Часть 3 Убийственная страсть

Часть 3

Убийственная страсть

– Ах, погубили вы меня! –

Сказала мне моя любовь.

Роберт Бернс, «Ночлег в пути»

Считается, что еще древнегреческие философы называли любовь особой формой помешательства. В конце 2011 года (если верить Интернету) эту точку зрения поддержали эксперты Всемирной организации здравоохранения, причислив любовь к психическим отклонениям – «расстройству привычек и влечений».

И философы, и – надеемся – эксперты ВОЗ скорее всего имели в виду любовь-страсть. Всепоглощающую, необузданную, первобытную, противиться которой не в силах никто. К счастью или нет, но настигает она очень немногих, а сохранить ее дано вообще единицам…

Такая страсть может возвысить необычайно – или бросить в глубочайшую бездну, что чаще всего и происходит. Ведь человек подчиняется этому чувству целиком, перерождается, становится топливом для костра. Или пожара, в котором и сгорает, умирая – возможно – счастливым.

Но беда в том, что в этом пожаре сгорает не только он (или она, или оба вместе) – в нем горят и другие, которые просто случайно были рядом. Антоний и Клеопатра заплатили за свою любовь не только своей смертью – смертями тысяч римлян и египтян, втянутых в кровавую гражданскую войну. Число жертв Бонни и Клайда, «влюбленных убийц», было на несколько порядков меньше – «всего» несколько десятков, но финал их романа был закономерен – очередь (и не одна) в упор.

И даже когда влюбленная пара «просто» заигрывает со смертью, как Фрида Кало и Диего Ривера, фатальный конец неминуем. Как и тогда, когда страсть подменяется мелкими страстишками.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.