Джон Леннон и Йоко Оно: дайте миру шанс
Джон Леннон и Йоко Оно: дайте миру шанс
День 8 декабря 1980 года для Джона Леннона и Йоко Оно выдался напряженным – полным ходом шла промо-кампания его только что вышедшего альбома Double Fantasy. Леннон вместе с Оно давали интервью нью-йоркскому радио RKO, потом позировали модному фотографу Анни Лейбовиц. Лейбовиц сняла Леннона обнаженным. Эта знаменитая фотография появится на обложке январского номера Rolling Stone.
«Я никогда не видел Джона таким счастливым, как в последний день его жизни», – вспоминал его продюсер Дэвид Геффен. После съемки Джон и Йоко отправились в студию «Фабрика пластинок» – Оно записывала свою песню Walking on Thin Ice, а Леннон ей помогал. Работа спорилась. Джон был в приподнятом настроении, строил планы на будущее.
На следующий день Джон и Йоко собирались лететь в Сан-Франциско, чтобы принять участие в демонстрации протеста, которую должны были провести рабочие азиатского происхождения, требующие равной оплаты труда.
В 22.50 на своем лимузине супруги подъехали к отелю «Дакота». Леннон вышел из автомобиля первым. Какой-то мужчина окликнул: «Мистер Леннон?» И, не дожидаясь ответа, пять раз выстрелил из пистолета. Пули попали в руку и спину Леннона. Полицейские приехали через две минуты и сразу поняли, что ждать «Скорой помощи» нет времени. На своей машине они повезли музыканта в госпиталь. Рядом с истекающим кровью Джоном билась в истерике Йоко.
В 23.07 медики констатировали смерть. Через два дня тело Леннона было кремировано без каких-либо траурных церемоний. А накануне Йоко Оно и коллега Леннона по «Битлз» Пол Маккартни выступили с совместным заявлением, в котором попросили всех фэнов никогда не упоминать имя убийцы музыканта – чтобы не дать ему получить славу, к которой тот стремился, совершая свое злодеяние.
Через три недели альбом Double Fantasy попал на первое место в списках лучших альбомов США, а песня с него (Just Like) Starting Over стала хитом номер один. Еще через неделю то же самое повторилось в Великобритании. А спустя еще семь дней на первом месте в Англии оказалась знаменитая Imagine, причем это было не ее траурное переиздание. Просто покупатели сами по себе, без дополнительной рекламной кампании стали активно раскупать пластинку, вышедшую за пять лет до того. Так для Джона Леннона началась его жизнь после смерти – жизнь в шоу-бизнесе…
О самой известной японке ХХ века (сам Леннон называл ее «самой знаменитой из неизвестных художниц») говорили и говорят разное. Битломаны проклинают ничем не выдающуюся нацменку, которой подфартило связаться с Джоном Ленноном и отравить всю его дальнейшую жизнь, в числе прочего развалив «Битлз». Искусствоведы говорят, что Йоко Оно – эксцентричная и талантливая художница, и ее роман с известным музыкантом Ленноном был лишь частью ее жизни. Хотя эта часть жизни наиболее известна, но у художницы есть и более важные достижения. При этом о дочери крупного японского финансиста, выпускнице Гарварда, участнице самого, наверное, радикального художественного движения «Fluxus» редко говорили в единственном числе.
Никто из будущей ливерпульской четверки еще не брал в руки гитару, а молодая японка уже музицировала – и в Нью-Йорке, и у себя на родине. Но помнят только записи ее партнера – пианиста Тоши Ичиянаги. Адрес ее студии был хорошо известен нью-йоркской богеме, но главным образом потому, что там по пять часов без перерыва импровизировал на рояле знаменитый минималист Лямонт Янг.
Во всяком случае, по степени достигнутого эффекта роль жены Леннона оказалась главным перформансом Йоко Оно. После знакомства со знаменитым Битлом довольно некрасивая японка стала всемирно знаменитой. Под ее влиянием новый муж стал записывать сольные авангардные пластинки, вообще как-то переродился, завязал с «Битлз», стал активно бороться за мир во всем мире, и свою сольную карьеру устроил как-то неудачно. Но это еще вопрос, кто кому испортил жизнь.
В 1967 году, когда у нее начался роман с Ленноном, Йоко Оно было уже 34 года. Ее отец был преуспевающим банкиром, но уехал на работу в Штаты спустя три недели после рождения дочери и не видел ее два года, пока не был вынужден вернуться на родину. К концу Второй мировой войны дела у семьи сильно ухудшились. Чтобы спастись от бомбардировок, из Токио Йоко увезли куда-то в глушь, где городским были тогда, мягко говоря, не рады. Иногда даже приходилось просить милостыню.
После войны семья Йоко Оно перебралась в Нью-Йорк. Она увлеклась классическим авангардом, стала большой поклонницей искусства Джона Кейджа и завела роман с Тоши Ичиянаги, студентом, полностью разделявшим ее вкусы. Вопреки воле родителей, они вскоре поженились. Правда, отец за своеволие лишил ее наследства. Йоко Оно преподавала в школе, перебивалась случайными заработками, но зато вела с мужем очень компанейский образ жизни. Их квартира стала довольно модным салоном, вокруг собралась симпатичная арт-тусовка, воодушевленная Йоко стала устраивать самодельные хеппенинги, в которых мешала авангардную поэзию, авангардную музыку, авангардный театр и все такое. Среди художников это было тогда в большой моде, и Йоко Оно очень естественно оказалась в первых рядах движения Fluxus, объединявшего таких же хулиганов и к тому же в большинстве своем американских «иностранцев».
Карьеру прервал развод с мужем и тяжелейшая депрессия. Йоко Оно вернулась в Японию, там сильно перебрала однажды соответствующих таблеток и оказалась в итоге в клинике для душевнобольных. Ее посадили на сильнейшие успокоительные, которые к тому же выдавались в огромных дозах. Вообще, обычно авангардными артистами становятся как раз после подобных историй. А Йоко Оно и так уже крепко вошла в мир искусства. Из цепких лап врачей ее вытащил некто Энтони Кокс, музыкант и кинопродюсер, и в благодарность Йоко на два года вышла за Кокса замуж.
В это время случился очередной переезд в Америку, где Йоко стала проводить более провокационные и более заметные флаксусовские акции. Одна из них называлась «Отрежь кусок» – публике предлагалось отрезать ножницами куски от одежды Оно. В 1966 году с этой придумкой ее позвали на арт-симпозиум в Лондон. Галерея Indica, в которой Йоко предложили повторить удачный опыт, находилась под патронатом Джона Леннона. Тут-то все и началось.
По одной – официальной, разумеется, – версии, Джона до глубины души поразил один из экспонатов выставки: в комнате с белыми стенами стояла лестница, а к потолку была подвешена лупа. Поднявшись, при помощи лупы зритель должен был прочесть на висящем под потолком холсте слово «Да». По его собственным словам, Леннон ожидал подвоха, дающего понять зрителю, что он напрасно так высоко залез, и был в восторге, увидев, что там написано «Да».
По другой – не менее официальной – Джон заинтересовался перформансом «Забей гвоздь» – по замыслу Оно, гости выставки должны были забить по гвоздю в предложенную им деревянную доску, создавая таким образом арт-объект. Джон, заявившись на предварительный показ, немедленно захотел внести свой вклад в авангардное искусство, но Йоко ему не позволила. Владелец галереи Джон Данбар попытался вразумить японку: «Ты что, не знаешь, кто это?! Он миллионер. Если он захочет, он все тут купит!» Йоко согласилась променять девственность своей доски на пять шиллингов, на что Леннон в своей манере ответил: «Я дам вам воображаемые пять шиллингов и вколочу воображаемый гвоздь».
Есть и третья версия их знакомства. Она принадлежит Полу Маккартни, утверждавшему, что он представил Йоко Оно Леннону, когда та собирала материал для книги Джона Кейджа. Сам Маккартни ей не дал ничего, а вот Леннон отдал оригинальную, написанную от руки версию слов к песне The World.
Какая бы из версий ни была правдивой, после той встречи в галерее все еще замужняя Йоко открыла сезон охоты на Леннона (он, кстати, тоже был женат – на Синтии). Она часами сидела у ворот его дома, пытаясь найти повод попасть внутрь. Бомбардировала его открытками с шутливыми наставлениями: «Дыши», или «Смейся целую неделю», или «Стукнись головой об стену». Она считала себя равной Джону во всем и требовала соответствующего внимания к себе.
В мае 1968 года Леннон, воспользовавшись отъездом жены на отдых в Грецию, пригласил Йоко Оно к себе в гости. Они провели ночь, записывая то, что впоследствии станет скандальным альбомом «Двое девственников», на обложке которого Джон и Йоко предстали в костюмах Адама и Евы. Вернувшись домой, Синтия обнаружила Йоко в своем халате пьющей чай из ее чашки. Леннон, повернувшись к шокированной жене, бросил: «Привет!»
Пойманный, что называется, с поличным, Леннон в качестве отступных при разводе выплатил Синтии миллион фунтов, и 20 марта 1969 года в Гибралтаре женился на Йоко, попутно сменив имя на Джон Оно Леннон. Он говорил тогда, что они – не Джон и Йоко, а одна душа в двух телах, Джон-и-Йоко.
Не стоит думать, что опытная и циничная Йоко (она была старше Джона почти на восемь лет) просто взяла и охмурила простодушного ливерпульского паренька, напрочь заморочив ему голову. Леннон сам всегда питал к разнообразному авангарду страсть. Достаточно вспомнить его абсурдистские тексты и рисунки, да и музыку тоже – вроде Revolution № 9 с битловского White Album. В общем, так бывало со многими и много раз. То, что друзьям казалось роковой ошибкой, для него выглядело как джекпот всей его жизни. Что стоил его авангардизм на сцене, если в постели его не с кем было разделить. В общем, Джон Леннон составил с Йоко Оно идеальную пару.
Их брак почти буквально совпадал с рубежом 60–70-х, когда элитарный авангард все больше уступал место постмодернизму, охотно шедшему на контакт с массовой культурой. Когда Леннон назвал песенку своей жены Don’t Worry, Kyoko – «самой лучшей в истории рок-н-ролла», публика понимающе улыбалась. Но Леннона неожиданно поддержал очень авторитетный рок-критик Лестер Бэнгз. Символично и то, что сын Леннона от первого брака стал поп-музыкантом, а Шон Оно-Леннон с юных лет вращается в авангардных кругах «нижнего Манхэттена» – там же, где начинала его мать. Она и сейчас продолжает сочинять песни и петь их вместе с сыном.
Однако Йоко Оно еще только предстояло сделать то, за что ее подвергнут анафеме битломаны, – развалить группу. Или хотя бы приложить к этому руку. Сама Йоко, кстати, частично свою вину в этом признает.
После той майской ночи Джон и Йоко практически не расставались. Японка буквально стала его тенью и прочно обосновалась в студии на Эбби-роуд. Вот только тенью она была отнюдь не бессловесной – она сидела за пультом, без малейшего пиетета комментируя музыкальные экзерсисы Битлов, излагала свое мнение о том, как должна звучать та или иная композиция. После того как Йоко попала в автомобильную аварию, Джон затащил в студию огромную двуспальную кровать, на которой его подруга возлежала во время репетиций. Пола, Джорджа и Ринго, поначалу снисходительно относившихся к увлечению Джона, это начало бесить. Особенно Пола.
Появившийся в декабре 1968 года альбом Джона и Йоко «Двое девственников» возмутил Маккартни донельзя. Вполне буржуазный Пол был шокирован и бесстыдной обложкой, и тем, что подобный репутационный скандал может подорвать продажи новой пластинки «Битлз» под названием «Белый альбом». Да и музыки как таковой Джон и Йоко слушателям не предложили – пластинка содержала беспорядочный набор шумов, стоны и крики. Но Джона это не трогало. Под влиянием Йоко он постепенно превращался из рок-н-ролльщика в общественного деятеля, меняясь и внешне (длинные волосы, знаменитые круглые очки), и внутренне.
Одним из самых ярких их перформансов стал медовый месяц, превратившийся в кампанию «В постели за мир», сначала в амстердамском отеле «Хилтон», затем перед кафедральными соборами Англии и наконец снова в «Хилтоне», но на сей раз в канадском городе Торонто. «Генри Форд знал, как продавать автомобили с помощью рекламы. Я и Йоко „продавали“ мир. Многим это казалось смешным, но многие начинали задумываться», – вспоминал впоследствии Леннон.
Жадные до сенсаций журналисты, впервые услышав о «постельном интервью», простодушно решили, что их ждет публичный сеанс свободной любви на фоне Амстердама, и толпами ломанулись в «Хилтон». Однако там их ждало разочарование – Джон и Йоко совершенно не собирались устраивать «онлайн» секс-марафон для почтеннейшей публики. Одетые в белые хламиды, с венками на голове, они сидели в двуспальной кровати украшенного цветами гостиничного номера и рассуждали о мире и всеобщей любви. Репортеры призадумались. И вернулись еще и еще раз.
Двери в номер молодоженов были открыты. Телевидение, фотографы, газетные репортеры дневали и ночевали в номерах Леннона в Амстердаме и Торонто. Джон и Йоко не сходили с экранов телевидения, с первых страниц газет и журналов. И вместе с сенсацией в мир непроизвольно просачивался их призыв положить конец агрессии во Вьетнаме.
Справедливости ради надо сказать, что этот хеппенинг все же не был совсем невинным. Из четырнадцати распространенных после него самими Джоном и Йоко фотографий восемь были признаны оскорбляющими общественную нравственность, конфискованы и запрещены к воспроизведению.
Однако гораздо более важным эпизодом их медового месяца стала сочиненная Ленноном экспромтом в Монреале после очередного сеанса публичного «возлежания» песня Give Peace a Chance («Дайте миру шанс»). Эта песня, ставшая гимном пацифистского движения, входит в любую десятку лучших песен Джона Леннона, кто бы ее ни составлял. Большинство подобных «топ-10», кстати, включают в основном те песни, которые Джон написал после встречи с Йоко. Это и Woman, посвященная Йоко (более зрелая версия песни Girl, как говорил сам Леннон), и Imagine, и Working Class Hero…
В 1970 году «Битлз» выпускают свой последний альбом – «Эбби-роуд». Он был записан в рекордно короткий срок. Работа спорилась, как в далекие годы гармонии и расцвета. Но как только работа над «Эбби-роуд» закончилась, Джон Леннон объявил потрясенным друзьям: «Мне скучно. Я подаю на развод». Это был самый мрачный период в истории группы.
Свои темные периоды были и у Джона с Йоко. Для начала администрация президента США Никсона, воспринимавшая Леннона внутренним врагом, завела дело о депортации музыканта. Это ставило под угрозу планы Джона и Йоко обосноваться в США. Озабоченность Никсона была понятной – Леннон как раз собирался затеять антивоенное турне, а в том, что оно будет антипрезидентским, не сомневался никто. Леннон требовал наделить индейцев гражданскими правами, смягчить условия содержания заключенных в тюрьмах, освободить молодежного лидера Джона Синклера, осужденного на десять лет за хранение марихуаны. Накануне избирательной кампании Никсону это было совершенно ни к чему.
Решительная Йоко наняла лучших адвокатов. Далее последовали бесконечные судебные заседания, череда респектабельных благотворительных концертов. Джон и Йоко боролись против насильственной депортации четыре года.
Но вся эта борьба, поначалу казавшаяся безнадежной, едва не разрушила брак Джона и Йоко. Почувствовав в начале 70-х, что они отдаляются друг от друга, Оно свела Леннона с их личной ассистенткой Мэй Панг. Отказавшись поначалу, Мэй в конце концов приняла на себя как минимум двусмысленную роль компаньонки Леннона и отправилась с ним в Калифорнию. 18 месяцев с Мэй Леннон потом назвал «потерянным уик-эндом».
В начале 1975 года Джон и Йоко воссоединились. К тому времени стало ясно, что шум, поднятый в мировой печати, грандиозная популярность Леннона и виртуозное искусство его адвоката Леона Уайлдса помешают иммиграционным властям выдворить его из страны.
Символом победы над системой стало рождение долгожданного сына. Шон Леннон родился 9 октября 1975 года – в тот же день, что и его знаменитый отец. «Мы с ним близнецы», – говорил Леннон-старший. Потом Джон с улыбкой скажет, что именно так он и планировал.
В течение пяти лет – с рождения сына и почти до самой смерти – Леннон полностью отошел от всяких дел, целиком посвятив себя дому и сыну. Как писал ведущий американский музыкальный критик Джим Миллер, «Леннон стал первой и пока что последней, единственной суперзвездой, которая добровольно отказалась от своего звездного статуса». Казалось, что вышедший в 1971 году альбом Imagine останется последним шедевром музыканта.
Но в 1980 году Леннон вышел из добровольного заточения – энергичный, обновленный, полный планов и ожиданий. 9 октября Джон говорил: «Мой новый альбом о сегодня и завтра. Я как бы веду беседу с поколением, выросшим и мужавшим вместе со мной. Я как бы окликаю его: я – о’кэй, а как идут ваши дела? Как вы прошли сквозь все это? Да, семидесятые были мерзкими, как отрава. Но ничего, мы выжили. Давайте же сделаем восьмидесятые прекрасными! В конце концов это от нас зависит, какими они будут…» До выстрелов Марка Чепмена оставалось два месяца…
Вообще, умирать вовремя, не вписываясь в наступающую эпоху, – полезное умение, особено для поэтов, как бы цинично это ни звучало. Майк Науменко, лидер рок-группы «Зоопарк», не дожил до должности ведущего телепрограммы «Квартирный вопрос». Владимир Высоцкий уже не сможет написать песню про войну в Чечне или про своего тезку у власти. Элвис Пресли, к счастью, не увидел бракосочетания дочки с Майклом Джексоном. Дженис Джоплин не обзавелась семьей, чтобы потом вместе с мужем и детьми вести шоу на MTV.
То, до чего не дожил Леннон, можно перечислять почти бесконечно.
Вот, например, его песня «Женщина – всемирный негр», когда-то казавшаяся сразу и феминистской, и радикальной, и аболиционистской, в нынешнюю эпоху параноидальной политкорректности, скорее всего, довела бы автора до скамьи подсудимых – за оскорбление женщин, не говоря уж афроамериканцев. И значительная часть миллиардного личного состояния «героя рабочего класса» Дж.-У. Леннона ушла бы на оплату штрафов и услуг адвокатов.
В Нью-Йорке ленноновских времен еще стояли на своем месте башни-близнецы ВТЦ. Америка жила в перерыве между той грязной войной, которую многие не стеснялись называть грязной, и той, что принято звать войной с террором. Пока один паренек из ЦРУ вел в Нью-Йорке наружное наблюдение за автором песен, выражающих неправильные политические взгляды, другой представитель той же организации – но уже в Пакистане – выписывал зарплату Осаме бен Ладену.
Название последнего альбома Леннона – «Двойная фантазия» – оказалось до противного пророческим. Миру шанс давать никто не собирался. И представлять мир без войн и тому подобных гадостей, зато с исполнением хипповских мечт о всеобщей любви и счастье мог только человек, нанесший своему мозгу непоправимый ущерб употреблением наркотиков в молодые годы. Нью-йоркский фантазер в некотором роде.
В течение десятилетия после смерти Джона Леннона было издано и переиздано все, что Леннон записал за свою жизнь, включая радиоинтервью и отбракованные самим музыкантом пробные записи. Несколько раз выпущенные пластинки изымались из продажи – оказывалось, что сгоряча публике предлагались записи недопустимо низкого качества. Все сторонние попытки влезть в дело получения прибыли за счет имени Леннона жесточайшим образом пресекала Йоко Оно.
Главным же достижением Леннона, возможно, останется то, что он хоть и ценой жизни, но все-таки исполнил свое знаменитое обещание – не надоесть людям, до старости разъезжая по миру с песней про вечер трудного дня.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.