8

8

В 1984-м врачи удалили злокачественную опухоль из желудка Имре Рубина. Здоровье у него было хорошее, и первоначальные прогнозы были положительными. В шестьдесят два года он следил за фигурой и за диетой. Курить бросил давно, пил редко. С деньгами тоже проблем не было: он продал винный магазин, но остался собственником здания и сдавал его в аренду. Необремененный бизнесом, он смог сфокусироваться на здоровье и расслабленном образе жизни. Но через полгода он стал терять вес, усталость не проходила. Врачи обнаружили злокачественные новообразования по всему телу.

В семье заспорили: дети Имре торопили его продолжить делать операции, остальные сомневались, что это ему поможет. В итоге Имре лег под нож.

Почти двадцать лет, что они работали вместе, Тибор и Имре созванивались каждый вечер. Это раздражало Глорию: зачем болтать после работы, если они только что несколько часов провели вместе в магазине? Но Имре становилось все хуже, и она стала относиться с этим звонкам с пониманием. Она даже с радостью встречала Тибора, когда он стал приходить к ним каждый вечер, чтобы посидеть у постели ее больного мужа и поговорить с ним, пока тот не засыпал.

В семье, конечно, об этом не говорили, но Имре умирал. Имре знал это, хотя делал вид, что все в порядке, лишь бы не напрягать остальных. Однажды вечером, в июне, когда рак уже ослабил его настолько, что он едва мог говорить, Имре жестом позвал Тибора подойти поближе. Тибор забрался к нему в постель.

– Так тебе дадут эти медали, или как? – прошептал Имре.

Тибор молчал. Они уже несколько месяцев не обсуждали Медаль. Когда Тибор впервые заговорил о ней три года назад, Имре пошутил, что один-единственный венгр противостоит целой американской армии, и лично он бы не ставил на венгра, когда дело касается чего-то настолько важного.

– Поклянись, что сделаешь все возможное, чтобы получить наконец то, что заслужил, – сказал Имре строго.

Тибор кивнул.

Имре с заметным усилием заговорил громче: «Я не этого прошу. Поклянись, потому что совсем скоро меня не будет рядом, чтобы присматривать за тобой».

Тибор словно вернулся в детство, в Венгрию «Хорошо, я сделаю», – ответил Тибор.

Имре впился в него взглядом. «Хорошо» мало, брат. Клянись».

Тибору вдруг стало стыдно, будто брат страдал по его вине. Пару секунд он искал потерянный где-то голос «Клянусь».

Имре кивнул и похлопал его по руке. Через несколько дней он ушел.

Тибор так сильно и глубоко страдал, что ни с кем не говорил. Он кое-как продержался на похоронах, а затем произнес надгробную речь, которая оставила толпу друзей и родственников в слезах – но самых мрачных своих мыслей он не озвучил: забрав Имре, Господь сыграл с ним свою самую злую шутку.

Имре прожил прекрасную жизнь. Он соблюдал законы Божьи не меньше, чем кто-либо другой на этой земле. Его хватка удерживала семью в целости в самые тяжелые моменты, начиная с Холокоста и вплоть до ужасной смерти Ирэн. Он посвятил себя добрым делам. Он отказался от алкоголя и сигарет, мороженого и конфет, и призывал Тибора последовать его примеру, чего Тибор не сделал. Господь в ответ на все это отравил его тело. Печали и злости Тибора не было предела. Нужны ли еще какие-то доказательства, что, всю жизнь разговаривая с Богом, он лишь обманывал сам себя?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.