5

5

Зима становилась холоднее, злее, подростков в лагере становилось все больше. Большинство были венгерскими евреями, которых разъединили с родителями в Освенциме, но были также и юные греки, немцы, румыны, русские и итальянцы. Поначалу их распихали по баракам, забив ими дыры, оставленные мертвыми. Но когда юнцов стало совсем много, для них выделили специальные секции.

Тибор посчитал наиболее разумным держаться от новичков подальше. Мальчишкам нечем было заняться в лагере: мужчин более чем хватало для работ. С кучей свободного времени и без всякого начальства над ними парни постоянно создавали уйму проблем.

В январе Тибора выгнали из барака и отправили в секцию для только что прибывших подростков. Новички там были венгры, итальянцы, немцы и румыны. Тибор ничего о них не знал, да и не хотел. Отопления в секции не было, в отличие от его предыдущего барака, где старшие разрешали ему несколько минут погреть задницу возле маленькой плиты.

Его первая ночь на новом месте была катастрофой. Днем солдаты продезинфицировали помещение; стены и деревянные койки полили из шланга и обработали дезинфектором, который разрывал нос. К ночи койки так и не высохли и все еще воняли. Когда старшина барака приказал мальчикам ложиться спать, они отказались и принялись буянить, кричать и драться. Старшина какое-то время смотрел на этот балаган, но затем, после нескольких предупреждений, позвал эсэсовцев.

Спустя секунды несколько офицеров с каменными лицами вывели всех мальчишек на улицу и приказали им ждать в тридцатисантиметровых сугробах. Спустя пять минут холод сломал их. Они орали и жаловались, что у них посинели ноги, но когда кто-то пытался сдвинуться с места, офицеры тут же сбивали его с ног прикладом. Друзья, пытавшиеся помочь, тоже получали свое. Некоторые мальчишки падали в снег и теряли сознание. Лишь когда большинство из них начали безостановочно реветь, эсэсовцы позволили им вернуться в барак. К тому моменту несколько юнцов лежало без сознания.

Тибору хватило этого с лихвой. Новички чуть не угробили его. Больше он им такого не позволит. Незадолго перед рассветом он улизнул из барака, затем пробрался в старое прибежище, залез под койку и сжался в калач – так плотно, как только мог. Никто не поднял шума, ибо Тибор был умной крысой и знал, как не привлекать к себе внимания. Крысы были умными: они могли жить практически везде, неслышимые и невидимые. Тибор стал очень тихой маленькой крысой, которая знала, когда стоило показывать морду, а когда – нет.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.