Военная тема в творчестве Тихонова
Военная тема в творчестве Тихонова
Военный мундир в кино Тихонов надевал неоднократно. Он ему был так к лицу! Возможно, поэтому большинство его героев и носили форму. В галерее созданных им образов – люди сплошь героические: лейтенант Горелов в «Максимке», курсант авиационного училища в «Звездах на крыльях», матрос Виктор Райский в «Чрезвычайном происшествии», лейтенант Безбородько в «Жажде», лейтенант Рукавичкин в «Майских звездах», мичман Панин в одноименной картине, князь Сергей Нащокин в «Двух жизнях», капитан Суздалев – «На семи ветрах», князь Андрей Болконский в «Войне и мире», майор, а потом и полковник Млынский в трилогии, первый фильм которой назывался «Фронт без флангов», пехотинец Николай Стрельцов – «Они сражались за Родину», легендарный штандартенфюрер СС Штирлиц, он же – полковник Исаев. А сколько было героев невидимого фронта, предпочитающих обходиться без погон – тот же генерал Константинов в «ТАСС уполномочен заявить»…
То были образы разных эпох, сословий, однако все – сплошь русские люди (странно, но Тихонов никогда не играл иностранцев, хотя с его внешностью это было бы незатруднительно). Не раз обращался он и к теме Великой Отечественной войны: в той же трилогии И. Гостева – «Фронт без флангов» (1974), «Фронт за линией фронта» (1977), «Фронт в тылу врага» (1981); в фильмах: «Жажда» (1959, режиссер Е.Ташков), «Майские звезды» и «На семи верах» (1959, 1962, режиссер С.Ростоцкий), «Они сражались за Родину» (1975, режиссер С. Бондарчук)…
Потом пошли и роли бывших фронтовиков: «Белый Бим Черное ухо» (1976, режиссер С. Ростоцкий), «Сочинение ко Дню Победы» (1998, режиссер С. Урсуляк)…
Сам актер всегда считал, что военную тему он «открыл» ролью Володи Осьмухина: «Война, переживания… А потом так и пошло: война для меня стала доминировать. Даже в мирных фильмах есть война, ее отзвуки – например, в «Доживем до понедельника» и в «Белом Биме».
О том, что ему на роду написано играть в основном военных, сказала Вячеславу Тихонову сама Ванга. Он был у нее в Болгарии во время турне по соцстранам.
«Честно скажу, – вспоминает актер, – было не по себе: а вдруг она что-то такое сейчас скажет, чего я знать еще не должен, чего знать не хочу… Но пошел все-таки. Была огромная очередь к ней. Иномарки – для нас тогда невидаль, многоязычная речь. Ванга долго смотрела на меня и сказала: «Твоя главная роль – военная. И играть тебе все про войну дальше». Она же никогда телевизор не смотрела, и знать меня по «Мгновениям» не могла… Хотя, может, и знала что-то. Мы тогда ехали в поезде через какие-то маленькие деревеньки и городки в разных странах, и народ на каждом полустанке нас встречал. Как передавалась информация – понятия не имею. Вообще мы все были не готовы к такому шквалу – делали обычный добротный фильм. Говорю это абсолютно честно. Мы знали, что получилось хорошо, но такого триумфа, причем, как оказалось, многолетнего, предположить не мог никто. Я, хотя до того уже довольно много сыграл, просто терялся от постоянного «узнавания». На улицах подходили люди, кто-то здоровался, кто-то просто улыбался».
Создавая произведения о войне – будь то книги, фильмы или спектакли – искусство всегда выполняло социальный заказ истории. Великая Отечественная война – это период трагических испытаний, выпавших нашему народу. Это годы, когда с особой силой проявились нравственные, духовные ценности советских людей, их массовый героизм и патриотизм. И актерский вклад Вячеслава Тихонова в это большое всенародное дело памяти о прошлом достаточно весом.
Вот что говорил о времени, в котором жил и работал Тихонов, другой, не менее известный и тоже сыгравший огромное количество военных ролей, актер Михаил Ульянов. То были самые высокие чины – маршалы и генералы. «Наше время – это период сильнейшего обострения борьбы противоположных идеологий, – говорил он, – столкновений разных, часто взаимоисключающих точек зрения. Проблема «художник и общество» необычайна остра и обнажена. Позиция истин современного художника нашего времени в нашей стране определяется не только провозглашением коммунистического идеала и коммунистической морали, но и главным образом увязывания этого провозглашения с конкретной жизнью, с вопросами сегодняшнего дня. Быть верным высоким словам и быть верным жизни сегодняшнего дня – в этом, по моему убеждению, подлинное мужество и смысл деятельности настоящего художника. Позиция определяется тем, чего хочет художник: помогать обществу решать все сложные вопросы жизни или просто «быть» – существовать удобно, приятно и без волнений. Или художник – активный строитель нашего общества, помощник в движении народа вперед, или он пассивный отражатель того, что уже сделано, «апробировано», что не требует огромных затрат сердца и напряженной работы интеллекта».
Когда Михаила Ульянова спросили: есть ли особенности в создании военных образов, он ответил: «Каждый характер обусловлен и социально, и психологически. Казалось бы, нет особого отличия в подходе к показу человека военного или сугубо штатского. И в том, и в другом случае от актера требуется выявление стержня характера, обоснование внутренних мотивов поведения. И все-таки у военного человека особый склад. Это прежде всего – во что бы то ни стало – дисциплина. Это умение владеть собой в высшей степени, концентрация сил в экстремальной ситуации. Это чувство локтя. Это способность коллективного соподчинения. Это трезвая оценка обстоятельств. Это талант подавить в себе индивидуальность, если того требует обстановка… Я играл людей войны, не будучи на войне. Мой год рождения, 1927-й, был последним, на котором остановился призыв в действующую армию. Я питался той средой, которая доподлинно знала, что такое война, обогащая душу беседами с теми счастливцами, которые вернулись с полей сражений. Меня, как и многих моих сверстников, наполняли фильмы и книги о войне, спектакли. Со временем то, что стало моим, так сказать, косвенным опытом войны, воплотилось в образах людей ратного труда. Говорили, что в жизни Жуков (которого неоднократно так блестяще играл актер. – Н.Т.) был человеком мягким и спокойным. Но, к великому сожалению, я не подтвердил это личным знакомством, не смог.
Откладывал возможную встречу на завтра, боясь обеспокоить такого человека. А вот «завтра»-то и не вышло. Я положил цветы к гробу героя, которому я столь обязан в своей творческой, да и человеческой жизни…»
История кино знает немало примеров, когда исполнитель выступил в какой-то роли, связанной с конкретным историческим лицом, и стал на всю жизнь «двойником» своего героя, носителем образа. Бабочкин вошел в наше сознание и память как Чапаев настолько, что, глядя на него, трудно было отрешиться от этого образа. В других ролях, с другим гримом зрители прежде всего видели в нем Василия Ивановича. Преодолеть же силу им же созданной инерции роли актер так и не смог. И таких примеров в истории кино немало.
Действительно, актерам не всегда удается преодолеть этот «барьер», разделяющий их от других ролей. Это совсем не просто – создать не менее значимый и яркий экранный образ. Вот Ульянову и Тихонову это удалось. При огромном количестве блестяще сыгранных ролей первый неоднократно играл маршала Жукова в различных фильмах, начиная с Юрия Озерова («Освобождение»), где он впервые воплотил на экране этот образ и кончая «Битвой за Москву», и другими картинами. Второй, не менее разносторонне одаренный актер, играл, в основном вымышленных героев – литературных персонажей. И их у него немало. Тут и «Дело было в Пенькове», и «Доживем до понедельника», и «Война и мир», и «Семнадцать мгновений весны», и «Белый Бим Черное ухо», и «Они сражались за Родину», и «ТАСС уполномочен заявить» и многие, многие другие. Однако самой знаменитой его ролью «всех времен и народов» так и остался в памяти зрителей Штирлиц.
Из самых дорогих сердцу актера военных образов, по собственному признанию Тихонова, он выделяет майора Млынского. Возможно, немалую роль здесь сыграло то, что актер трижды возвращался в своем творчестве к этому персонажу: «Он ведь прошел свой экранный путь уже в двух картинах режиссера Игоря Гостева – «Фронт без флангов» и «Фронт за линией фронта». И опять сражался с гитлеровцами и их прихвостнями в ленте «Фронт в тылу врага». Съемки этого фильма велись на Украине, в ГДР, Чехословакии. Мой герой «дослужился» до почетного звания полковника… Военно-патриотическую тему считаю для себя очень важной и ответственной. В связи с ней в памяти вновь оживают улицы родного города в 41-м году… Шеренги дорогих до боли и близких нам людей, с рюкзаками за плечами, уходили прямо на фронт…»
Надо сказать, что огромный пласт творческого наследия артиста составляют передачи радио и телевидения, в которых он читал военные стихи. Таких «поэтических тетрадей», думаю, накопилось немало в фондах Гостелерадио. Одной из самых любимых работ Вячеслав Васильевич называет цикл военных стихов Ильи Эренбурга, который он прочел в программе редакции литературно-драматического вещания Всесоюзного радио. Вот фрагмент одного из них – стихотворения «1941»:
…Но тогда на жадного врага
Ополчились нивы и луга.
Разъярился даже горицвет,
Дерево и то стреляло вслед.
Ночью партизанили кусты
И взлетали, как щепа, мосты…
Так как творчество Вячеслава Васильевича Тихонова всегда находилось под пристальным вниманием зрителей, они часто интересовались в письмах, на встречах и на концертах – какие роли ему бы еще хотелось сыграть в кино? Артист всегда старался идти в ногу со временем. Тихонов привык держать творческие планы в секрете, но однажды поделился со зрителями своей мечтой воплотить на экране образ современника, судьба которого вдохновила бы его на новый творческий взлет. Даже было названо конкретное имя. В начале 80-х это звучало так: «В кино хотел бы сыграть героя, образ которого был бы подсказан личностью Анатолия Васильевича Ржанова. О нем с трибуны III Всесоюзного совещания молодых кинематографистов ярко и очень интересно рассказал присутствующим заместитель Председателя Совета Министров СССР, председатель Государственного Комитета СССР по науке и технике, академик Г.И.Марчук. Ржанов – фронтовик в прошлом, а ныне руководитель одного из научно-исследовательских институтов, где трудится большой отряд видных ученых. Однажды он предложил в корне изменить программу и направление руководимого им учреждения, исходя из интересов государства, передовой науки. Ему лично, да и многим его сотрудникам такая коренная перестройка сулила немало хлопот…»
Гражданский долг велел Тихонову интересоваться именно такими людьми. Их он считал «источником подлинной конфликтности, настоящей драмы… во имя правильно понятого долга перед Родиной, народом». И был уверен, что любой из его коллег по актерскому цеху «мечтает воплотить на экране именно такой цельный и полнокровный образ героя-современника», не считая себя, в данном случае, «исключением из общего правила».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.