Депардьё необъятный
Депардьё необъятный
Зачем писать биографию человека, выпустившего автобиографию («Живой!» («Vivant!»), 2004) и давшего сотни интервью? Просто Жерар Депардьё настолько огромен, что не вмещается в узкие рамки одного-единственного произведения. Его знает и любит (или не любит) слишком много людей, для каждого из которых он особенный, воспринимаемый по-своему. При этом читатели хотят знать «правду», что, увы, заведомо невозможно. «Я не читала бред, написанный моим отцом, и не читала чушь, написанную братом. И никогда, никогда в жизни не буду этого читать», — резко заявила Жюли Депардьё в интервью журналу «Домовой».
Книга «Живой!», представляющая собой серию бесед с журналистом Лораном Неманном, была сочтена слишком «снисходительной» к ее главному герою. Чтобы показать, «как всё было на самом деле», Патрик Ригуле опубликовал в 2007 году неавторизованную биографию «Жерар Депардьё: путь людоеда», в которой рассказывает в основном о частной жизни актера, без устали копаясь в грязном белье, пересказывая слухи и сплетни и не отказывая себе в собственной трактовке некоторых фактов. Секс, наркотики, алкоголь, бизнес, драки, мифомания, эротомания, жажда наживы, грубость, несдержанность — вот основные темы, поднимаемые в книге. Карьера актера в кино и театре оттеснена на второй план, о фильмах упоминается походя, зачастую через скандальные подробности некоторых съемок: во время работы над фильмом «Луна в сточной канаве» он заставлял краснеть Настасью Кински своими сальными шуточками, а некоторые мизансцены пришлось изменить, поскольку он едва стоял на ногах с перепоя; во время съемок картины «Все утра мира» ворвался в комнату режиссера Алена Корно и перевернул там неё вверх дном; на съемках «Вателя» не знал текста… Бернар Виоле пошел другим путем: герой его книги (в оригинале она называется «Депардьё непокорный») — прежде всего актер; все личностные оценки почерпнуты из откровений самого Депардьё или близких ему людей, как правило, относящихся к нему благожелательно; сам же автор если и позволяет себе высказать некоторые предположения, то лишь в сослагательном наклонении. О личной жизни он упоминает — без этого не обойтись, — но многое оставляет за кадром.
«Трудно быть женой Депардьё, для этого нужно иметь много мужества», — сказала однажды Катрин Денёв, основываясь лишь на своих предположениях. «Я была больна Жераром, — призналась в одном из интервью Элизабет Гиньо-Депардьё, прожившая с ним двадцать лет. — Эта болезнь закончилась, но я осталась калекой на всю жизнь. У моего мужа есть странный дар — психически уродовать тех, кто его любит». Элизабет вышла из депрессии с помощью ее дочери Жюли; сын Гийом, пытаясь избавиться от застарелой боли, выплеснул ее на страницы автобиографической книги «Отдать всё»: «Его никогда не было рядом, когда я рос. А в те редкие мгновения, когда отец всё же оказывался поблизости, я всегда знал: он будет мне лгать. Мы одной крови, но он мне чужой. Дикий, непонятный, страшный монстр. Духовный урод». Депардьё не стал оправдываться: «Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что не являюсь хорошим человеком. Я подло предал свою жену, плохо обращался с детьми. К тому же я алкоголик, обжора и лжец». Но… он актер. И в этом публичном покаянии, как бы искренно оно ни звучало, есть доля рисовки, актерской игры. К тому же Депардьё привык менять амплуа и уже не может долго играть одну и ту же роль. Когда Гийом вновь оказался под судом и пресса опять начала обсуждать вину отца за поломанную жизнь сына, Жерар дал суровую отповедь в интервью журналу «Пари матч»: «Я не хочу больше быть стенкой, за которую он прячется в случае неудачи; я не хочу больше быть выгребной ямой, в которую он сливает всю грязь. Пусть научится сам выпутываться из подобных ситуаций».
Актерство присутствует во всем, чем бы он ни занимался. При этом, объявляя себя приверженцем системы Станиславского, Депардьё не следует ей досконально: не ищет в себе то, что есть в его персонаже, а ищет в персонаже то, что есть в нем самом. Впрочем, эти поиски не слишком трудны. Его ненасытность делает его необъятным — во всех смыслах этого слова.
Весной 2005 года в свет вышла книга Депардьё «Моя кухня», снабженная обширным предисловием автора. Каждый из содержащихся в ней рецептов был лично опробован составителем. Он выведывал профессиональные секреты у поваров повсюду, где бывал. «Если бы я не стал актером, то сделался бы кондитером или мясником», — признается он в интервью. И потом, кулинария — это не столько результат, сколько процесс. «Какое это наслаждение — взять в руки нежное, прохладное мясо, услышать хруст упругого овоща, месить податливое, пышное тесто». Во время съемок Депардьё кормил коллег блюдами собственного приготовления и баловал их меню настоящей французской кухни: паштет из макрели, дорада под горчичным соусом, кролик с розмарином… Впрочем, не забывал он и про себя. «Вы не представляете, сколько Жерар ест!» — восклицает режиссер Франсис Вебер, считающий, что только он может заставить Депардьё взять себя в руки и обрести форму. Если режиссер не пользуется таким авторитетом — дело плохо: на костре сжигают жирного Жака де Моле, из замка Иф после двадцатилетнего заключения вырывается упитанный Эдмон Дантес, открывать Новый Свет отправляется щекастый Христофор Колумб, а у голодающего шахтера из «Жерминаля» пузо свешивается поверх ремня. Всё это удручает поклонников Депардьё, считающих, что он из большого актера превратился в толстого.
«Мой рецепт молодости и счастья — это любовь и вино», — заявил он как-то раз. Бернар Виоле рассказывает об отношениях своего героя с актрисой, сценаристом, автором песен Элизабет Гиньо (это его единственный официальный брак), сенегальской манекенщицей Карин Силла и актрисой Кароль Буке. Его нынешняя любовь — тридцатилетняя Клементина Игу, выпускница Гарварда, писательница, занимающаяся… маркетингом в одном винодельческом хозяйстве в Тоскане. Что же касается вина, то теперь Депардьё много не пьет. Не больше двух бутылок в день (раньше их набиралось от четырех до восьми) и два-три крепких коктейля. В одном из интервью он разоткровенничался, что позволяет себе только коктейль TGV[1] — текила, джин, виагра.
О Депардьё — виноделе и рестораторе сказано много. Его дочь Жюли считает, что лучше бы он окончательно ушел в бизнес, оставив кино ей и брату Гийому. Но деловая активность актера — тоже своего рода игра, сродни детским забавам. С юности увлекаясь всякого рода гаджетами, он окружает себя техническими новинками: портативными DVD-плейерами, мобильными телефонами. На съемку фильма «Невезучие» Жерар пригласил вице-президента французского филиала фирмы «Самсунг», чтобы сосватать ему новых клиентов: он обожает быть посредником в таких сделках, выторговывая скидки для своих друзей. «У него неиссякаемая энергия бизнесмена, но менеджер он никакой» — так отозвался об актере Гвидо Барилла, глава одноименной итальянской компании. Однако Депардьё достаточно быть актером, чтобы продвигать товары: когда он снялся в рекламном ролике макаронных изделий фирмы «Барилла», акции этой компании поднялись на 12 пунктов. Впрочем, и Депардьё не остался внакладе, получив неплохой гонорар — 760 тысяч евро; съемки в рекламе кетчупа «Балтимор» принесли ему полмиллиона долларов. Учителя Депардьё в бизнесе привили ему страсть к предпринимательству, но так и не научили зарабатывать деньги; миллионы ему приносит актерская профессия. Вот почему он, наверное, никогда не уйдет из кино, сколько бы об этом ни заявлял. Впрочем, Депардьё и сам уже не делает подобных деклараций: став почетным гостем XXVIII Московского международного кинофестиваля в 2006 году, он заявил, что не собирается бросать кинематограф, просто сейчас больше занимается телевидением — под телепроекты проще «выбить деньги». У него, как всегда, планов громадье: вынужденно отказавшись от роли Тараса Бульбы (его уговаривал заняться экранизацией гоголевской повести сам украинский президент Виктор Ющенко), Депардьё задумал сняться в телеверсии «Братьев Карамазовых», рассматривает возможность — в отдаленном будущем — экранизировать и «Преступление и наказание», поскольку Достоевский — его любимый русский писатель. Еще он мечтает снять фильм о Распутине и сыграть в нем главную роль…
В среднем Депардьё получает по миллиону евро за кинокартину, телефильмы приносят от 700 тысяч до 1,3 миллиона. Но в 1998 году он из любви к искусству согласился на обычную ставку, сыграв в эпизоде в итальянском фильме «Слово “любовь” существует»; маленькая роль в «Зависти богов» Владимира Меньшова тоже не принесла ему баснословного гонорара. Не беда: при его фантастической работоспособности и вездесущности в год на его счета набегает по три-четыре миллиона евро. Разумеется, большая доля этой суммы уходит на уплату налогов. Но Депардьё нашел лазейку — он всё покупает в кредит: мотоцикл, старенький самолет «Сессна», квартиру в 350 квадратных метров в самом престижном квартале Парижа… Самолет для него — проявление статуса, а также некая форма физической свободы. Его друг, предприниматель Жерар Бургуэн, прогоревший на кубинском нефтяном предприятии, был вынужден продать свой «Фалькон»; но порой он берет напрокат реактивный самолет, и тогда Депардьё отправляется с ним вторым пилотом.
Прижимист ли он? Однажды, когда Жерар только что вышел из больницы после операции на сердце, ему позвонила жена адвоката, который некогда помог Депардьё в налоговых вопросах, и сообщила, что ее муж в тюрьме. Не спрашивая, что, как и почему, актер сразу снял со счета два миллиона евро и внес за него залог. А в конце съемок «Невезучих» он подарил своему партнеру Жану Рено одну из самых дорогих картин из своей коллекции, чем тот был очень растроган.
«В Жераре сочетаются совершенно парадоксальные, несовместимые качества: он то лучший, то худший; это, честно говоря, очень утомляет», — говорит Кароль Буке, прожившая рядом с ним семь лет. Их объединяли не только совместная жизнь и актерская работа, но и бизнес, и благотворительность. Так, в июне 2001 года Жерар и Кароль стали почетными международными представителями больниц для тяжелобольных детей в Камбодже. Депардьё побывал в этой стране, снимаясь в фильме «Город призраков», и был покорен самоотверженностью швейцарского врача Бита Рихнера: «За ним — правда, вот почему я решил ему помочь. Я обращусь с призывом к щедрости, потому что, бывая в больницах, я видел, как улыбаются спасенные дети, видел умиротворение и благодарность в глазах их родителей». А Кароль Буке к тому времени уже пятнадцать лет отстаивала интересы детей — жертв насилия через организацию «Голос ребенка», имеющую 55 отделений по всему миру.
«Про Депардьё как-то сказали: “Для Жерара земля мала, а жизнь коротка”, — продолжает Кароль. — Это правда. Он бесконечно за что-то борется, пытается занять как можно больше места в окружающем мире».
Французское кино — это Депардьё; кто с этим поспорит? Недаром его скульптурное изображение стоит в парижской мэрии — Депардьё стал одним из символов Франции. В недавно вышедший российский фильм «Что могут короли?» его пригласили именно в этом качестве. Он поистине был поцелован Богом в макушку: сколько бы он ни мелькал на экране, ему не грозит выйти в тираж. Конечно, когда-нибудь ему придется окончательно покинуть съемочную площадку. Но даже тогда он останется, потому что Депардьё не принадлежит безраздельно миру кино, он сам — целый мир.
Екатерина Колодочкина