Девятилетние итоги

Девятилетние итоги

Р.М. Горбачёва:

— Шли годы. Менялась жизнь, менялись люди. Менялись и мы. Что-то реализовывали, делали, достигали. Но и проблемы тоже оставались. В последние годы жизни на Ставрополье всё чаще слышала от Михаила Сергеевича не только о трудностях с социальным развитием сёл и городов края, материально-техническим обеспечением, о неэквивалентности обмена сельскохозяйственной и промышленной продукции, о несовершенстве системы оплаты труда, но и о необходимости глубоких перемен в стране, структурах управления, тормозящих развитие целых регионов и отдельных отраслей. О трудностях снабжения населения края продовольственными и промышленными товарами. Понимаете, край, производящий знаменитую ставропольскую пшеницу, мясо, молоко, сдающий тысячи тонн шерсти, постоянно испытывал недостаток в основных продуктах питания и других товарах.

Такие вот результаты девятилетнего руководства краем её супруга. Девять лет — это немало. Почти две пятилетки. На предшественников уже не спишешь.

А. Коробейников:

— Михаил Сергеевич понимал, что на каждой ступени власти надо делать что-то заметное. И начинал «ворошить» какую-либо идею, затевал какое-то броское дело. Неважно даже, как и чем оно завершится, — а вдруг даст новые политические дивиденды. Конечно, в другом обществе, построенном на сугубо прагматической основе, такая шумная псевдодеятельность вряд ли возможна вообще.

Прогремел ипатовский метод — и лопнул: «петушился» над созданием межхозяйственных предприятий — МХП и бросил; настроил сотни животноводческих комплексов и забыл о них. Вместо того чтобы дать хозяину-собственнику возможность производить продукцию, способную выдержать любую конкуренцию, Горбачёв вводит административное око — государственную приёмку. И так практически во всём…

Из дневника А. Коробейникова за 1976 год:

Январь. Пало 620 тысяч овец.

Май. Погибло 442 тысячи гектаров озимых и яровых.

«Выжать» разнообразные инициативы к съезду.

Интенсифицировать работу партийного аппарата.

Усилить борьбу за престиж партийных документов.

Из других его записей 70-х годов:

Не приняло участие в выборах 0,06% избирателей края, в том числе 200 человек, недовольных Советской властью. Проанализировать надписи на этих бюллетенях.

Пребывание М.А. Суслова на Ставрополье показало уровень зрелости ставропольского народа.

Внедрены первые творческие планы специалистов.

В крае организовано 529 видов социалистического соревнования, учёт итогов ведётся по 725 показателям, учреждено 1471 переходящее красное знамя разного уровня.

Поднять на щит личные пятилетние планы.

Превращение рекордов в массовое движение стало общепартийной задачей.

Взяты под партийный контроль разговоры о свободных профсоюзах.

Встречи А.П. Кириленко с партактивом края прошли успешно.

75 тысяч человек ежегодно проходят через медвытрезвители края.

Организована усиленная пропаганда речи Л.И. Брежнева.

Третья часть жалоб трудящихся края идёт прямо в ЦК КПСС, минуя местные органы.

Многим полям стали присваивать Знак качества.

В газетах плохо подаётся напряжённость третьего квартала.

Развернулось движение за образцовые населённые пункты; разрабатываются паспорта социального развития сёл.

Торгово-бытовая сфера всё больше проявляет себя как сфера, оппозиционная Советской власти.

Перекос к личному благосостоянию становится всё более опасным.

Разрабатываются организационно-политические мероприятия против заорганизованности.

Взята на вооружение психология активного действия.

Чего здесь больше — серьёзного дела, профессионального невежества, либеральной наивности, тоталитарного нажима? Увы, таким был Михаил Сергеевич. Он истово верил в чудодейственную силу партийных решений, не подозревая, что не они двигали поступками миллионов людей — просто люди добросовестно делали своё дело. А вот партийные руководители мерили эти достижения своими пленумами, съездами, конференциями.

А. Коробейников:

— Бег по кругу он воспринимал как восхождение по спирали. Понимал ли это я раньше, когда активно участвовал в организации всяческих мероприятий? Понимал, но не до конца. Какое удовлетворение испытывал я лично от удачного выступления Михаила Сергеевича, в подготовке которого участвовал, искренне считая это и своим успехом! Но только совсем уж тщеславный глупец мог мерить каждый прожитый день тем, сколько раз раздавались аплодисменты в докладах Горбачёва. В жизни-то аплодировать было почти нечему, и это всё чаще и глубже порождало сомнение, а тем ли делом ты занимаешься?

Л. Ефремов:

— С годами М. Горбачёву всё больше стало свойственно стремление красоваться, демонстрировать свою незаурядность, играть на публику, изображать из себя новатора, ломающего «стереотипы». Каких только преобразований и «новаций», как отмечали товарищи, не предпринимал М. Горбачёв в крае за семь лет своего пребывания на посту первого секретаря крайкома партии. Больше всего это касалось сельского хозяйства. Перестроечный зуд начал проявляться у М. Горбачёва ещё на Ставрополье. И надо сказать, что, по оценке ряда ставропольских товарищей, его навязчивое стремление к «перестройке» в итоге нередко приносило вред делу. Непродуманно в крае начали разукрупнять, дробить мощные многоотраслевые, высокодоходные колхозы. Говорят, по подсказке Д.С. Полянского и Г.И. Воронова. Но ведь надо было иметь и свою голову на плечах. После разукрупнения хозяйства дела резко ухудшились. Пришлось создавать различные межколхозные объединения.

Специализация производства, под предлогом которой происходило разукрупнение коллективных хозяйств, рухнула и принесла много бед сельскому хозяйству.

Руководителей хозяйств обязали передать колхозные и совхозные оборотные средства новым объединениям. В них направляли из колхозов и совхозов инженеров и техников, трактористов, комбайнёров, водителей автомашин и другой персонал. Всё это делалось под знаком улучшения организации технического обслуживания колхозов и совхозов.

Надо сказать, что недальновидность в этом деле проявили руководители союзной и республиканской «Сельхозтехники», которые под видом эксперимента потворствовали такой бездумной «перестройке» инженерно-технической службы колхозов и совхозов. Это объяснялось и тем, что Ф.Д. Кулаков и другие работники ЦК КПСС разных уровней слепо соглашались с действиями М. Горбачёва. Не поправили его.

Видя, как непродуманно, с административным нажимом насаждаются М. Горбачёвым в колхозах и совхозах различные его идеи, некоторые товарищи пытались протестовать против таких действий. Мне известен один эпизод, связанный с именем замечательного человека, хорошо знавшего сельское хозяйство, — Н.И. Жезлова. Он не мог мириться с нарушением демократических принципов ведения сельскохозяйственного производства, которое допускал М. Горбачёв.

В одной из бесед, когда М. Горбачёв в очередной раз поставил вопрос, что нам делать с сельским хозяйством, как его перестроить, Н.И. Жезлов резко ответил: «Да ничего не надо делать без толку, ради показухи. Главное, не мешать работать колхозам и их руководителям, а помогать».

— И бросьте вы, — сказал он, обращаясь к М. Горбачёву, — всякие эксперименты предлагать и делать!

Всё это было сказано в крепких выражениях, на которые был способен Н.И. Жезлов и которому мания «перестройки» в крае прямо не давала житья и мешала ему самому разумно и уверенно решать задачи развития сельского хозяйства. Знаю, что такой всплеск эмоций не был оставлен М. Горбачёвым без внимания. Вскоре Н.И. Жезлов с поста второго секретаря крайкома КПСС был отправлен на пенсию, а затем и ушёл из жизни, оставив о себе у земляков самые добрые воспоминания.

Должен сказать, что, затевая те или другие преобразования в крае, М. Горбачёв ни разу не посоветовался в Госкомитете СССР по науке и технике о целесообразности и эффективности различных мероприятий. Правда, он сблизился с директором зонального научно-исследовательского института сельского хозяйства А.А. Никоновым. Один раз в Ставрополе провели заседание отделения ВАСХНИЛ, на котором с основным (!) докладом по овцеводству выступил сам М. Горбачёв. Зачем так? Ведь в крае были весьма квалифицированные специалисты и учёные.

Горбачёв стремился показать свою исключительную одарённость и способность к новаторству. Вполне понятно, я не вмешивался в дела края, так как после выборов в Верховный Совет, куда меня не избрали, я потерял повседневную связь и имел лишь частные общения с отдельными искренними и порядочными товарищами, иногда приезжавшими в Москву.

Разумеется, многие расценивали всевозможные почины М. Горбачёва как поиск новых путей к лучшему. Но, к сожалению, ставропольцы не раскусили внутренней сущности М. Горбачёва, стремившегося сделать быструю карьеру, показать центру свои как бы недюжинные способности к творчеству и ради этого предпринимавшего необдуманные, припудренные лишь громкими словами шаги, которые импонировали руководящим деятелям партии — членам Политбюро, секретарям ЦК КПСС. Однако среди видных учёных АН СССР и ГКНТ СССР относительно такого рода инициативы ставропольского руководителя складывалось определённое мнение о легковесности проводимых в крае мероприятий, прежде всего по сельскому хозяйству. Недаром учёные называли Ставрополье краем неоконченных начинаний, ибо ничего до конца не доводилось. А самого Горбачёва, при всём его высокомерии, ставропольцы до сих пор называют просто карьеристом и двурушником.

Таковы мои некоторые мысли о работе М.С. Горбачёва на посту первого секретаря Ставропольского крайкома КПСС. Безусловно, я не претендую при этом на развёрнутый и всесторонний анализ его деятельности в те годы. Это относилось к компетенции отделов ЦК, являлось прерогативой Секретариата и Политбюро ЦК КПСС.

Н. Поротов:

— В нашем крае с учётом благоприятных климатических условий, сложившихся традиций, неоценимой полезности янтарных гроздьев винограда, его соков и вина для людей развитие виноградарства всегда находило поддержку и заинтересованность, что отражалось в своё время и в позиции М.С. Горбачёва перед правительством РСФСР специальной Запиской 3 марта 1975 года.

Высказав озабоченность снижением за последние годы темпов развития виноградарства и виноделия в крае, когда за период с 1960 по 1975 год площади виноградников сократились с 27 до 16,6 тысячи гектара и за последние пять лет (1970–1974 гг.) государственный план закупок винограда был выполнен только один раз — в 1973 году, М.С. Горбачёв обосновал необходимость принятия мер по развитию виноградарства на Ставрополье — в течение 1976–1980 годов и на перспективу до 1990 года. Предусматривалось создание двенадцати новых специализированных совхозов, что позволяло увеличить общую площадь виноградных насаждений в крае в ближайшие пять лет на 4–5 тысяч гектаров и довести к 1980 году до 22 тысяч, к 1985 году — до 27 тысяч и к 1990 году — до 30 тысяч гектаров с обеспечением объёма производства винограда в 1980 году в пределах 103 тысяч тонн, в том числе по объединению «Ставропольвино» — 64 тысячи тонн. Хорошая программа и главное — в интересах народа.

Однако в период перестройки, которую объявил М.С. Горбачёв, будучи руководителем ЦК КПСС, вопреки воле специалистов и трудовых коллективов виноградарских хозяйств, в крае, как и во всей стране, началась кампания под лозунгом борьбы с пьянством и алкоголизмом по сознательному варварскому уничтожению плодоносящих виноградников. Были ретивые лидеры в этом плане и на Ставрополье. В борьбе за доказательство своего головотяпства, иначе это не назовёшь, только в хозяйствах «Ставропольвино» было уничтожено почти три тысячи гектаров виноградников — пятая часть всей их площади. Из-за этого потери составили более десяти тысяч тонн янтарных гроздьев в год. Среднегодовая выработка виноматериалов и розлив вина сократились соответственно на 30 и 40%. А если оценивать все потери в денежном выражении, то, исходя из подсчётов специалистов; они составили за пять лет (1986–1990 гг.) более 150 млн. рублей.

Получилось, что в результате таких, явно опрометчивых, противоречащих интересам народа действий, мы стали свидетелями рекордного опережения «планеты всей» по протяжённости вино-водочных очередей и вырубленной лозы. Пожалуй, за истекшую перестроечную пятилетку это было единственное правительственное постановление, которое выполнено от «а» до «я». Причём за два года. Общие потери к концу 1989 года по всей стране, о чём писалось в ряде центральных газет, от этой акции составили 150 млрд рублей. Сколько же на эти деньги можно было построить жилья, школ, детсадов, клубов. Кажется, нагляднее урока об ударе по экономике не придумать и во сне.

Наряду с уничтожением уникальных сортов винограда бросали «постыдную» работу специалисты с мировым именем. Возникает вопрос: кому нужен был этот форменный вандализм? Здесь наглядно прослеживаются непоследовательность, легковесный подход и быстрый отказ, к великому сожалению, М.С. Горбачёва от своих же идей и практических действий, которые он стремился осуществить в бытность первым секретарём Ставропольского крайкома партии. В данном случае наиболее заметно отразилась присущая ему двойственность, противоречивость. Во имя чего, почему и под воздействием каких сил это было сделано, мне трудно сказать. Ответ на этот вопрос принадлежит, естественно, только лично ему.

М. Ненашев:

— Сам Горбачёв довольно высоко оценивает свою деятельность в роли партийного секретаря Ставропольского края. В одном из интервью «Независимой газете» он повторяет уже не первый раз: «Мне кажется, я со своими коллегами сделал много интересного в условиях того времени, открыл дорогу многим людям». Не могу не заметить, ставропольцы, земляки Горбачёва, из тех, с кем мне довелось беседовать, оценивают деятельность своего первого секретаря довольно скупо, даже скептически. Мне кажется, это не случайно, ибо все те черты личности и качества руководителя, которые оказались свойственны Горбачёву затем как лидеру партии и государства, сформировались и проявились в полной мере уже в Ставрополе, ибо почти девятилетний период пребывания в роли первого партийного секретаря создавал для этого все необходимые условия. В решении многих личных вопросов и судеб людей власти у первого секретаря обкома, крайкома (свидетельствую об этом со знанием дела) было не меньше, чем у главы партии. И, к слову сказать, Раиса Максимовна в том образе и с теми манерами, с которыми она затем предстала перед всей страной, сформировалась тоже в благодатном Ставрополье, и её влияние на Михаила Сергеевича не московского происхождения.

Д. Волкогонов (историк и философ, генерал-полковник; занимал крупные должности в армейских политорганах, был заместителем начальника Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского флота, начальником Института военной истории; разочаровался в коммунистической идеологии, перешёл на службу к Б.Н. Ельцину):

— Горбачёв действительно ничего крупного, масштабного до избрания генсеком в своей жизни не сделал. Более того, став «первым» лицом в Ставропольском крае, кроме как своей должностью, ничем и не запомнился. Мне довелось быть гостем и делегатом нескольких съездов КПСС, но я не помню ни одного выступления Горбачёва на них, в памяти не осталось, были ли заметные крупные газетные публикации краевого секретаря, какие-то инициативы, которыми пытались обычно как-то выделиться многие местные «вожди» (Федирко, Медунов, Бондаренко, Ларионов, другие). Горбачёв в Ставрополье был просто незаметен и для страны, и для партии. Незаметен!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.