13

Имре Рубину пришлось ждать еще год, прежде чем ему разрешили присоединиться к Тибору и Глории Пикарек в Соединенных Штатах. Но они обменивались письмами, и ребята постарались, чтобы, как только он получил необходимые бумаги, его приезд в Штаты оказался максимально удобным. За этот год он два раза успел съездить в Швецию, где теперь жила его сестра Эдит, эмигрировавшая после того, как нацисты обменяли ее в начале 45-го на медикаменты.

Тибор и Имре в Нью-Йорке, примерно 1949-й. Семья Ирэн Рубин

Еще до его первого визита Эдит написала ему, что влюбилась в Ансельма Риттри, сына семьи, которая присматривала за ней с момента ее переезда. Во время обоих его приездов она и Ансельм предлагали ему переехать в Швецию в случае, если у него не выйдет уехать в Америку. Но почти сразу после их предложения Имре получил «зеленый свет» и билет на Marine Flasher.

После душевной вечеринки по случаю его приезда в квартире Глории в Бруклине Имре отвел Тибора в пустую спальню для серьезного разговора.

– Я хочу, чтобы ты знал то, что рассказала мне Эдит про наших родителей и Илонку, – сказал он сухо. – Я мог написать тебе, но решил дождаться момента, когда мы сможем поговорить с глазу на глаз.

Евреев Пасто перевезли в другой венгерский городок Хатван, где их согнали вместе с сотнями других евреев на старую кирпичную фабрику. На месте выяснилось, что Ференц – герой Первой мировой; к нему прибыла делегация венгерских офицеров. За былые заслуги Ференц получил предложение спокойно уехать в Будапешт. Он спросил, что будет с Розой, Эдит и Илонкой. Офицеры ответили, что женщины присоединятся к нему после того, как с ними «поработают».

Ференц отказался уезжать без семьи. Офицеры настаивали, чтобы он уехал прямо сейчас: обстановка в Венгрии ухудшалась с каждым днем. Они пообещали ему сделать все возможное, чтобы обеспечить безопасность его жены и дочерей, но Ференц был непреклонен. В тот же день евреев на фабрике загрузили в вагоны для перевозки скота и отправили в Освенцим. Эдит и других молодых женщин, в основном подростков, поместили в бараки. Остальные прямиком отправились в газовые камеры.

Эдит не вдавалась в подробности своего нахождения в руках нацистов, рассказала лишь, что ее перевозили из лагеря в лагерь, и что когда у немцев дела пошли совсем плохо, она оказалась в числе тысячи заключенных, которых обменяли у шведов на лекарства. Когда она только приехала, за ней стала присматривать семья ортодоксальных евреев из города Мальме. Со временем она влюбилась в одного из их сыновей.

Когда Имре закончил, Тибор поблагодарил брата за то, что тот дождался и рассказал ему это лично. Затем заплакал. Пусть даже он не получал никаких письменных тому подтверждений, Тибор уже несколько лет был уверен, что их родители и Илонка погибли. И вот теперь он наконец мог их похоронить – по крайней мере, в своем сознании.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.