Потерянная Олимпиада, или Ошибка Тихонова
Потерянная Олимпиада, или Ошибка Тихонова
После победы на чемпионате мира все помыслы Тихонова и сборной СССР сосредоточились на зимней Олимпиаде, которая должна была состояться в феврале 1980 года в американском городе Лейк-Плэсид. Напомним, что в 1960 году Олимпиада уже проходила на территории США (в Скво-Вэлли) и тогда нашим хоккеистам не повезло — они заняли 3-е место. Поэтому перед Тихоновым была поставлена задача осуществить реванш. Тем более, что эта Олимпиада имела и политический подтекст: после ввода советских войск в Афганистан в декабре 1979 года холодная война обострилась и американцы хотели использовать любую свою победу в Лейк-Плэсиде для пропагандистских акций. И особенно они хотели победить нашу хоккейную сборную. Ведь она уже четыре Олимпиады подряд (1964, 1968, 1972, 1976) завоевывала исключительно золотые медали. Естественно, перед Тихоновым была поставлена задача продолжить эту славную традицию. Однако…
Обкатка нашей сборной началась в сентябре на играх на приз «Руде право» в Праге. Обкатка прошла успешно: сборная СССР выиграла все матчи: у канадцев 5:3, у финнов — 4:1, у шведов — 8:2, у чехословаков — 6:4. И завоевала главный приз. Играли мы в четыре звена, где тройки нападения выглядели следующим образом: 1) Михайлов — Петров — Харламов; 2) Балдерис — Жлуктов — Капустин; 3) Макаров — В. Голиков — А. Голиков; 4) Мальцев — Шостак — Якушев. Первая тройка забила 4 шайбы, вторая — пять, третья — шесть, четвертая — две. Как видим, лидером здесь была третья тройка (братья
Голиковы забили четыре шайбы), что ясно указывало на то, что молодежь в нашей сборной подобралась хорошая и начинает теснить ветеранов (в составе сборной дебютировал и молодой защитник — Алексей Касатонов из ЦСКА).
Однако на Призе «Известий», который проходил в Москве в декабре, братья Голиковы потеряли своего прежнего партнера — Макарова, поскольку Тихонов решил перевести его в другую тройку — к Балдерису и Жлуктову, заменив Капустина. Теперь с Голиковыми играл их одноклубник по «Динамо» Александр Мальцев. Но тройка в таком составе не выстрелила — забила всего лишь три шайбы (А. Голиков — 2, Мальцев — 1). Зато тройка Макаров — Жлуктов — Балдерис забила 7 шайб (Балдерис — 3, Макаров и Жлуктов — по две). Приз «Известий» сборная СССР выиграла, увеличив тем самым число своих оптимистов накануне зимней Олимпиады. Правда, у самого Тихонова на душе было тревожно, поскольку динамовское звено вызывало у него вопросы. Послушаем его самого: «В сборную пришли вроде бы те же самые хоккеисты «Динамо», что выступали в национальной команде в прошлом сезоне в матчах Кубка вызова и на чемпионате мира. Однако это, в сущности, были уже другие хоккеисты. Обиженные, капризные и, главное, плохо подготовленные. А объяснялась плохая подготовка команды прежде всего, как я считаю, тем, что команда отказалась от принципов работы, принятых при Юрзинове (этого тренера сняли с тренерства в «Динамо» весной 1979 года, хотя под его руководством команда заняла в чемпионате СССР 2-е место; вместо него пришел Виталий Давыдов . — Ф. Р. ).
Снижение потенциальных возможностей игроков «Динамо» было очевидным: и функциональный, и игровой уровень оказались явно недостаточны. Динамовцы, приглашенные в сборную страны, плохо сыграли в турнире «Руде право» (братья Гликовы были исключением, а всего в сборной играло в тот период семеро динамовцев . — Ф. Р. ), команда не слишком хорошо выступала в чемпионате страны, а результаты турне, которое совершило «Динамо» на рубеже нового года по Северной Америке, оказались просто катастрофическими. Но когда армейцы и динамовцы вернулись в январе из-за океана домой, времени на переформирование сборной уже не оставалось: в отличие от чемпионатов мира, проходящих в апреле — мае, Олимпийские игры проводятся в начале февраля…»
Хоккеисты приветствуют друг друга перед поединком олимпийских сборных США и СССР на зимней Олимпиаде в Лейк-Плэсиде—1980
Игры олимпийского турнира начались 12 февраля, когда наша сборная сыграла с командой Японии и победила ее с разгромным счетом 16:0. Наша команда играла в четыре звена. В первое вошли: защитники — Алексей Касатонов и Вячеслав Фетисов (оба — ЦСКА), нападающие — Борис Михайлов, Владимир Петров и Валерий Харламов; во втором звене играли: защитники — Валерий Васильев («Динамо») и Сергей Стариков (ЦСКА), нападающие — Александр Скворцов («Торпедо», Горький), Виктор Жлуктов (ЦСКА) и Хельмут Балдерис (ЦСКА) (Сергей Капустин на Олимпиаду не попал); третье звено: защитники — Зинэтула Билялетдинов и Василий Первухин (оба — «Динамо»), нападающие — Сергей Макаров (ЦСКА), Владимир и Александр Голиковы («Динамо»); четвертое звено: защитники — Юрий Лебедев («Крылья Советов»), Александр Мальцев («Динамо») и Владимир Крутов (ЦСКА).
Как видим, в нашей сборной появились двое дебютантов, причем оба из ЦСКА: Сергей Стариков и Владимир Крутов. Оба сделают прекрасную карьеру в составе нашей национальной сборной. Хотя ту Олимпиаду и проиграют.
Как известно, камнем преткновения для сборной СССР тогда станет сборная США, которая обыграет нас со счетом 4:3. В том матче у наших ребят практически ничего не получалось, а тут еще и у Тихонова сдали нервы: на последних секундах первого периода, после досадного гола, пропущенного Третьяком, он демонстративно снял нашего прославленного вратаря, выпустив вместо него Владимира Мышкина. Этот жест пагубно повлиял на психологическое состояние наших игроков (оно и без этого было плохим), что не позволило им собраться. Игру не смогли переломить даже лидеры сборной — тройка Михайлов — Петров — Харламов. Впрочем, они на той
Олимпиаде были не в самой лучшей форме. Вот как об этом вспоминает В. Тихонов: «Во время турне ЦСКА по Канаде и США в начале 1980 года канадская печать много писала о возрасте нашей «парадной» тройки: в начале 1980 года им, вместе взятым, было уже больше… 100 лет.
В той поездке Петров и его партнеры выступали неудачно, игра не клеилась. Наблюдения эти огорчили меня. Огорчены итогами выступлений были и сами хоккеисты — и Борис Михайлов, и Владимир Петров, и Валерий Харламов, хотя все трое полагали, что, когда придет час решающих матчей, они сыграют на пределе собственных возможностей и снова подтвердят свой класс. Я попытался убедить неразлучных друзей в том, что целесообразнее — это будет отвечать интересам и команды, и их личным — одного из трех, например Бориса, или Валерия, или даже Володю, перевести в другое звено, а на его место поставить молодого хоккеиста. Я напоминал своим лидерам, что однажды они уже разлучались. Было это, кстати, тоже на Олимпийских играх, в 1972 году, в Саппоро, и команда оказалась там первой, и все трое получили по первой золотой олимпийской медали. Там Харламов играл вместе с более опытными Анатолием Фирсовым и Владимиром Викуловым, а с Петровым и Михайловым выступал Юрий Блинов, хоккеист ЦСКА, который был моложе знаменитых мастеров. Тренер ЦСКА и сборной страны Анатолий Владимирович Тарасов считал это решение исключительно удачным.
Но экскурс в историю не убедил наших лидеров. Они мне в ответ напомнили другое важнейшее соревнование того года — чемпионат мира, где они опять были разлучены и где наша команда впервые после девяти побед подряд на чемпионатах мира уступила мировую корону хоккеистам Чехословакии.
Чем руководствовался я, начиная разговор с ведущими мастерами?
Канадское турне напомнило мне прямо и настоятельно, что нельзя больше откладывать то, что запланировано было еще года два назад, — реконструкцию знаменитой тройки. Мне хотелось ввести в звено свежие силы и тем самым, во-первых, продлить хоккейный век больших спортсменов, а во-вторых, максимально полно использовать в интересах команды их богатейший опыт.
Журналисты, да и тренеры не раз подчеркивали, что эта тройка представляет собой громадную силу именно как единое целое. Это было, несомненно, так. Но Михайлов, Петров и Харламов были сильны и как три первоклассных мастера. Каждый и сам по себе мог творить чудеса. Рядом с ними мог бы сыграть с очевидной пользой для команды хоккеист любого таланта и любого масштаба.
Но три друга настаивали на том, что они хотят выступить на Олимпийских играх вместе, говорили, что это, может быть, их последний турнир такого уровня, и просили меня дать им возможность еще хоть раз сыграть в одной тройке. Первое звено команду не подводило.
Я не был согласен, что сходить Борис, Владимир и Валерий должны одновременно, но в споре с ними у меня не хватало одного аргумента: они и вправду на чемпионатах мира играли, как правило, отлично, не давая поводов для критики. И особенно хорошо тройка выступила на последнем перед Играми чемпионате мира, в 1979 году. Да, у них случались в сезоне срывы, в частности, в некоторых матчах чемпионата страны, в международных турнирах, но вот в главном…
И я уступил настоятельным просьбам знаменитых мастеров.
И потому считаю, что только один виноват в том, что первая тройка дала нашей сборной в Лейк-Плэсиде меньше, чем могла, меньше, чем ждали от нее тренеры, команда, болельщики. В матчах с финнами и канадцами Петров и его партнеры не забили ни одного гола (здесь память подводит тренера: с финнами отличился Михайлов, забивший одну шайбу, а в игре с канадцами он забросил уже две шайбы . — Ф. Р. ). Впрочем, этого можно было ожидать: силы замечательных мастеров не беспредельны, а опекали наших лидеров соперники так же внимательно, как и прежде. Не хватило сил им и на решающий матч — с американцами: в этот день Борис, Владимир и Валерий тоже не сумели забросить ни одной шайбы.
Так команда была наказана за то, что ее тренер не проявил достаточной твердости в претворении в жизнь своих принципов в формировании сборной в целом и отдельных ее звеньев. Надо было, конечно же, в январе, перед выездом за океан, действовать решительно, заменить некоторых игроков, иначе сформировать первую тройку…»
В Лейк-Плэсиде наша хоккейная сборная заняла 2-е место (золото досталось американцам), что было расценено как провал.
Вспоминает В. Фетисов: «Мы проиграли Олимпиаду. Договорились на общем собрании с тренерами — на обратном пути не пить, матом не ругаться, в Москве держаться одного мнения, что проиграла вся команда, а не кто-то один виноват.
Летим на Ил-62 обратно на Родину. Валера Васильев послал меня, как молодого, за багажом, он обещал летчикам подарить клюшки. Стюардесса показала, как попасть в багажное отделение, я вытащил клюшки из хоккейного баула, полез из люка наверх и вижу: Васильев трясет Виктора Васильевича Тихонова за шкирку: «Я тебя сейчас выкину из самолета». Скандал, все бросились их разнимать. Оказалось, Васильев сидел у летчиков и услышал, что в первом классе Тихонов стал обвинять Харламова и Михайлова, других опытных игроков, мол, они старые, зачем мы их взяли, из-за них проиграли. Васильев это услышал и вылетел как пробка от летчиков: «Мы же договорились, что вся команда проиграла»…»
Уже в наши дни Тихонов добавил еще несколько штрихов к неудаче нашей сборной в Лейк-Плэсиде: «После игры со шведами некоторые так перебрали, что за руки — за ноги пришлось носить по номерам… Обидно, что ребята ко мне не прислушались. После того, как незадолго до Игр мы разгромили сборную США 10:3, хоккеисты расслабились. Хотя каждый день твердил: «Забудьте. Наши главные соперники на Олимпиаде — не чехи, а именно американцы». Но достучаться до игроков не смог. Все были уверены, что снова легко с ними разберемся. За это поплатились. А американцы к тому же бежали на допинге, в этом у меня сомнений нет. Что-то им кололи…»
На мой взгляд, ошибки, допущенные Тихоновым, конечно же, сыграли свою роль в нашем поражении в Лейк-Плэсиде. Но было и другое — звездный час тренера американцев Херба Брукса, который выпал именно на февраль 1980 года. Он шел к этому часу ровно двадцать лет — с Олимпиады в Скво-Вэлли, где американские хоккеисты, как мы помним, тоже завоевали золото. Брукс тоже был включен в ту сборную США (ему тогда было 22 года), но потом отцеплен от нее буквально накануне Игр. И эта заноза осталась в его сердце на долгие годы и саднила не переставая. Все эти годы он мечтал избавиться от этой занозы, но не знал, каким образом. Как вдруг в конце 70-х именно его определили старшим тренером сборной США на Олимпиаде в Лейк-Плэсиде. Брукс понял: это тот самый шанс, который он не имеет права упустить. И он взялся «мастерить» сборную из студентов нескольких университетов: Бостона, Миннесоты, Висконсина, Огайо, Северной Дакоты. Перед его глазами прошли четыре сотни (!) студентов-хоккеистов от 18 до 22 лет, из которых он выбрал 20 человек: двух вратарей, шестерых защитников и двенадцать нападающих. В помощники себе он взял тренера Крэйга Пэтрика, для которого это тоже был дебют на международной арене.
Как Брукс подбирал себе игроков? Будучи психологом, он решил составить анкету, в которой было 300 вопросов. Но ни один из них не касался… хоккея. Брукс интересовался жизненными приоритетами опрашиваемых, их умением преодолевать усталость и боль. Вот что было для него самым главным. Далее послушаем рассказ журналиста А. Поликовского: «Херб Брукс готовил своих парней 5 месяцев. Он мучил их, после тренировочных проигранных игр заставляя бегать стометровки и прыгать тройным, он вдалбливал в их немудреные хоккейные головы, что готовит их для великого события и что для них скоро настанет час судьбы. И он сумел за 5 месяцев превратить этих милых, приятных, обаятельных, спортивных студентов в сплоченную, готовую биться до конца и ложиться костьми команду…»
Не стану спорить с утверждением Тихонова о том, что американские студенты-хоккеисты применяли перед игрой допинг. Однако одним ли допингом можно объяснить тот факт, что на той Олимпиаде сборная США выиграла в шести матчах, два свела вничью (оба со шведами и оба со счетом 2:2) и ни одного матча не проиграла. Она обыграла самих чехословаков со счетом 7:3! Разве можно объяснить эту череду побед одним применением допинга? Здесь, судя по всему, было иное, а именно — сборная США словила свой звездный час, поймала вместе с тренером тот самый кураж, который так часто помогает даже неприметным командам стать чемпионами. В отличие от Брукса, наш тренер Тихонов этого куража тогда поймать так и не смог, чему свидетельством и были те ошибки, о которых шла речь в его собственных словах.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.