МОРГАН ДЖОН ПИРПОНТ

МОРГАН ДЖОН ПИРПОНТ

(род. в 1837 г. – ум. в 1913 г.)

Крупнейший банкир и промышленник, филантроп. Миллиардер, имевший на рубеже XIX и XX вв. прозвище «некоронованного короля Соединенных Штатов». Основатель и владелец одного из самых могущественных банкирских домов мира, промышленный и железнодорожный магнат, имя которого стало синонимом финансиста с Уолл-стрит, обладающего огромной властью и влиянием на экономическую жизнь нации.

В последней четверти XIX столетия в американском бизнесе доминировали три человека, и каждый из них имел свою сферу деятельности. Сталь принадлежала Карнеги, нефть – Рокфеллеру, а Уолл-стрит – Дж. П. Моргану. Свой напористый характер, склонность к риску и беспощадность к конкурентам этот могущественный банкир унаследовал от своего предка, жившего во второй половине XVII в., – знаменитого английского пирата Генри Моргана. Родством с легендарным флибустьером гордились все последующие поколения семьи, занимавшие в силу своего богатства не последнее положение в обществе. Один из предков Джона Пирпонта был основателем Йельского университета, дед создал страховую компанию в Коннектикуте и стал миллионером. Отец же решил вернуться в Лондон, чтобы стать главным финансистом англо-американского бизнеса.

Центральное место в современной истории клана Морганов по праву принадлежит Джону Пирпонту, финансисту, власть и влияние которого были так велики, что внушали соотечественникам то религиозное почтение, то мистический ужас. В бизнесе он имел репутацию безжалостного, умного и предусмотрительного «пирата», прибиравшего к рукам перспективные компании и рынки так же, как когда-то его предок брал на абордаж беззащитные суда. Морган проводил реструктуризацию отраслей, боролся с финансовыми кризисами, создал первый инвестиционный банк и прообраз Федеральной резервной системы США. Государство он рассматривал как одну большую корпорацию. В 1902 г. газеты писали: «Велика власть мистера Моргана, в некоторых отношениях она даже больше, чем власть президента или короля… Он был человеком, умевшим навязать свою волю как при помощи грубой силы, так и доводами разума».

Джон появился на свет 17 апреля 1837 г. в городе Хартфорд, штат Коннектикут в семье товарного трейдера Джуниуса Спенсера Моргана и дочери бостонского протестантского священника Джульетты Пирпонт (Пьерпонт). В детстве он часто болел (экзема, воспаления легких, артрит, легкая эпилепсия, ревматическая лихорадка), из-за чего переходил из одной школы в другую. Но, несмотря на это, Джон рос смышленым, веселым и бойким мальчишкой, обожал животных и любил путешествовать. Он никогда не делал уроков и, тем не менее, был первым учеником в классе.

Через некоторое время семья переехала в Бостон, где старший Морган стал торговать хлопком на бирже. Как и его отец, Джон уже в детском возрасте проявлял интерес к бизнесу. Играть он больше всего любил в настольные игры наподобие современной «Монополии», а когда подрос, то его любимой «игрой» стало управление собственным банковским счетом. Юноша находил особое удовольствие в отслеживании и прогнозировании курсовых разниц, и с целью диверсификации вложений переводил свой капитал с одной мировой валюты в другую.

В Америке будущий финансовый гений проучился недолго, так как в начале 1850 г. отец забрал семью в Великобританию, куда Джуниуса Спенсера пригласил компаньоном лондонский банк «Джордж Пибоди и К°». В Европе Джон доучивался в швейцарской частной школе, в совершенстве овладел немецким и французским языками, потом с блеском закончил Геттингенский университет и даже получил предложение занять должность ассистента на кафедре. Но у молодого человека были другие планы – он давно собирался заняться собственным бизнесом.

Свою карьеру Джон начал в 1857 г. с должности младшего бухгалтера нью-йоркской банковской конторы «Дункан, Шерман и К°», которая представляла в США лондонскую фирму «Джордж Пибоди». Вскоре многие почувствовали жесткую хватку и острый ум 22-летнего бизнесмена. Однажды случай свел его с капитаном судна, не знавшим, как избавиться от груза кофе, который отказалась брать оптовая фирма. Морган рискнул, выкупил всю партию (по бросовой цене) и на следующий же день реализовал товар с большой прибылью.

В 1861 г. в Америке началась Гражданская война, но Джон и не думал бороться за независимость страны с оружием в руках. Откупившись от призыва 300-долларовой взяткой, молодой предприниматель стал «ковать победу» в тылу. Вместе с отцом он провернул бесчисленное количество выгодных операций, обнаружив при этом такой вкус к спекуляции, что Джуниусу иногда было просто не по себе. То, что к концу столетия сделало Джона самым известным представителем семьи Морганов, проявлялось уже тогда: он был холоден, расчетлив, безжалостен к конкурентам и компаньонам, к тому же склонен к чрезмерному риску. Капитал молодого Моргана рос в геометрической прогрессии, и никакие взывания к порядочности и «заботе о ближнем» уже не могли свернуть его с выбранного пути.

Сколотив во время войны на краткосрочных спекуляциях с товарами и акциями капитал в 50 тыс. долларов, Джон покинул «Дункана и Шермана» и основал собственную фирму «Дабни, Морган и К°». Он работал день и ночь, держал под личным контролем все сделки, а когда бизнес разросся настолько, что один человек уже не мог за всем уследить, заменил дюжину блокнотов на такое же количество помощников.

В 1870 г. на исключительно выгодных для себя условиях Морган кредитовал на 10 млн фунтов стерлингов Францию, которая в то время вела войну с Пруссией и остро нуждалась в наличности. Несмотря на то что Франция войну проиграла, эта операция не только принесла фирме хороший доход, но и помогла ей заработать репутацию «банка мирового уровня». Сам Джон, по словам современников, уже с тех пор стал представлять собой «могущественнейшую силу в американской деловой жизни» и статус этот весьма ценил. Российский премьер С. Ю. Витте в своих мемуарах вспоминал, как однажды встретил Моргана в Париже. Глядя на следы изуродовавшей нос и лицо банкира красной волчанки, Витте участливо предложил ему услуги знакомого хирурга, который делал удачные операции по удалению подобных опухолей. На это бизнесмен ответил: «Благодарю, граф. Но тогда я не смогу вернуться к себе в США. Таким, каков я есть, меня там знает каждая собака. Всякий сразу видит: вот он, Морган! А так меня просто никто не узнает… И мое дело может пострадать».

В 1871 г. он объединился с компанией Энтони Дрексела, известной и уважаемой брокерской фирмой, которая вскоре стала доминирующим источником финансирования правительства США. Через десяток лет бизнесмен решил действовать абсолютно независимо. К моменту образования собственной фирмы «Дж. П. Морган и К°», преобразованной впоследствии в банк, его зарплата составляла 500 тыс. долларов в год – астрономическую по тем временам сумму.

В течение 1880-х гг. Морган производил реорганизацию и финансирование железнодорожных систем Америки, и его влияние в этой ключевой области народного хозяйства неустанно возрастало. Во время кризиса 1893 г. владельцы частных железных дорог страны оказались на грани разорения, что вынудило их искать спасения у могущественного банкира. Когда же ситуация стабилизировалась, в руках Джона оказался контроль над десятком важнейших железных дорог, в том числе «Нью-Йорк сентрал», «Саузерн», «Чесаник энд Огайо», «Санта-Фе», «Род-Айленд» и др.

К концу XIX в. едва ли можно было найти такое важное предприятие, которое не испытывало бы на себе решающего влияния банка Моргана. В частности он финансировал компанию «Федерал стил» и преобразовал ее в «Юнайтед Стейтс стил корпорейшн», мощность которой через полстолетия стала равна всей металлургической промышленности Англии и Франции вместе взятых. На сотнях заводов этой корпорации выпускалась самая разнообразная продукция – от стальных конструкций до сложного технического оборудования; от рельсов, кабелей, труб, проволоки и листовой стали до военных кораблей, грузовых и пассажирских судов и плавучих доков; от удобрений и предметов домашнего обихода до целых домов.

Дж. П. Морган объединил враждовавших друг с другом фабрикантов сельскохозяйственного оборудования и создал компанию «Интернэшнл харвестер». Им же было организовано объединение нескольких важнейших трансатлантических пароходных линий, он помог финансировать компанию «Дженерал электрик», «Америкэн телефон энд телеграф», «Нью-Йорк ранид транзит компани» и дюжину других огромных предприятий. Среди крупнейших промышленных корпораций, вошедших в «моргановскую империю», была и самая большая в мире компания по добыче природной серы – «Техас галф салфер компани» – и ведущая фирма по производству синтетического каучука «Б. Ф. Гудрич компани». Позже у Моргана появились и собственные нефтегазовые компании: «Континентал ойл», «Ситиз сервис», «Коломбиа гэс систем» и т. п.

Для того чтобы получить контроль над привлекательными промышленными предприятиями и железнодорожными системами, Морган использовал политику «оздоровления» и «помощи» попавшим в беду компаниям. Причем в «беду» они попадали, как правило, в результате его усилий. Методика была такова: постепенное понижение курса основных облигаций предприятия, консолидация с целью установления общих интересов, взятие на себя управления голосами по акциям и, наконец, личная уния или полная закупка акционерного капитала. В глазах общественности необходимость такого контроля оправдывалась растущим культом производительности, обязательным для появления крупной промышленности.

После кризиса 1890-х гг. у правительства США возникли большие проблемы с золотым запасом. Резервы таяли на глазах, поскольку британские инвесторы изымали деньги из страны, меняя при этом доллары на золото. К 1895 г. американская экономика повисла на волоске – вместо минимально необходимых 100 млн долларов в распоряжении правительства оставалось чуть больше половины. Секретарь казначейства Джон Карлисл обратился за помощью к Дж. П. Моргану, известному связями с Туманным Альбионом. Банкир легко справился с неразрешимой задачей. Он образовал синдикат инвесторов, которые продавали золото казначейству, а в обмен получали государственные облигации. В результате этой операции Америка получила 65 млн долларов (резервы выросли до 120 миллионов), а «спаситель американской экономики» стал обладателем 16 млн долларов, получив при этом карт-бланш на монопольное распространение государственных ценных бумаг. Фактически Дом Моргана выполнял роль центрального банка страны.

К началу XX столетия Джей Пи Морган, как его называли американцы, стал самым могущественным человеком на Американском континенте. Журналисты писали, что ему свойственна сатанинская безжалостность, и тот, кто задел его интересы хотя бы в малом, не мог рассчитывать на пощаду. Взгляд его больших, широко расставленных глаз сравнивали с прожектором несущегося навстречу паровоза. Вместе с тем говорили, что не знающий пощады к противникам банкир нежно любит кошек и собак, помогает бедным, верен друзьям, великодушен по отношению к женщинам. Как оно было на самом деле, до сих пор не известно…

В начале 1902 г. могущественный финансист объявил о намерении создать фирму «Нозерн Секьюритиз», которая должна была стать официальным владельцем подчиненных ей железнодорожных компаний на северо-западе США. Однако в этот раз государство повело себя по-другому. Новый президент страны, Теодор Рузвельт, ссылаясь на действующее законодательство, приказал министру юстиции Ф. Ноксу ликвидировать фирму Моргана в судебном порядке. Когда же банкир выразил недоумение действиями правительства и предложил поправить ситуацию так, чтобы антимонопольный закон не был нарушен, Нокс передал ему позицию главы Белого дома: «Мы не хотим исправлять ситуацию, мы хотим покончить с этой ситуацией».

Ни для кого не было секретом, что Моргана хотят поставить на место, испугавшись того, что он стал оказывать слишком большое влияние на экономику страны. Дело «Соединенные Штаты против “Нозерн Секьюритиз”, “Грейт Нозерн Рэйлвэй”, “Нозерн Пасифик Рэйлвэй” и Джона П. Моргана» было рассмотрено в довольно короткие сроки. Уже к середине марта Верховный суд США пятью голосами против четырех признал создание нового железнодорожного объединения незаконным и ликвидировал его.

От этого демарша Морган практически не пострадал, а вот правительство очень скоро вспомнило о банкире. Не прошло и пяти лет, как в США разразился очередной финансовый кризис, трейдеры не могли вернуть кредит банкам, а те, в свою очередь, отказались выдавать ссуды. Паника на рынке заставила главу фондовой биржи Нью-Йорка сэра Томаса обратиться к Дж. П. Моргану. Несмотря на то что кризис затронул и самого Моргана (акции стального треста с января по ноябрь 1907 г. упали в цене более чем вдвое), реакция его была мгновенной: «Передайте им, что денег хватит на всех». Через некоторое время у окошечек банковских контор снова выросли очереди: деньги давали в любых количествах. Пользуясь личным авторитетом, Джон на время попросил крупнейшие банки предоставить кредиты, а наиболее крупных биржевых спекулянтов, играющих на понижение, – на время воздержаться от продаж. Именно после этого Морган получил прозвище «Наполеон Уолл-стрита».

Вот что писали об этом периоде биографы знаменитого бизнесмена: «Президент Рузвельт… принял финансовую диктатуру Моргана.

Один за другим его соперники – Рокфеллер, Гарриман, Шифф, Райан – приходили к нему, предлагали свои ресурсы и просили указаний; за ними следовали президенты банков, железных дорог, промышленных трестов… Совещание следовало за совещанием, проходя обычно в библиотеке особняка. Пока финансисты меньшего калибра обсуждали планы, Морган, сидя в соседней комнате со своей неизменной большой черной сигарой, в суровом молчании раскладывал пасьянс. Когда же участники совещания наконец приходили к какому-то решению, Морган входил, выслушивал и обычно говорил только “да” или “нет”. На более высоких совещаниях Морган сидел за столом вместе со всеми, молчал, слушал и начинал говорить только для того, чтобы предписать свою волю».

Другой современник, сенатор Олдрич, один из немногих свидетелей и участников создания Федеральной резервной системы США, вспоминал о том времени: «Если в конце концов что-то и убедило Конгресс в необходимости лучшего управления банковскими делами государства, так это одна сильная встряска: паника 1907 года. Она улеглась, и теперь растет агитация за эффективную национальную банковскую систему». В ноябре 1910 г. несколько политиков и финансистов приехали в охотничий клуб Моргана, расположенный на Джекилл Айленд, штат Джорджия, где под диктовку гостеприимного хозяина и написали соответствующий закон. Три года спустя Америка получила свой центральный банк, который вместо Моргана стал приходить на помощь тонущим коммерческим банкам, а те, в свою очередь, – испытывающим проблемы предприятиям.

В 1912 г. неблагодарное правительство вновь предприняло попытку покончить с влиянием Моргана на жизнь Соединенных Штатов и опять инициировало судебный процесс. Федеральные представители обвинили компанию «Дж. П. Морган и К°» в том, что она руководит всеми ведущими финансовыми учреждениями страны. Входящие в ее состав фирмы обладали суммарным капиталом в 25 млрд долларов, что в то время равнялось двум третям национального валового продукта США (в сегодняшних ценах – это 7 трлн долларов). Еще одним поводом для нападок на Моргана служила поддержка, которую он оказывал марксистским движениям Европы: судя по документам, банкир был для них едва ли не основным денежным источником (например, известно, что Троцкий получил от него более 1 млн долларов).

Конгресс признал Моргана финансовым олигархом на основании того, что его банковская группа контролировала значительную часть кредитных учреждений, корпораций, железных дорог, страховых компаний и фондовых рынков США. Следовательно, он со своими деньгами может контролировать все, что захочет. «Империя Моргана была демонополизирована», в результате чего экономическое и политическое влияние банкира сильно пошатнулось. В конце 1912 г., выступая перед сенатским комитетом, 75-летний Морган сказал, что он «ничем не хочет управлять» и не обладает ровно никакой властью даже в своей собственной компании.

В течение всей своей жизни каждую весну Морган на три месяца уезжал в Европу – подлечиться и посетить антикварные лавки и аукционы. Олигарх по-прежнему много болел, но ему удалось настолько сжиться со своими болячками, что они ему почти не досаждали. Жизнь шла своим чередом, Морган зарабатывал огромные деньги и тратил их со вкусом. Несмотря на то что Фрэнсис Луиза Трэйси, его вторая жена (первая умерла молодой от туберкулеза), родила ему сына и трех дочерей, Джон ее не любил. Не доверял он и многочисленным любовницам-аристократкам, конкуренты внушали ему презрение, компаньоны вызывали тоску. Бизнесмена успокаивало только искусство, любовь к которому оставалась у него с молодости, со времен посещений английских и французских музеев. Много лет он со знанием дела собирал свою уникальную коллекцию антиквариата и произведений искусства, истратив на нее около миллиарда долларов.

Морган покупал все, что имело настоящую ценность, не останавливаясь на каком-либо одном виде собирательства. Его интересовали и полотна европейских «старых мастеров», и античный мрамор, и бронза эпохи Возрождения. Он не мог пройти мимо манускрипта или рыцарских доспехов, оружия, гравюр, стекла, фарфора, гобеленов и т. п. Цена его не интересовала, Морган платил не раздумывая и далеко не всегда помнил, чем владеет. Не раз и не два специальному помощнику приходилось терпеливо объяснять шефу, за что пришел тот или иной счет от антиквара и где «это» в настоящее время находится.

Вместе с тем банкир был и крупнейшим благотворителем Америки. Когда он потерял счет своим личным сокровищам, ему пришла в голову идея делать подарки музеям. Вскоре Морган понял, что это неплохой способ оставить человечеству память о себе, что доставляло ему огромное удовольствие. Своим же детям бизнесмен завещал небольшое наследство, узнав о размерах которого Рокфеллер был поражен: «Надо же, а я думал, он тоже из богатых». Зато основанному им «Метрополитен-музею» досталось огромное количество бесценных произведений искусства и он стал крупнейшим в мире собранием раритетов. Кроме того, Морган жертвовал десятки миллионов долларов другим музеям, больницам и протестантской церкви. Он построил лучший по тем временам «общедоступный» родильный дом в Нью-Йорке, разбил на свои деньги городской парк на западном берегу Гудзона, финансировал исследования, проводимые Гарвардским медицинским институтом, материально поддерживал множество художников, писателей и других деятелей культуры.

До последнего дня жизни Джон Пирпонт Морган обладал огромным влиянием на корпоративную Америку. После того как ему потрепали нервы конгрессмены, 76-летний олигарх уехал в Италию, в Рим. Неприятность была сравнительно небольшой, но он уже не мог быть таким же бесстрастным, как в молодости. Пережитый стресс спровоцировал обострение одного из хронических заболеваний, и 31 марта 1913 г. Моргана не стало. С начала года котировки акций на Нью-Йоркской фондовой бирже не раз снижались при плохих известиях о здоровье могущественного финансиста. Когда же пришло известие о его смерти, фондовый индекс вырос на несколько процентов: мировая экономика потеряла банковского гения, противники монополий – излюбленный объект для нападок. На Нью-Йоркской бирже снова началась паника.

Однако со смертью Дж. П. Моргана его банкирская группа уцелела и продолжала пользоваться немалым влиянием в финансовом мире. Бразды правления принял Джон Пирпонт Морган-младший. Ему выпало руководить фирмой в течение трех бурных десятилетий, на которые пришлись две мировые войны и Великая депрессия. Как известно, ее основными виновниками были объявлены банки, в том числе и Дом Моргана, после чего начались реформы американской финансовой системы.

Несмотря на все ухищрения правительства, к концу первой половины XX в. группа Морганов осуществляла прямой контроль над пятью крупнейшими банками США, 32 промышленными корпорациями, в том числе над такими гигантами, как «Юнайтед Стейтс стил корпорейшн», «Дженерал электрик» и прочими. Под контролем моргановского семейства оказались 13 железных дорог, три огромные страховые компании, 14 коммунальных предприятий. Не забыто имя Моргана и в XXI столетии. На сегодняшний день три крупнейшие финансовые организации мира напоминают клиентам имя своего легендарного основателя – «Морган Гренфелл», «Морган Стэнли» и «Джей Пи Морган Чейз».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.