Норвегия

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Норвегия

 1

По пути из Франкфурта самолет ненадолго остановился в Копенгагене и вскоре прилетел в Осло, где на аэродроме Александра и Ангелину Галичей уже ожидало множество людей: Виктор Спарре с женой Озе Марией и тремя дочерьми; члены Комитета солидарности со свободными работниками культуры; руководители Норвежского комитета СМОГ[1518] и журналисты.

Под вспышки фотоаппаратов Галич дал краткое интервью местному телевидению, причем без переводчика и на хорошем немецком языке. Он еще раз ответил на вопрос о причинах выбора именно Норвегии, а не какой-нибудь европейской страны, в качестве места проживания: жизненный опыт последних нескольких лет и особенно подорванное здоровье заставляют его скорее желать отдыха, чем окунаться прямо в эмигрантские литературные и политические дела, а кроме того, он чувствует обязательство перед Норвегией за приглашение и гостеприимство, оказанные ему во время его предыдущего визита в эту страну в качестве советского писателя.

По окончании интервью Галичей на двух машинах, вместе с сопровождающими, привезли в дом Виктора Спарре, у которого они остановились на один месяц. А жил он в шикарном доме с садом и видом на фьорд — морской залив. Этот пейзаж, освещаемый к тому же ярким солнцем, был совершенно не похож на обстановку в Советском Союзе. Ангелина Николаевна даже пошутила по этому поводу: «Заборов не хватает»[1519].

В своих воспоминаниях Евгений Романов пишет, что Галич, дав концерт во Франкфурте, «выехал в Осло в сопровождении Льва Александровича Papa. В Норвегии уже была документально оформлена квартира для него. Там он вошел в контакт с нашим постоянным представителем — Николаем Борисовичем Ждановым, который там жил с женой и детьми. Сначала Галич точно не знал, кто это, потому что Жданов жил под другой фамилией. Только когда он приехал еще раз во Франкфурт и был в гостях у председателя НТС Артемова, то увидел фотографию дочери Артемовых Лены, жены Жданова. Только тогда он сообразил, кто был нашим представителем в Осло»[1520].

Вскоре после прибытия Галича в Осло норвежская газета «Арбайдер бладет» написала: «Советские правители — странные люди. Споря из-за каждого доллара, причитающегося им за сибирский газ, они, в то же время, щедро, совершенно бесплатно экспортируют лучших представителей советской культуры. Так, бесплатно получаем мы ныне замечательного русского драматурга, поэта и певца Александра Галича. Что ж, мы искренне и всерьез благодарим советские власти за тот подарок. Как человек и художник, Галич бесценен для общества, в котором живет. Во всяком случае, мы считаем, что он ценнее многих и многих кубометров природного газа. Импорт долларов, технологии и машин с Запада и, одновременно, бесплатный экспорт на Запад лучших, честнейших, благороднейших умов. Нам, читавшим Маркса и Ленина, сия форма коммунизма представляется довольно странной»[1521].

Да уж куда страннее. Свое недоумение такой политикой отобразит в конце 80-х годов и Юлий Ким, написавший песню «Наш экспорт», в которой будут обобщены «достижения» советской власти в этой области: «А что касается поэзии и прозы, / Мы же тоннами их вам поставляем. / Я вам честно говорю — это слезы, / Что себе мы на развод оставляем. <…> И Войновича с Галичем нате, / И Горбаневскую с Вишневскою — битте. / Умоляем вас: ни слова о плате, / Ну, там, парочку агентов верните». Об этой песне он говорил, что в нее «судьба Галича вписывается абсолютно, всецело и органически (я имею в виду его вынужденную эмиграцию)» и что песня «была, конечно, прямо продиктована музой Галича»[1522].

2

2 июля в доме Виктора Спарре состоялась обширная пресс-конференция. Сначала Спарре представил Галича собравшимся, рассказал о его творчестве, о его борьбе за право выезда, о своем знакомстве с ним в Москве и о его друзьях — Максимове и Сахарове. Далее слово было предоставлено собственному корреспонденту журнала «Посев» и издателю стихов Галича Льву Рару, после чего выступил уже сам Галич. Сначала он рассказал о своем первом туристическом посещении Норвегии в 1960 году и завершил рассказ такими словами: «Это была любовь с первого взгляда. Теперь, избрав Норвегию для постоянного местожительства, я надеюсь полюбить ее другой — сознательной — любовью. Я думаю о предстоящих мне с женой хороших и, может быть, радостных днях в Норвегии, но готов переносить и трудности, не боюсь разочарований и хочу быть полезным приютившей меня стране и приносить пользу ее людям. Само собой разумеется, выехав за границу, я буду продолжать всеми своими силами содействовать идущей в России борьбе за свободу.

За первые дни за границей я услышал хорошие вести — стало известно об освобождении Петра Григорьевича Григоренко, Юрия Шихановича, Владимира Дремлюги. Но тут же прошли и горькие сведения — усиление режима Владимира Константиновича Буковского и голодовка Андрея Дмитриевича Сахарова. Но в этом нет противоречия. Режим совершенно не собирается меняться»[1523].

И Галич обратился к присутствующим журналистам с призывом НЕ МОЛЧАТЬ: широко освещать идущую в России борьбу, протестовать против каждого беззакония властей, писать о каждом преследовании и зажиме[1524].

После этого он начал отвечать на вопросы слушателей, об одном из которых сам же впоследствии рассказал: «Сидевший чуть в стороне от других рыжеватый голубоглазый человек сказал, почему-то лукаво посмеиваясь, что он хотел бы обсудить со мной вопрос о выпуске моей первой граммофонной пластинки. Спарре шепотом сообщил мне, что это Арне Бендиксон, известный и любимый в Норвегии актер и музыкант, а теперь глава фирмы, выпускающей граммофонные пластинки. Потом, в заключение пресс-конференции, я взял гитару и спел две свои песни. Арне Бендиксон, все так же лукаво посмеиваясь, сказал, что он и теперь, даже после моего пения, не отказывается от своего предложения»[1525].

Результатом этого сотрудничества стала пластинка «Крик шепотом», в которую вошли 12 песен, и среди них — «Когда я вернусь». Мысль о возвращении на родину не покидала Галича ни на минуту…

Непривычной особенностью этой пластинки явилось то, что все песни на ней записаны в сопровождении одновременно оркестра и гитары.

По качеству звука пластинка, конечно, была намного выше магнитных пленок, записывавшихся подпольно в Советском Союзе. Некоторые аранжировки Бендиксона можно признать удачными, но в целом пропало ощущение доверительности, свойственное домашним концертам. Иначе, вероятно, и быть не могло. Однако Галич был несказанно рад выходу пластинки. Комментируя это событие, он с горечью говорил, что представляет себе, как идет по проспекту Калинина, подходит к магазину «Мелодия» и видит там свою пластинку, которая пользуется гораздо большим спросом, чем здесь, в Норвегии[1526]. Как и любому художнику, ему хотелось, чтобы его творчество было издано в первую очередь на родине…

3

По сообщениям американской прессы, Галич с женой поселился в трехкомнатной квартире в норвежском городе Хёвик (Hoevik), близ Осло. В ближайшее время он будет читать лекции в Норвежской театральной школе[1527] и принимать участие в работе национального «Рикстеатра», который гастролирует по всей стране[1528].

Здесь необходимо отметить, что, обладая немалым гражданским мужеством и прекрасно разбираясь в политике, Галич был совершенно беспомощен в быту — он не умел, например, без посторонней помощи даже забить гвоздь. Вот эпизод из воспоминаний Виктора Спарре: «Наконец Галичи получили квартиру за пределами Осло. Новые легко складывающиеся кровати были доставлены главным универмагом Осло. Но в середине их первой ночи в новой квартире поэт провалился через дно своей кровати на пол. На следующее утро он позвонил мне расстроенный: “Нам немедленно нужен плотник”, — сказал он. “Нет, нет, я приду и все исправлю”, — сказал я ему. Когда я пришел, то попросил молоток, который я ему давал. Очень неохотно сходил он за молотком и принес его, глядя на него, как будто это была змея, которую он не знал, за что взять — за голову или за хвост. А все, что требовалось, — это пара гвоздей, чтобы удержать стойки на месте.

На следующее утро он в восторге позвонил мне — очевидно, впечатленный моим плотницким искусством больше, чем моими картинами: “Я чудесно спал всю ночь, — заверил он меня. — Ты Леонардо да Винчи”»[1529]

О причинах своей бытовой беспомощности Галич честно рассказал супругам Спарре. Оказывается, советские интеллектуалы, которые сохраняют лояльность по отношению к властям и к режиму, ведут очень привилегированную и даже, можно сказать, аристократическую жизнь. Они никогда не прикасаются к инструментам, и их жены никогда не берут в руки щетку для подметания пола. Так вот, Галич, будучи долгое время таким же привилегированным писателем, оставался свободным от всяческих забот по хозяйству и не умел делать самых элементарных вещей…

4

Вскоре после своего приезда в Норвегию Галич приступает к созданию сценария телефильма «Когда я вернусь», посвященного беженцам. Через два года вместе с режиссером Рафаилом Гольдиным (тоже недавним эмигрантом из СССР) он выпустит 40-минутный фильм. Будучи сам вытолкнут из своей страны, Галич ощущал положение беженцев особенно остро.

Хотя Галич и был настроен на продолжение активной деятельности за рубежом, но все же его не покидало чувство неестественности происходящего. В письме к Владимиру Фрумкину при помощи краткой, но очень емкой метафоры он описал свои ощущения от первых дней пребывания в Норвегии: «Выпихнули нас, как пробку из бутылки…»[1530] Это же настроение отразилось в стихах 1974 года: «Нам такое прекрасное брезжится, / И такие дали плывут… / Веком беженцев, веком беженцев / Наш двадцатый век назовут. <…> В этом мире Великого Множества / Рождество зажигает звезду. / Только мне почему-то неможется, / Всё мне колется что-то и ежится, / И никак я себя не найду! / И, немея от вздорного бешенства, / Я гляжу на чужое житье… / И полосками паспорта беженца / Перекрещено сердце мое».

За то время, которое Галич прожил в Норвегии, на студии Арне Бендиксона вышла его пластинка «Крик шепотом», в 1974 году издательство «Посев» выпустило книгу его воспоминаний «Генеральная репетиция», а в 1975-м крупнейшее норвежское издательство «Гульденал» выпустило ее же на норвежском языке[1531]. Помимо многочисленных концертов и чтения в университете лекций по истории русского театра Галич начинает вести на радиостанции «Свобода» постоянную рубрику.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.