ТРАПЕЗУНД. АЛЕКСАНДРИЯ. ГЕЛУАН
ТРАПЕЗУНД. АЛЕКСАНДРИЯ. ГЕЛУАН
5 ноября выехали из Телави в Тбилиси получать бумаги для заграничного путешествия. Здоровье Климента Квитки за последний год значительно улучшилось, и теперь, получив двухмесячный отпуск в окружном суде, он сопровождал жену к месту лечения.
Через несколько дней в Трапезунде сели на пароход и вышли в море. Несмотря на все усиливающуюся слабость, Леся мужественно переносила качку, даже помогала другим женщинам, страдающим морской болезнью. Благополучно добрались до Александрии, а оттуда железной дорогой через Каир в Гелуан.
Поезд мчал по песчаной пустынной равнине. На какое-то время Леся забыла об усталости, о боли, изнуряющей до безумия. Она прильнула к окошку. По голубоватому небосводу медленно поднималось солнце, поначалу желтое, затем ослепительно яркое. По вечно залитой солнцем пустыне, которой неведомы дожди и туманы, снега и морозы и которая никогда не слышала грома и не видела молнии, где испокон веков сухой, словно законсервированный, воздух, катит свои мутные воды «всемогущий батюшка Нил», орошает пустыню и поит жизненной влагой буйную пшеницу.
Леся открывала для себя новую страну с ее диковинными сооружениями, стройными минаретами, шумными, переполненными разноплеменным людом городами. Словно посланцы какого-то иного, потустороннего мира, взмывали ввысь руины храмов, гробниц, колонны дворцов и пирамиды — царские гробницы. Сто тысяч рабов на протяжении многих лет изнемогали от каторжного труда, сооружая только одну из них. И все на этом грандиознейшем в мире кладбище испещрено иероглифами — загадочными знаками, рисунками, геометрическими фигурами, символическими изображениями людей, зверей, невиданных и непонятных существ, растений, плодов, орудий труда. Так везде: на дереве, камне, многочисленных папирусах, на стенах храмов и гробниц, на саркофагах, статуях богов, шкатулках и посуде…
Гелуан расположен в двадцати километрах южнее Каира. В те времена это небольшой городок среди песков, вблизи подножия невысокой гряды известняковых гор под названием Маккатам. Коренное население — арабы — занималось земледелием, мелким ремеслом, торговлей. Жили они в убожестве и нищете. Многие гелуанцы, в особенности дети, как свидетельствует Николай Охрименко (он находился здесь на лечении в одно время с Лесей Украинкой и брал у нее уроки французского языка), болели трахомой. Лишь незначительная часть жителей имела хорошие дома, которые по внешнему виду можно было отнести к смешанному арабско-европейскому стилю. В таких домах часть окон перекрыта узорчатыми деревянными решетками — за этими окнами жили женщины гарема.
Один из домов богатого бея был снят врачом, выходцем из России, под пансион «Континенталь». Здесь Леся и остановилась.
Спустя месяц Климент Квитка возвратился в Телави — отпуск подошел к концу.
Довольно быстро привыкла Леся к новым условиям, и здоровье ее потихоньку восстанавливалось. Через несколько дней ей здесь понравилось все: долгие годы беспрерывных странствий по различным странам выработали способность к быстрой адаптации.
Египет привлекал Лесю Украинку не одним только климатом, но и своей многовековой историей и культурой. Лесе давно хотелось увидеть древние памятники некогда могущественного, может быть, сильнейшего в мире государства, подняться на курганы, под которыми захоронены величие и слава Египта, радость и горе многих народов мира.
Немало приходилось Лесе Украинке писать раньше о жизни на берегах Нила. Не однажды она садилась за стол, закрывала глаза и представляла эти своеобразные, неповторимые пейзажи, солнечные просторы, по которым пролетают боевые колесницы с отважными воинами, Свистят в воздухе смертоносные стрелы. А вдоль мутного Нила, по пыльной дороге плетутся обессиленные, голодные толпы. Как скот, гонят пленных, теперь уже рабов, «в дом труда, в страну неволи»…
И вот сейчас поэтесса в Египте. Перед ее глазами живой Нил, настоящие пирамиды и фантастические сфинксы.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.