Глава 17 После отставки

Глава 17

После отставки

Ожидания Ельцина от жизни после отставки были противоречивыми. Он предвкушал мир и покой, но «иллюзий не было». «Любить, обожать не будут. Были даже такие сомнения: а когда появлюсь после отставки на публике, в театре — не освищут ли?» Что станет с ним, «когда по старой русской традиции на ушедшего обычно сваливают все беды, все грехи»?[1595]

Последние этапы передачи власти прошли без препятствий. Владимир Путин, с 31 декабря исполняющий обязанности президента, 26 марта 2000 года был избран на главную должность в стране в первом туре голосования, практически не проводя избирательной кампании. Присягу он принимал 7 мая. Ельцин, стоявший рядом с ним в отреставрированном Большом Кремлевском дворце, произнес напутственные слова, снова повторив свой призыв «Берегите Россию». Говорил он «медленно, одна пауза была настолько долгой, что часть слушателей начала аплодировать, решив, что речь закончена»[1596]. Вслед за Ельциным в качестве президента выступил Путин, и процесс завершился.

Теперь жизнь Ельцина в основном протекала в его загородной резиденции. Первый год он провел в «Горках-9», последующие — в более уютной «Барвихе-4». Страхи его не оправдались. Его не освистывали и не осмеивали. Никто не преследовал его за действия на посту президента и не пытался навредить ему через родственников.

Помимо того что удалось избежать возможных неприятностей, отставка имела и безусловно благие последствия, среди которых следует особенно отметить два. Во-первых, совершенно чудесным образом улучшилось физическое состояние Ельцина. «Сразу после своего ухода с поста президента будто огромная, тяжелющая ноша спала с плеч, и я смог вздохнуть спокойно»; «постоянное давление… подтачивает здоровье, любой самый мощный организм» — все это теперь было позади[1597]. Нельзя сказать, что проблемы со здоровьем совсем перестали его тревожить: в 2000 и 2005 годах он был прооперирован по поводу катаракты. В январе — феврале 2001 года слег с двусторонним воспалением легких и отметил свое 70-летие в больнице. В декабре 2001 года Ельцин перенес ангиопластику в Немецком кардиологическом центре в Берлине. Вирусная инфекция не позволила ему присутствовать на второй инаугурации Путина в мае 2004 года. Но за исключением воспаления легких, когда доктора предупредили родных, что он может умереть через несколько дней, все это казалось пустяками в сравнении с тем, через что ему пришлось пройти с 1996 по 1999 год[1598]. Ельцин по-прежнему вставал на рассвете[1599]. Под присмотром жены он смог похудеть, питался здоровой пищей и свел к минимуму потребление алкоголя. Состояние его изменилось к лучшему в 2002 году. Знакомые говорили, что он помолодел лет на десять.

Вторым плюсом отставки стало то, что у него появилось время и свобода, чтобы заниматься любимыми делами, которые он давно откладывал. Ельцин часто встречался со старинными свердловскими друзьями и в мае 2005 года собрал однокашников по УПИ на горном курорте в Кисловодске в честь 50-летия выпуска. Он возобновил знакомство почти со всеми своими коллегами, занимавшими высокие посты в годы его президентства, — и с теми, с кем расстался по-дружески, и со многими из тех, кто имел поводы быть на него обиженным. Выдающимся исключением оказался Александр Коржаков.

Наибольшее значение для Ельцина имела его семья, которая продолжала расти. Татьяна, оставившая политическую деятельность, в 2001 году вышла замуж за Валентина Юмашева и родила Ельцину шестую внучку, Марию. Татьяна уехала из родительского дома, но они с Еленой Борисовной почти каждый день приезжали навестить отца. Брак дочери Юмашева Полины с алюминиевым магнатом Олегом Дерипаской, одним из самых богатых людей России, обеспечил этой части клана Ельциных финансовую безопасность[1600]. Первый правнук родился в конце 1999 года, второй и третий появились в 2005 и 2006 годах[1601]. В сентябре 2006 года вся семья торжественно отметила золотую свадьбу Бориса Николаевича и Наины Иосифовны.

Большую часть своего свободного времени Ельцин посвящал чтению. Детскую, которая находилась на первом этаже «Барвихи-4», превратили в библиотеку, поставили там письменный стол и кресло. Татьяна следила за тем, чтобы ему каждую неделю доставляли по десятку книг. Их оставляли на сортировочном столе, а потом размещали на полках от пола до потолка, но только после того, как Ельцин с ними знакомился. В разговоре со мной он однажды упомянул, что поставил себе цель каждый день прочитывать 300 страниц — мемуары, биографии, исторические романы, книги зарубежных писателей, детективы и шпионские триллеры, фантастику, книги по военной истории и стихи Пушкина. Он прочел многотомные труды великих русских историков Николая Карамзина, Николая Костомарова, Сергея Соловьева и Василия Ключевского. Когда я беседовал с ним в последний раз (в 2002 году), он только что закончил читать классические и недавно выпущенные книги о Петре I. Ельцин был потрясен, узнав о жестокости и неуравновешенности своего героя: «Я стал более реально на него смотреть, хотя… сторонником Петра остался»[1602].

На пенсии Ельцин ежедневно совершал прогулки и плавал в бассейне и несколько раз в год охотился в Завидове. Играть в теннис он уже не мог, но стал заядлым болельщиком профессиональных теннисистов. Он посещал каждый крупный матч в Москве и взял напрокат спутниковую тарелку, чтобы смотреть трансляцию соревнований со всех континентов — порой это занимало у него всю ночь. Еще одна недоступная раньше роскошь — путешествия. Ельцин с женой объехали всю Россию и бывший Советский Союз, побывали в Израиле, Германии, Китае, Японии, Франции, Британии, Норвегии, Ирландии, Италии и на Аляске. 1 декабря 2002 года, в тот самый день, когда Россия получила свой первый крупный теннисный трофей, Кубок Дэвиса, Ельцин находился в Париже, где и происходил чемпионат. Михаил Южный был на волосок от поражения и буквально выцарапал победу, одолев в решающем матче французского теннисиста, — вполне в ельцинском стиле. «Ельцин просидел в ВИП-ложе рядом с президентом Франции Жаком Шираком все три дня соревнований, бурно приветствуя каждое набранное Россией очко. В самые драматические моменты игры [1 декабря] Ельцин, самопровозглашенный талисман российской команды, в восхищении взмахивал рукой. Когда Южный завоевал титул, Ельцин перескочил через барьер, чтобы обнять его и остальных членов команды»[1603]. Он снова приехал в Париж в июне 2004 года, чтобы посетить Открытый чемпионат Франции (Ролан Гаррос), затем побывал в Уимблдоне, и в июне 2006 года снова приехал на Ролан Гаррос.

В то время как личная жизнь в отставке приносила массу радостей, Ельцину пришлось отойти от жизни общественной, из-за чего он порой испытывал укол разочарования на фоне облегчения от того, что теперь решения принимает кто-то другой. 10 января 2000 года, вернувшись из экскурсионной поездки в Иерусалим и Вифлеем, Ельцин открыл дверь своего кабинета в «Горках-9» и обнаружил, что на столе нет ни одной бумаги. Правительственный телефон не подавал признаков жизни. «Мне было совершенно нечего делать в этом кабинете. Я немного посидел в кресле и вышел». Телефон скоро починили (были неполадки на линии), но Ельцин в течение некоторого времени был «под впечатлением этой нахлынувшей пустоты». С 1950-х годов он был начальником того или иного уровня, с 1970-х — занимал видные политические посты. Теперь ему нужно было приспосабливаться к новой ситуации. Предстояло смириться с тем, что за пределами дома он ни за что не отвечает и даже дом его принадлежал государству. Люди порой приходили к нему с вопросами и замечаниями, а он был вынужден «смирить в себе многолетний рефлекс руководителя» и привыкнуть высказывать всего лишь свое мнение[1604]. В интервью журналистам через год после отставки Ельцин признался, что порой испытывает тоску. «Бывает… Я же привык к бурной жизни, кипучей работе». — «И что тогда, когда „бывает“?» — спросил корреспондент. «Тогда и борюсь с собой», — ответил Ельцин[1605].

В отличие от Михаила Горбачева, который после вынужденной отставки основал крупный благотворительный фонд и стал читать лекции, Ельцин предпочел держаться подальше от глаз общественности. Он не выступал ни в России, ни за рубежом и за семь лет дал всего с десяток интервью журналистам газет и телевидения. В ноябре 2000 года был создан Фонд Ельцина, разместившийся в небольшом здании через Москву-реку от Кремля; его президентом стала дочь Бориса Николаевича Татьяна. Фонд сосредоточился на неполитической деятельности, в основном ориентированной на молодежь, и тратил несколько миллионов долларов в год. Средства получали сельская школа в Бутке, школа имени Пушкина в Березниках и Уральский государственный технический университет (бывший УПИ) в Екатеринбурге. Осуществлялись общенациональные программы помощи больным детям и молодым спортсменам, финансировались теннисные и волейбольные турниры в провинции. В 2006 году Фонд Ельцина открыл уральский филиал в Екатеринбурге[1606]. Президентская библиотека, которую Кремль в 2000 году объявил государственным проектом, была основана только в 2007 году, уже после его смерти. Библиотека, получившая имя Ельцина, открылась в Санкт-Петербурге и была посвящена истории Российского государства. В месяцы, последовавшие за выходом в отставку, Ельцин надиктовал и отредактировал третий том мемуаров, «Президентский марафон». Книга вышла в конце 2000 года. Все предложения писать еще Ельцин отвергал. «Честно говоря, — сказал он в 2006 году, — настроя нет вспоминать события десяти— или пятнадцатилетней давности. Какой смысл прошлое перекапывать?»[1607]

Новый глава государства относился к Ельцину уважительно, хотя и без особой любви или пиетета. 12 июня 2001 года, когда исполнилось десять лет с момента избрания Ельцина президентом, Путин наградил его орденом «За заслуги перед Отечеством» первой степени, учрежденным самим Ельциным в 1994 году. Вручение состоялось в Кремле; Ельцин стал первым россиянином, удостоенным столь высокой награды. В первый год отставки Ельцина они с Путиным встречались в среднем раз в месяц, как правило в резиденции Ельцина, иногда по его инициативе, порой по инициативе Путина. «Новый президент, — сказал Ельцин в интервью прессе, — периодически обязан выслушивать мнение предыдущего». В целом он был доволен Путиным, но в то же время отмечал: «Я прямо говорю Путину о его ошибках»[1608].

По некоторым вопросам Ельцин открыто высказывал свое мнение. В августе 2000 года, когда Путин не сразу прервал отпуск из-за катастрофы подводной лодки «Курск», Ельцин дал понять, что не одобряет его поступок. В декабре он критиковал Путина за то, что тот встал на сторону парламентариев, предлагавших вернуть прежний советский гимн с измененным текстом: «У меня со старым гимном ассоциация только одна — партийные съезды, партконференции, на которых утверждалась и укреплялась власть партийных чиновников». Бывший президент насмешливо отозвался о заявлении Путина, будто российских спортсменов на летних Олимпийских играх в Сиднее не вдохновляла мелодия Глинки, которую Ельцин утвердил в качестве национального гимна в 1993 году и для которой все еще не были написаны слова. Спортсмены привыкнут к той музыке, которую утвердит государство, сказал он. Во всяком случае, это молодые люди, которые «смотрят в будущее, а не в прошлое». Он продолжал: «Президент страны не должен слепо следовать за настроением людей, он, напротив, обязан активно влиять на них»[1609]. Через три недели после этого интервью Путин подписал закон о государственном гимне[1610].

Придя к власти, Путин первое время сочетал либерализм в экономике с энергичным и зачастую жестоким продолжением второй чеченской войны и умеренным закручиванием гаек в политике. Ельцин полностью соглашался с экономическими переменами, которые планировались и реализовывались продвигаемыми им в течение второго срока молодыми технократами и проталкивались в Госдуме существовавшей в ней пропутинской коалицией[1611]. Первой волне политических перемен Ельцин выразил «сдержанную поддержку». Державник Путин создал новые органы централизованного управления регионами и жестко надавил на наиболее одиозных олигархов, в результате чего в 2001 году Владимир Гусинский и Борис Березовский покинули страну[1612]. Ельцин полностью поддержал военное решение проблемы Чечни. Большинство чеченских полевых командиров, принимавших участие в войне с 1994 по 1996 год, были убиты в ходе российской операции, и он уверовал в то, что совершил ошибку, закончив первый конфликт на условиях сепаратистов[1613].

С течением времени, однако, авторитарная манера Путина на политической арене, вполне соответствующая его опыту работы в спецслужбах и взглядам тех многочисленных силовиков, которых он привел к власти, стала входить в противоречие с более демократическими взглядами Ельцина[1614]. Ему сильно не нравились ограничения независимости СМИ, которые начались с канала НТВ, принадлежавшего Гусинскому, и ОРТ, находившегося под влиянием Березовского. Оба олигарха защищали свои активы больше из финансовых интересов и желания сохранить влияние на власть, чем ради демократических принципов[1615], но в результате возможности для анализа и критики деятельности чиновников и начальников значительно сократились. В марте 2002 года Ельцин согласился с предложением Бориса Немцова возглавить новый наблюдательный совет ТВ-6 — небольшого частного канала, ранее принадлежавшего Березовскому, а теперь начавшему выпускать информационные программы. Сюда после ухода Гусинского и Игоря Малашенко перешли некоторые журналисты из НТВ. Путин узнал о решении Ельцина и предпринял меры, чтобы эта договоренность не состоялась[1616].

В октябре 2003 года был арестован бизнесмен-миллиардер Михаил Ходорковский. Его обвинили в мошенничестве и уклонении от уплаты налогов и в 2005 году приговорили к девяти годам заключения в сибирских лагерях; его компания «Юкос» была раздроблена. В сентябре 2004 года после чудовищной по своей жестокости операции чеченских и прочеченски настроенных боевиков в североосетинском городе Беслане были законодательно отменены выборы руководителей областей и республик и право их назначения и снятия закреплено за президентом страны. Бесланская трагедия и оранжевая революция в соседней Украине в декабре 2004 года привели к еще большему ограничению деятельности оппозиционных групп, правозащитников и неправительственных организаций. Ельцин не одобрял эти и подобные им ретроградные меры. Как после его смерти заметил Егор Гайдар, «его очень беспокоило многое из того, что происходит в российской политике»[1617].

Все это создавало обиду, которая с неизбежностью привела к тому, что личные отношения между Ельциным и Путиным ухудшились. В 2001 году их встречи наедине стали происходить лишь раз в два-три месяца. Если в первые три года семьи Ельцина и Путина встречались накануне Нового года, чтобы отметить годовщину передачи власти, то с декабря 2003 года эти встречи прекратились, лидеры встречались только на дне рождения Ельцина и на протокольных мероприятиях. Они практически не разговаривали друг с другом о ключевых вопросах; лишь в последние месяцы жизни Ельцина состоялись две конфиденциальные беседы[1618]. Когда в сентябре 2007 года мне представилась возможность спросить Путина, как складывались его взаимоотношения с Ельциным, он сразу же сказал, что в последние годы они общались редко. Его отношение к бывшему президенту было вежливым и корректным, но довольно прохладным. Ельцин, сказал он, был вполне удовлетворен «общим курсом», хотя у них возникали разногласия «по отдельным вопросам»[1619].

Несмотря на то что теперь Ельцин был больше недоволен отдельными проблемами, чем раньше, он был также более сдержан в высказывании своего мнения. Отчасти это объяснялось тем, что Путин не допускал личных выпадов в его адрес и при случае даже превозносил его за освобождение российского народа от мертвой хватки коммунистического прошлого. Ельцин продолжал верить в добрые намерения Путина. Если новый президент и совершает ошибки, то время залечит эти раны. Но главная причина смирения Ельцина заключалась в его реалистическом восприятии ситуации, проистекавшем из усталости от политики, которая заставила его покинуть Кремль раньше срока, из его откровенного признания своей вины в ухудшении жизни столь многих россиян, из сознания своей роли в том, что Путин оказался у власти, и, соответственно, принятия доли своей моральной ответственности за его поведение. Понимал он и то, что возможности бывшего президента весьма ограничены. Экономический бум и ощущение восстановления порядка в стране сделали Путина таким же популярным, как был сам Ельцин в период своего романа с электоратом в 1990–1991 годах. На выборах 2004 года он набрал 70 % голосов — вдвое больше, чем Ельцин в первом туре выборов 1996 года. Путин был лидером, которому не бросишь вызов.

Сознание пределов, заставлявшее Ельцина держаться в стороне от большой политики, сквозит в его интервью Кириллу Дыбскому, которое было опубликовано в журнале «Итоги» в январе 2006 года:

Дыбский: Вас все устраивает в нынешней политике России?

Ельцин: Замечания всегда есть, было бы странно, если бы их не оказалось. Но главное — это стратегический курс, его я поддерживаю, считаю правильным.

Дыбский: А тактические расхождения?

Ельцин: Они с прессой не обсуждаются. Один на один могу сказать Владимиру Владимировичу, но на публике, как говорят на Западе, no comments. Не забывайте, я непубличный политик.

Дыбский: Но знающие люди утверждают, будто из нее, из политики, навсегда уйти нельзя.

Ельцин: Можно. Если есть сила воли и мозги. Нужно вовремя понять: пора уходить, дать дорогу молодым, не мешать. Конечно, в мыслях я постоянно веду внутренний анализ того, что происходит в стране, прикидываю, что сам делал бы в этой ситуации или в той… И тут важно себя остановить, сказать: «Стоп! Сегодня фамилия президента страны Путин, а не Ельцин. Пожелай Владимиру Владимировичу удачи, силы и терпения!» Надеюсь, мне хватило ума и выдержки, чтобы корректно уйти. Поэтому никаких критических замечаний от меня вы не услышите. Зачем вносить раздрай? Это не пойдет на пользу стране и ее руководителю. Я выдвигал Путина и должен его поддерживать…

Дыбский: А раньше, бывало, критиковали вслух. Например, из-за нового гимна России ворчали. Мол, старый советский перелицевали.

Ельцин: Поворчал и успокоился. Куда деваться? Гимн-то остался[1620].

Политические вопросы были забыты, когда 1 февраля 2006 года Ельцин, воспользовавшись гостеприимным приглашением Путина, праздновал свое 75-летие в Большом Кремлевском дворце. Это было его последнее прижизненное чествование. Список гостей, насчитывавший более 300 человек, возглавляли Билл Клинтон, Гельмут Коль, патриарх Алексий II, Мстислав Ростропович, все ельцинские премьеры. В зале Александра Невского приглашенных угощали шампанским и канапе, в Андреевском зале играл камерный оркестр. В Георгиевском зале был устроен обед, на котором подавали фазанов, осетрину и телятину. В своем выступлении Ельцин сказал, что с 2000 года стал свободным человеком и не променяет это ощущение ни на какое другое. Впервые за тысячу лет бывшему правителю России «не отрывают голову», а отмечают его юбилей в Кремле. Когда стали произносить тосты, Ельцин сидел с микрофоном в руке, «как на производственном совещании», и «давал возможность высказаться всем своим подчиненным». Самые громкие аплодисменты сорвал Виктор Черномырдин, сказавший, что с Ельциным было трудно работать, он не был ангелом, «но ангелы и не могут управлять государством»[1621].

Ельцин часто говорил жене и детям, что хочет дожить до ста лет, но готов ограничиться и 85 годами. Старея, он стал больше заниматься самоанализом и чаще задумываться над вопросами духовными. В российских средствах массовой информации в 2007 году сообщалось, что он пережил религиозное перерождение и умер истинным православным. Этим разговорам способствовали церковное отпевание, которого он был удостоен, известие о том, что за несколько недель до смерти он посетил Святую землю, а также сделанное на сороковой день заявление патриарха, который сказал, что в последние годы Ельцин от атеизма перешел к истинной вере.

Очевидно, что интерес и уважение к религии возросли у Ельцина во время и после краха коммунизма. Когда они с американским религиозным деятелем Билли Грэмом час беседовали в Москве в июле 1991 года, Ельцин с гордостью сказал, что все его внуки носят крестики. «Мне было ясно, — вспоминал Грэм, — что он все более положительно относится к церкви и Евангелию»[1622]. С конца 1980-х годов Ельцин регулярно посещал праздничные службы; в церкви он подавал милостыню, ставил свечи и крестился по православному обычаю, справа налево. Рассказывали, что на похоронах матери в 1993 году он спрашивал одного из священников о загробной жизни[1623]. После 2000 года он, видимо, стал относиться к религии еще более внимательно. В интервью, данном в 2006 году, он единственный раз публично высказался о Божественном присутствии и о наличии у себя души: «Для меня Бог — это то создание, которое знает, что творится у меня в душе. Он видит у меня внутри то, что кроме него никто не видит. И я хочу верить, что Бог видит, что помыслы мои были чисты»[1624]. В конце марта и начале апреля 2007 года состоялась поездка в Иорданию, где он однажды уже бывал по государственным делам (1999 год). Они с женой остановились на одном из курортов Мертвого моря и совершили паломничество к реке Иордан. Ельцин опустил в воду руку и умылся рядом с тем местом, где крестился Христос. Наина Иосифовна вспоминает, что они вместе «очень тепло обратились к Господу Богу»[1625].

Несмотря на все это, Ельцин, как и большинство россиян, не ходил в церковь постоянно, не молился каждый день, не соблюдал посты и не вникал в подробности религиозного учения. Он вернулся к вере своих родителей и предков в общем, культурном смысле слова, черпал успокоение в том, что знал о ней, и демонстрировал это поступками, каких никогда не совершил бы коммунист 1960-х, 1970-х и 1980-х годов.

Началом конца для Бориса Николаевича стало падение в ванной комнате отеля на Сардинии 7 сентября 2005 года. Он сломал шейку левого бедра и по возвращении в Москву перенес операцию на суставе. Несколько месяцев он ходил с костылями, а потом хромал. Травма ограничила его активность: он стал меньше заниматься физическими упражнениями и набрал вес. Недомогание он начал чувствовать осенью 2006 года. Его многолетний помощник Владимир Шевченко заметил, что той зимой Ельцин был «как-то больше в себе»: «Он же все обдумывал, все переживал, переосмысливал»[1626].

В Иордании Ельцин простудился, и простуда эта не проходила. Вскоре после возвращения в Москву, 11 апреля 2007 года, его положили в Центральную клиническую больницу. Он уговорил врачей через два дня его отпустить. 16 апреля его вернули в больницу с острой респираторной инфекцией и симптомами сердечно-легочной недостаточности. И он, и его жена были полностью уверены в выздоровлении: в 2001 году его состояние было гораздо серьезнее, но он поправился. Ельцин планировал пробыть в ЦКБ выходные и выписаться в начале следующей недели. В понедельник 23 апреля в 8 часов утра Наина Иосифовна разговаривала по телефону с его адъютантом и сказала, что придет, чтобы помочь мужу умыться и побриться. В 8.20 Ельцин потерял сознание. Об этом сообщили жене. Она тут же приехала. К ее появлению Ельцин уже был в коме. Наина Иосифовна накрыла его платком и окропила водой, привезенной с Иордана[1627]. В 15.45 его сердце остановилось.

Ни у родных, ни у правительства не было плана похорон первого президента России. Тем вечером Путин объявил среду днем национального траура. Он предложил провести церковное отпевание, а затем похоронить Ельцина на Новодевичьем кладбище с государственными почестями; патриарх Алексий поддержал его. Наина Иосифовна быстро согласилась. В ночь на вторник тело Ельцина находилось в храме Христа Спасителя, неовизантийского собора с золотым куполом, разрушенного во времена Сталина и отстроенного заново в 1990-х годах. Не было времени убрать пасхальные украшения — Пасха в том году пришлась на 8 апреля. На бархатной подушечке лежали государственные награды Ельцина, полученные в советские и постсоветские времена. На постаменте стоял открытый дубовый гроб, задрапированный российским флагом. 25 тысяч человек пришли проститься с президентом. Утром в среду, 25 апреля, свои соболезнования семье высказал Путин, бывшие коллеги и сотрудники Ельцина, иностранные государственные деятели (Клинтон, Коль, Джордж Буш-старший, Лех Валенса — всего 35 действующих и бывших национальных лидеров), товарищи по УПИ. Удивительнее всего было видеть среди оплакивающих Ельцина его главного соперника, Горбачева. Их пути не пересекались с декабря 1991 года. Горбачев «стоял, какой-то настолько расстроенный и как-то внезапно еще больше постаревший, что было видно: он страдает так, как мало кто в этом зале. Вместе с жизнью Бориса Ельцина из него словно вырвали кусок его собственной»[1628]. Наина Иосифовна поблагодарила его и пожелала ему счастья.

В полдень 25 священников в белом отслужили чин отпевания. Похоронная процессия направилась из собора на Новодевичье кладбище. Гроб везли на катафалке, затем офицеры установили его на пушечный лафет, и бронетранспортер провез его сквозь ворота. За красными стенами вдова Ельцина опустила в гроб белый платок и простилась с покойным[1629]. Гроб был опущен в могилу на одном из последних участков переполненного кладбища, где покоятся Никита Хрущев (единственный из советских лидеров) и любимый писатель Ельцина Антон Чехов и где Ельцин планировал перезахоронить Ленина. Прогремело три залпа артиллерийского салюта, и оркестр сыграл возрожденный старый государственный гимн.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.