Итоги 1944 года для Третьего рейха вообще и для частей «Великая Германия» – в частности

Итоги 1944 года для Третьего рейха вообще и для частей

«Великая Германия» – в частности

Песнь мечей суровая

Будет раздаваться

На заре вечерней.

Виса Эгиля Скаллагримссона.

Как видим, 1944 года принес с собой дальнейшее ухудшение положения Третьего рейха и принес союзникам по антигитлеровской коалиции новые успехи на всех фронтах. Высадка американцев, британцев и французов в Нормандии в июне 1944 года прозвучала очередным ударом погребального колокола, звонившим по Третьему рейху. Германские войска на Востоке неудержимо откатывались на запад. Война повсюду уже перешла границы Германии, и только осторожная стратегия американского главнокомандующего Дуайта Эйзенхауэра и политическое честолюбие Иосифа Виссарионовича Сталина задержали неизбежную развязку до мая 1945 года.

Как уже говорилось выше, 1944 год был ознаменован очередным покушением на жизнь фюрера и рейхсканцлера Адольфа Гитлера, на этот раз едва не увенчавшимся успехом. Мы уже знаем, что в подавлении выступления заговорщиков решающую роль сыграла часть, теснейшим образом связанная с полком «Великая Германия» – берлинский караульный батальон «Великая Германия» («Вахбатальон Гроссдойчланд»)[341] майора Отто-Эрнста Ремера, о котором еще пойдет речь ниже. Другие «великогерманцы», ведшие в то время тяжелые оборонительные бои против красных на Восточном фронте, узнали о событиях 20 июня из переданного по радио сообщения. По воспоминаниям уцелевших в этих кровавых боях «великогерманцев», они были буквально ошеломлены, узнав, что германский офицер оказался способным совершить покушение на своего верховного Главнокомандующего, причем в момент, когда его боевые товарищи, его «камерады», солдаты германского вермахта вели борьбу не на жизнь, а на смерть, истекая кровью на всех фронтах, пытаясь остановить наступление многократно превосходящих их в живой силе и технике неприятельских войск. Конечно, им было известно кое-что (а кое-кому из них – и многое) о злоупотреблениях, творимых «золотыми фазанами»[342] – высокопоставленными чиновниками нацистской партии (получившими среди фронтовиков это ироничное прозвище за свои светло-коричневые мундиры с золотыми галунами) из «Восточного министерства» Альфреда Розенберга, и в особенности – «рейхскомиссарами», или «имперскими комиссарами» (партийными наместниками национал-социалистического режима на оккупированных территориях), о высокомерном поведении этих господ и о военных преступлениях, совершавшихся начальниками «эйнзацгрупп»[343] гитлеровской службы безопасности «Зихерхайтсдинст» (СД) СС, хотя и редко ощущали их присутствие вблизи фронта. Деятели национал-социалистической партии (втихомолку именуемые в народе и, в том числе, в солдатской среде «партийными бонзами») никогда не пользовались особой популярностью в среде фронтовиков. В периоды затишья на фронте многие солдаты открыто выражали свое недовольство поведением «золотых фазанов», подчеркивая необходимость «разобраться» с ними сразу же после окончания войны (по принципу «помирать нам рановато, есть у нас еще дома дела», говоря словами популярной советской солдатской песни описываемого времени). Тем не менее, подавляющее большинство солдат и офицеров-фронтовиков осудило попытку покушения на своего верховного Главнокомандующего, вполне справедливо считая, что солдат – на фронте ли, в тылу ли – обязан хранить верность присяге и выполнить свой долг до конца. Естественно, участники покушения на Гитлера руководствовались сознанием своей ответственности за судьбу своей родной страны. Полковник Клаус Шенк граф фон Штауфенберг и его единомышленники из Верховного Командования Сухопутных войск (ОКХ)[344] были глубоко убеждены в том, что дальнейшее сохранение у власти гитлеровского режима неминуемо приведет Германскую империю к военно-политической катастрофе. Они не сомневались в том, что физическое устранение Адольфа Гитлера избавит германский народ от дальнейшего кровопролития. Враждебно настроенными по отношению к Адольфу Гитлеру немецкими и не немецкими мемуаристами и историками это обстоятельство обычно ставится графу фон Штауфенбергу и его сторонникам в заслугу. Однако заговорщики не учитывали, что в случае успеха покушения на Гитлера в Германии неминуемо разгорелась бы гражданская война, чреватая новым кровопролитием. Во всяком случае, кровавый конфликт между Ваффен СС и вермахтом был бы неизбежен. Да и во внешнеполитической сфере устранение Гитлера уже не могло бы привести к каким-либо успехам. Партнеры по антигитлеровской коалиции были твердо намерены требовать от Германии безоговорочной капитуляции, вне зависимости от того, сохранится ли у власти национал-социалистическое правительство, или нет. Неуклонно проводя эту политику, Рузвельт и Черчилль только усиливали волю немцев к сопротивлению (совершая в отношении немецкого народа ту же самую ошибку, что и германские «золотые фазаны» в Советском Союзе, упорно не желавшие видеть разницу между захватившим власть в России большевицким режимом и угнетаемым большевиками русским народом, напрасно ожидавшим от германской армии освобождения). Во всяком случае, если бы покушение на Гитлера удалось, армия и народ, вне всякого сомнения, приписали бы поражение Германии – неизбежное в любом случае! – именно заговору против фюрера, организованному генералитетом вермахта (что было бы несправедливо).