ОСКАР УАЙЛЬД

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ОСКАР УАЙЛЬД

[41]

«Получать наслаждение — вот цель человека», — однажды сказал Оскар Уайльд. И доказал это на практике, всю свою жизнь избегая работы. Если не считать двух лет, проведенных им в должности редактора журнала «Мир женщины», легендарный драматург и остроумец никогда не ходил на работу, зато у него была уйма времени на придумывание парадоксов и едких афоризмов, которые стали частью его фирменного стиля.

Неудивительно, что многие из этих острот были посвящены лени. «Я проработал над усовершенствованием своего стихотворения все утро и убрал одну запятую, — объявил он как-то раз. — После обеда я вернул ее обратно». Однажды он вступил в дискуссию с нищим, который пожаловался, что у него нет ни работы, ни хлеба. «Работа! — воскликнул Уайльд. — А почему вы непременно должны хотеть работать? И хлеб! Почему вы непременно должны есть хлеб?» Справедливости ради стоит отметить, что, закончив свою тираду, Уайльд все-таки поделился с нищим кое-какой мелочью.

По всей видимости, никто не тяготился праздностью Уайльда, ведь он считался одним из самых завидных собеседников, отобедать в обществе которого было настоящей честью. Склонность к чудачествам он унаследовал от родителей: довольно вздорной ирландской поэтессы-националистки и ее мужа Уильяма, искусного хирурга, чьей специализацией были операции на глазах и ушах (настолько искусного, что один из хирургических разрезов, применяющийся и по сей день, был назван в его честь). Однако за пределами операционной о нем ходили противоречивые слухи. Одна из пациенток подала на хирурга в суд за изнасилование, которое он якобы совершил, пока она была под наркозом. Уильям потерял возможность практиковать — это стало для юного Оскара дурным предзнаменованием, суля ему неудачу в судебных делах.

В школьные годы Уайльд был немного — хм… — не таким, как все. Он старательно избегал все «мужественные» виды спорта, зато находил удовольствие в оформлении интерьеров, украшая свою комнату в общежитии павлиньими перьями, лилиями (это был его любимый цветок) и фарфором. Судя по всему, он стал одной из первых достойных упоминания жертв явления, которое теперь принято называть гомофобией. По слухам, в один прекрасный день собратья по колледжу вломились в его комнату, устроили там погром, а самого Уайльда бросили в реку Черуэлл за «странное» поведение, под которым мог подразумеваться и гомосексуализм. Неизвестно, как именно это произошло, но именно в те годы Уайльд осознал свои нетрадиционные сексуальные предпочтения. В 1884 году он женился на Констанции Ллойд, правда, перед торжественной датой Уайльд неприлично долго тянул время, разрабатывая дизайн свадебного платья невесты, — это было предвестием того, что брак их будет несколько необычным. А в 1886 году, вскоре после того, как он познакомился со своим любовником Робертом (Робби) Россом, Уайльд известил Констанцию, что больше не будет заниматься с ней сексом из страха заразить ее сифилисом.

К 1890-м годам, когда Уайльд уже создал пьесы, упрочившие его репутацию, писатель успел зайти довольно далеко в поисках удовольствий. Он завел привычку развлечения ради нанимать мальчиков по вызову из низших слоев общества, называя это «пировать с пантерами». При этом Уайльд заводил и долговременные отношения, а самой судьбоносной стала встреча с лордом Альфредом Дугласом, сыном маркиза Квинсбери, прославившегося изобретением правил бокса. Ярый гомофоб (хотя такого слова в те времена еще не существовало), маркиз Квин-сбери, узнав о романе Уайльда с его двадцатидвухлетним сыном, чуть не лопнул от злости. Он грозился явиться на премьеру пьесы «Как важно быть серьезным» и закидать Уайльда гнилой репой и оставил писателю визитку с грубой запиской, в которой обзывал того «содомитом».

Доверившись Альфреду, Уайльд подал на Квинсбери в суд за клевету. Это было ошибкой, и с той минуты дела писателя покатились под откос. Квинсбери подал ответный иск, обвиняя Уайльда в непристойном поведении. Нанятый им частный следователь нашел доказательства гомосексуальности Уайльда, в качестве улик на суде были представлены выдержки из произведений и писем писателя. Его признали виновным и приговорили к двум годам заключения и исправительных работ в Редингской тюрьме. (Стоя под дождем в ожидании транспорта, который отвезет его в узилище, Уайльд саркастично заметил: «Если королева Виктория так обращается со своими заключенными, то она не заслуживает ни одного».) Этот скандал положил конец писательской карьере Уайльда и сделал его персоной нон грата в претенциозных великосветских кругах, куда он когда-то влился с такой легкостью.

Из тюрьмы Уайльд вышел сломленным человеком, причем как физически, так и морально. Не имея за душой ни гроша, он эмигрировал во Францию под именем Себастьяна Мельмота и жил на средства, которыми от щедрот своих делились с ним друзья. Привычка к праздности сыграла с ним злую шутку. Как-то раз в тюрьме его насильно подняли с постели и заставили отстоять службу в часовне, хотя накануне он умолял надзирателей позволить ему поспать. Уайльд упал и заработал трещину в черепе. После освобождения его мучили хронические головные боли, необходимо было хирургическое вмешательство. Врач произвел операцию по удалению сосцевидного отростка височной кости по методу, разработанному Уайльдом-старшим, и применив его фирменный разрез. Однако что-то пошло не так, и в результате Уайльд слег с острым менингитом. Успев отпустить последнюю остроту насчет обоев в номере: «Эти обои меня доконают, кому-то из нас придется уйти», — он умер 30 ноября 1900 года в парижской гостинице.

В ДЕВЧАЧЬЕМ ПЛАТЬИЦЕ

Что общего между Оскаром Уайльдом и Эрнестом Хемингуэем? Не так уж много, разве что общая страсть к переодеваниям. Оба писателя в детстве по прихоти матерей вынуждены были часто носить одежду для девочек. Мать Оскара леди Джейн Уайльд была эксцентричной поэтессой, любившей облачаться в экзотические наряды, которые обязательно довершались диковинными головными уборами с перьями и бижутерией. Очевидно, ей очень не хватало компаньонки, которая тоже любила бы наряжаться. Леди Джейн жалела, что не родила дочь. Чтобы восполнить эту нехватку, она просто представляла себе, что маленький Оскар — девочка, и напяливала на него пышные викторианские платьица с оборками. Однако не спешите с выводами: такое детство вовсе не обязательно делает мужчину гомосексуалистом, хотя оно прекрасно объясняет, почему Хемингуэй из кожи вон лез, чтобы его считали настоящим мачо. Можно ли это считать слишком уж большой компенсацией за перенесенные в раннем возрасте психологические травмы?

НЕВЕСТА ДРАКУЛЫ

В юные годы Уайльд волей-неволей оказался втянут в борьбу за руку и сердце Флоренс Волком. Прекрасная дочь подполковника была первой официальной невестой писателя. Соперником Уайльда в этой борьбе стал Брам Стокер, автор «Дракулы», частый гость в доме родителей Уайльда и один из участников литературного салона леди Уайльд. В 1878 году Флоренс вышла замуж за Стокера, очевидно, решив, что всю жизнь спать рядом с главным в мире специалистом по вампирам все же лучше, чем сделаться нелюбимой женой гея.

ЗУБ ДАЮ!

Может, Уайльд и был главным остроумцем всех времен и народов, но вот уж главным красавцем он точно не был. А самым отталкивающим в его внешности были почерневшие гнилые зубы — побочный эффект от лечения ртутью, которая применялась для облегчения симптомов сифилиса. Всю свою взрослую жизнь, даже во время самых интимных разговоров, Уайльд обязательно прикрывал рот рукой, чтобы его сгнившие резцы и клыки не отпугнули собеседника.

НА ДИКОМ ЗАПАДЕ

Вам кажется, что Оскар Уайльд и ковбои — два взаимоисключающих понятия? Однако любящий пышность и излишества ирландец прославился в большой степени благодаря своему годичному лекционному туру по американскому Дикому Западу. Он выступал, например, в таких провинциальных городках, как Ледвилл, штат Колорадо. Он появлялся перед обширной, развесившей уши аудиторией облаченным в рубашку с кружевными манжетами и бархатный пиджак и характеризовал местных шахтеров как «изысканных и рафинированных людей по сравнению с теми, которых я наблюдал в крупных городах на востоке страны». Еще он отмечал, что табличка в салунах, гласящая: «Не стреляйте в пианиста, он играет как может», — являет собой «единственный рациональный метод критики искусства из всех, что я когда-либо встречал».

ПУТЕШЕСТВИЕ НА ЮГ

Во время своих поездок по Соединенным Штатам Уайльд больше всего на свете мечтал встретиться с одним-единственным человеком. Нет, не с Уолтом Уитменом, хоть им и довелось обменяться поцелуями. Речь идет о Джефферсоне Дэвисе, бывшем первом и единственном президенте Конфедеративных Штатов Америки. Подходящий случай представился Уайльду 27 июня 1882 года, когда он проезжал через городок Бовуар на Миссисипи, направляясь в Монтгомери, штат Алабама, чтобы прочитать в тамошнем оперном театре лекцию об изобразительном искусстве. У этих двоих, казалось бы, совершенно не похожих друг на друга людей нашлось много общего. Уайльд не раз указывал на сходство американского Юга и его родной Ирландии: и южанам, и ирландцам довелось биться за независимость; и те и другие проиграли. Как заявлял Уайльд, «принципы, за которые воевали Джефферсон Дэвис и весь американский Юг, не должны были потерпеть поражение».

Что же касается лекции, то она обернулась для писателя разочарованием. «Он наверняка будет встречен громадным сборищем сгорающих от любопытства горожан», — писала газета «Селма тайме», предвосхищая событие. Журналистам из «Монтгомери адвертайзера» тоже не терпелось послушать выступление знаменитого острослова. «Не найдется ни одной дамы, которая не слыхала бы о том, что смотреть на господина Уайльда и слушать его небезопасно, — сообщала эта газета. — Считается, что он обожает прекрасный пол». Но преподносить такой аудитории размышления об эстетике, да еще и с непривычным экзотическим акцентом, оказалось все равно что метать бисер перед свиньями. «Лекция была из числа выступлений того странного сорта, которые нужно слышать лично, чтобы оценить, — подвел итоги «Адвертайзер». — Любые попытки пересказать ее или дать краткий обзор будут обречены на неудачу».

АПГРЕЙД ДОРИАНА

Многие ученые полагают, что «Портрет Дориана Грея», роман Уайльда о великосветском повесе, который, чтобы не стареть, прибегает к помощи сверхъестественных сил, отчасти автобиографичен. На что только ни шел писатель, чтобы скрыть раннюю седину. Краска, которой он подкрашивал свои длинные локоны, сильно раздражала кожу. Из-за этого в последние десять лет жизни у писателя безумно чесались лицо, руки, грудь и спина.

ОСКАР УАЙЛЬД УЖ ТОЧНО БЫЛ НЕ ИЗ ЧИСЛА РЯДОВЫХ ЖЕНИХОВ. ПЕРЕД СВАДЬБОЙ ОН ПОТРАТИЛ НЕСКОЛЬКО НЕДЕЛЬ, ПРОДУМЫВАЯ ПЛАТЬЕ СВОЕЙ НЕВЕСТЫ ДО МЕЛЬЧАЙШИХ ДЕТАЛЕЙ.

ЗА МНОЙ — АНГЛИЯ!

Когда судебное разбирательство только началось, Уайльд еще был уверен, что выйдет из него победителем. Однажды на площади Пиккадилли он столкнулся со старым приятелем, который был явно обеспокоен ходом процесса. Уайльд поспешил его ободрить. «Слыхал о моем деле? — спросил он. — Не расстраивайся. Все хорошо. На моей стороне весь рабочий класс… до последнего мальчика».

СТРАННАЯ РЕАБИЛИТАЦИЯ

Выйдя из тюрьмы, Уайльд еще один, последний раз попытался доказать британской публике, что он «достойный» человек. Вместе с приятелем, поэтом Эрнестом Доусоном, Уайльд отправился в один из французских борделей. Исследовав свои кошельки на предмет наличности, друзья насобирали достаточно денег, чтобы хотя бы один из них смог воспользоваться услугами заведения. Доусон стал уговаривать Уайльда попробовать, объявив, что если приятель проявит более «здоровые», то есть гетеросексуальные желания, это может спасти его имидж. По городу мгновенно разнеслась молва, и через считаные минуты перед домом терпимости собралась целая толпа зевак. Выйдя из дверей, Уайльд первым делом доложился Доусону: «Это был первый раз за последние десять лет, он же будет и последним. Похоже на холодную баранину». Затем он обратился к толпе: «Но скажите такое в Англии, и моя репутация будет полностью восстановлена!»

РАСЧЛЕНЕНИЕ И ВОСЧЛЕНЕНИЕ

Общественное порицание вошедшей в легенды «порочности» Уайльда не прекращалось и после его смерти. В 1912 году на могиле писателя на знаменитом парижском кладбище Пер-Лашез был воздвигнут памятник, изображавший Уайльда в виде летящего сфинкса с отчетливо выраженным фаллосом. Этот огромный причиндал, видимо, настолько разозлил кого-то из посетителей кладбища, что тот вооружился молотком и отбил его. (Кладбищенские сторожа позже нашли обломанный член и использовали его как пресс-папье.) Сфинкс оставался бесполым до 2000 года, пока художник и деятель культуры Леон Джонсон не заказал серебряный протез члена и не прикрепил его к раскуроченному паху статуи, назвав сорокаминутную церемонию прикрепления «ВосЧЛЕНение Уайльда»[42].

АХ, ДЕПП, КАК ТЫ СЛЕП!

Актеру Джонни Деппу, тогда еще находившемуся в самом начале своей звездной карьеры, однажды довелось провести ночь в том самом номере парижской гостиницы, где умер Оскар Уайльд. «Оскара я не видел», — сказал потом голливудский разбиватель сердец, хотя, по признанию Деппа, им все же «овладела легкая паранойя при мысли о том, что в четыре часа утра его может трахнуть призрак». На что призрак Уайльда, несомненно, ответил бы: «А жаль, потому что вы как раз в моем вкусе».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.