ГЛАВА ПЯТАЯ. ПО ОСТРЫМ ИГЛАМ ЯРКОГО ОГНЯ… ВЕНЧАНИЕ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ГЛАВА ПЯТАЯ. ПО ОСТРЫМ ИГЛАМ ЯРКОГО ОГНЯ… ВЕНЧАНИЕ

— Где же его любовь? — с напором обиды спрашивала я. — Обманул! Не будет никакого венчания! Я уже ничего не хочу!

Ощущение праздника таяло, как свечи в канделябрах… Подумать только, мой сказочный принц не пришел на главное таинство влюбленных…

Последний день марта 1994 года. Этот день, от которого я так много ожидала, принес только одни разочарования.

Для мусульманского обряда бракосочетания, как оказалось, никаких особенных приготовлений не нужно было: ни цветов, ни белого платья, ни обручальных колец, только сменная обувь — тапочки. Но я все равно волновалась и, как невеста, ожидала чего-то необыкновенного. От странности ситуации уповала только на Бога. В свидетельницы к себе пригласила давнюю подружку Свету, а Мирзакарим своего администратора — узбека Искандера Мирзакаримова.

Мы договорились, что Мирзакарим заедет за нами домой, чтобы пойти в мечеть. По иронии судьбы мечеть была в десяти минутах ходьбы от моего дома.

И вот, тихая и торжественная Света уже пришла ко мне, сидим и ждем звонка от Мирзакари-ма. Время подошло, потянулись минуты ожидания, а Мирзакарим не звонит. Пять, десять, пятнадцать минут… Я снимаю трубку, слышу гудки: телефон в порядке. Другое что-то не в порядке… Меня бросало то в жар, то в холод. От отчаянной обиды на него до сильного желания немедленно увидеть: вдруг что-то с ним случилось! Прошло сорок минут! Я думала, что меня не уважают, со мной не считаются. Меня залихорадило.

— Почему он не мог прийти за час до венчания? Почему не отложил все дела и не прилетел на крыльях любви? Ведь он говорит, что любит!

Где? Где эта любовь?! — сыпала я вопросами на несчастную подругу.

Мне стало тесно в маленькой квартирке, и мы решили спуститься и подождать у подъезда. На улице свежий воздух не принес облегчения. Я ощущала ход времени: каждая минута неизвестности увеличивала тяжесть в груди. В памяти всплыла похожая ситуация…

…Весна- 92-го года. Успешно закончился очередной цикл занятий. Мы с Мирзой в очень хорошем настроении собираемся идти домой. Еще уходят, прощаясь и благодаря, последние слушатели. Что-то вспомнив, он просит подождать его. Возвращается с охапкой цветов. Я подумала: "Зачем ему все цветы?" Мелькнуло даже: "Неужели он забрал их для меня?"

— Кому это все? — задаю вопрос, улыбаясь и ожидая приятного ответа: "Это тебе, моя хорошая!.."

— Я хочу поблагодарить Валентину, которая помогла здесь все организовать. Зайду к ней домой на пять минут — здесь недалеко, по дороге к метро. Подождешь меня?

Это была молодая привлекательная женщина, которая работала администратором зала, где мы проводили свои занятия. Наслаждаясь весенним воздухом, мы дошли до подъезда ее дома:

— Подожди. 51 быстро. Только отдам цветы и вернусь.

Делать нечего — я согласилась. По гороскопу я «Собака». Мне сказали «подожди», вот я и «жду». Немного было обидно, что он не догадался оставить мне ни одного цветочка. Все как-то неуклюже получается: хочет Мирза сделать приятное одному человеку, но тут же, не задумываясь, приносит огорчение другому. Как в цирке: Арлекин разводит резко руки в стороны, чтобы обнять любимую Коломбину, и при этом локтем сшибает стоящего рядом печального Пьеро…

Стою у чужого подъезда, не зная даже номер квартиры. Прошло пять минут. Потом еще пять… И еще десять минут… "Ну, что там можно делать, простите меня? Ведь знает же, что я жду внизу. Уйти — не уйти?" Совершенно глупая ситуация: кажется, ну, вот-вот выйдет. Почему же я не ушла и решила его дождаться? Весенний ветерок к вечеру посвежел, мне становилось холодно…

Через сорок минут он, наконец-то, вышел — как ни в чем не бывало.

Мне было очень интересно, что он скажет женщине, которая столько времени мерзла под окнами…

Но Мирзакарим даже не извинился.

— Ты почему так долго? — Я все-таки решилась спросить сама. То, что он ответил десять лет назад в тот весенний вечер, я слышала еще не один раз.

…Рассказав Свете эту историю, я загрустила. Мне стало не по себе. А может быть, это мне знак свыше?..

Просто Мирза такой несобранный — часто опаздывает. Еще раз помолилась: "Господи, да будет воля Твоя!" И мы потихонечку пошли в сторону мечети. Светлана зашла внутрь, чтобы узнать, приходили они или нет. Последний шанс: может быть, нас давно ожидают внутри? Когда я прочла на Све-тином лице: «Нет», то едва удержалась от слез:

— Слушай, пошли отсюда! Теперь я уже точно ничего не хочу…

Мне стало ясно, что это и есть "воля Божья", мне дают понять: "Не делай этого!"

Подруга пыталась меня успокоить и уговаривала подождать еще немного — последние пять минут. И именно в этот момент, как в кино: появляются жених со свидетелем — свеженькие и элегантные. Подходят, лучезарно улыбаются, как ни в чем не бывало.

— Где же вы были? — спросили мы хором.

— Решили зайти домой и забрать вас, — удивленно подняв брови, отвечает Мирзакарим.

— А почему не позвонили, как договаривались? — растерянно продолжаю я нелепые вопросы, а в голове: "Ну что же теперь делать?.." Ведь мы намного опоздали.

— Как что? Вперед!

И вот мы вошли в мечеть, переобулись в тапочки, но пальто не сняли. В пустом гулком зале никого больше не было. Странно было видеть голые стены в храме. В православной церкви — резьба, позолота, свечи, строгие святые лики с вековой грустью глядят тебе в глаза… А здесь — обычный дом.

И мы сидим на корточках. Никогда в жизни я не смогла бы предположить, что попаду сюда в качестве невесты.

— …И теперь муж твой — o хозяин твой на всю жизнь. Он обязан тебя кормить, одевать и заботиться о тебе. А ты, жена его, должна во всем его слушаться и повиноваться ему, потому что он — твой господин.

Казалось бы, это — самые прекрасные мгновения в жизни: вселенское таинство соединения с возлюбленным перед Богом. Но я не чувствовала ни счастья, ни радости. У меня даже не было полной уверенности, что я поступаю правильно.

Вспомнились слова другой моей близкой подружки: "Лариска, ты с ума сошла! Что ты вытворяешь? Ты не представляешь себе, что это за люди — свяжешься, а потом костей не соберешь. У них по два-три паспорта, по две-три жены, немеряно детей. Они позволяют себе абсолютно все. Женщина у них полностью бесправна. Зачем тебе это нужно?"

Весь год меня мучил вопрос: могу ли я обвенчаться с мусульманином? Мне хотелось получить разрешение или благословение какое-нибудь. Я спрашивала мудрых и верующих людей. Но никто мне толком ничего ответить не мог, лишь пожимали плечами. И я решила, что смогу это сделать только из уважения к нему, не меняя своей религии. Я переживала до тех пор, пока Мирза не сказал: "Все, я договорился, можешь остаться в своей вере. Венчаемся!"

"ПРАВДА"

…Под непонятное бормотание муллы я вспоминала, как бабушка окрестила меня еще до школы, когда я летом жила у нее в Сухуми…

Шел 1953 год. Многие знают, какие были тогда времена. Партия, Сталин и Бог были несовместимыми понятиями. И только бабушки пытались передать следующему поколению связь с высшими силами. И делали это в строжайшей тайне от родителей-атеистов и школьных учителей.

Как-то на уроке наша классная руководительница попросила:

— Дети, встаньте, кто крещен, — глядя на задние парты.

Поднялись несколько человек, включая меня.

— Ну, ты, Лариса, садись — ты хорошо учишься. Но вот тебе, — она указала на "двоешника", — почему же Бог не помогает учиться лучше? Если бы он был, разве не помог бы крещеному лучше учиться?

Это прозвучало для меня неразрешимым парадоксом: "Значит, мне все-таки помогает?.." — думала я и решила выяснить все у родителей. Возможность представилась в тот же вечер:

— Какие новости в школе? — спросили меня домашние.

И я рассказала об этой непонятной истории с крещеными "двоечниками, которым Бог не помогает, а мне помогает… Моя тетка тут же сурово спросила:

— А зачем ты сказала, что ты крещеная?

— Но ведь это правда! Вы же сами говорили, что надо всегда говорить правду?!

— А кто тебя просил говорить такую правду? -

Она строго сдвинула брови.

Внезапное осуждение родных настолько меня обескуражило, что я заплакала. В памяти остались непонимание и незаслуженная обида. Когда мы были с бабушкой в храме, там было так красиво, нежно пели женщины, горели свечи, длинноволосый дяденька в черном длинном платье намазал мне руки и ноги маслом, полил на голову теплой водой…

С годами я начала задумываться над тем, что же такое Бог. Я не стала религиознее, но смысл веры в Высшее начало окреп во мне, дав терпимость к другим религиям. Бог един.

…И вдруг поток моих воспоминаний прервался неожиданными словами муллы:

— И ты не имеешь больше права ходить в свой храм, теперь ты нашей веры.

Мирзакарим глянул на муллу и что-то спросил у него по-узбекски. Широко открыв в удивлении глаза, я выпалила:

— Почему это я не могу ходить в свой храм?

— Ты не виновата, что тебя крестили. Но теперь ты нашей, мусульманской веры, — повторил мулла.

— Как же это? — Меня обдало жаром. — Мы так не договаривались! Ведь ты же обещал!

Я пристально смотрю Мирзакариму в глаза, а он в смущении отводит взгляд и молчит. Во мне кричит немой укор: "Я же тебе доверилась!"

…Обряд продолжается, а я лихорадочно думаю: "Ох, Мирза, как же ты договорился-то? Ведь, если бы это было правдой, меня сейчас не просили бы не ходить в христианский храм".

В конце церемонии мы произнесли по-арабски клятву верности, слово в слово повторяя за муллой. В чем же я клялась тебе, Мирзакарим?..

— Все, теперь вы муж и жена, — объявил мулла.

Когда мы вышли за ворота мечети, я чувствовала себя опустошенной: столько разных эмоций за несколько часов! Остался лишь неприятный осадок от лжи Мирзакарима.

— Мирзакарим, почему ты так долго тянул с венчанием?

— Мне нужно было получить разрешение у родственников и у первой жены Гули, — пояснил он просто.

Спустя три дня мы расписались в ЗАГСе моего района.

ВСЕ НЕ ТО, И ВСЕ НЕ ТАК, ЛЮБИМЫЙ!

— Были ли женаты прежде?

Я пишу «да», он — "нет".

— Какой раз вступаете в брак?

Я — «второй», он — "первый".

— Есть ли дети?

Я — «да», он — "нет".

— Что же ты пишешь? Детей-то можно и указать! — подсказываю я Мирзакариму.

— Не нужны нам лишние вопросы.

Мне это стало неприятно, что-то «царапнуло» внутри. Он продолжал оформлять анкету, а я вспомнила, как два года назад позволила ему взять без разрешения свою газету с той заметкой, а сейчас позволяю ему откровенно подделывать «биографию» в заявлении. И участвую в этом. И подумала: "А ведь он так обходится не только со мной, он даже предает своих детей, Гулю, отрекается от них ради этого штампа в липовом паспорте". На этой бумаге их нет… Но ведь "не отрекаются, любя". И еще мелькнула мысль: "А правильно ли я сейчас делаю, что позволяю себе "не замечать" все это? А значит, этим позволяю ему на лжи строить наш брак…" Ложь во имя любви? Бред какой-то. Но и на этот раз я позволила ему солгать…

…А спустя некоторое время он как-то рассматривал свой чистый паспорт, где я уже была его законной женой, но не было написано его отчество, и сам своей рукой он вписал в пустую графу "Санакулович".

— Как ты можешь? Что ты делаешь? Это же паспорт!

— А что тут такого?..

Для регистрации брака в ЗАГСе необходимо подтвердить, что ты не состоишь в браке.

Естественно, что я принесла свидетельство о разводе, а Мирзакарим предъявил совершенно чистый паспорт. В нем не было никаких отметок о первой жене или детях, не было даже отчества.

По иронии моя подружка оказалась права насчет "нескольких паспортов".

Но нельзя построить крепкого основания на лжи. Что посеешь, то и пожнешь. И через год новый липовый загранпаспорт не позволил Мирзакариму полететь в Америку.

…В этом же году летом он предложил вместе попутешествовать по Средней Азии: Самарканд, Ташкент. Хотел показать мне свою родину. Я обрадовалась. И тут он меня как ушатом воды окатил:

— Вот поездим, посмотрим, потом я тебя оставлю в Ташкенте, а сам съезжу домой.

Меня осенила догадка: его жена и родители не знают о том, что мы женаты. И похоже, что никакого разрешения на наш брак он не получал. На прямой вопрос, знают ли они, он тихо ответил: «Почти». Смешно и грустно до слез — почти жена!

ТАНГО ВТРОЕМ

— …Можно я буду называть тебя Лора, мне так больше нравится. И на нашем языке это благозвучнее.

— Конечно, меня так некоторые называли в детстве…

— Скоро приезжает Гуля, — спокойно, как о чем-то само по себе разумеющемся, сообщил мне Мирзакарим.

Просто поставил в известность.

Эти слова были настолько неожиданными, что время вдруг остановилось. Я застыла на месте, облокотившись плечом о стену. Ноги стали медленно подкашиваться. Если бы не опора, я бы рухнула.

— Как? — с трудом выдохнула я. — Где же твое честное слово?

Он ничего не ответил, и я ясно почувствовала — пришло время испытаний.

Мирза попытался меня успокоить и пообещал снять для жены отдельную квартиру.

Слабая надежда на это сохранялась во мне до тех пор, пока в последний день я не спросила:

— Нашел ли ты квартиру для Гули?

— Нет.

— И где же она будет жить?

— У нас. Я хочу вас познакомить.

— Но у нас так мало места… Хорошо, познакомимся, и я уеду…

Позже он мне рассказал, что, когда Гуля вошла в комнату, то увидела мой халатик на нашей кровати.

Присела на краешек и сразу заплакала. Я прекрасно понимаю ее чувства. На ее месте я бы тоже заплакала.

"Зачем он так поступает с нами? Почему, желая добра нам обеим, делает все наоборот?" Эти мысли неотступно преследовали меня, действовали подавляюще. Я была, как маленький растерянный ребенок, потерявшийся в большом городе. Мне хотелось уткнуться в крепкое плечо, выплакаться, спросить совета.

На следующий день у меня зазвонил телефон:

— Приезжай, — услышав в трубке голос Гули, я поперхнулась от неожиданности.

— Зачем? Ты там с ним. Не хочу вам мешать.

— Я хочу, чтобы ему было хорошо. А ему плохо без тебя. Он скучает. Прошу, приезжай.

Господи, неужели она говорит правду? Я любила его и тоже скучала по нему. Но как вынести это испытание, где взять такие силы? Как спасти любовь? — Только все приняв и все простив…

И я приехала обратно…

Каким бы нелепым это ни показалось, мы прожили несколько дней втроем в нашей однокомнатной квартире. Развернуться там негде. Только одна большая двуспальная кровать. Поэтому спали мы тоже вместе. Как мне хотелось по ночам зарыться поглубже в подушку и поскорее заснуть. А утром оказаться… одной!

Сколько же страданий он мне доставляет! Мирзакарим пытался совместить несовместимое…

В нашей стране отношение к семье совсем другое, чем в Средней Азии. Оказывается, там никогда не забывали традиции предков. Ведь многоженство берет начало в глубине веков. Когда в войнах погибали мужчины, и их дети становились сиротами, то вдова с детьми переходила в семью брата воина. Потом и в советское время сохранялась эта традиция, но посторонним говорили, что вдова «гостит» с детьми у брата мужа. Много интересного я узнала и от Норбекова о быте и обычаях в Узбекистане. Но все же я не могла стать узбечкой. Полюбить узбека — легко, а принять обычаи и нравы целого народа — невероятно трудно. Здесь необходим компромисс.

Этот нелегкий период помог мне начать видеть реальный мир таким, каким он был на самом деле.

Но, что ни ГОВОРИ, ЖЕНИТЬСЯ ПО ЛЮБВИ…

Во время одного из занятий в АЗЛК меня вызывают к телефону прямо со сцены:

— Вас срочно спрашивает Гуля! Ее забрали в милицию!

Мы с Мирзой буквально помчались домой, по дороге гадая, что же произошло. Гуля оставалась дома одна.

Мы вбегаем в квартиру и видим такую картину: сидит на кровати испуганная заплаканная Гуля, а в кресле напротив — милиционер.

Оказалось, Гуля с дочкой пошли в ближайший магазин за покупками. Конечно, ее не могли не остановить. Национальное платье, заметная внешность, золотые зубы, очень смуглая. Все время озирается, всего боится. Милиционер попросил документы и поинтересовался, где она живет и что делает в Москве. Та от испуга — в слезы. По-русски она понимала совсем плохо. Выяснив всю обстановку, мы согласились ответить на вопросы стража правопорядка:

— Это кто? — указывая на Гулю, спросил он.

— Это — моя жена, — спокойным уверенным тоном ответил Мирза.

— Хорошо. А это кто? — продолжил милиционер, посмотрев на меня.

— А… это… тоже моя жена, — менее уверенно сказал Норбеков.

Страж в недоумении поднял брови:

— Да кто вас разберет…

В конце концов Мирза заплатил ему, и он ушел, дав напоследок совет держать Гулю под присмотром.

"Если б я был султан, я б имел двух жен…" Мирзакарим Норбеков не был султаном, но ему довелось на собственном опыте убедиться, что же это такое. Он окружил себя двумя женщинами в одном доме. Я была «новой» женой, «старая» жена Гуля была моложе меня на двадцать лет. С момента ее приезда меня не покидало ощущение нереальности. Как будто это все происходило не со мной. Я смотрела на свою жизнь, как в кино. А временами это выглядело просто, как в цирке. Смешно, но не всегда весело…

Кстати, туда мы один раз сходили вместе. Я не большая любительница клоунов и тигров, но все-таки пошла развлечься "всей семьей". Гулю одну мы теперь не оставляли. Программа была довольно интересной. Дети дружно хохотали, а взрослые заражались их весельем и становились тоже немного детьми. Во время антракта в буфете Мирза неожиданно купил бутылку шампанского и предложил выпить. Это было очень странно для меня, потому что я знала его весьма прохладное отношение к спиртному. И за что, вы думаете, мы выпили?

— За нашу семью! — o торжественно провозгласил Норбеков, надавив на мою "больную мозоль". — За

вас обеих, за наше счастье!

В тот момент я почувствовала себя "немного Штирлицем" и повторила: "За нашу семью! За наше счастье!"

КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЕ!

С Норбековым никогда не было «скучно». Я постоянно была в "боевой готовности", должна была рассчитывать только на себя.

Шла медитация "Образ Молодости". Я только начинала работать самостоятельно. Мирзакарим всегда был готов прийти на помощь, поддержать, да и самому не упустить подходящий момент «блеснуть», поймав волну.

— Я рядом. Не бойся, я в любой момент выйду на сцену и продолжу.

И я ощущала уверенность от присутствия близкого мне человека. Он стоял для подстраховки за занавесом и следил за происходящим.

…Проходит какое-то время, смотрю в его сторону, а там — никого. Я продолжаю медитацию, все сидят в расслабленных позах, глаза закрыты. Оглядываюсь опять: его все нет. Меня начинает бить легкий мандраж. Пора ему вступать, а его все еще нет! Я дальше не знаю, что делать. Продолжать одной? Страх охватывает меня. Я была близка к панике. Как я закончу, что мне делать? Как выйти из положения?

Не помню, как, но я довела все до конца, как я считала правильным, и объявила перерыв. Мирза так и не появился. Я была в шоке: куда человек исчез? Стали искать — оказалось, никто не видел Мирзакарима. Был и "куда-то отошел".

К концу перерыва он появился, как ни в чем не бывало. На лице улыбочка.

— А где ты был?

— Я… это… столкнулся с девушкой, студенткой мединститута. Мы разговорились. Она толковая и может быть нам полезна. Мы поднялись на второй этаж, в тот кабинет, ты знаешь, чтобы не стоять на проходе. Ведь мы же должны команду подбирать. Вот я ее и тестировал, проверял.

— Все понятно. И ты ее, наверняка, проверил…

Так Мирзакарим подбирал себе команду. А я проходила закалку на выдержку, на готовность принятия самостоятельных решений.

До сих пор не знаю точно, что там происходило, об этом можно только догадываться. Но ручку той двери в тот кабинет мы дергали — она была заперта.

КТО ТЫ БУДЕШЬ ТАКОЙ

На златом крыльце сидели: Царь, царевич, Король, королевич, Сапожник, портной… Кто ты будешь такой?

Скрытый смысл можно найти в самых неожиданных и простых вещах. И часто — на поверхности.

Когда я второй раз была в Ашраме, перед возвращением домой, в Москву, я подбирала сувениры и рядом, в маленьком магазинчике, увидела необычную игрушку — для кукольного театра, где героев надевают на руку. Такой я больше никогда не видела. Белую пушистую овечку. Из всех сувениров она показалась мне самой интересной еще и потому, что в ней был заключен неожиданный сюрприз. И этот сюрприз делал ее лучшим образом самого Мирзы, как я его чувствовала.

Изюминка состояла в том, что эта милая овечка была двухсторонней: с внутренней стороны — серый волк.

Я немного посомневалась, но соблазн привезти подарок с таким смыслом Мирзакариму все же одержал верх… Лучшего образа для него я не смогла бы и придумать.

И вот, я распаковываю чемодан и демонстрирую этого "овцеволка".

— Смотри, Мирзакарим, сейчас овечка на моей руке, а теперь… она превращается, превращается… ап! — И я, как фокусница, выворачиваю ее наизнанку… Получился серый волк. — Правда, забавно, Мирзакарим? Скажи мне, как ее сейчас вывернуть? Кто ты сейчас такой?

Он улыбнулся в ответ, но ничего не сказал. А через некоторое время этот «овцеволк» куда-то за-пропастился.

— Мирза, а где овечка?

— Я ее детям отвез…

— Зря. Я ее привезла для тебя, а не для детей!

Калейдоскоп настроений Мирзы вращался перед моими глазами со стремительной скоростью. От доброго, любящего — до резкого, непонимающего и чужого. "Восток — дело тонкое", это известно. Мирза часто говорил: "Восток — дело хитрое" — и "лукаво улыбался… Наверное, не просто так. Когда его поправляли, не «хитрое», а «тонкое», он еще больше расплывался в улыбке: "Да какая разница?.."

Но СЛЕЗ МОИХ НЕ ВИДНО НИКОМУ…

— Ваше время кончилось! Лариса Сановна, уходите со сцены.

Мирзакарим как никогда подчеркнуто элегантен: в новом смокинге, при бабочке. За ним большая свита: мужчины во фраках, женщины в темных вечерних платьях с оголенными плечами. Я почувствовала их появление за спиной, как порой затылком ощущаешь пристальный взгляд, и мурашки пробегают по коже. Оборачиваюсь: они медленно идут ко мне, постепенно заполняя всю огромную сцену. Я, конечно, возмущаюсь:

— Нет уж, извините, Мирзакарим Санакулович, вообще-то здесь я веду занятия. Слушатели в зале пришли ко мне. А вот вы что тут делаете? Вас тут вообще не должно быть.

Не говоря ни слова, вся пришедшая толпа продолжает буквально выдавливать меня со сцены всей своей темно-серой массой. Слышны только шепот и шарканье подошв по гулкой сцене. Их много, их очень много… Обступают со всех сторон… Кружится голова… И вот я — уже совсем не я. Постепенно все вокруг растворяется в легком облаке, и меня уже не слышно и не видно…

Тут я… проснулась. Мне стало не по себе, настолько реальным показался этот сон. Тогда я даже и предположить не могла, что он окажется пророческим…

Прошло не так много времени. И хотя я не записываю сны в отдельную тетрадочку и не заглядываю в сонник, но абсолютно точно знаю: если сон не забылся — значит, это неспроста. Он сбылся в один из вечеров 1995 года.

Наш привычный большой зал в Доме культуры АЗЛК в Москве. Я провожу медитацию. Все слушатели сидят, расслабившись в своих креслах, идет процесс внутренней работы… Играет приятная спокойная музыка. Я молчу, и в зале — тишина и покой. На лицах умиротворенные улыбки счастливых людей. Я и сама сижу, блаженствуя. У меня полное единение с залом. Медитация уже подходила к концу, всего-то и оставалось несколько минут. Краем глаза заметила — в сторонке появился Норбеков. Издалека вижу: он мне сигналит — пора заканчивать, что, мол, сидишь? Я жестами прошу, буквально умоляю — пожалуйста, еще пять минут. На его лице мгновенно отразилось недовольство. Он напряженно походил туда-сюда, затем резко выбежал на сцену и «вырубил» музыку…

Зал вздрогнул, две-три сотни людей буквально застонали. Никто не понимал, что происходит. Гармония нашего единения была грубо разрушена. Я сижу, ошарашенная, ни слова не могу вымолвить, ни с места сдвинуться. Не ожидала я от него такого.

— Вы свое время превысили, Лариса Сановна, что вы себе позволяете? — я слышу знакомую фразу. Может, это опять сон?

После этого случая он еще не раз вихрем влетал на сцену и рушил весь процесс. Раздражительность у него была воистину скорпионья. Родился Мирза в ноябре, по гороскопу — Скорпион. Резкая, ничем не сдерживаемая, разрушительная энергия волной обрушивалась в такие моменты на зал. Мне было видно, что он ничего не боялся, никого не брал в расчет. Считал себя выше всего и всех, думая, что ему все позволено. Я чувствовала, что его стали раздражать мои успехи, он просто ревновал. И после его «взрывов» все, что мы делаем, к чему долгими занятиями приводим зал, идет насмарку. Мы часто получаем обратный результат.

Таким образом, начали публично проявляться не лучшие черты его характера. С сожалением я замечала, как постепенно рушится наше общее дело, очень важное для сотен, быть может, и тысяч людей. Мы вместе с Мирзой могли помочь еще очень многим. Мое желание выяснить и понять происходящее вынудило задать прямой вопрос:

— Мирзакарим, почему ты отталкиваешь меня,

чем я тебя раздражаю?

И неожиданно в. ответ я услышала самый лучший комплимент, который когда-либо получала от него:

— Ты — личность!

Да, «личность» и «король» — не пара.

А воспринимать меня как равноправного партнера — притом, что я женщина и его жена — оказалось выше его сил. То было начало расцвета его "мужского шовинизма", который очень многие видели и даже отмечали это в анкетах как "очень неприятный недостаток учителя".

ПОРЯДОК

В начале нашей деятельности у нас была фирма, называлась она "Верни здоровье и молодость". Зарегистрирована эта фирма была на меня, должность директора, соответственно, тоже, так как для этого тогда требовались прописка и российское гражданство. Ответственность за фирму Мирзакарим никогда не брал на себя, да и не мог взять. В любой момент он мог исчезнуть, уехать неизвестно куда, что периодически и проделывал, захватив с собой печать фирмы. Часто я просто не знала, где он, что он делает, что за люди появляются у нас в офисе, и куда они исчезают. Все это, конечно, мне было очень неприятно. Ведь вся ответственность — на мне. Но дисциплина и порядки здесь были совсем не такие, к каким я привыкла. Это как сравнивать восточный базар и супермаркет.

…Как-то раз в середине 80-х годов, во время одного из исследований разбился ртутный тонометр. Ну что тут такого? Разбила его не я. В поликлинике просто собрали бы ртуть на совочек, выбросили и забыли об этом. Но по документам я. — ответственный врач эксперимента. Наша сестра-хозяйка мне и говорит: "Надо составить акт, вызвать специалистов с СЭС с приборами, чтобы удостовериться, что все безопасно". И кто этим должен заниматься: "Я-то тут причем?"

— Иди-ка сюда. Посмотри, чья подпись? Кто ответственный руководитель?

— Фотина Л. А.

— Произошло это во время твоего эксперимента. Ты — врач. Ты должна все проконтролировать и обеспечить порядок и безопасность.

Сколько бумажной, а не врачебной работы предстояло!!

Мне дали вот такую школу. Научили отвечать за каждую «закорючку». Меня в любой момент могли спросить о том, что находилось под моей опекой и контролем, и я обязана была дать отчет. Это повлияло и на мой характер. А в будущем стало эталоном ведения дел. Поэтому, когда в моей жизни появился господин Норбеков, его организация была похожа на "восточный базар" по сравнению с супермаркетом. В супермаркете все четко, посчитано, то есть «прозрачно». А на базаре можно поторговаться, можно взять больше или меньше, немножко обмануть. Кто за что отвечает, понять трудно. Где ты ошибся — непонятно.

"ЯСНОВИДЕНИЕ»

Всему в мире есть начало и конец. И есть момент, который можно назвать началом конца. Тогда впервые моя вера в «чудесного» и необычного Мирзакарима основательно пошатнулась.

— Лариса, после перерыва, пожалуйста, не выходи на сцену…

— Почему? — удивилась я.

— Будет такой поток энергии, что тебе может стать плохо, даже голова заболит.

Я осталась за кулисами.

— Сейчас я вам покажу пример ясновидения, — интригующе начал Мирзакарим. Зал заметно оживляется. — Кто хочет стать объектом эксперимента, прошу на сцену.

Желающих — хоть отбавляй, так и рвутся попробовать. Мирзакарим выбирает из них одну девушку в красном.

— Хотите, узнаю, как ее зовут?

Все дружно кивают головами. Называя имя, он попадает в десятку — девушка удивленно улыбается.

— А сейчас я скажу вам, какое у нее заболевание. У тебя болит… позвоночник!

Она подтверждает. Потом Мирза называет диагноз, и в каком году поставлен. Она снова кивает, и зал восторженно замирает.

— Отец у тебя… — он задумывается, — …военный!

— Да. — И зал откликается бурными аплодисментами.

— Тихо! А сейчас — чтение мыслей на расстоянии.

Он задает девушке вопрос. А она записывает ответ на листочке бумаги. Затем следующий вопрос: замужем — не замужем, есть дети или нет, что она любит и не любит. Простые вопросы. Мирзакарим называет ответы, а затем девушка открывает записку и зачитывает. Все ответы — в яблочко. Он все назвал правильно. Грохот аплодисментов. Значит, это возможно! Человек может даже такое! На сцене стоял явно необыкновенный человек, и все завороженно смотрели на него.

На следующий день я паковала вещи в гостинице. Мой взгляд упал вниз — на полу бумажка. Поднимаю, разворачиваю и…что я вижу! Там его рукой написаны все вопросы и ответы. Все было заранее заготовлено. Все — сплошное шоу! Это заставило меня серьезно задуматься.

Конечно, в выступлении всегда возможен некий элемент игры для придания целому колорита. Но «розыгрышей» становилось все больше и больше, и я стала противиться этому. Я была против обмана. А Мирзу это не устраивало. Ведь зал верил ему после таких «штучек», просто боготворил. Он этого и добивался, хотел вызвать в людях сильное чувство веры в высшие способности человека. Исцеление самого себя возможно только с верой. Мое растущее сопротивление таким «чудесам» Мирзу раздражало.

Это было самым началом наших серьезных разладов в работе. Ну, не могла я, профессиональный врач, позволять обманывать этих людей, которые пришли к нам за помощью и были так искренни, открыты и доверчивы. Это было уже за гранью.

А КОРОЛЬ-то — голый!

— Я — как породистый кобель на выставке. Они медали зарабатывают, и я ими увешан.

Мирза гордится всеми своими званиями и названиями. И артист, и художник, и композитор, и писатель, и кинорежиссер, и спортсмен, и… академик… Список можно еще продолжать, забывая, с чего начали.

Медали вешает на себя Мирзакарим сам. В своей замечательной книге "Опыт Дурака, или ключ к прозрению…" Мирзакарим написал, что принимал участие в чемпионате СССР по карате в Ташкенте в 1983 году. И более того, был серебряным призером.

"Я не мог простить тех подлецов, которые избили меня в армии. До сих пор не знаю, за что сделали тогда меня инвалидом. Я должен был научиться драться, чтобы постоять за себя!.."

Из армии его кохмиссовали по "состоянию здоровья". Больше года, отложив в сторону клюшку, по шесть часов в день он упражнялся в карате…

Мирза, действительно, любил подвигаться и, когда мы жили в гостинице Екатеринбурга, иногда ходил в спортзал на первом этаже — "поразмять косточки". Ему нравилось заниматься, но при сравнении с местными профессионалами было очевидно, что он находится далеко не в лучшей форме.

Миф о супермене — серебряном чемпионе — можно легко развеять, обратившись к официальным данным. Об этом чемпионате много писали в газетах, и есть информация в Интернете. Мирзакарим Норбеков"…в списках не значился" ни в одной из весовых категорий. Конечно, нельзя исключать, что в то время у него было другое имя.

На моих глазах он надевал одну «медаль» за другой и не мог остановиться.

1993 год. Мы жили в атмосфере признания и популярности. Многие нас благодарили, уважали и восхваляли. В один прекрасный день мы узнали, что есть, оказывается, Международная академия информатизации при ООН. Ее руководство предложило нам отметить наши заслуги ученой степенью. На переговоры Мирзакарим взял меня с собой — "на всякий случай".

— Какой вы хотите диплом? Этот? Или этот?

Выбирайте любой.

Солидный мужчина разложил на столе дипломы всех званий. Запросто можно стать профессором, академиком, доктором любых наук. В одночасье Мирзакарим был удостоен звания профессора традиционной медицины.

— А как же я? Мы же вместе начинали все с нуля, создали систему, оформили изобретения и книгу написали?!

— Не беспокойтесь. И вам, конечно, тоже. Через две недели.

Так и я за компанию стала профессором. Когда мы вышли, я все-таки его спросила:

— Послушай, ты понимаешь, что это похоже на Остапа Бендера, фирма "Рога и Копыта"? Мне это не нравится. Я люблю все настоящее.

Интересно, что в этом дипломе была ошибка. Вместо буквы «О» в его фамилии стояла буква «А», получилось — Нарбеков. И гражданство ему уже было «присвоено» российское.

Позже, в 1997 году, члены Госкомиссии, которая оформляла мне лицензию на право оздоровительной деятельности, подтрунивали надо мной.

— В чем дело, Лариса Александровна? У вас такие хорошие дипломы. Вы — кандидат медицинских наук. А это как вас угораздило? — И глава комиссии брезгливо потряс тем самым дипломом «профессора», как грязной тряпкой.

— Знаете, кто выдает эти профессорские звания? Недоучившийся медбрат. Сейчас он сам себя академиком объявил. Хотите, он и вас академиком сделает?

Я попробовала обернуть все в шутку.

— Вы просили представить все дипломы. Я, как законопослушная гражданка, все и принесла.

Члены комиссии заулыбались.

После нашего разрыва Мирзакарим не скупился на приобретение различных званий и дипломов. В 1996 году он там же купил дипломы доктора педагогики, доктора философии в медицине, академика.

Сейчас он из всех своих званий «скромно» оставил одно — академик.

Меня часто спрашивают: "Какой академии он академик? Мы просмотрели все списки всех академий, его нигде нет!" И не может быть!

Насколько известно, за семь лет учебы Мирзакарим закончил три курса в Институте хлопководства в Ташкенте. И бросил официальное образование, с его слов, по требованию учителя.

АКАДЕМИК СУФИЙСКИХ НАУК, ИЛИ САМ СЕБЕ РЕЖИССЕР

На своих занятиях и в книгах Мирзакарим Са-накулович представляется как суфий или странствующий дервиш. Это так таинственно и незнакомо многим в России. Суфии являются хранителями добра, любви, гармонии, красоты и мудрости. Эти люди своими поступками сеют любовь. Храм Бога находится в них самих. Они идут по пути хранения и передачи знаний по цепочке от учителя к ученику.

О своем первом наставнике он говорил по-разному. В первой заметке о нем в 1991 году корреспондент «КП» написал: "…В одном из кишлаков Мирзакарим наткнулся на полуграмотного лекаря. Старик ему сказал, что нужно поверить, что вылечишься…" Позже, этот старик в книге "Опыт дурака…" "получил прекрасное образование" в Англии:

"Сеид Мухаммед Хасан… родился в Узбекистане, еще ребенком оказался с родителями-дипломатами в Англии. Там получил прекрасное образование. Сделал карьеру… Серьезно увлекся восточной философией… Он был выдающейся личностью…" — поразительно похоже на биографию Шри Ауробиндо.

Мирзакарим постепенно создавал легенду о себе и своем прошлом. Но было так, что вчера он говорил одно, а сегодня — другое. Я видела эти нестыковки и указывала на них. Его это страшно раздражало: "А кто будет проверять? Попробуй доказать, что это не так!"

Моего совета: "Ну, хоть придумай заранее одну легенду, и ее придерживайся" — не слышал. Вряд ли кто-то может сказать, как все было на самом деле… даже сам Мирзакарим.

Значительную часть своих знаний, с его слов, он почерпнул в библиотеке Института востоковедения в Ташкенте, где выискивал всякие древние трактаты. Ветхие книги обычно были переплетены черной кожей. Поэтому он с гордостью называл себя «чернокнижник». А также "книжный червь" — за УСИДЧИВОСТЬ, неспешность и целеустремленность в переваривании этих книг.

Когда мы уже жили вместе, книги были нашими неразлучными друзьями. Он покупал их часто и много, бывало сразу по две-три штуки. Его любимым жанром была фантастика, в основном американская. Тогда были популярны сборники "Монстры Вселенной". С завидным прилежанием изучал книги Идрис Шаха «Суфизм», "Мыслители Востока". Мирза любил читать их ночами напролет, беспрерывно куря, что-то подчеркивая и загибая страницы.

Эти книги остались у меня. Как-то на досуге я стала их перелистывать и узнала для себя много нового. Выделенные там фломастером фразы Мирза использовал на наших занятиях. Возможно, это просто продолжение его замечательной игры, в которой реальность и фантазии так перемешались, что невозможно отличить одно от другого. Ну просто "сам себе режиссер"…