Самоубийцы Л. СОБОЛЕВ. В. КОЧЕТОВ. Ю. ДРУНИНА. В. КОНДРАТЬЕВ

Самоубийцы

Л. СОБОЛЕВ. В. КОЧЕТОВ. Ю. ДРУНИНА. В. КОНДРАТЬЕВ

В полной драматизма истории отечественной литературы было несколько случаев, когда писатели накладывали на себя руки. Об А. Фадееве я уже упоминал, поэтому назову еще несколько случаев, произошедших значительно позже.

В начале 1971 года покончил с собой 72-летний Леонид Соболев – автор популярных книг «Капитальный ремонт», «Морская душа» и других. Однако на самом верху широкую общественность решили не будоражить правдой о самоубийстве писателя и сообщили, что Соболев ушел из жизни в результате тяжелой и продолжительной болезни. Однако скрыть правду от коллег Соболева все равно не удалось – они узнали о самоубийстве чуть ли не в тот же день.

Было известно, что трагедия разыгралась на даче писателя. У Соболева была неизлечимая болезнь – рак желудка, и он мучался страшными болями. Незадолго до смерти он лег в больницу на операцию, и, когда врачи вскрыли брюшную полость, они обнаружили страшные метастазы. Было понятно, что никакое лечение здесь не поможет. Врачи не стали ничего удалять, просто зашили тело и все. На следующий день Соболеву сообщили, что желудок нужно лечить терапией, мол, идет язвенный процесс. Однако писатель, видимо, обо всем догадался. Но виду не подал – как-никак морской офицер. Вспоминает врач, лечившая писателя, П. Мошенцева:

«Недели через две после выписки из больницы писатель пригласил меня к себе на дачу в Переделкино. Меня удивила архитектура дома. На верхнем этаже была построена округлая веранда, похожая на капитанский мостик. Создавалось впечатление, что сам дом похож на корабль. На этой удивительной веранде стоял большой письменный стол, за которым Леонид Сергеевич работал.

Я подумала тогда, что недаром его знаменитая книга называется «Морская душа». Соболев безумно любил море. Как лечащий врач я стала бывать в этом доме-корабле довольно часто. Леонид Сергеевич всегда встречал меня приветливо. О болезни мы почти не разговаривали. Но однажды, когда я осматривала его в очередной раз, он сказал:

– Прасковья Николаевна! Ну мы ведь с вами хорошо друг друга понимаем. И нечего друг от друга скрывать правду.

Что я могла сказать ему в ответ?..»

Понимая, что дальше ему будет еще хуже, Соболев сам поставил точку в своей жизни – 17 февраля 1971 года снял со стены свое охотничье ружье и застрелился.

Два с половиной года спустя свел счеты с жизнью еще один известный советский литератор – главный редактор журнала «Октябрь» Всеволод Кочетов. Слава пришла к нему в 1952 году с выходом романы «Журбины» (два года спустя последовала его экранизация – фильм Иосифа Хейфица «Большая семья»). Затем из-под пера писателя вышли еще несколько романов: «Братья Ершовы» (1958), «Секретарь обкома» (1961), «Угол падения» (1967), «Чего же ты хочешь?» (1969) и др.

Кочетов был ярым сталинистом и антизападником, и наиболее выпукло его взгляды были изложены в романе «Чего же ты хочешь?», опубликованном в журнале «Октябрь» в 1969 году. Во многом благодаря стараниям Кочетова и его сторонников был разгромлен «Новый мир» Твардовского. Однако идеи Кочетова и К остались невостребованными: в начале 70-х кремлевское руководство взяло курс на сближение с Западом. Кочетов воспринимал все происходящее болезненно. Как утверждали очевидцы, в последние дни он даже спать ложился, не забывая положить под подушку наградной пистолет. А в преддверии главного революционного праздника – в ноябре 1973 года – нервы 62-летнего писателя, видимо, не выдержали, и он пустил себе пулю в висок. В газетах, естественно, об этом было не было ни строчки: в некрологе (опубликован в «Советской культуре» и «Литературной газете» аккурат 7 ноября) написали, что Кочетов умер в результате тяжелой и продолжительной болезни.

Похороны В. Кочетова состоялись в воскресенье 11 ноября. Гражданская панихида прошла в конференц-зале правления Союза писателей СССР. От правительства не было никого, хотя некролог покойному подписали все члены Политбюро во главе с Брежневым. На траурном митинге выступили коллеги покойного: Сергей Михалков, Сергей Наровчатов, Анатолий Алексин, Иван Стаднюк, Феликс Чуев и др. Похоронили В. Кочетова на престижном Новодевичьем кладбище.

19 июля 1977 года на могиле В. Кочетова был открыт памятник (скульптор Б. Едунов, архитектор – М. Насекин).

Уже в наши дни покончила с собой 66-летняя Юлия Друнина. 21 ноября 1991 года талантливая поэтесса, фронтовичка Друнина закрылась в своем гараже в поселке Советский писатель Подольского района и задохнулась от выхлопных газов собственных «Жигулей». В предсмертной записке покойная просила никого в ее смерти не винить. Как написал через два дня после ее гибели в «Правде» В. Кожемяко: «Она была бескомпромиссной и максимально честной во всем. И беспредельно страдающей от того, какими взаимно озлобленными и жестокими, равнодушными и корыстными начали мы вдруг становиться. Это для нее было особенно невыносимо!»

Почти два года спустя примеру Друниной последовал еще один писатель-фронтовик – 72-летний Вячеслав Кондратьев, известный по таким повестям, как «Сашка», «Бои имели местное значение» и др. Но его случай идентичен случаю Л. Соболева.

Рассказывает брат писателя Ф. Кондратьев: «У Вячеслава был тяжелый гипертонический криз. Врач настоятельно рекомендовал строгий постельный режим, иначе мог развиться паралич. Вячеслав всегда боялся предсмертной беспомощности, больше всего он не хотел быть обузой для близких. Он много раз говорил мне, как важно уловить момент, когда еще сможешь предотвратить ужас беспомощности, но при этом не лишишь себя жизни раньше времени.

В тот день (24 сентября 1993 года. – Ф. Р.), встав с постели после ухода врача, он почувствовал слабость в руке и ноге и понял, что роковой момент наступил. У него в кабинете всегда было много оружия, он начал его коллекционировать еще до войны. Сказав жене, что ему необходима какая-то книга, он с трудом дошел из спальни до кабинета, взял револьвер, но поднять его выше пояса уже не мог. Выстрел пришелся в селезенку.

Вернувшись с кладбища после похорон Вячеслава в его квартиру на поминки, я держал в руках этот револьвер и, чтобы не произошло еще какого-нибудь несчастья, сделал выстрел последним патроном в корзину с мусором. Буквально на следующий день в газетах писали о перестрелке на поминках… Так появилась первая спекуляция на смерти Вячеслава, а состряпал ее журналист, сидевший за поминальным столом…»