«Доморощенный» персек

Когда Ставропольский крайком возглавил Михаил Сергеевич, ему исполнилось 39 лет. По тем временам он был слишком молод для такого положения.

Избрание на этот пост для тех лет было явлением нерядовым и необычным. И не только из-за возраста. Горбачёв был свой, местный. На Ставрополье до него первыми секретарями работали М. Суслов, И. Бойцов, И. Лебедев, Н. Беляев, Ф. Кулаков, Л. Ефремов. Все они были присланы со стороны. То есть все были «чужаками».

На сей раз многолетняя традиция была нарушена. На благо или во вред?

Известный биограф семи советских вождей Д. Волкогонов объясняет быструю карьеру Горбачёва тем, что он был активным в исполнении партийных директив, его ценил Ефремов. Волкогонов прямо указывает: как только Ефремова вновь вызвали для работы в Москву, он, не колеблясь, рекомендовал вместо себя Горбачёва.

Это был весьма ответственный момент в карьере молодого руководителя. Дело в том, что Москва очень часто на должности первых и вторых секретарей в регионы отправляла людей из своего огромного «питомника» — аппарата ЦК. Нередки были случаи, когда просто инструктор отдела, чаще инспектор, зав. сектором или заместитель заведующего отделом направлялись в край, область на должность первого секретаря. Такова была кадровая линия Центрального Комитета.

Во-первых, на местах оказывались люди, прошедшие аппаратную, идеологическую «школу» ЦК. Эго очень ценилось. А во-вторых, само чиновничество партийного аппарата постоянно нуждалось в приливе свежей крови, притоке новых людей. Довольно часто ЦК практиковал переброску людей по «горизонтали», из одной области в другую. «Местных» выдвигали на роль «первых» лиц редко.

Но у Горбачёва были важные козыри. Прежде всего — безупречная биография, блестящая «анкета». Будучи секретарём горкома, он заочно закончил ещё и второй вуз — сельскохозяйственный институт. Благо в такой должности это было несложно: трудно представить в советской системе, чтобы у «первого лица» в краевом городе какой-нибудь доцент мог дотошно принимать экзамены или зачёты… Во всяком случае, Москва (а решать о «первом лице» в крае должно только Политбюро) видела дополнительный серьёзный козырь: два диплома о высшем образовании. Ну наконец, очень пригодились рекомендации Кулакова и Ефремова. Горбачёва «рекомендуют» (что означало согласие на открытое избрание) на пост первого секретаря Ставропольского крайкома партии. Это уже очень высокая номенклатура в партийной иерархии.

Первый секретарь — всегда «депутатская» должность. На очередных выборах (благо они были «без выбора») это лицо почти автоматически становилось депутатом Верховного Совета СССР, на очередном съезде партии часто избиралось в Центральный Комитет КПСС.

Молодой Горбачёв, фактически не работая ни одного дня по дипломной специальности, становится профессиональным партийным работником (продолжение ленинской линии «профессиональных революционеров»). Напомню, когда новый руководитель занял кабинет «первого», ему было только 39 лет! Хорошая позиция для дальнейшей карьеры!

В. Казначеев:

— Тогдашний второй секретарь крайкома партии Н.И. Жезлов так отреагировал на это событие: «ЦК КПСС всуропил нам в руководители мальчишку в коротких штанишках». Поначалу, став хозяином края, Михаил Сергеевич прислушивался к мнению других секретарей, членов бюро, но с каждым годом всё меньше интересовался, о чём они думают. Расстановкой кадров занимался единолично, на критику реагировал болезненно, даже товарищеские замечания не прощал. Сразу он не показывал своей обиды, ждал удобного случая, чтобы ударить побольнее. Главным смыслом его жизни всегда было не дело, не забота о людях, а рекламирование своего величия, обеспечение благополучия себе и своей семье. Работа его волновала только с точки зрения карьеры, комфорта, что обставлялось как необходимость для первого лица.

Впрочем, есть и другие свидетельства. Объективности ради приведём одно из противоположных мнений, высказанных уважаемым в крае человеком.

Г. Горлов:

— Много хороших качеств было у Михаила Сергеевича. Когда был он секретарём крайкома, при объезде полей как-то увидел работающий комбайн и сразу определил, что он даёт большие потери зерна и что необходимо остановить уборку. Что и сделали. Я подошёл к копне, раздвинул солому и увидел много зерна. Видно, работа в ученической производственной бригаде, которую он возглавлял в школьные годы, да опыт штурвального при уборке урожая вместе с отцом научили его безошибочно определять, качественно или нет отлажен комбайн.

Он мог комбайнёру доказать примером, что при правильном вождении машины, правильно сделанном укосе урожай можно убрать лучше.

Он мог быстро отреагировать на замечания колхозников, если плохо была налажена поставка запчастей или ремонт техники, или горючее было низкого качества. Поднимал всех на ноги, быстро решал все организационные вопросы. Так было, когда в совхозе «Дружба» получили трактор «К-700», трактор сильный, а запчастей нет. Он быстро создал ремонтную базу в Невинномысске, в Кочубеевском, где наладили регулировку и ремонт мощных «кировцев», доводили их до ума, если приходили тракторы, требующие наладки.

Горбачёв занял кабинет Л. Ефремова, отозванного на работу в Москву. Свидетельства Леонида Николаевича об обстоятельствах этой кадровой рокировки, открывшей Михаилу Сергеевичу прямой путь наверх, представляют громадную источниковедческую ценность. Самое интересное — то, что отзыв в столицу был полнейшей неожиданностью для Ефремова. Его интерпретация тех событий приходит в противоречие с утвердившейся версией о том, что якобы Леонид Николаевич тяготился прозябанием в ставропольской глуши и всё время стремился в столицу. Приводился и такой аргумент: его жена была актрисой и тосковала по московской театральной жизни. Ефремов выбивает почву из-под ног Горбачёва и его клевретов неожиданным заявлением о том, что он отказывался от предложенной ему должности в Москве на беседе у самого Брежнева, и новое назначение получил вопреки своей воле.

Л. Ефремов:

— Жизнь продолжала свой бег. Работы хватало всем, особенно в сфере сельского хозяйства. Одновременно продолжало расширяться в крае промышленное производство: машиностроение в Ставрополе, Георгиевске, Пятигорске, химическое производство в Невинномысске, нефтегазовая промышленность в Нефтекумске и т.д. Мы добились строительства ряда новых и расширения действующих предприятий, в т.ч. в Карачаево-Черкесии, в частности — Урупского медного рудника…

В общем, дел было невпроворот. И вдруг весной 1970 года я был отозван из края в Москву по указанию Л.И. Брежнева. С ним состоялась долгая беседа о моей новой работе. Вопреки моему желанию меня назначали первым заместителем председателя Государственного комитета СССР по науке и технике.

В конце концов Брежнев заявил, что о моём назначении уже принято постановление Политбюро ЦК и, следовательно, вопрос исчерпан. Он добавил: «В провинции сидеть тебе довольно. Здесь будешь на людях, а там посмотрим… Эта работа для тебя не последняя… Давай лучше подумаем, кого выдвинем первым секретарём крайкома вместо тебя?» Л.И. Брежнев подчеркнул в разговоре: «К нам приходят письма из Ставрополья, что много посылаем руководителей сверху. Какие у тебя соображения?»

Очень важный момент. Зададимся вопросом: кто писал эти письма? Колхозные механизаторы и овцеводы? Учителя? Врачи? Рабочие химических предприятий? Они были далеки от кадровых начальственных интриг. Авторами писем были люди, безусловно, близкие к ставропольской партийной верхушке. Нет сомнения, что письма были инициированы той же самой верхушкой, которая хотела прибрать власть к своим рукам.

По словам Ефремова, он ответил, что поскольку не ожидал такого поворота дела, специально на эту тему не думал и ни с кем не советовался. Но всё же позволит себе высказать некоторые личные соображения.

Сказал, что на протяжении многих лет в Ставрополь на пост первого секретаря крайкома партии, действительно, присылались товарищи, главным образом из Москвы. Так, там работали М.А. Суслов, И.П. Бойцов, в прошлом секретарь Калининского обкома партии, инспектор ЦК. Были присланы И.К. Лебедев — зампред Совмина РСФСР, Н.И. Беляев — из ЦК, Ф.Д. Кулаков — министр заготовок и хлебопекарной промышленности РСФСР. Направили в Ставрополь из ЦК КПСС и его самого. Таким образом, всё это были приезжие люди. Каждый работал по-своему. Беляев, с его больным сердцем, продержался там всего шесть месяцев. Кулаков работал около четырёх лет, а он, Ефремов, пробыл на посту первого секретаря шесть лет.

— Ставропольская партийная организация идейно и организационно крепка, — сказал Ефремов Леониду Ильичу. — Мне кажется, можно выдвигать к руководству из своей парторганизации людей, хорошо работающих и положительно зарекомендовавших себя.

Добавил, что коммунисты Ставрополья не избалованы благоприятными условиями, привыкли бороться с трудностями, преодолевать их и успешно вести за собой трудящихся.

Подумав, Брежнев сказал:

— В принципе твои соображения правильны. Но кого конкретно можно порекомендовать на пост первого секретаря, если не посылать работника из ЦК?

Ефремов ответил, что можно рассмотреть кандидатуры председателя крайисполкома Н.В. Босенко или второго секретаря крайкома партии М.С. Горбачёва.

— В Горьком на пост первого секретаря обкома выдвинули первого секретаря горкома партии, — произнёс Ефремов. — Но это в Горьком. Там полтора миллиона жителей, это крупный индустриальный и научный центр. Не сравнить со Ставрополем. Кроме того, у нас в горкоме товарищ работает совсем недавно. Так что можно рассматривать только названные мною кандидатуры.

— Как ты их характеризуешь? — спросил Брежнев.

Ефремов дал положительную оценку и Босенко, и Горбачёву. Правда, Босенко постарше, он инженер железнодорожного транспорта, работал по призыву в МТС, участник Великой Отечественной войны, имеет награды. Он был уже первым секретарём промышленного крайкома партии в Ставрополе, так что это — готовый первый секретарь. По складу характера уравновешенный, знает хозяйственную работу, в общении с людьми доступен. Человек он честный и трудолюбивый.

— Если бы вы меня не направили в 1964 году на Ставрополье, Босенко вполне мог бы возглавить краевую партийную организацию, — заключил Ефремов.

— А Горбачёв?

— Он — молодой работник. Имеет высшее юридическое образование. Учился в Московском государственном университете. Из крестьянской семьи. Заочно окончил сельскохозяйственный институт. В юношеские годы во время школьных каникул работал помощником механизатора. Прошёл школу в Ставропольском крайкоме комсомола. Активный человек. Вторым секретарём крайкома КПСС работает почти два года. Ездил с делегацией ЦК КПСС в Чехословакию. Его, по моим сведениям, выдвигал на партийную работу Ф.Д. Кулаков. Он — секретарь ЦК КПСС. Вы, Леонид Ильич, можете узнать его мнение и о Горбачёве, и о Босенко. Наверное, скажет своё слово Андропов. Юрий Владимирович родился на станции Нагутская Ставропольского края. Он хорошо знает своего земляка Горбачёва и может дать ему свою оценку.

Брежнев сказал, что этот вопрос обдумают в ЦК и скажут о своём решении.

На следующий день Леонид Ильич вызвал Ефремова к себе и сказал, что, посоветовавшись, решили рекомендовать на пост первого секретаря крайкома партии Горбачёва. Ефремов, по его словам, заметил ещё раз, что он — молодой человек, опыта у него мало, особенно в промышленности. На это Брежнев сказал:

— Что же, мы все молодыми были. Поработает Горбачёв в Ставрополе, переведём его в другой обком. Наберётся опыта.

В Ставрополь на пленум крайкома с Ефремовым поехал зав. сектором Отдела партийных органов ЦК КПСС с поручением рекомендовать Горбачёва первым секретарём.

Перед пленумом Ефремов и представитель ЦК провели беседы в отдельности с каждым членом бюро крайкома, сказали о том решении, которое принято относительно перевода Леонида Николаевича в Москву и просили высказать свою точку зрения, кого следует рекомендовать на пост первого секретаря крайкома. Большинство назвали Горбачёва. Двое членов бюро рекомендовали подумать о Босенко.

Собрался пленум крайкома. Было доложено о решении перевести Ефремова в Москву. Он видел и чувствовал, что для большинства это было неожиданным. Многие не предполагали расставаться с ним. Партийный актив высоко ценил его отношение к кадрам. Знали, что в противоположность некоторым его предшественникам, особенно И.К. Лебедеву и другим, он берёг людей, не допускал «избиения» руководителей, сочетал требовательность с заботливым отношением к партийным товарищам, с которыми вместе стремился исправить недостатки и ошибки в работе… Проводили его по-хорошему.

На вопрос, какие будут предложения об избрании нового первого секретаря крайкома КПСС, последовали положительные высказывания по кандидатуре Горбачёва, другие фамилии не назывались. Ефремов сказал, что прозвучавшее предложение соответствует точке зрения бюро крайкома и руководства ЦК КПСС. М.С. Горбачёв в апреле 1970 года был избран первым секретарём Ставропольского крайкома КПСС. Так решился этот вопрос.

Ефремов подчёркивает: у него нет никакого сомнения в том, что внезапный вызов в ЦК в апреле 1970 года, предложение о переходе на другую работу — всё это было продуманным ходом Ф.Д. Кулакова и М.А. Суслова, которые «приревновали» его к Ставрополю.

— Этот нечестный ход прожжённых политиков был поддержан и самим Брежневым, — утверждает Ефремов.

Н. Поротов:

— Л.Н. Ефремов был достаточно опытным, масштабным, знающим дело руководящим работником. Он прошёл большую школу жизни. От инженера-механика по ступенькам служебной лестницы (побывал в различных должностях, в том числе на постах председателя облисполкома и первого секретаря обкома партии в ряде регионов страны) дошёл до руководящей работы в высшем партийном органе России и до кандидата в члены Президиума ЦК КПСС. Оттуда, попав в немилость к новому генсеку ЦК КПСС Л.И. Брежневу, и был отправлен на Ставрополье.

Л.Н. Ефремов, в отличие от других первых секретарей крайкома КПСС, которых я знал, включая Ф.Д. Кулакова и М.С. Горбачёва, был исключительным интеллектуалом, интеллигентом в высшем смысле слова, к тому же порядочным и очень культурным человеком. Если Ф.Д. Кулаков был нахрапистым, жёстким администратором, самодовольным и типичным представителем административно-командной системы, то Л.Н. Ефремов, в противовес ему, был совершенно другим и казался добрым либералом. Он никогда не кричал, не унижал достоинство человека, обладал железной логикой, старался терпеливо каждого убедить. Естественно, умный человек понимал его сразу, с полуслова. М.С. Горбачёв, в частности, говорил о нём как о своём учителе. И не только он, а также многие, кто близко общался с Л.Н. Ефремовым, были такого же мнения.

В основном с этими двумя руководителями крайкома КПСС М.С. Горбачёву пришлось работать, по существу быть рядом с ними и, разумеется, набираться соответствующего опыта. Сначала в роли заведующего отделом крайкома партии, затем первого секретаря Ставропольского горкома КПСС, куда он был направлен с целью приобретения практики самостоятельной руководящей работы. М.С. Горбачёв, оставаясь членом бюро крайкома, всё время находился на виду крайкомовского руководства, его ничем не раздражал, напротив, рос в глазах, в основном Л.Н. Ефремова, к которому вскоре (в 1968 г.) ещё больше приблизился, став вторым секретарём крайкома партии.

Конечно, попасть под непосредственное руководство такого человека, каким был Л.Н. Ефремов, для М.С. Горбачёва было большой удачей.

Поскольку Л.Н. Ефремов по образованию был инженер-механик, он хорошо знал промышленность. Это в известной степени в нашем аграрном крае положительно сказалось на решении задач индустриального развития. С добычей газа получала развитие газовая промышленность. В 60-х годах Москва держалась на ставропольском голубом топливе. На основании же разведданных запасов нефти, в бурунных степях Ставрополья увеличивалась её добыча, полученные объёмы которых к тому времени составляли без малого шестую часть всей добываемой нефти в стране. На плохо обжитых степных просторах вырос город Нефтекумск. Дальнейшее развитие получила химическая промышленность и, в первую очередь, на базе Невинномысского производственного объединения «Азот», продукция которого (речь идёт о минеральных удобрениях) использовалась для сельского хозяйства почти в полной потребности всеми регионами Северного Кавказа. С учётом этого и уже действовавших теплоэлектростанций и гидроэлектростанций создавались необходимые предпосылки для более успешного решения задач, связанных с повышением эффективности на основе химизации, комплексной механизации и электрификации сельскохозяйственного производства.

М.С. Горбачёв, став вторым секретарём крайкома КПСС и попав в компанию промышленников в лице двух его опытных и технически подготовленных (инженеры-механики) секретарей — Л.Н. Ефремова и К.Н. Никитина, работавшего первым секретарём Ставропольского горкома партии, а также председателя крайисполкома Н.В. Босенко, разумеется, набирался опыта и включался в решение конкретных вопросов индустриального развития края. Уже к концу 1970 года энергетические мощности увеличились в 2,2 раза по сравнению с 1965 годом. Выработка электроэнергии возросла в 2,5 раза и составила 7,4 миллиарда киловатт-часов, а в течение последующих трёх лет с большим опережением плановых сроков были подключены к энергосистеме все колхозы, совхозы и населённые пункты.

К этому времени у Л.Н. Ефремова возраст подходил к 60-ти годам, и он, естественно, всё больше питал надежды на возвращение в Москву, где у него была семья, причём, как мы знали, талантливая. Жена — заслуженная артистка республики, работала в театре им. Моссовета, сын — композитор, музыка и песни которого звучали в кинофильмах. Ставропольчанам не хотелось, чтобы Л.Н. Ефремов уезжал из края. Тем не менее его в апреле 1970 года вернули в Москву, после шестилетнего пребывания в качестве первого секретаря крайкома партии. Теперь, обретя семью и начав работать в должности первого заместителя председателя Государственного комитета Совета Министров СССР по науке и технике, он не оставлял без внимания дальнейшие действия М.С. Горбачёва, который был избран первым секретарём крайкома КПСС, став его преемником.

Николай Тимофеевич Поротов являлся в то время кандидатом в члены крайкома КПСС и потому был участником пленума крайкома, на котором М.С. Горбачёва избрали первым секретарём. В памяти Николая Тимофеевича, человека из зала, запечатлелись некоторые существенные детали происходившего, настроения людей, общая атмосфера, не замеченные из президиума.

По позднейшим воспоминаниям Поротова, выдвижение Горбачёва на этот пост воспринималось неоднозначно.

На пленуме, внося кандидатуру на должность первого секретаря крайкома КПСС, Л.Н. Ефремов произнёс:

— Посоветовавшись внутри бюро, мы выходим с единодушным предложением, поддержанным Центральным Комитетом КПСС, избрать на пост первого секретаря Ставропольского крайкома партии товарища Горбачёва Михаила Сергеевича, в данный момент работающего вторым секретарём крайкома КПСС.

При наличии альтернативы — председателя крайисполкома Н.В. Босенко, кандидатура которого не ставилась на голосование, предпочтение было отдано М.С. Горбачёву с учётом того, что он был молод, к тому же свой, местный. Это и сыграло главенствующую роль, приятно щекоча патриотические чувства ставропольцев.

— После избрания я подошёл к нему, поздравил и пожелал добрых успехов, — рассказывал Поротов. — Он тепло поблагодарил, подчеркнув удовлетворённость моим участием в первоначальном периоде его деятельности. Одновременно негативно высказался в адрес тех, кто, хотя и поздравили его, в предшествующие годы нередко ставили палки в колеса. Впоследствии он не простил им этого. В частности, и альтернативный Н.В. Босенко под благовидным предлогом был отправлен в Москву, на работу в качестве руководителя «Россельхозтехники».

Л. Ефремов:

— Я не могу простить себе, что в 1970 году не отстоял своего предложения о выдвижении на пост первого секретаря крайкома Н.В. Босенко. Правда, такие попытки, наверное, были обречены на неудачу. Ничего не смог сделать, если бы даже захотел этого, и сам Л.И. Брежнев. Очень сильный напор в поддержку «меченого Богом» М. Горбачёва шёл со стороны Ф.Д. Кулакова, М.А. Суслова, Ю.В. Андропова. Ну, Бог им судья! Поезд ушёл, и никакие оправдания тут не помогут.

Я, как бывший первый секретарь Ставропольского крайкома КПСС, находившийся на этом посту шесть лет, решительно утверждаю, что Ставропольская краевая партийная организация не может нести и не несёт ответственности за нравственное и идейно-политическое перерождение М. Горбачёва. Я твёрдо убеждён, что ключ к объяснению его падения и вырождения как личности надо искать в антипартийных действиях этого человека в московский период, когда он попал в сети буржуазной идеологии.

Р.М. Горбачева:

— В течение нескольких лет работы Михаила Сергеевича в крае практически обновился весь состав секретарей райкомов. Вместе с омоложением, обновлением кадров шло и оздоровление моральной атмосферы, утверждалась новая динамика работы, охватившая не только партию, но и другие участки жизни. Пришёл новый дух, стиль, присущий Михаилу Сергеевичу, — открытость, близость к людям, умение слушать и уважать мнение других, не подавлять работающего рядом, а вдохновлять и поддерживать его.

Как-то в шутку в семейном кругу он сказал: «Перестройка для меня началась в 70-м году на Ставрополье». Должность первого секретаря крайкома давала возможность ему делать что-то реальное для края, воплотить в жизнь немало выношенных, выстраданных ранее идей. Именно в эти годы на Ставрополье пошло интенсивное развитие новых отраслей: электроники, электроэнергетики, газовой, нефтяной, химической промышленности. Проведена была огромная работа по мелиорации края, ведь Ставрополье — зона рискованного земледелия. Почти половина территории края — засушливая степь и полупустыня. Специализация и концентрация в сельскохозяйственном производстве. Поиски новых форм организации труда и его стимулирования. Внутрихозяйственный расчёт, аккордная оплата. Именно в те годы и была заложена в крае основа поистине рекордных на Ставрополье урожаев 80-х годов. Были разработаны и в значительной мере осуществлены программы по социально-культурному строительству, по преобразованию курортов края: Ююловодска, Пятигорска, Ессентуков, Железноводска, Теберды, Домбая. В Ставрополе появились политехнический институт, институт культуры, многие средние технические училища.

Это всё так, этого не отнимешь, как и той густой аллеи, которую вырастили комсомольцы под его руководством в бытность первым секретарём Ставропольского горкома ВЛКСМ и которая до сих пор является украшением города. Но есть и другие мнения, к которым нельзя не прислушаться, потому что они исходят от людей, которые находились рядом с ним, наблюдали в течение ряда лет его «кухню» управления краем.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.