приехал в Южный Тироль, который ныне является провинцией Италии Трентино — Альто-Адидже, а в то время входил в Австрию, где правил брат французской королевы Марии-Антуанетты император Иосиф II Габсбург, и остановился в маленьком городке, который в те времена назывался по-немецки "Rovoreit" или "Rofereit", по-итальянски (на диалекте области Тренто) "Roveredo", а сейчас именуется "Роверето". О его жизни в тех краях пишет В. Зотов: "В 1788 году Калиостро был в Тироле. Об этом пребывании говорит вышедшая в том же году брошюра Ваннетти: "Liber memorialis de Caleostro dum esset Roborati"; кроме того, в издании ‘‘Journal von und fur Deutschland" (7—12 стр.) помещена верная оценка фокусов матка в Ровередо, откуда его также вскоре выслали по приказанию правительства. Немецкий путешественник описывает беседы Калиостро в кругу своих поклонников, удивляясь бесстыдному хвастовству шарлатана и глупой доверчивости его слушателей. При нем авантюрист рассказывал, как он низвергнул министерство во Франции и передал власть своему другу Некеру, как он открыл королю глаза, научил парламент исполнять свои обязанности; как однажды, в большом собрании, человек, осмелившийся упрекать его в обманах среди всех присутствующих, на половине своей речи упал и умер; как, наконец, бывши в Берне, он предлагал правительственному совету, посредством уксуса и селитры, растопить швейцарские ледники, чтобы добыть скрытые в горах золото и серебро. И слушатели благоговейно внимали этой галиматье и удивлялись неразумию бернского совета, не согласившегося на такое выгодное предложение матка. Только один из присутствующих заметил, что совет имел основание не принять предложения, так как растопившиеся ледники произвели бы наводнение в Швейцарии. На это логическое замечание Калиостро не нашелся ничего ответить, кроме несколько раз повторенного: "ah поп! поп!", и продолжал рассказывать о своих благодеяниях, удивительных лечениях, о том, как герцоги и принцы встречали его с уважением, по освобождении из Бастилии, как все знатные и даже владыки искали его благосклонности, как он отказался поцеловать руку даже у русской императрицы, потому что не целует рук у женщин. Недолго пришлось ему, впрочем, рассказывать подобные нелепости. Получив запрещение лечить больных, он уехал в Триент, но и там остался недолго, говоря, что "маленькие городки не созданы для великих людей". На самом деле Иосиф II дал строгое предписание — выслать шарлатана из австрийских владений. Плохо приходилось ему: давно уже не вел он роскошную жизнь, и если поношенный костюм его блестел сомнительными бриллиантами, более походившими на стразы, то драгоценные перстни на пальцах были еще сомнительнее. Он пробовал съездить в Венецию, но и там не имел удачи. Все большие города были ему закрыты, помощи было ждать неоткуда".
Благодаря пересказу Зотова мы получили представление о публикации неназванного немецкого современника, где он описал свои впечатления о встрече с Калиостро в Роверето. Но многие подробности этой публикации со всей очевидностью были почерпнуты автором из небольшой книжечки жителя Роверето Клементино Ванетти, которую он назвал "Liber memorialis de Caleostro cum esset Roborcti", что примерно переводится как "Книга памятная о Калиостро, что пребывал в Роверето". Согласно этимологии, латинское название города Роверето (Roboretus) происходит от латинского Roborem и является производным от того же корня, что имеется в имени Robur: прочность, долговечность, надежность. В топонимике области Романья roboretum означало "дубрава", дубовый лес, состоящий из распространенного в гористых районах Европы дуба скального — породы деревьев довольно приземистых, высотой меньше обычного дуба, зато с раскидистой кроной и очень твердой древесиной, отличающейся особой прочностью. Этот дуб изображен и на гербе города в обрамлении дубовых ветвей вкупе с латинской строкой: "Magno cum robore quercus ingentes tendet ramos", что означает "С мощью великою дуб ветви широко раскинул" и является несколько измененной цитатой из книги третьей "Георгик" Вергилия. О самом же Ванетти известно, что он получил образование в области классической филологии, великолепно владел латынью, был поклонником классицизма Горация, специалистом по творчеству Данте Алигьери и литературе эпохи Возрождения, и к моменту прибытия Калиостро, когда ему было 33 года (возраст Христа), был автором "Диалогов", романа в новеллах в духе "Декамерона" Боккаччо и патриотических стихов, в том числе сонета "Мы итальянцы, не тирольцы".
Сей молодой человек написал на латыни составленную по рассказам очевидцев полуироническую хронику полуторамесячного пребывания Калиостро в ничем не примечательном провинциальном городке, стиль изложения которой не то воспроизводит, не то пародирует Евангелие. Исследовательница биографии Калиостро Елена Морозова приводит с некоторыми сокращениями текст этого любопытного произведения, который получил известность как "Евангелие от Калиостро". Мы помещаем здесь эти выдержки:
"1. На восьмом году правления императора Иосифа Калиостро с супругой прибыли в Роверето. И было это примерно семь часов вечера. И говорит одни, что прибыл Антихрист, а другие — что волшебник, и обе партии спорили друг с другом. Он же смеялся над обеими сторонами и говорил: "Не знаю, кто я есть, но я знаю, что я исцеляю страждущих, просветляю усомнившихся и даю деньги несчастным. Обо мне написано множество глупостей и лжи, но никто не знает истины. Однако когда я умру, все дела мои станут известны из записок, кои я оставлю после себя ".
И вот опустилась ночная мгла, и собралось множество людей, и стали они задавать ему вопросы. А утром он принимал больных и давал им советы. Но многие его очень боялись. Батист, брат Николя, Элуа и другие увели его к себе домой, но дома у них на окнах были решетки, и он закричал, что сие есть Бастилия, и убежал оттуда. И стал жить в гостинице.
2. К нему приходили страждущие, и он давал советы, лекарства и немного денег для приобретения нужных снадобий. Пошли слухи, что он пророк и прибыл даровать милосердие. Но многие сомневались и ждали результата.
3. И вот, недужный господин преклонных лет, имевший застарелую мочекаменную болезнь, получил от Калиостро желтый порошок, и у него начала отделяться светлая моча, и почувствовал он себя хорошо. Врачи же бросились листать книги, дабы найти тому объяснение. Из окрестностей Вероны привели женщину с раком груди. Тогда Калиостро созвал медицинский совет, и все врачи подтвердили, что спасти женщину может только операция. Калиостро же сказал: "Я никогда никого не уродовал ножом ". И он изготовил пластырь и дал женщине. И жена Калиостро перевязала ту женщину так, как требовалось. И женщина спросила: "Как долго надо пробыть мне в этом городе, дабы ты меня вылечил?" Калиостро ответил: "Некоторое время". "Тогда как мне быть? — спросила она. — У меня нет денег, чтобы попасть в больницу". Калиостро рассердился и сказал: "Иди к трактирщику, я все оплачу". И трактирщик поселил ее и кормил обедом даром. А через день все увидели, что женщина весела и здорова.
4. Однажды Калиостро сказал врачу, лечившему тяжелобольного: "Ты делаешь все для того, чтобы больной платил тебе. Я же сделаю так, что в течение десяти лет смерть не посмеет приблизиться к этому больному. Ибо мне подчиняется Вселенная". Узнав о словах Калиостровых, больной чрезвычайно приободрился.
Калиостро был знаком с одним важным чиновником, и оный чиновник встречал Калиостро за границей, и видел его часто, и был вхож к нему в любое время. И все этого чиновника спрашивали: "Ты близко знаком с Калиостро и можешь поведать нам истину". — "Спрашивайте, и я скажу". — "Правда ли, что Калиостро ужинал с Христом?". "Правда ли, что он пил то вино, которое Христос сделал из воды? " "Об этом я не знаю, — отвечал чиновник, — но точно знаю, что родился он задолго до Христа". Ивсе смеялись. А потом заспорили: Калиостро — магометанин или иудей? А так как спорщики не унимались, Калиостро спросил: "Зачем вам знать об этом?"
5. Пришли письма из Милана, и говорилось в них, что Калиостро в настоящее время находится в этом городе. И люди спросили: "Как может он находиться одновременно в двух местах сразу?" И им ответили: "Должно быть, один из тех, о ком идет речь, не Калиостро". Калиостро же был в Роверето и пользовал недужных, а когда в его лечении сомневались, он говорил: "Я вам прощаю, ибо вы не знаете меня". А жена его говорила: "Муж мой лечит от всего, кроме смерти".
У жены его не было ни служанок, ни горничных, но она каждый день употребляла пять капель эликсира красоты, очень известного в Англии, где Калиостро открыл секрет его изготовления двум дочерям некоего офицера; этот секрет стал приданым оных дочерей. Если смешать пять капель сего эликсира с хорошей туалетной водой и протереть полученным раствором лицо, то оно становится белоснежным и румяным.
И Калиостро вел разговоры с вранами, и говорил: "Любая болезнь имеет в основе своей одну из двух причин: загущение лимфы в нашем теле или порча гуморов в оном же". И говорил он на итальянском и французском языках, а также на некоем языке, среднем между этими двумя.
И в словах его заключалась великая сила. Многие женщины приходили к нему и рассказывали о своих болезнях. Но никто не знал, сколько времени он пробудет в этом городе. В городе же была девушка-лунатичка, она кидалась на людей и кусалась, и ее никак не могли доставить к Калиостро. Тогда Клиостро сам пришел к ней и изгнал из нее дух болезни.
6. Каждый день возле дома, где он жил, толпились больные, которых приводили и приносили ему отовсюду. И врачи в этом городе стали просить магистратов запретить ему лечить. Ибо согласно закону запрещено лечить тому, кто не имеет специального диплома, выданного медицинскими властями, коих назначил Император. Магистраты собрались и решили запретить ему лечить и пригрозили ему. Но Калиостро не испугался и сказал: "Я всегда назначал всем лекарства только в присутствии врана. А те, кому я прописал лекарства, чувствуют себя лучше, и всем об этом известно. И я всегда предупреждал, какое действие может оказать мое лекарство. И никогда никого к себе не приглашал. Но если люди приходят ко мне, не прогонять же их? Я ни у кого ничего не просил и не принимал никаких подношений". И народ стал выступать в его защиту, и собрание постановило оставить его в покое. Однако Калиостро решил перебраться на другой берег, в Виллафранка. Тамошние власти обрадовались ему и хотели устроить пир в его честь, но Калиостро отказался. И в ту же ночь к нему на прием пришел больной консул.
7. Калиостро находился в доме консула Гаспара, и пришли туда мужчины и женщины благородного рождения, и собралась огромная толпа в вестибюле, и он говорил. Потом взял за руку человека, давно страдавшего головокружением и лихорадкой, и вошел с ним в маленькую комнату, и там пригласил его сесть. И быстро распознал его болезнь, и сказал, что его муча ют черви. И обещал вылечить его.
8. И все признали за чудо, когда он вылечил солдата, пролежавшего пять месяцев с опухшими ногами и болями в суставах. А причиною болезни сего солдата явилась чума, которую привезли с другого конца света люди невоздержанные, и чума стала карою за плотскую жадность. Калиостро же, видя, что с каждым днем к нему приходит все больше людей, пораженных этой болезнью, печалился и говорил: "Столько больных не видел я даже в Париже и Константинополе. Горе вам, ибо сладострастие поразило вас и ваших детей". И сказал он, что малые города более подвержены разврату и мирским удовольствиям, нежели большие, и от этого люди в них умирают.
Сам он ел мало, спал в кресле, подложив под голову подушку. Когда к нему приводили больных из больниц, он не брался их лечить, а говорил: "Указания мои все равно выполнены не будут, а средства мои не позволяют забрать их из больницы совсем, а посему отправляйте их к врачам обратно". Но были врачи, кои слушали его внимательно и записывали за ним рецепты очистительных средств. На тех же, кто подстрекал против него, он не гневался, а говорил: "Никто не может творить добро, не нажив себе завистников. Милосердие делает человека подобным Богу, воздает добром за зло и может избавить род человеческий от несчастий ". И он долго говорил о том, что в Англии, Франции и России ему пришлось страдать за то, что он делал добро другим.
9. Прошел слух, что у него есть напиток, возвращающий людям молодость. На это он ответил: "Не доверяйте лжи, не заблуждайтесь на мой счет". Некая знатная синьора, скрыв свое имя, пригласила его к себе и посулила заплатить за визит. Он возмутился и не пошел, сказав, что, пока повязка не спадет у нее с глаз, она его не увидит.
Многие хотели знать, ходит ли он по воскресеньям в церковь и к причастию, равно как жена его и слуги. Но не узнали, и одни говорили, что да, другие же, что нет. Он же, когда отсылал больных, делал знак креста. А когда солдат, пролежавший пять месяцев, выздоровел и стал благодарить его, он отправил его молиться в церковь и благодарить Бога за исцеление. Но многие не верили, что это он исцелил солдата, и кричали: "Он обещал изгнать червей за три дня, а до сих пор не изгнал! "
10. Однажды Калиостро рассказал, что, когда его неправедно привлекли к суду в Лондоне, он встал перед судьями и воскликнул: "Как верно, что Господь существует, так верно, что один из нас, тот, кто сейчас лжесвидетельствовал, падет мертвым". И длань Господня опустилась на его обвинителя, и тот упал мертвым. Тут Батист, с коим он говорил, сказал своему другу: "Уйдем, он над нами смеется и злоупотребляет нашей доверчивостью".
И снова люди стали его спрашивать: кто он? откуда он пришел? почему слава его распространилась по всему миру? Многие хотели узреть доказательства, что он исцеляет любых больных. У него нет доказательств? Значит, он просто ездит по миру, швыряет золото и говорит вещи непонятные и мрачные. Что ж, таким манером любой может придать себе значительности. Пусть он публично исцелит кого-нибудь, от кого отказались врачи, и мы ему поверим.
Были таковые люди, что говорили: "У него есть отличное лекарство против лихорадки, и он уже многих исцелил". Но многие сомневались, надолго ли хватает его лечения? И Калиостро перестал лечить людей из Роверето и окрестностей, а стал лечить только чужестранцев, тех, кто прибыл издалека. Причиною тому стал слух, что префект ему запретил заниматься медициной. Калиостро же сказал, что городок сей проклят, ибо здешние газетчики оклеветали его, и без оснований. "Вот почему более не буду я являть таланты свои среди вас. Я пойду далеко, и там буду вызволять детей из когтей смерти и возвращать их родителям, и слава окутает одежды мои, и матери увенчают меня розами и умастят мои волосы, а старцы станут петь мне хвалу вместе с юношами. И ненависть не будет точить свой яд". Многие обрадовались, что он покинет их город, ибо на лице каждого читал он тайные пороки, потому что был он физиогномист и метопоскопист. Когда же больные возвращались к нему и говорили, что улучшений нет, он отвечал, что не имеет крыльев, дабы слетать на другой конец земли и достать нужное лекарство. И, закрыв дверь, уходил к себе и писал по-арабски или по-французски.
11. Не проходило и дня, чтобы к нему не приходили больные. И вот пришла девочка, дочь Помпея, судьи из Сите. Звали ее Элизабет. Она часто падала, у нее шла пена изо рта, и она дергалась в конвульсиях. Калиостро велел ей принимать рвотное и отослал. Это же средство он прописывал благородным истеричным дамам из Германии. В Страсбурге повелели исполнить скульптурное изображение его, а подписью служили стихи на французском языке.
Одной германской княгине он портрет свой подарил и сказал: "Это я, и пусть я буду все время с вами ". И толпа, видевшая это, возроптала: Юн творит чудеса там, где мы их не видим. Пусть он сотворит их здесь!" Но он не смог. Некоему глухому врачу Калиостро вдул лекарство в уши и пообещал, что через три дня тот все будет слышать. Однако через три дня врач по-прежнему объяснялся жестами. Тот, у кого был почечный камень, сказал, что ему стало еще хуже и ежели бы его раньше так лечили, он бы уже отправился к праотцам. И отныне все стали презирать мнения и суждения Калиостро. И говорили, что жена его вовсе не жена, а помощница в жульничестве. А еще она не ходит к причастию, потому что боится потерять колдовские способности. В праздники же она не причащается, потому что боится уйти из дома, ибо там полно драгоценностей и может забраться вор. А сам Калиостро, хотя и говорит, что получил отпущение от князя духовного, не ходит к причастию, потому что не смеет думать о божественном! Сегодня он выгнал слугу, служившего ему 15 лет, за то, что тот собрал деньги у посетителей и не вернул ему. Но на самом деле он потом эти деньги у слуги забрал.
Однажды Калиостро вместе с женой обедал у главы местных масонов. И было с ним несколько учеников. На сем обеде присутствовал знатный господин, пожелавший пройти посвящение. И этот господин дал 300 золотых и стая тенью ходить за Калиостро днем и ночью. Но тот отвечал: "Надо, чтобы трое гроссмейстеров встретились вместе, только втроем дозволено принять неофита ".
Калиостро написал письма, и все, кто надо, прибыли. Господина приняли и разъяснили ему составные части доктрины. Потом соорудили стол пиршественный, и Калиостро сел вместе со всеми. Женщины тоже сели вместе с ними. И все говорит допоздна, и всем было любопытно. А потом люди сказали, что видели, как собравшиеся пили кровь, и видели горящие кресты и обнаженные шпаги. И после того прослыл Калиостро за продолжателя обычаев египтян и фесмофориев, что участвовали в Элевсинских мистериях. Когда же все из-за стола встали, неофит остался, а чужестранцы приглашенные бежали прочь. Изгнанный же слуга сказал: "Я буду не я, если не стану таким, как господин мой!" И начал продавать микстуры, кои делал тайно, опасаясь своего хозяина. Калиостро же никуда не ходил, а лечил человека, в чьем доме он жил. Он лечил его, потому что тот прибыл из Тренто больным.
12. Однажды Калиостро спросил у какого-то человека, не хотел бы он присоединиться к иллюминатам. Но человек сей отказался, ответив, что не желает видеть свет, в лучах коего можно либо узреть все, либо ослепнуть от яркости сего света, и предпочитает пребывать в сумерках, хотя в них и не все можно разглядеть. Еще он привел многие иные доводы, исполненные мудрости и горечи. И одни люди, слышавшие эту беседу, говорили: "Калиостро, наверное, франкмасон, призванный исцелять недуги мира, и щедрость его исходит из масонских сундуков ". Другие же люди говорили: "Если бы масоны действительно были столь щедры, они бы прислали другого человека, который бы не обольщал напрасной надеждой. А этот человек раздает милостыню и бесплатно лечит, но делает это для того, чтобы, найдя богача, заработать в сто раз больше. Он делает все, чтобы его считали посланцем властей небесных и врачом, исцеляющим все болезни".
Однажды один священник сказал Калиостро: "У меня такая-то болезнь. Можешь ли ты исцелить ее?" И тот ответил, что может. Тогда священник вновь обратился к Калиостро: "Дай мне лекарства против будущих болезней". Калиостро ответил: "Если бы я пришел к тебе за отпущением грехов, ты дал бы мне отпущение. Но если бы я стал просить у тебя отпущение за грехи будущие, разве ты дал бы мне его?" И священник ответил: "Нет". Однажды некая знатная дама попросила Калиостро вылечить ее от глухоты. Он обещал вылечить, если она станет соблюдать поставленные ей условия, а именно: если ей станет лучше, она напишет об этом в газету, а если хуже — тоже напишет. При этом разговоре присутствовал хозяин дома, где в то время проживал Калиостро, и он радовался за Калиостро.
13. Некий высокопоставленный чиновник ненавидел Калиостро и злословил о нем на каждом углу. И спросил он о Калиостро у молодого человека, который написал эту книгу, и тот молодой человек ответил: ‘Не мне судить о человеке, о котором каждый думает по-разному". "Даже ты не знаешь, что сказать! — упрекнул ею чиновник. — А ведь глупцы и слепцы уверены, что он приносит пользу своему ближнему. Но я утверждал и утверждаю, что Калиостро всегда всем приносил только вред. И все же к нему продолжают приезжать люди со всех концов, а когда они возвращаются после его лечения, то им становится еще хуже".
Сам Калиостро рассказывал, как пришел к нему однажды больной епископ и попросил исцелить его. "И я сказал ему, что он исцелится, ежели переспит с девственницей. Она возьмет его болезнь на себя, и он будет здоров". Епископ созвал совет, и совет решил дозволить ему переспать с девственницей, ибо речь шла о здоровье епископа. И епископ это сделал и выздоровел. Девица же заболела, но Калиостро ее вылечил.
Тут вышел эдикт императора, запрещавший Калиостро лечить и давать советы по лечению. И все забили в ладоши и закричали: "Да здравствует король! Он наш господин, и он по доброте своей защищает нас". Почти всем же больным, которые лечились у Калиостро, стало хуже. И кто-то переставил буквы в имени Калиостро, и получился ложный Христос, который обманом пытается присвоить себе славу Божью. Однако людям разумным такие наговоры показались глупыми. Жена Калиостро вместе с капелланом пошла к мессе и, преклонив колена, всю ее отстояла, а потом другой священник дал ей почитать Деяния апостолов и сочинения пророков и радовался, слушая ее разумные рассуждения об этих книгах. Ибо она отвергала зло, посеянное так называемыми философами, процветавшими во Франции, и отвергала современные научные труды, но много размышляла над Писанием. Она сказала: "В этом городе мы исполнили нашу миссию, теперь едем в другой, где продолжим являть нашу милость сыновьям Адама ". И еще многое говорит она о планах мужа. Слуга, которого уволили, утверждал, что притирания он продавал с согласия Калиостро, и тот потом забирал деньги. И люди не хотели, чтобы сын кучера как они называли Калиостро — их обманывал. Правда, одни говорили, что он сын художника, другие — что он роду благородного, вырос и воспитан в Аравии. Калиостро же прятался от почестей. Но многие были уверены: "Если бы в Париже не было дела об ожерелье, мы бы ничего о Калиостро не узнали ".
15. Незадолго до того, как ему запретили заниматься медициной, Калиостро пожелал продать фармацевту свое лекарство против эпилепсии и назвал высокую цену, ибо, по словам его, ему нужны были деньги, дабы он мог отдохнуть после страданий, причиненных ему в Париже. Но люди отговорили аптекаря, потому что думали, что, получив деньги, Калиостро затянет в свою сеть еще больше людей.
Пришел к Калиостро горбун и попросил избавить его от горба. Калиостро сказал: "Положи на горб клинок весом в четыре фунта и каждый день спи на нем в течение шести часов, и через девять дней горб сойдет". А так как рядом был врач, то Калиостро улыбался. После того как император запретил Калиостро лечить, тот разговаривал только с друзьями и дарил им сокровища из сокровищницы своих знаний. Он говорил им: "Если у кого-то есть недолеченный сифилис, я могу вновь возбудить болезнь, не заставляя страждущего спать с зараженными женщинами, а потом вылечу его навсегда. Итак, если вы не боитесь за душу, а опасаетесь только за тело, то идите и веселитесь. Одни лечат сифилис ртутью, другие ядом, но я так не лечу, ибо от такого лечения потом станет еще хуже". Однако когда искали среди его лекарств, нашли ртуть.
Еще он с гордостью сообщал, что может изгнать из почек камень любой величины. Когда его спрашивали, как он это делает, он отвечал, что это его секрет. Еще он хвалил изобретенное им противоядие. Он говорил: "Я часто принимал яд на глазах у моих друзей, и они уже собирались оплакивать меня, но я принимал противоядие собственного изготовления и всегда оставался в живых". А еще он рассказывал: "Врач русской Императрицы возненавидел меня, ибо я уличил его в невежестве, и он явился ко мне требовать сатисфакции. Тогда я сказал: мы оба врачи, и я предлагаю нам обоим избрать оружием пилюли с мышьяком. Я проглочу вашу ядовитую пилюлю, а вы — мою, а потом каждый примет свое противоядие. Тот, кто умрет, того назовут свиньей". О вызове этом рассказали Императрице, и она призвала Калиостро к себе. Тот же сказал: "Ваше Величество, дозвольте мне открыть вам истину: ваш врач, хотя вы и сделали его капитаном, настоящая свинья". Тогда Императрица посоветовала Калиостро не принимать вызов недостойного человека, а самого Калиостро удалила с глаз долой.
Калиостро много говорил об алхимических арканах, говорил, что может сделать золото жидким как ртуть, а потом снова превратить его в твердый материал. Когда он был в Швейцарии (где жители Берна, зачарованные его речами, сделали его своим гражданином), он сказал швейцарцам: "Ваши горы покрыты толстым слоем снега, но в недрах этих гор много золота, серебра и хрусталя. Если вы позволите мне в течение десяти лет получать доходы с этих сокровищ, я растоплю льды и добуду эти сокровища". "Нет, — ответили швейцарцы, — мы не хотим, чтобы вы тратили на такое предприятие деньги и время". Какой-то человек же поинтересовался: "Как вы станете растапливать льды? " И Калиостро ответил: "С помощью уксуса". Тогда тот человек сказал: "Но, быть может, швейцарцы боятся, что льды, растаяв, обрушатся вниз и смоют их города". И Калиостро ответил: "В Швейцарии много озер, так что воду можно направить в эти озера".
Желая развлечь слушателей, Калиостро рассказал, как однажды ему понадобилась в помощницы женщина — не девственница, не куртизанка и не замужняя. "Я встретил хорошенькую девушку и сказал, что мне нужна в помощницы девственница и я буду ей хорошо платить". "Я девственна", — ответила она. "Нет, мне нужна девица, познавшая мужчину", — быстро переменил я мнение свое. Девица покраснела и ответила: "Я вас обманула: я познала молодого человека. Я очень хочу получить место вашей помощницы". И все смеялись над этой историей.
Калиостро получал много писем и, когда читал их, часто говорил жене, что Провидение карает врагов его и возвышает друзей. По первому зову его жена бежала в дом, и волосы ее развевались по ветру. В молодости она превосходила красотой всех прочих женщин.
Все, что сказано было выше, автор посчитал нужным сообщить о Калиостро. Тогда какой-то человек спросил у него, не насмехается ли автор над Евангелием. И тот ответил: "Нет, ибо я не привожу цитат, не насмешничаю и не ссылаюсь. А слова — они те же и в священных текстах, и в светских разговорах. Разница заключается в том, как мы эти слова расставляем. Слова наши подобны кирпичам, из которых можно построить и храм, и простое жилище".
16. Калиостро перебрался на другой берег реки и начал вести прием. И люди специально приехали туда к нему, чтобы не нарушать повеления императора. Осмотрев всех, он с ними попрощался, вернулся, быстро собрал багаж и через два дня, 11 ноября 1788 года, уехал в Тренто.
Случилось это в четверг, на сорок седьмой день его пребывания в Роверето. Он сел в экипаж, по тут к нему подбежал тот самый слуга, которого он прогнал. Слуга хотел пожелать ему счастливого пути. Но Калиостро простер к нему руку и сказал:
"Уйди, ты самый плохой слуга на всем свете". И обернувшись к тем, кто случайно оказался рядом, он произнес: "Скажите гражданам Роверето, чтобы они простили служителю своему, если он не смог исполнить желание каждого ".
Лицо у Калиостро было весьма приятное, сам он был росту среднего, с сильной и мускулистой шеей. И хотя он был толст, ходил он быстро и никогда не стоял на месте. Кожа его цвет имела свежий, волосы были черные, глаза глубоко посаженные и блестящие. Когда он говорил голосом вдохновенным, возведя очи к небу и величественно поманая руками, казалось, что вдохновение нисходит на него свыше. Одежды его всегда были чисты, но не роскошны, беседа приятна. Говорят, в Тренто его приняли очень хорошо. Но в Роверето многие порядочные люди тому не поверили. Сей человек очень противоречив, настоящая загадка, а потому о нем суждение можно будет вынести только в конце его жизни, тогда станет ясно, кто он и что из себя представляет".
Эта книга была издана в Париже в 1910 году в переводе с латыни на французский язык Марком Авеном, французским исследователем герметизма и автором нескольких работ о Калиостро, снабдившим ее предисловием и комментариями, и затем труд Авена несколько раз переиздавался. К сожалению потомков, обстоятельства последних лет жизни Калиостро были таковы, что либо не позволили ему осуществить его намерение оставить записки, либо, если граф все-таки написал мемуары, то они были конфискованы или уничтожены его судьями-инквизиторами. Отчасти поэтому не только при жизни магистра, но и на протяжении двух последующих столетий загадка его личности так и не была разгадана, а суждения о нем так и остались противоречивыми и подчас диаметрально противоположными.
О дальнейшем пребывании Калиостро в Южном Тироле осталось рассказать совсем немного. Как сказано в записках Клементино Ванетти, из Роверето граф с супругой переехали в главный город Южного Тироля Тренто (по-немецки Триент, а по-латыни Тридент) — город, известный тем, что с 1545 по 1563 год в его церкви Санта-Мария Маджоре заседал Тридентский собор, осудивший протестантское учение и открывший в Европе эпоху Контрреформации. Перед отъездом магистр заручился рекомендательным письмом к князю-епископу Тренто Пьеру Вижилю Тону, о котором прослышал, что тот страстно увлечен алхимией и тайными науками, и поэтому рассчитывал на его покровительство. Чтобы еще больше расположить к себе епископа, Калиостро, которого молва обвиняла в небрежении к церковным обрядам и заповедям католической веры и чуть ли не безбожии, отправился к мессе, а после нее на исповеди покаялся и попросил отпущения грехов. Граф не ошибся в своих расчетах: его преосвященство почел за честь принимать у себя в гостях знаменитого чудотворца, магистра эзотерических наук и целителя, предоставил ему кров в своем доме и открыл для гостя свой кошелек.
Серафина, которой не терпелось вернуться в Рим к родителям и наконец избавиться от тяготившего ее супруга, упросила прелата ознакомиться с ритуалом Египетского масонства и написать высшим иерархам Папского государства прошение признать его не противоречащим основам католической веры и выдать Калиостро охранную грамоту, разрешив ему въезд в Рим. Епископ Тон написал ходатайство, а пока в ожидании ответа маг занялся своей обычной деятельностью — целительством. Но судьба перестала ему благоволить: чудесно исцеленные вскоре скончались, и страждущие больше не обращались к Калиостро в надежде излечиться от недугов.
Ответ из Рима запаздывал, зато городским властям пришло предписание императора немедленно выслать из города опасного чужестранца как "иллюмината, шарлатана и проповедника запрещенного обряда". Наконец от кардинала Бон-компаньи из Ватикана пришло письмо, где говорилось: "Господин Калиостро не находится под подозрением у Папского государства, а потому может обойтись без охранной грамоты, кою он при Вашем почтенном посредничестве запрашивал". Епископ Тон, которому к тому времени тоже пришло грозное письмо из канцелярии императора Иосифа II, требующее выдворения проходимца Калиостро из Тренто, поспешил уведомить своего гостя о том, что он может свободно ехать в Рим, и снабдил его рекомендательными письмами к кардиналам Альбани, Колонна и Бонкомпаньи. Это подтверждает и В. Зотов: "Он вздумал посетить Рим, где, конечно, никто не мог узнать в графе Калиостро бывшего послушника монастыря Милосердных братьев. Но для этого надо было отречься от масонства, считавшегося ересью в Ватикане. Авантюрист разыграл роль кающегося грешника: взял духовника и сообщил ему, что желает примириться с своею совестью и просит отпущения в грехах, желая возвратиться в лоно римской церкви. Патер донес о раскаявшемся триентскому епископу, и тот одобрил его намерение ехать в Рим и дал ему рекомендации к значительным лицам курии…" Эти рекомендательные письма, а также всегдашняя самонадеянность Калиостро, тщеславие, вера в свою избранность и удачу, желание вернуть былую славу и богатство заставили его забыть о возможной опасности, которая грозила в Риме масонам, где их учение папа запретил под страхом смертной казни, и пуститься в путь туда, где он когда-то начинал свой путь — чтобы там же его и окончить.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.