Ролан Быков

Ролан Быков

Ролан Антонович Быков родился 12 ноября 1929 года в Москве. Его отец — Антон Быков — имел богатую биографию. Был беспризорником, затем воевал на фронтах Первой мировой, бежал из австрийского плена, в Гражданскую войну сражался в дивизии Будённого. Дорос до эскадронного комиссара. Именно тогда он и встретил мать нашего героя — Ольгу Матвеевну, — которая была его полной противоположностью: красавица, родилась в интеллигентной семье, писала стихи и говорила по-французски. Но влюбилась в красного командира и вышла за него замуж. В этом браке на свет и появились два мальчика: Гера и Ролан.

Во многих справочниках нашего героя именуют Роландом Анатольевичем. В чём здесь дело? Р. Быков отвечает: «Мент пьяный переделал моего отца Антона в Анатолия! Кто ещё мог в метрике вместо Ролана Антоновича написать Роланд Анатольевич? И дня рождения из-за этого же у меня два — один фактический, второй по паспорту. Всё пьянка российская…»

Так как отец всю жизнь занимал руководящие посты, то воспитанием двух сыновей в основном занималась мать. Она в то время училась в театральном институте и старалась привить детям любовь к искусству. Однако чувство это взяло верх только в младшем, так как старший сын в конце концов выбрал науку (впоследствии он станет академиком). Ролан же выбрал театр. Вот что он об этом вспоминает:

«У меня была подруга чуть постарше, имевшая на меня большое влияние. Когда мне было четыре года, она позвала: „Пойдём, там записывают всех, кто хочет кино смотреть бесплатно, сколько угодно“. Мы пришли в театр, там записывали в самодеятельность. Какая-то женщина спросила меня: „Что ты умеешь делать?“ Я сказал: „Ничего не умею, хочу кино смотреть бесплатно, сколько угодно“. Меня всё-таки вытащили на сцену читать стихи. Стихи были примерно следующие: „Ходят волны кругом вот такие, вот такие большие… ходят по морю волки морские…“ и тому подобное. Я, конечно, запутался, ошибся и стал руками показывать, какие „такие“ волны ходят. А когда дело дошло до волков морских, я вообще не знал, что это моряки. Ну и зарычал на весь зал: „Р-р-р-р“. Заслужил аплодисменты. А сзади шепчут: „Надо кланяться“. Я говорю: „Кланяться не буду“. Я знал, что кланяться унизительно. Но подруга велела, и я не мог её ослушаться. Вышел, не спросив, как надо кланяться, вспомнил только, как это делала бабушка, когда молилась. Встал на колени и начал кланяться, ударяясь лбом об пол. В общем, после этого получил прозвище Артист. Меня все в квартире стали к себе звать: „Ну, заходи, Артист, изобрази, спой“. Мы ведь жили в коммуналке, состоящей из сорока трёх комнат и одной кухни. Так у меня сразу появились сорок три сцены».

Семья Быковых жила напротив Зацепского рынка. Это был один из самых шпанистых районов столицы, и наш герой с утра до вечера пропадал с мальчишками в его закоулках. Вставал он обычно очень рано — в полшестого утра — и, чтобы не мешать родителям, наскоро одевался и мчался во двор. Его двор назывался Пекарный, так как там стояла пекарня. Вокруг него стояли другие дворы, не менее знаменитые: Ульяновка, Маршировка. Именно туда обычно и отправлялась детвора в поисках приключений. При этом Быкову доверялась особая роль. Так как среди всей детворы он был самым маленьким по росту, то ему отводилась роль «малышки». «Малышка» шёл впереди всей ватаги и задирал прохожих. Если кто-то из них делал ему замечание, то тогда к месту события подбегали остальные подростки и с возгласом: «Ты чего маленьких обижаешь?» — начинали бить прохожего. По словам Р. Быкова: «Если честно говорить, было страшно, но когда ты играешь роль, то страшно не страшно, ты идёшь и ничего нельзя сделать, это наше ролевое участие в жизни. Амплуа это, наверное, и определило где-то мою жизнь — не бояться получить, идти первым».

Видимо, наличием бойцовского характера наш герой во многом обязан своему отцу, который тоже часто конфликтовал со своими начальниками. Например, в 1935 году из-за этих конфликтов студента военной академии Антона Быкова отправили подальше от Москвы — в Туркмению, на Кушку. Там его назначили директором совхоза. Р. Быков рассказывает: «Приехал он туда, а там басмачи угоняют отары. А это особая статья — бесхозяйственность, за ней уж и 58-я, расстрел. Поскольку басмачи нападали часто и угоняли отары в Афганистан, отец вооружил людей для защиты. Но у него всё же угнали серебряную отару. Тогда отец со своим отрядом перешёл границу, разбил банду в Афганистане и вернул отару. После этого нападений не было. Замечательный был человек. Но характер — непростой. Мама его звала: „Ужас мира, зло природы“».

В конце 30-х опала А. Быкова закончилась, и он вернулся в Москву. Получил солидный партийный пост. Однако вновь не сдержался. Во время одного из разговоров в Московском горкоме партии внезапно вспылил, схватил стул и метнул его в первого секретаря. К счастью, до суда дело не дошло, и провинившегося наказали по служебной линии — понизили до директора завода. А вскоре началась война. Отправив свой завод в эвакуацию, Быков ушёл на фронт.

Его семья в первые месяцы войны оставалась в Москве.

Р. Быков вспоминает: «Зацепский рынок был чудом из стекла и фанеры. Огромное здание рядом с маленьким Павелецким вокзалом. И когда немцы бомбили наш район, то, очевидно, они подумали, что это стеклянное сооружение и есть вокзал, и рынок был разгромлен до основания. Когда мы вышли из бомбоубежища, был страшный ветер, срывались горящие железные листы с крыш и, гремя, как Змеи Горынычи, летали над Зацепой. Страшное зрелище».

Однако с приближением фашистов в Москве началась массовая эвакуация населения. Семья нашего героя была отправлена в Йошкар-Олу, и там в нём внезапно проснулся провидческий дар. Он вспоминает об этом так:

«Я видел, как гадала моя бабушка, и, когда она однажды заболела, вызвался самостоятельно раскинуть карты зашедшей соседке. Бабушка позволила мне взять колоду, но предупредила: „Читать по картам буду я“. Но мне хотелось показать, что я уже взрослый, что справлюсь. Не зря ведь смотрел, как и что делала бабушка, знал, что означают карты, что такое, к примеру, четыре шестёрки — дорога…

Словом, я прочитал по картам: „Через три дня вернётся ваш муж“. Бабушка всегда называла цифру три, когда говорила о чём-то очень близком, скором.

Женщина выслушала меня, заплакала и убежала, а я получил от бабушки по морде… А через три дня приехал муж той женщины. Вот это было дело!..

После этого начался форменный террор — ко мне пошли люди. Стоило одному сбыться, и об этом говорили все, а о том, что в девяти других случаях я попадал пальцем в небо, никто не думал. Вся Йошкар-Ола знала, что пацан с Новостройки (так назывался район, где мы жили) точно предсказывает судьбу… Когда мама пыталась усовестить бесконечных посетителей и объяснить, что мальчику нужно иногда и в школу ходить, ей говорили: „Отойди, женщина, пусть дитё скажет“. Правда, в какой-то момент это стало чуть ли не основной статьёй дохода в нашей семье.

И всё-таки нам пришлось бежать, возвращаться раньше времени из эвакуации. Мы приехали в Москву зимой 43-го, не имея ни денег, ни продовольственных карточек. Для меня те гадания на картах закончились нервными припадками, в результате чего я в том же году попал в Кащенко…

Тогда же со мной произошла ещё одна жуткая история. Много позже я посмотрел „Виридиану“ и понял, что рассказанное в фильме Бюнюэлем мною было пережито в действительности. Однажды слепой инвалид дал мне потухший окурок и попросил сбегать прикурить. Я сделал, как просили, а потом с ужасом услышал, как мой слепой рассказывал приятелю, что у него нашли сифилис. Мне было 14 лет, и о сифилисе я кое-что уже знал. От страха чуть не умер. Прибежал домой, стал лихорадочно полоскать рот. У нас был одеколон „Кармен“, я вылил себе в рот чуть не весь флакон… Уже прощался с жизнью, так как думал, что болезнь неизлечима, но меня, к счастью, пронесло. То ли у слепого не было сифилиса, то ли советская „Кармен“ за полтора рубля убила всех микробов…»

В 1947 году Быков закончил десять классов и решил связать свою жизнь с искусством. Ещё в 1939 году он стал посещать театр-студию Дома пионеров. Мама целиком и полностью разделяла выбор сына, чего нельзя было сказать об отце — актёров он откровенно не любил. Однако и он особо перечить не стал.

Вместе со своим закадычным другом Виктором Соколовым (в войну он осиротел, и его приютила мать Ролана) Быков подал документы сразу в три учебных заведения: ВГИК, ГИТИС и в Школу-студию МХАТа. И что удивительно: Соколова приняли в ГИТИС, а Ролан везде «пролетел». Уж очень мал ростом был, да и дикция у него тогда была очень плохой. Он расстроился настолько, что хотел броситься под трамвай, но рядом, на счастье, оказался его приятель — Артём Иноземцев, который и удержал от рокового шага. Он же посоветовал не отчаиваться и попробовать поступить в Театральное училище имени Щукина при Театре имени Вахтангова. Как это ни странно, но в это заведение нашего героя приняли, хотя и рост и дикция у него оставались прежними.

Быков учился на курсе старейших актёров Вахтанговского театра Н. Шихматова и Л. Львовой и считался одним из самых талантливых студентов. Его поразительной работоспособности удивлялись тогда многие. Сравнить его можно было разве что с Михаилом Ульяновым, который за время учёбы умудрился подготовить около 50 ролей! У Быкова их было немногим меньше.

После окончания училища в 1951 году Быков попал в труппу Театра юного зрителя. Его первый оклад там был мизерным — 33 рубля 50 копеек. На жизнь этих денег, естественно, не хватало, и ему приходилось подрабатывать на стороне — по воскресеньям он вёл драматический кружок. Причём за эту работу он получал зарплату в два раза выше, чем в театре, — 60 рублей. Правда, и свободного времени при такой загруженности у него практически не оставалось.

В ТЮЗе Быков познакомился с актрисой Лидией Князевой (она была чуть старше его) и женился на ней. У них родился сын Олег.

Между тем своим положением в ТЮЗе Быков был недоволен. Во-первых, роли ему там доставались проходные, во-вторых — он бредил режиссурой. Поэтому в 1957 году он покидает театр и совершает невозможное — открывает самодеятельный Студенческий театр при Московском государственном университете (он располагался в Доме культуры гуманитарных факультетов МГУ на улице Герцена). Вот что сам он об этом рассказывает: «Когда в 50-е годы я без всякого разрешения открыл театр в Москве, то и дураку было ясно, что по мне Сибирь плачет. А я решил, что как-нибудь проскочу: ЦК подумает, что МГК разрешил, МГК посчитает, что это дело комсомола, комсомол спишет на профсоюз… Главное, чтобы красную ленточку Яблочкина перерезала. Яблочкина — это гарантия государства. Так и получилось: пришла Яблочкина, взяла в руки ножницы и… Так по сей никто и не знает, что театр незаконнорождённый».

А вот что вспоминает о приходе Быкова в Студенческий театр МГУ актриса И. Саввина (она тогда училась на 5-м курсе факультета журналистики): «Привели режиссёра. Невидный, неинтересный, совсем молодой парень… Но вот он заговорил, вот мы начали репетировать… И я навсегда влюбилась в Ролана. Он был прекрасен со своими огромными детскими глазами, он доводил нас всех до опьянения своими репетициями, показами, шквалами рассуждений… Всегда неожиданных, многовариантных, зрительных…»

Студенческий театр МГУ довольно быстро превратился в мощный очаг новых театральных и драматургических задач того времени. Одним из лучших творений этого театра стал спектакль «Такая любовь», который Быков поставил в 1958 году. Как позднее писал М. Захаров: «Это был не просто удачный спектакль любителей драматического искусства, обучающихся в МГУ, — это была веха в культурной и театральной жизни столицы».

Именно после этого спектакля Быкова пригласили главным режиссёром в Ленинградский театр имени Ленинского комсомола. Таким образом он стал самым юным (29 лет) главным режиссёром театра в стране. Правда, проработал в этом театре недолго. Будучи по натуре максималистом, он с азартом принялся за дело, часть труппы, несогласную с его установками, уволил, другую попытался перетянуть на свою сторону. Но у него это не получилось. В конце концов он вынужден был из театра уйти.

В 1955 году началось сотрудничество Быкова с кино. Одними из первых киноролей актёра стали роли в картинах: «Педагогическая поэма» режиссёров А. Маслюкова, М. Маевской (роль блатного по кличке Перец) и «Это начиналось так…» Л. Кулиджанова, Я. Сегеля (роль Лапшина). После этого было ещё несколько небольших ролей, которые ничего серьёзного собой не представляли. Пока в 1959 году Алексей Баталов не позвал нашего героя на главную роль — Акакия Акакиевича Башмачкина — в экранизацию «Шинели» Н. Гоголя. Фильм вышел на экраны страны в 1960 году и принёс Р. Быкову всесоюзную славу, прежде всего как актёру драматического плана (до этого большинство критиков относило его исключительно к комикам). Сам актёр так отзывается об этой роли:

«„Шинель“ — моя первая любовь. Меня немало критиковали, когда фильм только вышел.

Говорили — так играть нельзя. Говорили — Башмачкин у Быкова патологичен, он неприятен… Где милый и трогательный „маленький человек“? Да, я не играл маленького и несчастненького! Ненавижу несчастненьких! Да, я страдал некрасиво и до безобразия. Разве страдания могут быть красивыми?

Но я обманул всех — я сыграл счастливого Акакия Акакиевича! „Шинель“ — моё рождение, моя судьба, моё счастье, моя биография…»

В том же году Быков окончательно ушёл из театра и был зачислен в штат киностудии «Мосфильм». Спрос на него как актёра в те годы был большим, и бывало, что он снимался одновременно в нескольких фильмах. Были среди них как удачные, так и провальные работы. Например, фильм Н. Кошеверовой «Осторожно, бабушка!» (1961), в котором Быков сыграл роль библиотекаря, он считает своим позором. И это несмотря на то, что в прокате картина имела огромный успех — 4-е место, 40,3 млн. зрителей.

Среди удачных работ Быкова того периода назову следующие картины: «Я шагаю по Москве», «Непридуманная история», т/ф «Вызываем огонь на себя» (все — 1964), «Женитьба Бальзаминова», «Здравствуй, это я!» (оба — 1965), «Звонят, откройте дверь» (1966), «Андрей Рублёв» (1966, в прокате — 1971).

После выхода на телевизионный экран фильма С. Колосова «Вызываем огонь на себя», где наш герой сыграл роль полицая Тереха, его отец окончательно убедился в таланте своего отпрыска. Он даже не сдержался и прислал директору «Мосфильма» телеграмму, в которой писал: «Поздравляю весь коллектив. Быков». Учитывая суровый характер этого человека, можно себе представить, как было лестно сыну такое выражение чувств.

Быков в то же время достаточно плодотворно работал и в режиссуре ещё с 1961 года, когда пришёл работать на «Мосфильм». Вспоминает М. Ромм: «Познакомился я с Быковым неожиданно. Как-то вечером раздался звонок и чей-то голос сказал: „С вами говорит режиссёр Ролан Быков. Я очень хочу увидеться с вами“. Ну, пожалуйста. Принял я его. Через полчаса разговора мне начало казаться, что передо мной сидит либо сумасшедший, либо очень талантливый человек. Но, может быть, и то и другое вместе: ведь многие талантливые люди вместе с тем и сумасшедшие. Мне он понравился в общем. И я решил: ну попробую! В это время я руководил объединением. Посоветовался с молодой режиссурой. Ребята мне сказали: „Ну что вы, Ролан Быков — это талант!“»

Первой режиссёрской работой Быкова в кино стала добрая и милая комедия «Семь нянек» (1962). Этот фильм многие наверняка помнят, однако мало кто знает, что первоначально главную роль в этой картине — ушлого подростка Афоню — должен был играть сам Быков. Для этого гримёры ловко загримировали его, и он какое-то время, вживаясь в образ, так и ходил по «Мосфильму». Однако когда отсняли первые кадры, стало ясно, что на плёнке скрыть возрастные различия не удастся. В итоге в картине дебютировал (и дебютировал прекрасно) Семён Морозов. Правда, сам Быков какое-то время был не самого высокого мнения об актёрских способностях Морозова, и на этой почве они постоянно конфликтовали. И только где-то к середине съёмочного периода они наконец смогли притереться друг к другу.

Фильм «Семь нянек» вышел на экраны страны в 1962 году и собрал неплохую кассу — его посмотрели 23,8 млн. зрителей. Окрылённый этим успехом, Быков задумал снять ещё нечто подобное, и вскоре эта возможность ему представилась. В следующем году на «Мосфильме» с комедией «Пропало лето» запустился режиссёр Н. Орлов, однако довести картину до ума так и не сумел — сделать фильм смешным у него никак не получалось. И тогда у режиссёрского пульта поставили Ролана Быкова. После чего съёмки пошли как по маслу. В 1964 году фильм «Пропало лето» вышел на широкий экран и имел огромный успех. Более того, через год на фестивале в Каннах (молодёжный конкурс) он взял один из главных призов.

Следующей режиссёрской работой Быкова в кино стала картина «Айболит-66». Сам он так вспоминает об этом фильме:

«Эта (картина — моя большая радость, моё большое счастье. В кино я пришёл именно ради „Айболита“, ради того, чтобы написать на знамени слово „ТЕАТРАЛЬНОСТЬ“.

Тогда слово „театрально“ произносили шёпотом. На худсовете мне грозили пальцем: „Мейерхольдовщина!“ Мне казалось, что я встану и ударю этого человека графином, но мне прислали записку: „Возьмите себя в руки“. Слова „форма“, „Мейерхольд“ были бранными…

„Айболит-66“ — первая картина театральной киноэстетики. Первая в мире театрализация кино. Несколько лет назад я возил картину в Америку — она там никогда не была, она вообще никогда не переезжала за рубеж — и показывал её на даче Рокфеллера. Скромный двухэтажный дом, хозяин в ковбоечке навыпуск, атмосфера свободная, житейская, — все смеялись, и никто не поверил, что фильм сделан до „Вестсайдской истории“.

Кроме того, что это театральное кино, это был первый в мире вариаэкран, когда экран постоянно варьируется — становится то широким, то узким, герои то и дело выходят за него. Мне нужно было выйти за экран.

Это было внове, картину по-настоящему никто не понял, а поэт и писатель Михаил Львовский, прочитав сценарий, сказал: „Вы вышли на очень современную тему — на философскую клоунаду“. Это было наиболее точное определение…

„Айболит-66“ был фантазией на тему глобального мещанина. Столкновение Бармалея с Айболитом было столкновением мещанина с личностью. Я отобрал у тебя корабль, я выкинул тебя в море, и я буду тебя грабить, обижать и унижать. Сегодня это уже тема не комедии, а драмы. У меня была написана вторая серия „Айболита“. Об этом никто не знает. Её запретили. Во второй серии Бармалей начал делать добрые дела. Он говорил: „Когда я начну делать добрые дела, у меня враз все станут счастливые, а кто не станет, того в бараний рог согну, сотру в порошок и брошу акулам…“»

В 1967 году режиссёр Савва Кулиш пригласил Быкова на одну из главных ролей в фильме «Мёртвый сезон». Нашему герою предстояло сыграть актёра Савушкина, который, выполняя задание КГБ, выезжает за рубеж, чтобы опознать там нацистского преступника.

Вспоминает С. Кулиш:

«День, солнце, Ролан бреется, разгуливая по квартире, что-то жуёт, пьёт чай. Лиля Князева, уникальная актриса (его первая жена), отговаривает. Ролан только что закончил „Айболита-66“, ему надо отдохнуть, и он дал согласие сниматься в фильме „Служили два товарища“ — по замечательному сценарию Фрида и Дунского, у хорошего режиссёра Евгения Карелова, а у него язва открылась…

Ролан подмигнул мне: „Никого не найдёшь — буду сниматься. Но ты намучаешься со мной. Смотри сам…“

Я нашёл актёра на роль Савушкина! Он служил в Калининградском театре, хороший актёр Хижняков.

Я знал, что во время войны Хижняков был в плену, как мой персонаж. Приготовились снимать. Неожиданно за секунду до съёмки я попросил его ничего не играть из сценария, а просто рассказать, как он попал в плен, как бежал. Он весь сжался, а потом с трудом очень медленно и отрешённо стал говорить. Он явно видел внутри себя то, о чём рассказывал.

Женщины на съёмочной площадке не стесняясь плакали. Сама жизнь предложила мне стиль картины — невероятную, горькую, страшную правду. Я утвердил Хижнякова. Поздно вечером ко мне пришла его жена и умоляла не утверждать его: „Он не переживёт это во второй раз, он сойдёт с ума“. Через пятнадцать минут Хижняков зашёл ко мне в номер и отказался от роли.

Я полностью переписал роль и позвонил Ролану. Утром он был на „Ленфильме“ в просмотровом зале. Он смотрел пробы Хижнякова. И сыграл на своей пробе всё наоборот. Но это было не менее страстно. Результат был тот же — путь был совсем другой.

— Я понял, что надо играть. Это замечательная роль. Только умоляю, не пытайся сделать из меня Хижнякова!..»

Фильм «Мёртвый сезон» вышел на экраны в 1969 году и занял в прокате 12-е место, собрав на своих просмотрах 34,5 млн. зрителей. На фестивалях в Софии (1969) и Минске (1970) он был удостоен почётных призов. Роль актёра Савушкина стала одной из лучших в послужном списке Р. Быкова.

После этого успеха взгляды многих советских режиссёров на актёрское мастерство Быкова резко изменились в положительную сторону. Ему даже предложили сыграть в одной из картин роль Ленина. Р. Быков вспоминает:

«Я согласился с этим предложением, подумав, что сыграю и сразу решу многие свои проблемы. Приехал в Ленинград, поселился в двухэтажном номере гостиницы „Европейская“ — раньше я в таких никогда не жил, то есть принимали уже не актёра Быкова, а вождя Ленина. Но… я прочитал сценарий и понял, что не смогу ЭТО сыграть. Там не было роли.

Не считал и не считаю себя диссидентом или смутьяном, но как актёр я не в силах был браться за то, что мне неинтересно. Возникла проблема: как отказаться от съёмок? Это оказалось ещё труднее, чем роль получить. И я придумал: решил напиться и завалиться на встречу с режиссёром пьяным. В якобы невменяемом состоянии я ему такого наговорил, что все сочли за счастье отправить меня обратно в Москву».

В отличие от роли Ленина, от которой наш герой отказался добровольно, были в его кинобиографии и роли, которые ему не дали сыграть. В числе первых — Пушкин, которого он мечтал сыграть больше всего. Не дали. Сказали, что на великого поэта он абсолютно не похож.

Были в творческой биографии Р. Быкова и так называемые полочные роли. В фильмах А. Аскольдова «Комиссар» (1967) и А. Германа «Проверка на дорогах» (1971) он снялся в двух главных ролях, но эти фильмы тогда на экран так и не вышли. Их премьера состоялась только в 1986–1988 годах, то есть почти через 20 лет после завершения работы над ними.

В другом фильме конца 60-х — «Гори, гори, моя звезда» А. Митты — произошла не менее драматичная история. Митта хотел снимать в главной роли — художника Искремаса — только Ролана Быкова, и ему удалось пробить его кандидатуру через сито худсовета. В конце августа 1968 года съёмки фильма начались в Могилёве-Подольском. Группа сумела отснять только 642 полезных метра плёнки, когда из Москвы пришла команда съёмки приостановить. Митту вызвали в Москву и приказали немедленно заменить Быкова другим актёром. Как режиссёр ни умолял этого не делать, его не послушали. В итоге вместо Быкова эту роль сыграл Олег Табаков.

Не всё гладко обстояло у Быкова и на режиссёрском фронте. В 1969 году он снял очередной фильм, который носил название «Внимание: черепаха». Это была милая и невинная детская комедия о первоклассниках, которые, заполучив в свои руки черепаху, собирались бросить её под танк, чтобы проверить прочность её панциря. Однако даже в этом сюжете чиновники из Госкино увидели крамолу. Какую? Например, в сцене на полигоне, когда танк едва не раздавил бедное животное, они… углядели чехословацкие события 1968 года. Мол, советский танк давит черепаху, а иначе — Чехословакию. Далее, в сцене, когда дети играют в солдатики в школьном туалете, они увидели клевету на Советскую Армию. Им показалось, что режиссёр специально устроил парад советских войск в туалете, чтобы унизить эти самые войска. Упавшее на пол знамя они назвали «знаменем, брошенным в мочу»?! Короче, придирок к фильму было столько, что Быков устал на них отвечать. Его мурыжили более двух месяцев, после чего наконец разрешили выпустить картину на экран. В прокате 1971 года она собрала 11,2 млн. зрителей и на Московском кинофестивале получила почётный приз. В том же году она получила награду (Золотого Пхилая) и на фестивале в испанском городе Хихоне. Самое удивительное, что Быков об этом не узнал, так как вместо него в Испанию отправился кто-то из чиновников Госкино.

В 1971 году с Быковым случилась ещё одна неприятность — его внезапно сняли с роли А.С. Пушкина в спектакле МХАТа «Медная бабушка» Л. Зорина в постановке Михаила Козакова. Наш герой очень хотел сыграть эту роль, можно сказать, ею бредил. Чтобы сыграть её, он сел на диету и в течение недели похудел на несколько килограммов. По словам М. Козакова, в гриме Быков был неимоверно похож на поэта. Даже консультировавшие спектакль пушкинисты, увидев его, заявили: «Похож! Просто удивительно, как похож!» Однако в Министерстве культуры СССР решили иначе. Выездная сессия министерства во главе с Е. Фурцевой, заседавшая во МХАТе, пришла к выводу, что Быков на эту роль не подходит. «Что вы нашли в этом уроде? — искренне удивлялась Фурцева. — У нас что, других актёров нет?» Единственными, кто попытался заступиться за нашего героя, были народный артист СССР Борис Смирнов и постановщик спектакля М. Козаков. Но Фурцева не стала их слушать. Остальные участники спектакля стали послушно поддакивать министру. А ведь они знали, что Быков дважды выдержал экзамен на эту роль и был утверждён худсоветом МХАТа во главе с О. Ефремовым. Кое-кто из поддакивающих и сам входил в этот худсовет, однако теперь начисто об этом забыл. В итоге «Медную бабушку» с репертуара театра сняли, и вместо неё Фурцева распорядилась ставить спектакль «Сталевары».

Если в театре дела Быкова шли неважно, то в кино наоборот: к началу 70-х годов он уверенно входил в когорту любимых актёров советских кинозрителей. О масштабах этой любви говорит хотя бы то, что многие фразы, сказанные героями Р. Быкова в самых разных фильмах, ушли в народ. Примеры? Пожалуйста: «А если бы он вёз патроны?» («Непридуманная история»), «Эх, Морозова!» («Вызываем огонь на себя»), «Обои полетим!» («Служили два товарища»), «Жмот я — Петрыкин» («Большая перемена»), «Улица Койкого» («По семейным обстоятельствам») и многие другие.

В 1973 году Р. Быкову было присвоено звание заслуженного артиста РСФСР.

Что касается личной жизни нашего героя, то она была не менее бурной, чем жизнь творческая. В конце 60-х распался его брак с Л. Князевой, после чего Быков в течение нескольких лет ходил в холостяках. Правда, без женского внимания он не оставался: за это время у него сменилось несколько гражданских жён. Пока наконец в январе 1973 года Быков не встретил свою новую любовь — 29-летнюю актрису Елену Санаеву, дочь известного актёра Всеволода Санаева. Закончив ГИТИС в 1966 году, она пришла в кинематограф через год после этого и к моменту встречи с нашим героем успела сняться в шести картинах, среди которых были «Генерал Рахимов», «Странные люди», «Печки-лавочки» и др. Тогда же она вышла замуж и в 1970 году родила мальчика — Павла. Однако затем с мужем развелась. В 1973 году режиссёр с «Ленфильма» Юрий Рогов предложил ей роль в фильме «Докер», где должен был сниматься и Быков. Далее послушаем рассказ самого Р. Быкова:

«Меня утвердили на главную роль в картине, а в партнёрши выбрали Лену. Я её до этого в глаза не видел, но то, что она дочка Санаева, мне сразу не понравилось. Всеволода Васильевича я уважал и ценил, однако всех этих папиных дочек и сынков не любил. Впрочем, тут делать нечего — звоню: так, мол, и так, вместе летим на съёмки. А Лена мне заявляет: „Я не летаю, поеду поездом“. Ах ты, думаю, звезда! Самолёты тебя не устраивают! Во мне взыграл пролетарский дух мальчика с Зацепы, я швырнул трубку, затем тут же позвонил режиссёру и сказал: „Кого ты мне в напарницы выбрал? Давай мне Булгакову или Овчинникову. Я с ними уже играл, а эту твою девочку не знаю и знать не желаю“. Режиссёр не стал со мной спорить: „Сделаю, как хочешь“.

Прихожу на студию и вдруг вижу красавицу с огромными глазами, в которые я просто провалился. Чистое очарование! Кто такая, спрашиваю. Та самая Елена, которую ты забраковал. „Всё, — говорю, — отправляйте Булгакову, возвращайте Санаеву“…

Тот фильм был ужасный, это единственная моя роль, которой я стыжусь, но я благодарен судьбе, что она подарила мне встречу с Леной…

Когда мы только поженились, меня в разных компаниях несколько раз встречали фразой: „Здравствуйте, Ролан Антонович! Какая у вас чудная дочка!“ Представляете, что со мной происходило? Я в бешенстве шипел: „Лена, купи себе что-нибудь солидное. Не ходи девочкой“. А какая это была девочка!»

Отмечу, что после «Докера» творческий дуэт Р. Быкова и Е. Санаевой успешно продолжился и в других картинах, среди которых были: «Приключения Буратино» (1975, незабываемые Лиса Алиса и Кот Базилио), «Деревня Утка» (1976) и др.

В 70-е годы Быков как режиссёр снял три фильма, два из которых — детские, один — телевизионная экранизация классического произведения. Речь идёт о фильмах: «Телеграмма» (1972; фильм в широкий прокат выпущен не был и крутился только по ТВ), «Автомобиль, скрипка и собака Клякса» (1975) и «Нос» (1977). В последнем Быков сыграл главную роль.

При чтении этого послужного списка нашего героя у читателя невольно складывается впечатление, что всё в жизни и карьере этого человека складывалось успешно. Действительно, каждые два года — новая картина, каждый год — несколько ролей. Однако так было только до 1976 года. Затем в течение пяти лет ему зарубили на корню несколько сценариев и от режиссуры отлучили. Наш герой воспринимал всё это с горечью. Порой срывался. Вот как он сам описывает это:

«Выпить я в своё время уважал. Семь лет пил по-чёрному. Лена пережила это вместе со мной…

Был такой случай. Я устал от Лениной опеки и сбежал от неё на ипподром, куда никогда не ходил и где, по моим расчётам, Лена никак не могла меня найти. Сел я за столик, ну и… всё такое. И вдруг в ресторан входит она — красивая, стройная, молодая. Я поклялся себе: сделаю всё, чтобы быть достойным её. Пить бросил, потому что понял: если не остановлюсь, потеряю семью».

Некое подобие работы Быков получил в 1981 году, когда ему разрешили снять новую картину. Однако разрешили не одному, а в содружестве с двумя другими режиссёрами — Р. Эсадзе и А. Агишевым. Фильм назывался «Свадебный подарок». Это была добрая лирическая комедия о молодожёнах, которым после свадьбы никак не удаётся остаться наедине. Фильм имел хороший приём у зрителей, однако чувствовалось, что самим авторам эта картина даётся с трудом. Во всяком случае, творчеству Быкова она мало что принесла.

Сразу после завершения работы над этим фильмом наш герой приступил к съёмкам картины, которая, без сомнения, стала лучшей в его послужном списке. Речь идёт о фильме «Чучело» по одноимённой повести В. Железникова. В главной роли в нём снялась дочь Аллы Пугачёвой Кристина Орбакайте. Р. Быков рассказывает: «Я „Чучело“ получил случайно. Мне потребовалась рекомендация из райкома партии для поездки за границу. Бдительные райкомовские старички, которые проводили со мной собеседование, поинтересовались: а почему это вы, товарищ Быков, кино забросили? Отлыниваете? Тут я и выдал: рад, мол, работать, но не дают, лишают конституционного права на труд. Ветераны партии возмутились, сказали кому надо, и я запустился с „Чучелом“…»

Этот фильм имел трудную судьбу. Среди его противников был член Политбюро Виктор Гришин, который делал всё для того, чтобы фильм не вышел на экраны. Каждый день Быков воевал с ним, получал оплеухи и раздавленный возвращался домой. Рука тянулась к стакану, но он вкладывал в неё ручку и писал… стихи. Каждую ночь у него рождалось по нескольку текстов, и к утру он полностью восстанавливался. (В середине 90-х из этих стихов родится сборник под названием «Стихи Ролана Быкова».)

Фильм «Чучело» всё-таки увидел свет в 1984 году и имел огромный успех у зрителей. Это, собственно, один из немногих правдивых наших фильмов о подростках. В прокате он собрал 23,7 млн. зрителей. В 1986 году этой картине была присуждена Государственная премия СССР.

В том же году Быков сыграл одну из лучших своих киноролей — речь идёт о фильме К. Лопушанского «Письма мёртвого человека» (в 1986–1987 годах эта картина получила на разных фестивалях 8 призов!). За работу в нём наш герой в 1987 году был удостоен Государственной премии РСФСР.

За время перестройки Быков наверстал многое из того, что он недополучил в прошлом. Вот лишь краткий список его должностей за эти годы: 1986–1990 — секретарь правления Союза кинематографистов СССР; 1989–1992 — народный депутат СССР; 1989–1992 — директор Всесоюзного центра кино и телевидения для детей и юношества; с 1992-го — президент Международного фонда развития кино и телевидения для детей и юношества («Фонд Ролана Быкова»); член административного совета Генеральной ассамблеи по проблемам детского и юношеского кино при ЮНЕСКО.

К этому же списку следует добавить, что в 1990 году Р. Быков был удостоен звания народного артиста СССР.

В конце 90-х у Быкова начались серьёзные проблемы со здоровьем. По его же словам: «В конце 1996 года мне сделали серьёзную операцию, и я на три месяца угодил на больничную койку. Какие развлечения в больнице? Книги да телевизор. Я смотрел всё подряд, с утра до вечера шарил по каналам. Через пару дней на вопрос профессора о самочувствии я ответил: „Плохо“. Врач встревожился, а я говорю: „Дело не в операции. У меня болит не рана после скальпеля, а душа после телепередач“. Оказывается, самая большая беда, которая грозит русскому народу, это кариес, самая большая радость — угаданная мелодия, самый дорогой подарок для любимой — „Ойл оф юлэй“, самая необходимая вещь в быту — памперсы и гигиенические прокладки… Мне вдруг стало ясно, что либо это телевидение от другого народа, или же этот народ от другого телевидения…

1996 год для нашей семьи стал годом смертей. Сначала умерла Ленина мама. Потом фактически у меня на руках скончался Всеволод Васильевич Санаев. Когда мы поняли, что надежды на выздоровление нет, забрали его из больницы: „Пусть умрёт дома“. Всеволод Васильевич ушёл из жизни тихо, я даже ничего не заметил. Мне казалось, он спокойно спит, а Санаев уже не дышал…

В 96-м похоронили и мою мать…

Мой старший сын Олег в детстве рос хиленьким мальчиком. Но вот на съёмках „Айболита-66“ увидел цирковых артистов и решил, что это его призвание. Цирковое училище — и ничего другого! Поступил… В результате хиленький мальчик превратился в настоящего атлета, который мог постоять за себя и за окружающих. Когда Олега призвали в армию, он мигом поставил на место „дедов“. Потом оградил от нападок всю свою роту…

Но в денежных вопросах он плавает. Я воспитал его, к сожалению, для той самой жизни, где человек выше денег. Однажды он пришёл ко мне и говорит: „Отец, ко мне пришёл мужик и стал советовать, как лучше провернуть левую сделку, чтобы прикарманить чужие деньги“. Спрашиваю: „И что ты?“ Отвечает: „Отлупил его!“ Разве так себя ведут сегодняшние бизнесмены? Господи, до чего же Олег в этой жизни ни при чём! А ведь закончил экономический факультет ВГИКа и упорно пытается заняться бизнесом…

Павел (сын Е. Санаевой от первого брака) тоже окончил ВГИК. Было время, когда он испытывал ко мне дикую ненависть, он искренне считал, что я отнимаю у него мать. Ничего, ребёнок подрос, и мы стали с ним прекрасными друзьями. Недавно написал повесть, её напечатал „Октябрь“, называется „Похороните меня за плинтусом“…»

Здесь уместно будет привести слова П. Санаева о своём отчиме: «Отношения у нас с ним замечательные, хотя он мне и не родной отец. Но дай Бог каждому такого отца. Он помог мне обрести веру в себя. Не то чтобы я постоянно жду похвал в свой адрес, но очень важно, когда тебя хвалят или ругают по делу и с пониманием. Понимающих людей очень мало. К счастью, мы с отчимом настолько на одной волне, что его оценка является для меня абсолютным критерием. Я полностью доверяю его таланту, уму и невзирающей на родство честности. Сказал бы он, что мои литературные опыты ничего не стоят, я бы этим не занимался. Но он высоко их оценил, я поверил ему, а потом уже и самому себе».

И вновь — слова Р. Быкова:

«Всё домашнее хозяйство ведёт жена. И дом, и мои болезни, и лекарства — всё она везёт. И строительство дачи в Звенигороде — тоже. (Землю дали от „Мосфильма“ ещё в советские времена. У нас там хорошие соседи: Александр Белявский, Галя Польских, Алексей Сахаров…) Я уже не говорю о коттедже на Соколе (улица Врубеля. — Ф.Р.), который мы получили в 1993 году, а до этого в нём жили несколько семей, и он так обветшал, что Лена перестраивала всё, кроме наружных стен…

Я организовал первый частный банк в Москве („Хелп“), но теперь из него ушёл. Финансовый бизнес оказался столь захватывающим, что я увлёкся. И понял, что бизнесом надо заниматься с шести утра до двух часов ночи и ещё потом — автоматически, во время сна…

Однажды часа в три ночи я сидел дома за компьютером и сочинял очередной сценарий… Я люблю работать ночью… Вдруг я услышал крик в подъезде. На помощь звала женщина, живущая этажом выше. Я вышел на площадку, думаю: если нужно — ударю, а не смогу — так хоть покричим вместе. Оказывается, её муж заперся в туалете и не подаёт признаков жизни. Я подёргал дверь, убедился, что из-за неё не доносится никаких звуков, и понял: дело серьёзное. Позвонил в двери соседних квартир. Из одной выглянул двухметровый амбал, а из второй — мужик в трусах и капитанском кителе. Спрашиваю: „Топор у кого-нибудь есть?“ Амбал выносит и протягивает мне, очевидно, как самому сильному. Втроём идём в квартиру, я начинаю ломать замок в туалете. Дверь распахивается, и мы видим повесившегося хозяина квартиры. Амбал и офицер ретировались в мгновение ока — струсили. Может, если бы кто-то оставался у меня за спиной, и я слинял бы, но как убежать последнему?..

Я, пожалуй, выполнил почти все профессии, о которых мечтал в детстве. Когда-то мечтал играть на флейте — в результате сочинил несколько песен, вальс. Я мечтал когда-то быть учителем — я преподаю. Я мечтал когда-то быть поэтом — я пишу. Я очень мечтал быть писателем — и я, по-моему, стал сейчас писать довольно сносно. Скоро выйдет книжка моих сказок…»

За 90-е годы Р. Быков успел снять ещё две картины (среди них и документальная — «Портрет неизвестного солдата») и как актёр сняться в пяти фильмах (всего в послужном списке нашего героя на начало 1997 года было 108 ролей). Лучшей ролью Быкова последнего десятилетия можно считать роль Н.С. Хрущёва в фильме Игоря Гостева «Серые волки» (1993).

Умер Р. Быков 6 октября 1998 года от рака лёгких, не дожив чуть больше месяца до 12 ноября — своего 69-го дня рождения.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.