Портрет на фоне Актриса Любовь Орлова

Портрет на фоне

Актриса Любовь Орлова

Было время, когда самым популярным местом в элитарном дачном поселке Внуково, что всего в двух десятках километров от Москвы, была… свалка. Да-да, самая что ни на есть свалка, куда знаменитые дачники выбрасывали ненужные вещи. Популярность на свалку «обрушилась» после того, как один из строителей, работающих на чьей-то даче, обнаружил там среди множества доживающего свой век хлама красивый сафьяновый альбом. Открыв который, мужчина остолбенел: с пожелтевших страниц альбома на него смотрела изумительной красоты женщина, в которой он без труда узнал обожаемую миллионами зрителей Любовь Орлову…

Популярность пришла к ней зимой 1934 года, когда в Москве состоялся первый показ комедийного фильма молодого режиссера Григория Мормоненко, более известного по фамилии Александров, «Веселые ребята». Поначалу высокому начальству, пришедшему на премьеру, картина категорически не понравилась.

«Это хулиганский и контрреволюционный фильм», — заявил тогдашний нарком просвещения Бубнов и категорически запретил выпускать ленту в широкий прокат. Один из авторов сценария «Веселых ребят» Николай Эрдман к тому времени уже находился в местах не столь отдаленных (его имя отсутствовало и в титрах).

Но за «Веселых ребят» неожиданно вступились начальник Главного управления культуры Б. Шумяцкий и писатель Максим Горький, убедившие Сталина лично посмотреть фильм. Вождь приехал к Горькому, посмотрел комедию и пришел в восторг: «Посмотрел, точно в отпуске побывал». В результате картина пошла одновременно во всех кинотеатрах СССР и была послана на кинофестиваль в Венецию, где имела такой громадный успех, что песню «Сердце, тебе не хочется покоя…» начали распевать даже венецианские гондольеры…

Снять комедию Александров задумал после возвращения из Америки, где он со своим другом Сергеем Эйзенштейном, вместе с которым они работали над великим «Броненосцем «Потемкин», изучали опыт заокеанских коллег. И если главная мужская роль Кости Потехина изначально писалась на солиста ленинградского мюзик-холла Леонида Утесова, то с кандидатурой на роль Анюты у режиссера возникло немало проблем. Александров обошел все столичные театры, изучил анкеты всех молодых актрис, числящихся в картотеках фабрики «Мосфильм», и уже было пришел в отчаяние, когда ему сказали, что в подмосковном совхозе есть одна талантливая девушка-трактористка, которая и поет, и танцует, и собой весьма и весьма недурна. Григорий Васильевич отправился в тот совхоз, повстречался с девушкой и тут же утвердил ее на роль Анюты. Однако карты смешал директор совхоза, примчавшийся на «Мосфильм» и чуть ли не силой уведший с площадки свою подопечную: «Ей пахать надо, а вы с каким-то кино пристаете».

О том, как в жизни Александрова возникла Любовь Орлова, существуют две версии. Согласно первой, рассказанной самим Григорием Васильевичем, он увидел Любовь Петровну в спектакле «Перикола» музыкальной студии Немировича-Данченко, в которой Орлова играла главную роль. Театралы тридцатых судачили, будто в Орлову был безумно влюблен руководитель студии, великий Немирович-Данченко. Но Любочка взаимностью на чувства своего художественного руководителя отвечать не спешила. «С ним же тогда жить придется, — отшучивалась она. — А я и так своего добьюсь». Встреча с Александровым доказала правоту ее слов.

Увидев 30-летнюю актрису, Григорий Александров понял, что наконец нашел свою Анюту. «На следующий день мы пошли в Большой театр на торжества, посвященные юбилею Леонида Собинова, — вспоминал режиссер. — Во время концерта, в котором участвовали все тогдашние оперные знаменитости, я острил и предавался воспоминаниям… И на банкете продолжал азартно рассказывать ей о задуманных озорных сценах будущего фильма «Веселые ребята». Она с ужасом слушала. Я говорил и говорил, надеясь убедить ее, потому что на мое предложение сниматься она сказала: «Нет». Кончился банкет, мы вышли на улицу и до рассвета бродили по Москве. В конце концов она согласилась сниматься в моем фильме, но прежде спросила: «Я чувствую, что мы часто будем спорить. Это не помешает работе?». Я и сам это чувствовал, но что мне оставалось делать? Я, конечно же, произнес расхожую мудрость: «В спорах рождается истина».

Однако, по мнению современников режиссера, рассказ Григория Васильевича выглядит слишком уж красивым. Да и склонность Александрова к сочинению всевозможных баек («Я тут Молотову звонил, и он мне по секрету сообщил…» — одна из самых частых присказок знаменитого режиссера веселила всех его друзей) заставляет усомниться в категоричности, с которой Любовь Петровна отказывалась сниматься. Знакомые актрисы, напротив, утверждали, что Орлова сама мечтала получить роль Анюты. Но кинопробы с ее участием Александрову не понравились, и он отверг кандидатуру Орловой.

Тогда Любовь Петровна уговорила свою близкую подругу Любовь Степанову, хорошо знавшую Александрова, пригласить того в гости. Не успел Григорий Васильевич, принявший приглашение, выпить чашку чая, как в дверях степановской квартиры появилась Орлова. И еще через мгновение у хозяйки дома обнаружились неожиданные дела, и она, оставив актрису и режиссера наедине, убежала. Когда она вернулась, Любовь Петровна обратилась к ней со счастливой улыбкой: «Представляешь, Григорий Васильевич предложил мне главную роль в его новом фильме».

Как бы там ни было на самом деле, на роль Анюты Орлова действительно была утверждена. Любовь Петровна немедленно подписала трудовое соглашение, абсолютно не обратив внимание на сумму гонорара, который ей полагался за съемки в «Веселых ребятах». Когда одна из подруг указала Орловой на ничтожность вознаграждения, та лишь отмахнулась: «Да такую роль я и бесплатно готова играть».

— Ну, хоть Александрову скажите — может, он урезонит директора, — пыталась наставить актрису на путь истинный более искушенная в делах финансовых подруга.

— Ну, вот еще — жаловаться! Он может подумать, что я жадная, склочная. Еще сниматься не начала, а уже цену себе набиваю.

— Ох, Любочка, не будет вам счастья! Это — кино. Здесь никто ваши жесты не оценит. Еще и посмеются над вами. Здесь уважают характер, а вы — цирлих-манирлих.

— А вот снимусь — увидим, какая я!

Снимали «Веселых ребят» в Гаграх. Александров приехал на съемки с женой и маленьким сыном Дугласом, названным в честь американского актера Дугласа Фербекса. (Когда иностранные имена выйдут из моды, Александров «переименует» сына в Василия.)

Любовь Петровна тоже была не одна — компанию ей составлял дипломат из Австрии, роман с которым начался еще в Москве и которого все в съемочной группе считали ее мужем.

Однако все время вне съемочной площадки Орлова проводила с Александровым. Первым «поле боя» покинул австриец, вслед за ним в Москву укатила и семья Григория Васильевича. Режиссер и актриса, и до того не скрывавшие своих отношений, открыто стали жить вместе…

Вскоре после премьеры «Веселых ребят» Александров и Орлова поженились, поэтому приглашение на прием в Кремль им доставляли уже по одному адресу.

Об их браке говорили разное. Многим не давал покоя тот факт, что друг к другу супруги обращались исключительно на «вы», а спать предпочитали в разных комнатах. При этом ни в одном из своих фильмов (а так как снималась Орлова в основном у мужа, другие режиссеры просто не решались ее приглашать) Александров не позволил ей целоваться с партнерами.

На вопрос о том, почему у них нет детей, Григорий Васильевич отвечал так: «Сначала она не хотела, а потом не могла». А Любовь Петровна отделывалась шуткой: «У меня уже есть ребенок — Григорий Васильевич даст фору ста маленьким детям, за ним тоже глаз да глаз нужен».

После триумфа «Веселых ребят» лицо Орловой стало почти иконой. Миллионы советских женщин прикладывали массу усилий, дабы хоть немного походить на любимую актрису. У психиатров даже появился специальный термин — «синдром Орловой», означавший патологическую страсть пациенток, пусть и ценой собственного здоровья стремившихся подражать Орловой. С ростом 1 м 58 см и талией в 43 см Любовь Петровна была труднодостижимым идеалом.

Даже в Иране, куда Орлова (первой из советских актрис начавшая гастролировать за рубежом) в 1942 году ездила с выступлениями, вызвала настоящий бум — черноволосые жительницы Тегерана как одна захотели стать блондинками. Рассказывают, что Лаврентий Берия, посмотрев во время войны «Боевой сборник» с участием Орловой, не удержался от реплики: «Ого! А у нее, оказывается, есть «за что» и есть «во что»!»

Кстати, за работу над «Веселыми ребятами» Григорий Васильевич и Любовь Петровна получили по ордену, а Леониду Утесову, чьи эпизоды и так были значительно сокращены в пользу Орловой, достался… фотоаппарат.

Во время торжественного приема в Кремле, который устраивался в честь деятелей искусства — орденоносцев, Сталин неожиданно подошел к Орловой и предложил: «Выполню любое ваше желание. Просите». Секретарь, стоя за спиной вождя, приготовился записывать перечень требований кинозвезды — машину, дачу, квартиру. А Любовь Петровна попросила сообщить о судьбе ее первого мужа Андрея Берзина, заместителя наркома земледелия, арестованного несколько лет назад.

Через несколько дней актрису пригласили на Лубянку. «Гражданин Берзин отбывает ссылку в Казахстане. Если хотите, вы можете отправиться к нему», — сказал принимавший Орлову чиновник НКВД. Любовь Петровна поблагодарила генерала за информацию и поспешила покинуть кабинет…

Окончательно статус первой актрисы страны закрепился за Любовью Петровной после выхода на экраны фильма «Цирк». Такого невероятного успеха, который выпал на долю этой комедии, не ожидал никто.

В течение нескольких дней актриса в буквальном смысле возвышалась над Москвой. Фигура Орловой в образе Марион Диксон была установлена на колокольне Страстного монастыря (ныне на его месте находится кинотеатр «Пушкинский») — одном из самых высоких сооружений в центре города по тем временам.

Орлова — ее портреты, голос, афиши — была везде. Нередко сама Любовь Петровна страдала от этого. Приезжая на гастроли, она не могла отдыхать ни перед, ни после концертов — по всем улицам огромной страны были развешаны громкоговорители, из которых раздавались песни в исполнении Орловой. Однажды, когда ее попросили дать внеочередной, четвертый за день концерт для чекистов, актриса поставила условие — выключить день и ночь льющуюся из «тарелок» музыку.

В Ленинграде премьерные показы «Цирка» совпали с гастролями Художественного театра. Автомобиль с корифеями МХАТа не мог свободно передвигаться по городу — центр Ленинграда был запружен поклонниками Орловой, толпы которых блокировали автомобильное движение. Попав в очередную пробку, Иван Москвин, один из ведущих актеров МХАТа, объявил сидящей рядом с ним Алле Тарасовой: «Да-а, синема!»

Во время пребывания Орловой в других городах Советского Союза киношникам приходилось чуть ли не умолять руководителей автокомбинатов выделять Любови Петровне хорошие автомобили. Дело в том, что возбужденная толпа поклонников, поджидая актрису после концертов, не раз выводила лимузины из строя, царапая их или оставляя вмятины на обшивке. В конце концов водители попросту стали отказываться возить Орлову…

Идея снять «Цирк» родилась у Александрова после того, как в московском мюзик-холле он увидел обозрение «Под куполом цирка». В качестве соавторов сценария Григорий Васильевич пригласил писателей Илью Ильфа и Евгения Петрова. А те, в свою очередь, привлекли к работе Валентина Катаева. Правда, в самом разгаре написания сценария писательский дуэт отбыл в Америку, и Александров обратился за помощью к другому легендарному писателю — Исааку Бабелю.

Кстати, именно знаменитые авторы «Двенадцати стульев» заставили Орлову произнести ставшую крылатой фразу о возрасте. «Сколько же вам лет, Любовь Петровна?» — спросили писатели, узнав, что у актрисы хранится экземпляр повести Льва Толстого с автографом автора. «Маленькая собачка до старости щенок», — ответила Орлова и показала язык.

В основе «Цирка» лежит история об американской актрисе Марион Диксон, имеющей чернокожего ребенка и из-за этого вынужденной терпеть издевательства своего антрепренера Кнейшица. Свободу и счастье Диксон обретает после того, как оказывается в Советском Союзе и встречает бравого артиста Мартынова. Как потом написала шведская газета, героиню фильма спас «статный ариец Столяров». Надо отдать должное режиссеру, сумевшему из этой откровенно пропагандистской истории («все самое лучшее — это советское») сделать веселый фильм о любви.

Во время съемок сцены чечетки («Мэри верит в чудеса! Мэри едет в небеса!»), выбиваемой Орловой на пушке, киношники не предусмотрели, что из-за расположенных внутри орудия софитов стекло может нагреться. А ведь актрисе, облаченной в облегающее трико, предстояло не только танцевать на нем, но и сидеть. Когда сама Любовь Петровна почувствовала под собой раскаленное стекло, было уже поздно — съемка началась. Орлова честно выбила чечетку, а потом с обворожительной улыбкой уселась на обжигающую площадку и допела песню. Потом, правда, по ее собственным словам, «три дня в туалете орлом сидела». А эпизод с «раскаленными танцами» так и вошел в фильм.

Актриса вообще проявляла чудеса героизма и стойкости. Во время съемок самого первого эпизода, в котором ее героиня с младенцем на руках бежит за уходящим поездом, Орлова оступилась и на бегу упала на рельсы, уронив одеяльце с ребенком. Киношники замерли от ужаса, думая, что Любовь Петровна могла пораниться. А значит, работу придется приостановить.

Каково же было их изумление, когда Орлова как ни в чем не бывало поднялась на ноги и, потирая ушибленное колено, улыбнулась: «Как там мой маленький? Жив-здоров?» Через мгновение ей протянули сверток с завернутым в одеяло поленом, «исполнявшим» роль сына-негритенка, и съемки продолжились.

По традиции тех лет, первым зрителем новой картины стал Сталин. Ему вторая лента Александрова тоже понравилась, после чего имя режиссера стало для всех священным, а сам Григорий Васильевич — неприкосновенным. Теперь только вождь мог позволить шутить в его адрес: «Берегите Любовь Петровну. Иначе — мы вас расстреляем!»

В актерском мире к Любови Петровне относились неоднозначно. Так, Рина Зеленая как-то сказала об Орловой: «Лицо у нее было противное, пока за него не взялся Григорий Васильевич». Говорят, Екатерина Васильевна (а именно так звучит полное имя актрисы) была влюблена в Александрова и весьма ревниво относилась к его законной супруге.

Впрочем, и Фаина Раневская, с которой Орлову связывали годы нежной дружбы, тоже не лезла за словом в карман: «Орлова, конечно, великолепная актриса. И дисциплинированность ее поражает. Но вот голос… Когда она поет, кажется, будто кто-то ссыт в пустое ведро».

В конце жизни Фаина Георгиевна рассказывала, как ее домработница, воспользовавшись тем, что Любовь Петровна засиделась в гостях у Раневской, решила пойти на свидание в роскошной шубе Орловой. Когда кинодива собралась домой и обнаружила пропажу шубы, то не стала поднимать скандал. А вернулась в комнату и проболтала с хозяйкой дома до возвращения предприимчивой домработницы. «Сказать, что Орлова — добрый человек, — заметила тогда Раневская, — это все равно что признать, будто Лев Толстой — писатель не без способностей».

«В одном провинциальном городке, — рассказывает автор одной из лучших книг об актрисе Дмитрий Щеглов, — женщина проводила на войну мужа и двух сыновей. И в честь каждого недалеко от дома посадила по тополю. Деревья прижились. А сыновья и муж погибли. Тополя растут быстро. У каждого было имя, повадки и голос, который женщина узнавала, когда налетал ветер. Прошло время, тополя стали совсем большими, они закрывали дом от дороги, от летевшей с нее пыли. Никакой другой пользы от них не было. Это женщине объяснили те, кто пришел к ней с топорами и пилами: дорогу расширяли, тополя надо было уничтожить. Но она знала, что когда начнут рубить, сердце у нее разорвется. Об этом она и написала в своем письме актрисе.

А через несколько дней в город приехала Орлова. После концерта она показала местным бонзам (устроившим ей грандиозный по районным масштабам прием) письмо вдовы, и все решилось за пару минут. Тополя оставили в покое».

Рассказывала мне об Орловой и Римма Маркова, снимавшаяся с Любовью Петровной в ее последнем фильме: «Любовь Петровну я считаю нашей главной кинозвездой. Она не была гениальной актрисой и божественной красотой тоже не отличалась. Но… Вот Дина Дурбин тоже не была красавицей, но ее так умело снимали, что все влюблялись. И Александров для Любови Петровны так выстраивал кадр, что она казалась идеалом.

Мы встретились с ней на съемках ее последней картины «Скворец и Лира». Я играла немецкую фрау, всю в кринолинах-перчатках, а Орлова — мою домработницу.

Часть фильма снимали в Германии. И так получилось, что из женщин в группе нас было двое — я и Любовь Петровна. И она приглашала меня выпить кофе. Помню, я так мучилась в первый раз! Я же курю, но при Орловой дымить не смела. Сижу, кофе пью, а сама все думаю, когда же смогу сигарету взять. И тут неожиданно Любовь Петровна достает пачку импортных сигарет, спокойно закуривает и кивает мне: «Римма, курите».

Как-то она спросила меня: «Вы иностранные языки учите?» А какие иностранные языки, если в школе учила немецкий, в институте — французский, а потом сама пыталась заниматься английским. В результате так ничего и не выучила. «А вы, Римма Васильевна, вначале один язык выучите, а потом и за другие возьметесь, будет уже проще», — дала совет Орлова.

Каждые пятнадцать минут она совершала прогулку. Потом подходила к столику, у которого стояли два кресла, и говорила: «Григорий Васильевич, я готова поесть». Она садилась, Александров занимал второе кресло, доставал из какого-то сундучка сухарики, и Любовь Петровна макала их в кофе и ела. А если видела меня, то приглашала присоединиться к их трапезе. Григорию Васильевичу приходилось вставать у меня за спиной, кресла-то два всего было. А что мне эти сухарики? Я пиво любила, тем более что в Германии столько сортов. Только Орлова с Александровым на что-то отвлекались, официант уже кивал мне: «Айн бир?» И я ему в ответ кивала.

Любовь Петровна была очень умным человеком, с ней было интересно. Но в свою «коробочку» ни она, ни Александров никого не допускали. У них были удивительные отношения. «Вы, Любовь Петровна», — обращался к ней Григорий Васильевич. И она ему на «вы» отвечала. Жили в разных номерах гостиничных. Как они на самом деле относились друг к другу, любили — не любили, все это так и осталось тайной.

Никогда не забуду сдачу фильма на «Мосфильме». В просмотровом зале сидели всего четыре человека — Любовь Петровна, Григорий Васильевич, я и Петя Вельяминов, который играл одну из главных ролей. Я уже тогда почувствовала что-то неладное. Да и сами съемки были странными. Любовь Петровна накануне сделала пластическую операцию и довольно неважно выглядела. Ее по нескольку часов гримировали.

Я, когда оказалась за одним столиком с Орловой, на ее руки первым делом посмотрела и ахнула. У нее были ужасные руки! Не зря же говорят, что в «Скворце и Лире» вместо ее рук Александров снимал руки восемнадцатилетней дублерши. Любови Петровне тяжело давалась роль.

А тот фильм… Как бы я ни уважала Любовь Петровну, «Скворец и лира», увы, не получился. Его ведь и по телевидению показывали всего один раз».

В сороковых?пятидесятых Орлова и Александров были одной из самых обеспеченных пар Советского Союза. Об их шикарной даче во Внуково с огромным каминным залом по Москве ходили легенды. Жалобу Любови Петровны на то, что «так хочется во Внуково, а опять приходится лететь в Париж за перчатками», передавали из уст в уста.

Для того чтобы финансировать постройку подмосковного имения (к дому прилегал 1 гектар грибного леса), Орлова начинает гастролировать по стране, требуя с организаторов концертов по 3000 рублей за выступление (в то время как высшая концертная ставка составляла 750 рублей). Поначалу перечить ей никто не смел. Но потом кто-то написал письмо в ЦК партии. Лишь благодаря высоким связям статья «Недостойное поведение», опубликованная в газете «Советское искусство», не имела для знаменитости печальных последствий.

Гостями во Внуково становились самые знаменитые люди не только Советского Союза, но и мира. Так, буквально на несколько часов к Орловой и Александрову заезжала Марлен Дитрих. Правда, потом со всех совместных фотографий Любовь Петровна аккуратно отрежет изображение Дитрих. Бывал во Внуково и великий Федерико Феллини, который вместе с Джульеттой Мазиной прилетал в Москву на международный кинофестиваль. Он оставил одно из самых лучших высказываний о красоте хозяйки дома. В тот день, по воспоминаниям очевидцев, была плохая погода и Григорий Васильевич то и дело жаловался на накрапывающий дождик. Но стоило на крыльце появиться Любови Петровне, как Феллини воскликнул: «Кто сказал, что погода плохая? Вот и солнышко!»

Друзьями Орловой и Александрова за границей была семья Чарли Чаплина. Любовь Петровна шутила: «Каждый раз лечу в Швейцарию, чтобы посмотреть, в чем одета жена Чарльза, и понять, что сейчас в моде. А на ней опять платье для беременных».

Отношения великого комика и его молодой жены нравились Любови Петровне и Григорию Васильевичу. Между собой они называли себя Чарли (это было домашнее прозвище Орловой) и Спенсер (на это имя отзывался Александров).

Ночью 23 января 1975 года в роскошной квартире на Большой Бронной раздался телефонный звонок. Звонила Любовь Орлова, умирающая от рака в кремлевской больнице. «Гриша, что же вы не приезжаете ко мне?

Приезжайте, я жду».

Александров быстро оделся, вызвал шофера и помчался к жене. Через сорок минут он был у ее постели. «Как вы долго…» — увидев его, с упреком сказала она. Это были ее последние слова…

За год до смерти Любовь Петровна начала сниматься в фильме «Скворец и лира». Согласно сценарию в одном из эпизодов семидесятидвухлетняя кинозвезда, играющая 20-летнюю девушку, должна была появиться в подвенечном платье. Фильм на экраны так и не вышел. Битва с возрастом была проиграна.

Однажды по возвращении домой с озвучания у Орловой началась рвота. Врачи Кунцевской больницы, куда доставили знаменитую пациентку, решили, что у нее камни в желчном пузыре, и назначили день операции. «Странно, что у меня такой маленький шов», — удивлялась после операции Любовь Петровна и показывала близким коробку с камнями, которые якобы у нее удалили.

Однако никаких камней у Орловой не было. Сразу после операции хирург позвонил Александрову и сообщил, что у Любови Петровны рак поджелудочной железы. Но чтобы успокоить актрису, ей показали камни, вырезанные у другого больного.

А она ничего не знала и чувствовала себя гораздо лучше. В один из дней даже попросила привезти в палату балетный станок, у которого привыкла начинать каждый свой день. Александров привез станок, и его умирающая супруга по полтора часа в день занималась гимнастикой. Стонала от боли, но продолжала.

«Абсолютно не боюсь умирать. Я устала жить», — как-то сказала Орлова знакомой, пришедшей навестить ее в больницу. А потом добавила, что прекрасно знает, ЧТО у нее на самом деле, хотя диагноз от нее скрывали…

Григорий Васильевич через год похоронил сына от первого брака. Он сам уже находился в таком состоянии, что, не увидев сына за обедом и спросив: «А где Вася?», удовлетворился ответом: «Ушел за хлебом». И больше о сыне не вспоминал.

Вскоре Александров женился на его супруге. Женщина, которую Любовь Петровна не пускала и на порог своего дома, стала полновластной хозяйкой и московской квартиры, и внуковской дачи. Считалось, что все было сделано для того, чтобы не возникло проблем с наследством, которых наверняка не возникло бы в любом случае.

Последней работой Александрова стал документальный фильм об Орловой, к которому он написал и сценарий. Любивший сочинять и приукрашивать Григорий Васильевич не изменил себе и на этот раз. За кадром звучал голос:

«И тогда Орлова встретила Александрова. Он был красив, как бог».

Когда в 1983-м не стало самого Александрова, молодая вдова не разрешила похоронить его в одной могиле с Любовью Петровной. Но все равно так получилось, что памятники Орловой и Александрова на Новодевичьем находятся по соседству и даже портреты великих партнеров обращены друг к другу.

Легенда была кончена. Вскоре из жизни уйдет и жена Григория Васильевича. Наследником станет внук, Григорий Александров-младший, которому ни до чего уже не будет дела. В квартире на Бронной первое время будут проводить экскурсии для готовых расстаться с суммой, равной цене бутылки спиртного, почитателей Орловой, а потом сдадут в аренду под офис. Дачу продадут, а бесценный архив первой советской кинозвезды выбросят на помойку…

…Весть о том, что на свалке валяются личные вещи и письма Орловой, мигом облетела подмосковный поселок. Дачники приходили, с любопытством перелистывали валяющиеся альбомы и книги. Пока во время одной из санобработок архив, который Любовь Петровна собирала всю свою жизнь, не был сожжен. Знаменитое имение первой советской кинопары стали сдавать в аренду. Поначалу в доме сохранялся интерьер, придуманный Орловой. Но со временем о былых владельцах стал напоминать лишь забытый в кладовке портрет хозяйки, пробитый чьей-то ногой.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.