ОСВОБОЖДЕНИЕ ОРЕНБУРГСКОЙ ГУБЕРНИИ
ОСВОБОЖДЕНИЕ ОРЕНБУРГСКОЙ ГУБЕРНИИ
Сводный отряд красногвардейцев, который привели в Челябинск Садлуцкий и Блюхер, был отозван в Самару. С ним отбыл и Галактионов, а Блюхер и Садлуцкий остались на Урале. На Блюхера было возложено руководство Челябинским военно-революционным комитетом, и одновременно он возглавил штаб всех революционных отрядов, собравшихся в городе. Командующим объединенными отрядами сначала был избран Садлуцкий, но вскоре выяснилось, что со своими обязанностями он не справляется, и ВРК был вынужден отстранить его от должности.
Обстановка на Урале к тому времени характеризовалась как крайне нестабильная. В связи с этим был создан Единый политический и военный центр по борьбе с дутовщиной. Политическое руководство осуществляли Кобозев и председатель Оренбургского ревкома Цвиллинг, военное — Блюхер.
Блюхеру пришлось приложить немалые усилия для освобождения Оренбургской губернии из-под власти Дутова. Во-первых, необходимо было отбросить казачьи отряды от Самаро-Златоустовской железной дороги и обеспечить бесперебойную доставку продовольствия на запад. Во-вторых, нужно было как можно быстрее ликвидировать формировавшиеся дутовские части в районе Троицка — Челябинска.
Блюхеру для решения этих задач по распоряжению центральных организаций был подчинен отделившийся от Северного экспедиционного отряда 17-й Сибирский стрелковый полк, командиром которого вместо Владимира Шубина стал по предложению Блюхера Яков Суворов. Теперь красные войска насчитывали около четырех тысяч человек.
Несмотря на трудности, к началу января 1918 года Блюхер сумел сконцентрировать боевые силы в районе Оренбурга и серьезно потеснил Дутова.
В своих воспоминаниях помощник войскового атамана И. Г. Акулинин писал: «В силу… неблагоприятных обстоятельств натиск большевиков сдержать не удалось, и 31-го января 1918 года Оренбург был сдан».
В освобождении казачьей столицы вместе с войсками Блюхера принимал участие и морской отряд Северного экспедиционного летучего отряда.
Атаман и войсковое правительство перебирались в Верхнеуральск — центр 2-го округа области Войска оренбургского. Многие офицеры в одиночку и небольшими группами укрывались в станицах, хуторах и киргизских аулах. Дутов нервничал. Он трижды пытался снять с себя полномочия войскового атамана, и трижды круг не принял его отставку. Финансовое положение эвакуированного правительства было тяжелым. «С переездом в Верхнеуральск войсковое правительство, — вспоминал Акулинин, — не имело в своем распоряжении никаких денежных средств — ни для своего существования, ни на ведение борьбы с большевиками. Необходимо было изыскать средства… Попытка атамана побудить местных купцов прийти на помощь войсковому правительству успеха не имела: верхнеуральские купцы, как и оренбургские, крепко держались за свои кошельки, совершенно не отдавая себе отчета в том, что с приходом большевиков они потеряют все!»
В первые дни после вхождения в Оренбург красных частей несколько десятков станиц заявили о признании советской власти. Но рассылка по ближайшим станицам продотрядов привела к возникновению партизанских отрядов «самозащиты». 3 марта Оренбургский военно-революционный комитет пригрозил, что если «какая-нибудь станица окажет содействие контрреволюционным партизанским отрядам приютом, укрывательством, продовольствием и пр., то станица такая будет уничтожаться беспощадно артиллерийским огнем».
Однако антибольшевистское казачество было настроено решительно. Вокруг атамана сплачивались верные ему боевые силы. К началу весны дутовцы окружили Троицк. Одновременно в опасном положении оказался и Оренбург.
Оренбургский военно-революционный комитет требовал от умеренных казаков выбора, стремясь силой заставить их присоединиться к борьбе против Дутова. «Знайте, кто не с нами, тот против нас. Нам нужно окончательно договориться: или идите вместе с нами, или берите винтовки и сражайтесь против нас», — заявил председатель ВРК Цвиллинг на Первом губернском съезде Советов 12 марта 1918 года.
Уральский областной военный комиссариат принимает решение направить несколько вооруженных отрядов для освобождения Троицка и захваченных дутовцами территорий губернии. Командование этими отрядами возлагалось на Василия Блюхера.
Части Блюхера начали наступление на белоказаков в конце марта 1918 года и 1 апреля взяли Верхнеуральск. Правительство атамана Дутова перебралось в станицу Краснинскую, где попало в засаду большевиков. Единственным выходом из сложившейся ситуации мог быть прорыв окружения и отступление на юг. Атаман так и сделал. Собрав в единый кулак свои оренбургские отряды, он рассек в слабом месте кольцо красных и ушел в Тургайские степи.
Блюхеру удалось изгнать Дутова со всех районов Оренбуржья, но ликвидировать его живую силу полностью он не сумел. Белоказаки организованно отошли в южном направлении. Весенняя распутица не позволила преследовать их, и они, разбившись на небольшие группы, рассредоточились в Тургайской области. В мае, когда установилась хорошая погода, Дутов вновь стянул свои разрозненные отряды под Оренбург и блокировал его. Он воспользовался тем, что Павлов с матросами-балтийцами был отозван в Петроград.
В результате плотной осады белоказаками Оренбурга губернский Военно-революционный комитет лишился сношения с Туркестаном. Блюхер с несколькими красногвардейскими отрядами срочно выступил из Верхнеуральска на помощь заблокированным в городе малочисленным красным частям. Однако сил для успешной борьбы с дутовцами оказалось недостаточно, поэтому в состав блюхеровской группы войск в спешном порядке были влиты красногвардейский отряд под командованием Елькина, Екатеринбургский эскадрон кавалерии, артиллерийская батарея из железнодорожников Челябинского узла и вновь сформированный в Екатеринбурге 1-й Уральский пехотный полк. Уральский полк, состоящий из рабочих-добровольцев и привлеченных на службу кадровых офицеров старой армии, представлял собой серьезную военную единицу и ощутимо укрепил боевую мощь группы войск Блюхера.
К Оренбургу головной отряд Блюхера двигался по железной дороге. На станции Кинель к нему присоединились другие отряды, следовавшие по заданию центральных организаций также в Оренбург. В тяжелых условиях почти эшелонной войны красные войска медленно продвигались к казачьей столице и лишь к концу мая подошли к осажденному Оренбургу и установили связь с его гарнизоном. Совместными усилиями подразделения заблокированного гарнизона изнутри и войска группы Блюхера снаружи кольца окружения рассеяли дутовцев. Они бежали в степь. Но это еще не было победой. Предстояла большая работа по окончательной ликвидации белоказаков в Оренбургском регионе.
Методы борьбы, которые выдвигались большинством командиров, Блюхером не разделялись. У него была линия на агитационную обработку населения. Необходимо, опираясь на бедноту, выявлять сочувствующих большевикам бывших солдат-фронтовиков и организовывать из них дружины в поддержку Совдепов. Но противники его линии смотрели на казаков как на единую враждебную советской власти массу, совершенно не дифференцируя ее. Для разгрома контрреволюционных казаков они предлагали проводить карательные экспедиции. Линия Блюхера была отвергнута.
Блюхер был прав: ряд таких предпринятых экспедиций ничего не дал. Как только казаки узнавали, что идут красные усмирители, так сразу — по коням! — и прочь из станиц и поселков. Каратели, не встретив белоказаков, ни с чем возвращались в Оренбург. Проходило некоторое время, и там, где они недавно побывали, появлялись дутовцы; они без особых затруднений вербовали станичников в свои ряды…
26 мая телеграф штаба Блюхера принес неожиданное известие: в Челябинске против красных восстали пленные австро-венгерской армии (чехословацкий корпус).
Как оказался на Урале чехословацкий корпус? В конце 1917 года в России из бывших военнопленных австро-венгерской армии был сформирован чехословацкий корпус (около 50 тысяч человек). Корпус готовили к отправке в Западную Европу через Дальний Восток. Эшелоны с солдатами корпуса растянулись от Пензы до Владивостока. К весне 1918 года основная масса корпуса застряла в районах Урала и Западной Сибири. В мае корпус взбунтовался. Совместно с белогвардейскими отрядами мятежники захватили ряд городов, в том числе Челябинск, Пензу, Томск, Уфу, Симбирск и другие. Вся железная дорога Челябинск — Самара — Оренбург оказалась в руках чехословаков. Восставшие объединились с белыми, в Самаре к власти пришло контрреволюционное правительство — «Комитет Учредительного собрания».
Точных данных о целях и задачах взбунтовавшихся белочехов у Блюхера не имелось. Поступали противоречивые сведения: по одним — во главе восстания стоит полковник Чечек, по другим — организатором мятежа является некий Радола Гайда[7].
По свидетельству белогвардейского полковника А. Н. Гришина-Алмазова, члена штаба контрреволюции в Новониколаевске, мятеж готовился давно. Гришин-Алмазов в начале мая связался с чешским командованием, обговорил некоторые детали; взаимопонимание было полное. Командиры чешских полков (капитаны Гайда и Кадлец) вступили в переговоры с представителями Новониколаевского военного штаба. По достигнутому соглашению между белогвардейским штабом и чехословацкой группой во главе с Гайдой был отдан приказ о выступлении в Омске, Томске, Барнауле, Семипалатинске, Новониколаевске, Челябинске. «Я решил с Гайдой, — писал в докладе штабу Гришин-Алмазов, — произвести первый взрыв, чтобы показать большевикам нашу силу. Два эшелона во главе с капитаном Клецандой и капитаном Гайдой в ночь на 26 мая (1918 г.) свергли большевиков… Кое-кого отправили на тот свет…»
Непосредственным поводом к «взрыву» послужило убийство 14 мая в Челябинске чешским караулом военнопленного австрийца. Челябинский совет рабочих и солдатских депутатов потребовал от караула выдать убийцу, на что последовал отказ. Тогда Совдеп арестовал весь караул. Чехов это возмутило. Капитан Гайда стал призывать солдат проучить красных. 17 мая группа чехов разоружила охрану железнодорожной станции. Одновременно чешские солдаты оцепили советские учреждения города, на улицах появились вооруженные патрули, допускавшие по отношению к населению всякие бесчинства. Командование корпуса в грубой форме выставило Совдепу ультиматум: немедленно освободить караул. Челябинский совет собрал военный совет, объявил город на военном положении и потребовал от чешского командования убрать свои патрули, вернуть захваченное на железнодорожной станции оружие. Занятая Совдепом твердая позиция возымела действие. Чешское командование заявило: «Мы были и будем друзьями Советской власти и не пойдем против нее». Поверив в искренность заявления, совет отменил военное положение. Но в ночь на 27 мая чехи, перейдя вброд реку Миасс, окружили казармы челябинского гарнизона, застав спящих красноармейцев врасплох.
Это было началом войны белочехов против Советской России. Чешское командование в своих оперсводках начало регулярно сообщать о боевых действиях с красными. Например: «При штурме казарм челябинского гарнизона (27 мая 1918 г.) пленено сотни красноармейцев, взято свыше 6 тысяч винтовок, 5 пулеметов, 20 орудий…» «…В кровопролитных боях с красными от Пензы до Самары мы потеряли 80 человек убитыми и 400 ранеными. Потери советских войск в десять раз больше. Одними пленными зарегистрировано около 2000 красноармейцев. Пензу наши части брали под ураганным огнем красных пулеметов (работало около 400 пулеметов) и артиллерии. Чуть ли не голыми руками бой продолжался 20 часов и закончился победой наших войск 29.05.1918 г.».
В начале июня к Оренбургу стали подходить части Верхнеуральского и Белорецкого отрядов, которые двигались из Верхнеуральска через Магнитную, и уфимские отряды, наступающие по тракту Уфа — Оренбург. Оренбургский гарнизон, не получая указаний от самарского руководства Красной армии, в течение месяца бездействовал. Как потом оказалось, во главе самарского штаба находился предатель Яковлев…
«В середине июня, — вспоминал Блюхер, — мы еще поддерживали телеграфную связь с Троицком и Верхнеуральском, откуда поступали сведения, что белочехи развивают активное движение на Оренбург по железной дороге от Кинеля. Но вскоре связь с центром была окончательно потеряна».
В штабе Блюхера к продвижению белочехов к казачьей столице отнеслись спокойно, полагая, что чехословацкий мятеж всего лишь небольшой эпизод, который скоро будет ликвидирован. Ни сам Василий Блюхер, ни его ближайшие сподвижники еще не осознали всей опасности складывающейся военной обстановки. Они не знали, что красные войска, сосредоточенные вокруг Оренбурга, уже отрезаны чехами и дутовцами от Центральной России.
А в отрядах чувствовали, как сжимается кольцо окружения. Стали проявляться панические настроения. Слабые духом бойцы начали по ночам дезертировать. Среди командиров красных войск, скопившихся в районе Оренбурга, стали возникать разногласия, которые между большинством главкомов отрядов достигли таких масштабов, что для их урегулирования пришлось вмешаться командующему 1-й Туркестанской армией Г. В. Зиновьеву.
«Для предотвращения движения белочехов на Оренбург 23 июня товарищ Зиновьев приказал мне начать наступление вдоль железной дороги Оренбург — Бузулук, — вспоминал Блюхер. — При выполнении этой задачи мы встретились с большими трудностями. Наше влияние распространилось только на полосу железной дороги, то есть где продвигались эшелоны, а в тылу действовали белоказаки, которые разрушали пути и прерывали связь с Оренбургом. Казачье население, воодушевленное победами чехов под Самарой и вдохновляемое контрреволюционными агитаторами, стало активно помогать дутовцам. Вести в таких условиях борьбу с белочехами, когда тыл стал ненадежным, было невозможно, поэтому я принял решение отвести отряды непосредственно в Оренбург».
В Оренбурге собралось около двадцати различных по численности отдельных отрядов. В то время расплодилось бесчисленное количество главкомов. Каждая область, каждый район назначали себе главкома. Блюхер рассказывал, как Петр Кобозев, будучи чрезвычайным комиссаром Средней Азии и членом Реввоенсовета Восточного фронта, настойчиво требовал от него оборонять Оренбург и Туркестан. Но можно ли осуществить успешную оборону с дезорганизованными отдельными отрядами при таком огромном количестве главкомов? Это была армия совершенно несплоченная. Кого в ней только не было: и казаки, и рабочие, и крестьяне, и даже матросы…
В создавшейся обстановке Блюхер потребовал созвать совещание комсостава, на котором обсудить дальнейшие действия. На совещании большинство командиров отрядов высказались за то, чтобы оставить Оренбург и отойти в Туркестан.
Блюхер наотрез отказался двигаться в Туркестан, считая это «линией наименьшего сопротивления». Он заявил, что пойдет со своим Уральским отрядом совместно с Южноуральским, Челябинским и 1-м Уральским полками на север. Его цель: пробраться к основным индустриальным центрам уральского пролетариата. Кобозев был несогласен с таким решением. Блюхера поддержали Иван и Николай Каширины[8], командиры Верхнеуральского и Южного отрядов, недавно прибывших под Оренбург.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.