Антисоветские песни на советском экране
Антисоветские песни на советском экране
Часто жанровые хиты становились популярными в СССР благодаря… кинематографу.
За сочинение «запрещенных» песен официальные советские композиторы и поэты получали премии и зарплаты, а артисты — звания заслуженных и народных…
Вообще стоит отметить странную вещь — «блатная» песня вольготно чувствовала себя в советском кино. Конечно, ее использовали только в качестве иллюстрации отрицательных персонажей, но кто потом помнил тех персонажей? А вот песня жила десятилетиями.
Блатняк начал звучать с советского экрана сразу же, как был снят первый отечественный звуковой фильм — «Путевка в жизнь» (1931 г.). Сыгравший Жигана Михаил Жаров бесподобно исполнил «Не стой на льду, лед провалится, не люби вора, вор завалится» и (в дуэте с Риной Зеленой) — «Нас на свете два громилы», а беспризорники хором жалостно тянули «По приютам я с детства скитался…» Тридцать лет спустя в «Республике ШКИД» снова прозвучит этот «сиротский плач».
Молодой Николай Крючков в кинобиографии «Котовский» (1942 г.) напевает:
«Я вспоминаю старину, как первый раз попал в тюрьму…»
В драме «Заключенные» (1936 г.) по повести Н. Ф. Погодина «Аристократы» и позднее в многосерийной «одиссее» «Рожденная революцией» (1975 г.) звучит знаменитая баллада «Перебиты, поломаны крылья». По сюжету «Заключенных» ее исполняет воровка Сонечка, которая находится в лагере на строительстве Беломорканала.
Перебиты, поломаны крылья.
Серой болью всю душу свело.
Кокаина серебряной пылью
Все дороги мои замело.
Поют преступники в этой картине и свой «гимн»: «Плыви ты, наша лодочка блатная…»
Эта постановка интересна еще тем, что здесь впервые на экране в роли уголовника Кости-Капитана появился Марк Наумович Бернес (Нейман, 1911–1969).
Дебютная роль не сопровождалась песней, хотя в дальнейшем практически все киногерои артиста пели: «Тучи над городом встали» в фильме — «Человек с ружьем» (1938 г.), «Любимый город» — «Истребители» (1939 г.), «Темная ночь» и «Шаланды» — «Два бойца» (1943 г.), «Наша любовь», «Три года ты мне снилась» — «Большая жизнь» (1946 г.), «Песня о Родине» — «Ночной патруль» (1956 г.), «На братских могилах» (В. Высоцкого) — «Я родом из детства» (1966 г.), «С чего начинается Родина» — «Щит и меч» (1969 г.)…
Об истории создания знаменитых «Шаланд» композитор Никита Богословский сообщал:
«В помощь мне студия (где снимался кинофильм „Два бойца“. — М.К.) дала объявление: „Гражданам, знающим одесские песни, просьба явиться на студию в такой-то день к такому-то часу“. И тут началось паломничество. Толпой повалили одесситы, патриоты своего города, от седовласых профессоров до людей, вызывающих удивление — почему они до сих пор на свободе? И все наперебой, взахлеб, напевали всевозможные одесские мотивы. И я потом на основе характерных интонаций и оборотов этих бесхитростных мелодий написал свои „Шаланды“, за которые, как я и предполагал, хлебнул впоследствии немало горя…»
Марк Бернес не владел академическим вокалом, на концертах он говорил: «А сейчас я расскажу вам песню»… Но далеко не все принимали его уникальную манеру.
Стремясь опорочить артиста, науськанный чиновниками от культуры композитор Георгий Свиридов выступил в 1958 году со статьей в «Правде»:
«Пластинки, напетые Бернесом, распространены миллионными тиражами, являя собой образец пошлости, подмены естественного пения унылым говорком или многозначительным шепотом. Этому артисту мы во многом обязаны воскрешением отвратительных традиций „воровской романтики“ — от куплетов „Шаланды, полные кефали“ до слезливой песенки рецидивиста Огонька из кинофильма „Ночной патруль“.
…Почему же к исполнению эстрадных песен у нас все чаще привлекают безголосых актеров кино, возрождающих к тому же пошлую манеру ресторанного пения?»
Бернес очень быстро ответил Свиридову, но не в прессе, а с эстрады — исполнением двух новых песен — «Я люблю тебя, жизнь» и «Враги сожгли родную хату».
«Я не люблю сытых, благополучных песен, — говорил Марк Наумович. — Если несчастный человек станет чуть счастливее, если вдруг услышит, что кто-то разделил его одиночество, — значит, с моей песней все обстоит благополучно».
Слушателя нельзя было обмануть никакими заметками. С начала сольной карьеры до самой смерти концерты артиста сопровождали неизменные аншлаги. Восторженные поклонники даже организовали фанклуб «Ура, Бернес!».
Широко известна история, как за блестяще сыгранную роль вора Огонька, решившего встать на путь исправления, настоящие «законники» приговорили актера к смерти. Чудом информация стала известна органам, и убийцу удалось перехватить.
* * *
Наверное, песня от имени преступного элемента была одной из основных тем, воплощенных на советском экране. Многие из них не устарели до сих пор. Ни фильмов, где они изначально прозвучали, ни режиссеров, ни актеров давным-давно никто не вспоминает, а бывшие саундтреки живут в народе.
Возьмем, к примеру, «Пиковую даму» («Кралечку») из «Страниц былого» (1957 г.).
Думаете, это образец творчества босяков 20-х годов? Ничего подобного. Лет семь назад для исторической рубрики несуществующего ныне журнала «Шансонье» я передал свои заметки об этом произведении, написанные мною по мотивам воспоминаний замечательного писателя Валерия Дмитриевича Поволяева.
Материал вышел под заголовком:
«Как „Кралечка“ спасла поэта»
Песня, о которой пойдет речь, едва появившись на свет, тут же «покинула родителей» и ушла «в люди». Лихой мотивчик и злободневный для всех времен текст зазвучал в репертуаре Аркадия Северного и Саши Комара еще в 70-е, а в недавнем прошлом композицию записали в своих альбомах Владислав Медяник и Леонид Коржов. Настоящий хит — она лишь самую малость проигрывает в популярности «Мурке» или «Лимончикам». Да и то скорее из-за своей «молодости». Как ни странно, но знаменитая «Кралечка» вышла из-под пера талантливых авторов всего четыре десятка лет тому назад, а не во времена Бени Крика, как кому-то может показаться.
В конце 50-х на Одесской киностудии снимался фильм «Страницы былого» — о большевистском подполье начала ХХ века.
По сюжету в картине должны были прозвучать три песни, сочинением которых занимались известный композитор Андрей Эшпай и поэт Владимир Карпеко. Две революционные композиции сложились легко, а вот с третьей, которую по сценарию исполнял хулиган Яшка Пятачок, авторам пришлось помучиться. Никак не выходило у морально-устойчивых советских художников изобразить «приблатненную» музыкальную зарисовку.
Режиссер забраковал уже полдюжины вариантов, но все впустую. Творческий тандем забуксовал.
Теплым летним вечерком расстроенные соавторы решили немного развеяться и прогуляться по «красавице-Одессе». Задумчивые компаньоны не спеша бродили по улочкам и оказались в небольшом скверике. Дни стояли погожие, и все лавочки были заняты праздным людом. На самой широкой скамье молодые парни криминального вида, со сверкающими во рту рандолевыми фиксами, в кепочках-восьмиклинках и тельняшках, отчаянно резалась в карты. Один из игроков — смазливый малый с острым взглядом и непослушной челочкой — в запале борьбы вдруг яростно выругался: «Чтоб тебя! Опять кралечка вразрез!»
Этим жаргонным выражением картежники называют ситуацию, когда дама при раздаче оказывается между двумя тузами.
Не дожидаясь ответа его партнеров, поэт уже тянул коллегу за рукав в сторону гостиницы.
— Скорее! Скорее! Песня готова! Надо только успеть записать! — бормотал вдохновленный автор.
Реплика неизвестного одессита помогла: за какой-то час родилось произведение, над которым Карпеко и Эшпай безуспешно бились неделями.
Новинку продемонстрировали режиссеру — он остался доволен. Теперь можно было снимать задуманный эпизод. Мотор! Камера! Дубль три! И в кадре появляется идущий «походкой пеликана» хулиган Яшка, за которым столь же вальяжно передвигаются два дружка-гитариста. Пятачок при этом строил глазки встречным барышням и весело распевал:
Два туза, а между,
Кралечка вразрез,
Я имел надежду,
А теперь я без,
Ах, какая драма,
Пиковая дама,
Всю ты жизнь испортила мою,
А теперь я бедный,
И худой и бледный,
Здесь на Дерибасовской стою.
Успех картины превзошел все ожидания, а «Кралечку» стал распевать весь криминальный мир Одессы-мамы. Правда, последний куплет они почему-то игнорировали (скорее всего, в фильме прозвучала только часть песни) или строчки об «отсутствии монет» не пришлись уркаганам по вкусу — они сами привыкли вытряхивать их из граждан, а тут стать жертвой какой-то «девочки» — это, извините, не по понятиям.
Спустя год новый заказ с киностудии вновь привел Карпеко в прекрасный южный город. Как-то раз, задержавшись на съемках, он поздним вечером спешил в гостиницу. Внезапно дорогу преградили трое амбалов:
— Дядя! Пиджачок не жмет? А часы не мешают? Мы таки избавим вас от этих хлопот!
Скидывай все сюда! Позвольте поухаживать! — с характерным одесским акцентом произнес главарь.
Карпеко — в недавнем прошлом фронтовик — не растерялся:
— Ребята, меня нельзя раздевать. Я ваш гимн написал.
Бандиты оторопели:
— Это какой? «Сижу на нарах как король на именинах»?
— Нет. «Кралечка вразрез».
— Кому фуфло толкаешь, шляпа?! «Кралечку» он написал! А гимн Советского Союза тоже ты написал?
— Так я докажу! — пошел ва-банк автор. — Вы знаете два куплета, а в песне их три.
И не дожидаясь вопросов, исполнил заключительное четверостишие.
Громилы поверили сразу: не может же человек так с ходу взять и сочинить недостающие строчки. Значит, не врет дядя.
— Ладно, мужик, пойдешь с нами, — приказал старший.
Поэт уже не боялся хулиганов, ему стало любопытно, чем же закончится история.
Поплутав по темным дворикам, компания оказалась на богатой малине. Длинный стол, застеленный сияющей альпийским снегом белой скатертью, лучшие блюда и напитки перед гостями, коих поэт насчитал полтора десятка. Во главе сборища восседал симпатичный мужчина лет тридцати в элегантном костюме. На лацкане пиджака, к своему немалому удивлению, Владимир Карпеко разглядел у него университетский значок.
Один из «конвоиров» поэта обратился к пахану:
— Коська, мы привели тебе человека, который написал нашу песню.
— Пусть исполнит, — барственно кивнув, приказал молодой человек.
Видимо, жиган остался доволен и песней, и ее автором. Далеко за полночь, насладившись культурным обществом, он распорядился проводить дорогого гостя до гостиницы. Прощаясь, один из провожатых наклонился к поэту и прошептал:
— Коська велел тебе сегодня вечером с шести до семи гулять по Дерибасовской.
Предвкушая продолжение ночного приключения, Карпеко так и поступил. Ровно в семь к нему подошел Коська собственной персоной, одетый с головы до ног во все белое и даже со свежей белой розой в петлице. Светски поприветствовав знакомого, он произнес: «Теперь ты можешь ходить по Одессе в любое время дня и ночи. Тебя никто не тронет. Мы тебя показали».
Слово пахана оказалось твердым.
* * *
Завершая обзор криминальных мотивов в кинематографе эпохи СССР, дам пунктирно еще полдюжины примеров: «Дело пестрых» (1958 г.) — «За что забрал, начальник, отпусти…»; «Две жизни» (1961 г.) — «Когда фонарики качаются ночные»; «Верьте мне, люди» (1964 г.) — там персонаж Кирилла Лаврова сначала насвистывал, а потом пел — «Ванинский порт»; шпионский детектив «Судьба резидента» (1970 г.) — уголовник Бекас, блестяще воплощенный Михаилом Ножкиным, спел фрагмент легендарной вещи «По тундре, по железной дороге…». Можно вспомнить и такие фильмы, как «Опасные друзья» (1979 г.) — «Черный ворон» и «Поспели вишни»; «Место встречи изменить нельзя» (1979 г.) — «Мурка» (эпизод с Шараповым на «малине»); «Дочь прокурора» (которую «скулит» сдающийся в руки милиции Промокашка).
В экранизации Владимира Басова нашумевшей повести Ахто Леви «Записки Серого Волка», в фильме «Возвращение к жизни» (1971 г.), главный герой поет лихую вещицу — «Корешок мой Сенечка и я» (В. Баснера и М. Матусовского). А Юрий Никулин в «Операции Ы» Леонида Гайдая мастерски сделал «Постой, паровоз!».
Как не быть популярным жанру, когда даже в советских мультфильмах герои распевали «Таганку» (в одном из последних выпусков «Ну, погоди!» это делает Волк голосом Папанова) и «Взгляни, взгляни в глаза мои суровые» гундосит воришка Батон (озвученный Евгением Леоновым) в «Приключениях Васи Куролесова» (1981 г.).
Данный текст является ознакомительным фрагментом.